Пейдж Тун - Люси в небесах

Люди на улице начинают оборачиваться. Молли достает мобильник и нажимает кнопку быстрого набора. 

— Мам, ты можешь приехать и забрать ее? Она меня с ума сводит. — Пауза. — Нет, мы еще не купили обувь для Люси. — Пауза. — Нет, мам, я не буду этого делать! Она плохо себя ведет! — Пауза. — Она хочет в гребаный зоопарк! — Пауза. — «Гребаный» — это не ругательство, мама. Ты путаешь с другим словом. 

Десять минут спустя мама Молли прибывает и запихивает Энди на заднее сиденье своего автомобиля. 

— Ты отвезешь меня в зоопарк, мамочка? — слышим мы через открытое окно удаляющейся машины. Меня разбирает смех. 

— Это ни фига не забавно. Мамочка ей все спускает с рук. 

— Проехали, — говорю я. — Тебе надо выпить. Черт, мне и самой не помешает. А потом купим мне туфли.

— А вы в курсе, что у гигантской каракатицы зеленая кровь, три сердца и щупальца, а еще она умеет менять цвет и форму? — на следующий день интересуюсь я у Молли и Сэма, пока мы едим свежие креветки на террасе. Все вспоминаю крупицы информации о часах, проведенных в «Оушнворлде» в компании Нейтана. 

— Не имел ни малейшего понятия, — изумленно отвечает Сэм. 

Аквариум произвел на меня потрясающее впечатление. Представьте, что вас окружает огромный водный резервуар, словно вы находитесь в пузыре, а гигантские скаты проносятся над головой, как космические корабли. Даже не знала, что они бывают такими большими. 

Только однажды я почувствовала себя несколько неуютно: когда Нейтан нашел что-то вроде барабана для игры в «Поле чудес» и крутанул его, чтобы посмотреть, каковы шансы погибнуть при нападении акулы по сравнению с другими случаями внезапной смерти. Колесо остановилось на метке «кораблекрушение», едва успев проскочить самый большой участок, отведенный под авиакатастрофу. К счастью, находившийся поблизости садок с речными раками напомнил мне один анекдот, и я тут же поделилась им с Нейтаном, чтобы отвлечь его от тяжелых мыслей. 

— Слушай-ка, сейчас я тебе такую шутку расскажу! 

— Очень вовремя. Спорю, она ни в какое сравнение не пойдет с моими приколами про слонов. 

— Заткнись и внимай, всезнайка. Краб Кевин и принцесса лобстеров Лотти безумно влюбились друг в друга. И вот в один прекрасный день заплаканная Лотти пришла к Кевину и, всхлипывая, сказала: «Мы не можем больше встречаться». «Почему нет?» — от удивления потерял дар речи Кевин. «Папа говорит, что крабы слишком просты, — причитала Лотти. — Мол, вы принадлежите к самому низкому классу ракообразных, и его дочь не выйдет замуж за того, кто передвигается только боком». Глубоко униженный, Кевин осторожно бочком заскользил во тьму, чтобы там напиться до полного забвения. В ту ночь проходил большой Бал лобстеров. Гости прибыли отовсюду, но принцесса отказалась присоединиться к веселью и, устроившись рядом с отцом, пребывала в безутешном горе. Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в зал ворвался краб Кевин. Гости перестали танцевать, у принцессы перехватило дыхание, а король лобстеров поднялся с трона. Медленно и с большим усердием краб Кевин двинулся через бальную залу… и все увидели, что он идет ПРЯМО, одна клешня за другой! Шаг за шагом он приблизился к трону и посмотрел королю в глаза. Повисла мертвая тишина. И наконец краб заговорил: «Блин, ну надо ж так нажраться!». 

Нейтан так расхохотался, что в порыве веселья принялся стучать по стеклу аквариума, из-за чего нарвался на замечание от служащего. Продолжая хихикать, мы вскоре удалились. 

— Осталось всего три дня, — напоминаю я, вновь возвращаясь к друзьям. — И что вы оба чувствуете? 

— Волнуюсь, — признается Молли.

— Тут не о чем волноваться, — треплет ее по плечу жених. 

— Ага, не тебе придется целый день присматривать за моей сестрой. 

— А мне и Нейтана более чем достаточно. 

— Да ладно, с ним все в порядке, — отмахивается Молли. 

— Он слегка переживает по поводу своей речи, — продолжает Сэм: брат назначен его шафером. — Кстати о Нейтане. Нужно позвать его сюда, чтобы он посмотрел водосточный желоб. 

Я прослеживаю взгляд Сэма, направленный на крышу. 

