Пейдж Тун - Люси в небесах

— Класс. — Джеймс расстегивает пиджак и развязывает галстук. 

Вернувшись на кухню, заглядываю в духовку. Сырная корочка только начинает подрумяниваться. 

Джеймс присоединяется ко мне через минуту. 

— Что будем пить? Красное? 

— Конечно. 

Я накрываю стол в гостиной, а он появляется с двумя бокалами вина. 

— Свечи? 

— Конечно, — повторяю я. 

Джеймс достает из шкафа пару чайных свечей и зажигает их с помощью двух спичек с голубыми головками из прикольного коробка. 

— Где ты такие достал? — спрашиваю я. 

— Унес из бара возле работы. Новое местечко, — отвечает он походя. 

Молча киваю в ответ. Как бы мне хотелось не чувствовать ничего из-за того, что он гуляет без меня. 

Возвращаясь в гостиную с лазаньей, застаю Джеймса за столом с пультом в руках. Ставлю тарелки и собираюсь сесть, но он хватает меня за запястье. 

— Иди сюда, детка. — Притягивает меня к себе на колени. — Как тебе мой подарок? Разве не прелесть, а? Послушай, какой звук. 

И он прибавляет громкости. 

— Джеймс! А соседи? 

Но он не унимается. 

— Джеймс! — кричу я. 

— Послушай, как громко, а! — вопит он. 

— Джеймс, тише! 

Он подчиняется, все так же дерзко улыбаясь. 

— Охренительно, правда? 

— Угу, — соглашаюсь я, слезая с его коленей и собираясь сесть на свое место. — Может, выключим это на время ужина? 

— Вот зануда, — хмыкает Джеймс, но звук все же убирает. 

Я добилась, чего хотела, хотя он и оставил включенной запись вчерашнего матча по регби. 

— За тебя, — произносит Джеймс, наклоняясь, чтобы чокнуться со мной. — Ну, как полет? Господи, как свадьба-то прошла? 

— Хорошо, — вяло отзываюсь я. Просто не хочется сейчас обсуждать ее в подробностях. По крайней мере, не с Джеймсом. 

— Просто «хорошо»? — смеется он и тянется через стол хлопнуть меня по руке. Я отстраняюсь. Не могу ничего с собой поделать. 

— Люси, что с тобой? — начинает беспокоиться Джеймс. — Что случилось, малыш? — вопрошает он, соскальзывая на пол и приседая перед моим стулом. 

Я не могу на него смотреть. 

На экране какая-то потасовка между игроками в белом и командой в черном. Или их форма темно-зеленая? Черт его знает. 

— Люси! 

Возвращаюсь к своему парню, который изучает меня, стоя на коленях. Он сменил костюм на бежевый джемпер и голубые джинсы. 

— Что не так? — Мои глаза полны слез. — Люси, прошу, скажи! Ты все еще думаешь про ту смску? 

— Нет. 

— Хорошо, — поспешно отвечает он, — потому что там не о чем беспокоиться. Так что же тогда? — Он пытается коснуться моего лица. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться. — Было тяжело снова вернуться в Сидней? — Киваю. — Я беспокоился, что ты будешь скучать по Австралии, когда снова окажешься здесь. 

— Правда? — удивленно спрашиваю я сквозь слезы. Не ожидала от него такого понимания.

— Конечно. Там был твой дом большую часть жизни. Должно быть, сложно приехать назад после такого долгого отсутствия, а потом опять так же быстро уехать. 

Я киваю, пока он вытирает мои мокрые щеки салфеткой, и бурчу: 

— Прости. 

Ничего не могу с собой поделать: я снова думаю о Нейтане и его грубых руках, вспоминаю, как он стоял на свадебной церемонии в зарослях бамбука. Возвращаюсь мыслями к своему бойфренду, и слезы понемногу утихают. Джеймс нежно смотрит на меня. Его глаза одного цвета с джинсами. 

— Я так рад, что ты дома, солнышко. Вот, выпей немного вина. — Он берет бокал и вкладывает мне в руку. — Давай, а то еда остынет.

Он снова садится за стол и старательно пытается уделять мне внимание. После ужина я понимаю, что выжата как лимон. Там, откуда я только что вернулась, сейчас почти девять утра. Джеймс, кажется, не против досмотреть остаток матча, так что я иду спать одна. Какое облегчение. Я пока не готова снова заниматься с ним любовью. Без понятия, когда буду, но определенно не сейчас. 

Я почти не разговаривала с Джеймсом с тех пор, как прилетела, и знаю, что должна заставить себя вернуть все на прежние рельсы, но сейчас хочу побыть наедине со своими мыслями. 

И вскоре я уже снова в спальне Нейтана, с ним, в нашей параллельной вселенной. Засыпая, загадываю желание, чтобы он мне приснился. Но, к сожалению, ночь проходит без сновидений.

На следующее утро просыпаюсь с рассветом. Беру халат и, оставив своего мирно почивающего парня, тихонечко выскальзываю из спальни в гостиную, где поднимаю оконные жалюзи. Смотрю на улицу. Блики восходящего солнца на крышах вдали хоть и не такие яркие, что больно глазам, но и под закрытыми веками продолжают мелькать крошечные светлые пятнышки. Отраженные лучи подсвечивают длинные редкие облачка или следы уже пролетевших самолетов, делая их похожими на оранжевые вспышки молний. 

