Кира Фэй - Любыми путями

Как же она там со своими страхами открыться кому-то? Справилась или тоже думает о нём. Нет, она неравнодушна к нему…он это знал. Но окажутся ли чувства к нему сильнее страха, который она приобрела, когда из её жизни ушёл человек, который должен был быть рядом всегда. И может Роману следовало бы оставить её в покое, но он просто не мог…И как можно быть такой слабой и сильной одновременно? Маша так боялась кому-то поверить…А что, если она всё-таки поверит и это будет не он? При этой мысли всё внутри сжималось от ярости. Ну, уж нет. Он добьётся того, чтобы она поверила в то, что он защитит её от целого мира. И он был готов на это. Если она полюбит его, он сможет защитить её от целой вселенной, что уж говорить о мире…

Я так и не решилась. Снова помешал страх. Ну как поступить? Явиться на порог и слёзно молить о прощении? Ну уж нет…он должен меня понять. Но почему-то от Романыча не было вестей. Неужели я так сильно его обидела своим недоверием? А ведь обидно, блин, он даже не позвонил. Хотя, что же я говорю? Сама виновата…Ох, какая же я идиотка…

В подобных мыслях прошло несколько дней. Я вернулась на работу в клуб и пару раз во время номера мне даже показалось, что я видела знакомее лицо дорогого мне человека…И что я тут загнебаю? Я втюрилась в Городового выше крыши, и от этого чувства я была готова разорваться на куски. Да пусть хоть в подвал меня посадит, лишь бы простил…Вот только чтобы простил, надо извиниться. А за что извиняться я не понимала. Я ведь боялась…и сейчас боюсь.

— Чёрт, — прошипела я. Наступила пятница, и я направлялась на девичник Акулины. Девушка обещала что-то загадочное, но мне, если честно, было всё равно. Я планировала расспросить её, не слышно ли там ничего о Романе.

Торжество проходило в каком-то загадочном месте. Поначалу, увидев какое-то заброшенное здание на самой окраине города, недалеко от трассы, я подумала, что прочла адрес вверх тормашками или неправильно его написала. Но нет. Вроде то место.

— Неужели решили жертвоприношение устроить, сектанты хреновы, — недовольно пробурчала я, опасливо выбираясь из машины. Как-то не хотелось оставлять свою ненаглядную Ларку на растерзание местным гопникам. Но с глубокой печалью я всё-таки это сделала и неуверенно поплелась в дому. Чёрт, и угораздило меня принарядиться? И почему я вообще не отказалась от звания свидетельницы? И что вообще за бред, Стас и Акулина и так друг для друга предназначены без всяких там благословений от первой любви…

— А вот и ты! — я как сидорова коза подскочила от голоса, раздавшегося за спиной.

— Уля? — я уставилась на непонятное существо передо мной. Акулина, а я всё-таки решила, что это она, была с ног до головы укатана каким-то белым полотном, словно мумия, лицо у неё было выбелено, губы были ярко-красными, а на глазах были толстые стрелки, доходящие до самых ушей. Гейша, блин!

— Да, это я, пошли быстрее, обряд уже пора начинать, — во мне ещё больше возникли подозрения относительно жертвоприношения, и, кажется, жертвой буду я.

— А может не надо? — я покосилась на хилое сооружение, что-то среднее между курятником и собачьей будкой, только трёхэтажное. — Ты вообще что задумала? — я почему-то говорила шепотом, с опаской смотря в кусты. А вдруг сейчас как высыплют другие сектанты, повяжут меня и закопают под ближайшем деревом и пусть земля мне будет пухом…Меня аж мурашки пробрали. Я в который раз прокляла туфли на высоком каблуке и симпатичное чёрное платье.

— Идём, переоденешься, и мы начнём.

Увидев свой "наряд", я возжелала проводить некий обряд совершенно голой. Я, конечно, понимала, что все свои и так далее…Но мне перед собой было стыдно надеть это. Огромные оленьи рога ютились на мелкой шляпе, завязывающейся под подбородком словно каска. Моя голова постоянно стремилась перевесить тело, и мне с трудом удалось влезть в какой-то болотно-грязный мешок.

— Я же не разогнусь, — стиснув зубы, я пошире расставила ноги и всё-таки подняла голову. На меня с любопытством смотрели ещё три девушки в подобных Акулине нарядах. Рога это намёк? Что там Романыч успел натворить? Гадина…

— Всё нормально, дело за малым. Тебе осталось встать на одну ногу ласточкой, руки сложить за головой и спеть ритуальную песню. На этом обряд будет закончен и ты благословишь меня на брак.