— А какое отношение имеет Нейтан к желобу? 

— Ну, он у нас вроде как по таким делам мастак, — поясняет Сэм. — И все ремонты здесь — его рук дело. 

— Серьезно? 

«Да, этот парень полон сюрпризов». 

— Ага. О, конечно, мы его поддразниваем насчет строительства собственного дома и тому подобное, но ему это правда под силу. Если когда-нибудь соберется. 

— И кто сможет сказать, когда это произойдет? — сухо добавляет Молли. — Зная Нейтана, он скорее опять рванет на побережье. Что-то даже не могу представить его остепенившимся. 

— Даже с Эми? — не в силах сдержать любопытства я. 

— Поживем — увидим. С его стороны будет глупо ее упустить. С помощью ее родителей можно построить дом мечты. 

И зачем я задаю эти вопросы, ведь ответы на них мне совсем не нравятся. Но не могу не спросить: 

— А они состоятельны? 

Помню, в ночь девичника Эми собиралась под родительский кров в респектабельном районе неподалеку от Серкьюлар-Ки. 

— Очень. В курсе, кто ее отец? 

— Нет. 

— Билл Бентон. 

Я растерянно смотрю на Молли. 

— Весьма известный бизнесмен, — поясняет подруга. 

— Владеет сетью отелей «Слиптаун», — добавляет Сэм. 

— Вот как… Хм. А по ней и не скажешь, что она из богатой семьи… 

— Точно-точно! — восклицает Молли. — Это одно из качеств, за которые мы любим Эми. Она ведет себя как обычная подружка серфера. 

— Говорю тебе, Нейтан — чокнутый. — Умный братец, помотав головой, ставит пиво на стол перед собой. Меня тянет взять бутылку и разбить ее о макушку Сэма, но я лишь меняю тему разговора. 

          ***

В пятницу мы сидим в саду родителей Молли в Мосмэне, что в десяти минутах езды от Мэнли через Спит-Бридж. Пьем вино и наслаждаемся покоем, пока Энди в спальне наверху отрывает конечности куклам Барби — мне так кажется. Мама Молли, Шейла, в кухне готовит на ужин жаркое из ягненка. День теплый, и, честно говоря, никому из нас не хочется есть что-то столь сытное, но Шейла очень настойчива. 

Она выглядит как более взрослая, укороченная и пополневшая версия Молли. У них даже прически одинаковые. Отец Молли, Брюс — правда-правда — преподает в университете, в то время как Шейла учительствует в общеобразовательной школе Мэнли-Виллидж, где Сэм, Молли и я как раз и познакомились в возрасте пяти лет. 

— Давно разговаривала с Джеймсом? — спрашивает меня Молли. В лучах заходящего солнца на ее руке поблескивает бриллиантовый браслет. Сэм подарил его ей, улучив момент прямо перед нашим отъездом. Неудивительно, что будущая новобрачная в восторге.

— Он звонил вчера ночью.

Джеймс застал меня читающей в постели и пожелал удачно справиться с ролью подружки невесты: он знал, что, скорее всего, в доме родителей Молли мы пообщаться не сможем. Сам он только вышел из метро по дороге на работу и набрал меня с мобильного, но связь все время прерывалась, так что поболтали мы недолго. Он в шутку попросил меня не наступать на шлейф платья Молли и передал наилучшие пожелания жениху и невесте. Я послушно пересказываю все это Молли. 

— Ах, как мило с его стороны, — улыбается она. — У вас все в порядке? 

Я пожимаю плечами и вздыхаю. 

— Не волнуйся, все будет отлично. 

Не уверена я, что мне этого хочется. Молли понимает мое выражение лица неправильно. 

— Может, все дело в разнице во времени, — предполагает она. — Наверное, ужасно неловко общаться, когда у него впереди еще целый день, а мы с тобой уже выпили по бокалу вина. Вы просто находитесь на разных волнах. 

— Ну да, не исключено. 

— Вы больше не обсуждали то дурацкое сообщение? 

— Нет, как-то не получилось. Вопрос слишком сложный. Мы так далеко друг от друга. Честно говоря, я решила отложить этот разговор и разобраться со всем по возвращении. 

— Что ж, не такая уж и плохая идея. 

Смотрю на подругу и чувствую прилив нежности. Почему не сказать ей правду? Я не лгу насчет Джеймса — мне на самом деле придется разбираться с ним по возвращении домой. Но я не могу признаться Молли в том, что происходит между мной и Нейтаном. Я все-таки думаю, что она этого не одобрит. Или засмеется. В любом случае, мне кажется, подруга не воспримет мои слова всерьез. 

И если быть честной, не уверена, что кто-то воспримет их иначе. Все мои друзья в Англии без ума от Джеймса. Он общительный, веселый, привлекательный, у него классная работа… Когда все это излагается на бумаге, никто в здравом рассудке не поймет, что я нашла в безработном серфере, который вдобавок на два года младше. Это безумие. И все же я ничего не могу поделать со своими чувствами. И не знаю, с кем можно их обсудить. 

Может быть, стоит сказать Молли. А вдруг она поймет. 

Нет. Не могу. Не поймет. 

— Молли! Люси! Ужин готов! 

Мы берем бокалы и топаем в дом. 

Позже тем же вечером, успешно отвертевшись от второй порции жаркого из ягненка и при этом умудрившись не обидеть Шейлу — просто подвиг, правда, — мы оставляем чету Томас смотреть телевизор, а сами поднимаемся наверх, чтобы лечь спать пораньше. Молли ночует в своей старой спальне, а для меня отвели гостевую комнату дальше по коридору, но после того как мы почистили зубы и переоделись, я спешу к подруге и устраиваюсь рядышком на узкой односпальной кроватке. 

— Не могу поверить, что завтра ты выходишь замуж. 

— И я не могу. 

— За Сэма! 

Молли смотрит на меня и улыбается. 

— Очуметь, да? После стольких лет вместе. 

— Забавно. — С самого девичника меня беспокоит, что, возможно, она все еще полагает, будто я до сих пор влюблена в Сэма, но тогда я сочла, что для подобного разговора не время. Сейчас я решилась: — Ты же понимаешь, у меня не осталось к нему никаких чувств, кроме дружеских.

— Знаю. — Ясно, что именно это она и имеет в виду. — Смешно, — добавляет Молли, — я всегда думала, что в конце концов вы с Сэмом будете вместе. 

— Да ладно! 

— Правда, — с улыбкой кивает подруга. 

— Да ты с ума сошла. 

— Ничего подобного. Мне всегда казалось, что ты ему подходишь гораздо больше, чем я. 

— Ну, знаешь ли, противоположности притягиваются! 

Она смеется. 

— Похоже, так оно и есть.

И снова размышляю, а не сказать ли ей о Нейтане, но что-то меня удерживает. Какой смысл? В воскресенье я уеду, и все закончится. 

Секунду Молли молчит, а потом вдруг спрашивает: 

— Ты помнишь последнюю ночь в Сиднее? 

— Какую, девять лет назад, что ли? 

— Да. 

Как я могла ее забыть? Это был День Австралии, 26 января 1998 года. Предыдущий год был отмечен гибелью принцессы Дианы и Майкла Хатченса, и фейерверки на Харбор-Бридж запускались в память о них. Красные, белые, синие, золотые, розовые, фиолетовые и зеленые искры брызгами разлетались над мостом и озаряли гавань. Красивее этого я отродясь ничего не видела. Мы с Сэмом и Молли вместе со всем Сиднеем отправились на Серкьюлар-Ки и нашли свободный уголок на крохотном клочке тротуара на Флит Степс, как раз рядом с воротами в Ботанический сад, напротив гавани. «А ведь это почти то же самое место, где завтра будет располагаться шатер», — с удивлением понимаю я. 

Мы стояли рядом, Сэм — посередине, между мной и Молли, и смотрели на салют, испытывая эмоциональный подъем при звуках мелодий «Английской розы» — переделанной версии песни Элтона Джона «Свеча на ветру» — и «Нас никогда не разлучить» группы INXS, льющихся из многочисленных радиоприемников горожан. Той ночью мы с мамой ночевали в отеле в районе Рокс, а Молли и Сэм возвращались в Мэнли на пароме. Мы обнимались так, как будто видели друг друга в последний раз в жизни, и все трое плакали. Потом я, замерев в одиночестве на причале, наблюдала, как друзья садились на паром и махали мне с нижней палубы, пока работающие лопасти двигателя взбалтывали воды гавани. 

Молли замолкает на мгновение, словно размышляя, стоит ли сказать мне то, что собиралась. 

— Почему ты спрашиваешь? — уточняю я. 

Она продолжает молчать. Я терпеливо жду, пока она заговорит. Наконец она смотрит на меня. 

— Думаю, Сэм был в тебя влюблен. 

— Что? — Я чуть не падаю с кровати. 

— Мне кажется, он понял это после твоего отъезда. — Она выглядит расстроенной, и я не знаю, что ответить. 

— Но в этом нет смысла — он никогда не испытывал ко мне никаких чувств! 

— Думаю, все изменилось, когда он понял, что потерял тебя.