— Позволь поинтересоваться, какой нации я обязана этим…обрядом? — прошипела я, раздумывая над тем, как бы мне добраться до ядерного оружия нашей страны и стереть с лица земли эту плешивую странёнку, заставляющую меня так унижаться. А рога всё тянули вниз…

— Это древнее племя в глубине джунглях Индии. Мы со Стасом случайно нашли их, кажется, кроме нас, об их существовании никто не знает, — голос Ули был наполнен гордостью. Ну, ещё бы, рога-то не у неё на голове, а я чувствую себя ничтожеством…

— Ну, хорошо. Что там за песня? — Акулина протянула мне листок, на котором красовались какие-то кривые буквы. — Эм…это на каком языке?

— На их местном, но с другой стороны расшифровка как произносить, — подсказала невеста. Я вздохнула и перевернула листок. Встала в позу. Три другие девушки зажгли свечи, и я принялась чего-то там бормотать, стараясь при этом не выпускать матерные словечки, крутившиеся на языке.

Читала долго, с выражением, как учили на уроках литературы. Моя учительница сия замечательного предмета, непременно бы меня похвалила. Акулина добродушно придерживала меня за рога несчастного оленя. Наконец, всё закончилось. Девушки потушили свечи.

— Ну, вот и всё, — Акулина с упоением вдохнула "свежий" воздух дома, в котором собрался букет протухших яиц, снова протухших яиц, чего-то мёртвого и разлагающегося, отходов жизнедеятельности и ароматизированных свеч, который вообще никак не вписывались.

— Теперь я могу это снять? — зло процедила я, приходя в равновесие. Хорошо хоть руки за голову убрать не заставила всё-таки, чтобы было чем держать листок. Да, ничего абсурднее я в жизни не делала. И зачем я на это повелась? Ну да, я хотела развеяться, но ведь не такими экстремальными способами…

— Конечно!

После переодевания, Акулина сообщила, что забила нам места в спа-салоне, который открылся ночью специально для нас. Я после такого подумала стать библиотекарем, сколько они там получают?

Ехали на моей машине. Спа-салон был самым крутым в городе, это можно было заметить даже по его внешнему виду: двухэтажное здание было облеплено искусственным камнем, а крыша была стилизована под пальмовые листья. Мы прошлись по кривым ступенькам из камня и вошли в абсолютно другой мир: звучала расслабляющая музыка, витали приятные ароматы, всё было оформлено в стиле тропического острова. Вся эта обстановка мне тут же напомнила, что неделю назад я была очень счастлива у моря. И сама, блин, овца, всё испортила…Как всегда. От этого сердце стянуло тугой болью, но я не имела права быть сейчас грустной. Я всё-таки чувствовала вину до сих пор за размолвку между Стасом и Акулиной, пускай сейчас всё и хорошо…Да и за то, что вообще думала о девушке так плохо.

— Я подумала, тебе понравится. Я видела, как ты была счастлива у моря, — девушка тронула меня за руку, — У вас с Ромой всё хорошо? — блин, а я уже и забыла, что они думают, будто бы мы встречаемся…Хм, как странно. Мы пообещали друг другу не останавливаться не перед чем, чтобы разлучить эту пару. А вот всё как вышло.

— Если честно, то нет, — призналась я. Мы оказались в большом массажном помещении, где нас, улыбаясь, встретили девушки с восточными чертами. И как выяснилось, с ловкими руками, потому как через три минуты я уже тонула в море блаженства и даже расслабилась.

— Вы поссорились? — спросила чуть глухо Уля. Её лицо было просунуто в специальную дырку на массажном столе, как и моё. Несмотря на то, что тело у меня было расслаблено, мысли отказывались разбегаться, и голова у меня была всё ещё забыта.

— Это всё я, — у меня вырвался вздох, массажистка принялась массировать мне ноги. Я тут же вспомнила, как этим занимался Рома и мне захотелось, чтобы он оказался рядом прямо сейчас…Но я сама во всём виновата. И вряд ли что-то изменится. — Я…отшила его.

— Как? — Акулина даже вскинула голову и, не обращая внимания на хмурую массажистку, села. Я последовала её примеру. Восточные девушки решили оставить нас в покое, и отошли в стороны. Три других подруги Ули находились чуть поодаль и явно прибывали в нирване, им было не до наших разговоров. А мне вдруг так отчаянно захотелось с кем-то поделиться…

— Не волнуйся, завтра на свадьбе всё будет нормально, — постаралась я уверить девушку, а заодно и себя. Ага, как же…не удивлюсь, если он вообще не явится или явится и посмотрит на меня так, что у меня случиться разрыв сердца, печени и прочих жизненно-важных органов.

— Меня не это волнует. Меня волнует то, будет ли у вас всё нормально, — Акулина нахмурилась. — Я думаю, вы подходите друг другу. Что у вас произошло? Почему ты его отшила? — самой бы знать, единственным ответом на данной момент было: я просто идиотка. Вот и всё.

— Не знаю, — прошептала я. — Я боюсь серьёзных отношений, — призналась я ещё тише, но Уля услышала.

— Почему?

— Я боюсь быть брошенной. Боюсь, что мне разобьют сердце, — могла ли я почти месяц назад подумать о том, что буду изливать Акулине душу? Да никогда! Но сейчас мне казалось, что я всё-таки могу ей доверять. Уля не производила впечатление малодушного человека.

— Маша! — воскликнула Уля, никогда не видела её такой эмоциональной. — А кто мне совсем недавно втолковывал, что если бы я поступила правильно, то мне не было бы так хреново? — она выпучила на меня свои голубые глаза, а мне стало стыдно за свою трусость. Ей я была горазда говорить всё, что угодно, а вот самой поверить в свои слова…

— А разве я говорю, что поступила правильно? — я чувствовала себя школьницей, отчитывающейся перед библиотекарем за испорченную книгу, из которой я вырвала последние страницы, повествующих, что герои жили долго и счастливо. Всё-таки библиотекари — страшные женщины, даже такие, как Уля.

— Тогда почему так поступаешь? — не поняла она. И правильно сделала. Одно дело заблуждаться и говорить, что поступила так, потому что это думала, будто бы так надо. А другое дело осознанно сделать неправильный выбор. Хотя тогда я сделала это из-за того, что была идиоткой, не больше и не меньше.

— Потому что боюсь, я же уже сказала, — недовольно пробурчала я. Что непонятного-то?

— А мне казалось, что Мария Табелева ничего не боится. А сейчас, поджав хвост, она сидит здесь и прячется от чувств, хотя в мире есть вещи и пострашнее, — мне сейчас показалось, или она меня подначивает? Массажистка не успела даже коснуться меня, потому как я снова вскочила. Выругавшись на родном языке, девушка решила уйти на совсем.

— Что ты вообще обо мне знаешь! — возмутилась я. — Мужчинам верить нельзя, и я это как никто другой знаю!

— Ты думаешь, что знаешь, потому что тебя однажды кто-то бросил и причинил боль. Но не все такие. В мире есть и хорошие мужчины, — я фыркнула.

— Уля, ты слишком хороший человек…Я вижу мир таким, какой он есть — приличных людей не осталось. А уж мужчин в особенности. Им бы заглянуть тебе под юбку, удовлетворить свои потребности и приспокойненько двигаться дальше. Поверь мне, я знаю, я с такими встречалась. Им наплевать на твои проблемы и на то, что тебе больно или что-то вроде этого, — я вздохнула и тут меня пронзила мысль. А ведь Роман полная противоположность того, кого я описала. Я вздохнула и обессилено плюхнулась на стол, глядя в натяжной потолок, на котором скользили тени от листьев растений, стоящих повсюду.

— Но Рома совсем не такой! — возмутилась Акулина. — Да, я его бросила когда-то, но не потому что он был плохим. А потому что он не подходил мне. Он слишком сильный для меня. А вот для тебя в самый раз. И вот только не надо говорить, что ты лучше знаешь, что тебе нужно.

— Конечно, я знаю лучше, — пробормотала я не слишком рьяно. — Мне нужна свобода от обязательств, чтобы я смогла приходить и уходить когда угодно, делать всё, что хочу и веселиться.

— А чем тебе Рома-то мешает? — не поняла Акулина.

— Как чем? — я снова вскочила. — Он сразу же начнёт командовать, если поймёт, что я в его руках…Будет направо и налево мне запрещать. Наверняка заставить бросить танцы.

— А ты не думала о том, что он будет идти тебе на уступки, лишь бы ты была счастлива?

— Нет, — честно призналась я. Да уж, об этом я как-то не подумала…Но блин, я ведь знаю его меньше месяца. Разве можно довериться человеку, которого совсем не знаешь? Да может он какой-нибудь тиран, который посадит меня дома, и не будет никуда выпускать. Но ведь я этого не узнаю, если не попробую…