Возвращаюсь в спальню, где все еще крепко спит Джеймс. Он выглядит таким умиротворенным, что меня накрывает любовью к нему. Я даже не проснулась, когда он ночью вошел в комнату — наверное, дрыхла без задних ног. 

— Джеймс. — Я нежно поглаживаю его по руке. 

— А? — Он открывает глаза и спросонья глядит на меня. 

— Уже четверть восьмого, — говорю я. 

— О черт. Мне пора. — Вскакивает с постели и плетется в ванную. Я прихожу на работу не раньше половины десятого, поэтому у меня еще вагон времени. Кстати, на улице такой шикарный солнечный день, что мне просто необходимо пройтись. Даже если и кажется, что снаружи холодина. 

Мой офис на площади Сохо, как раз к югу от Оксфорд-стрит. Летом это просто прелестная прогулка на добрые полчаса, но зимой и по вечерам я обычно проезжаю три остановки на метро. 

Собираю сумку на работу, не забыв ручки с кенгуру-боксерами для Хлои и Джеммы и сапожки на высоком каблуке. Пойду в кроссовках, а уж там переобуюсь. Так я приду на полчаса раньше, и у меня будет время, чтобы проверить накопившуюся электронную почту. 

Спускаюсь на улицу и перехожу дорогу рядом со сквером. Мимо на роликах проезжает мужчина в зеленой шерстяной шапке и с большим черным псом на поводке. Мы желаем друг другу доброго утра. Подошвы кроссовок хрустят по соли, которой посыпали дороги, чтобы люди не скользили на льду. Мороз в это время года — явление необычное. 

Вспоминая песок в машине Нейтана, уныло бреду по Мэрилебон-роуд и поворачиваю налево за зданием муниципалитета Вестминстера. По обеим сторонам крыльца сидят каменные львы, стерегущие поддерживаемый колоннами вход. Ступеньки усыпаны конфетти. В субботу здесь, наверное, была свадьба. Хотя идея Молли и Сэма с эвкалиптовыми листьями тоже оказалась весьма уместна, я очень люблю старые добрые разноцветные штучки. 

А вдруг Джеймс сделает мне предложение? Сейчас подобная перспектива до чертиков меня пугает. Что бы я ответила? «Люси Смитсон» — язык сломать можно. Мне больше по душе «Люси Уилсон», и, думаю, не впервые. Будучи подростком, я часто повторяла это про себя. Конечно, тогда я мечтала выйти замуж за Сэма, а сейчас имя «Люси Уилсон» наводит на мысли о его брате. 

Вот идиотка. Ну, так или иначе, Джеймс вряд ли в ближайшем будущем попросит моей руки. Мы только что вместе купили квартиру, да и мне всего-то двадцать пять. Но, с другой стороны, Молли и Сэм мои ровесники. Не знаю, просто в Лондоне в двадцать пять лет кажешься себе намного моложе. Джеймсу, вообще-то, уже двадцать семь. А знаю я только то, что не готова к таким обязательствам и чертовски в этом уверена. По крайней мере не с Джеймсом. Да и ни с кем. 

Главная улица Мэрилебона — эпицентр деловой активности. Люди в толстовках и тяжелых зимних куртках толкутся перед дверями кофеен. В другой день я присоединилась бы к толпе, чтобы взять чашечку латте с пирожным, но я пила кофе пятнадцать минут назад и больше мне не хочется. 

Обожаю эту улицу с ее маленькими бутиками, причудливыми дизайнерскими магазинчиками, ресторанами и барами. Сколько вечеров минувшим летом мы с Джеймсом неспешно прогуливались здесь, сидели под открытым небом, потягивая вино и закусывая оливками... Это место позволяет почувствовать себя иностранцем, даря ощущение отпуска, даже если это не так. По-своему оно напоминает мне Сидней. Жаль, что Нейтан не видел ту часть Лондона, где я живу. Думаю, здесь он смог бы почувствовать себя как дома. 

Сворачиваю влево и иду по широким боковым улицам. Мимо с грохотом проезжают несколько черных кэбов, а в остальном дорогу оживленной не назовешь. 

Наконец пересекаю Оксфорд-стрит, выхожу на площадь Сохо и оказываюсь почти у цели. Наш график довольно гибкий. Несколько раз я даже работала дома. И снова я чувствую, что мне повезло. В памяти опять всплывает образ Нейтана, но усилием воли я возвращаю себя к реальности. «Сейчас не могу о тебе думать, — мысленно говорю ему. — Ты не здесь, а я не там. Я здесь. С Джеймсом. И хочу быть счастлива, как и была до поездки. До Сиднея. До того как в моей жизни появился ты». 

          ***

— Люси! — окликает меня моя начальница Мэнди, как только я вхожу в деревянную дверь нашего просторного современного офиса с открытой планировкой. — Как дела? — Она разворачивается на стуле, чтобы со мной поболтать. 

Мэнди уже под сорок. Ростом она около метра шестидесяти, весьма стройная, с короткими обесцвеченными волосами. Кроме внешности, о нашей уклончивой начальнице нам известно только то, что она дважды была замужем, а сейчас живет с неким мужчиной в западном Лондоне. И то мы узнали об этом лишь потому, что полгода назад вычитали пару слов в статье об «Агентстве Мэнди Ним». Никто из нас не видел ее сожителя. Босс, вне всякого сомнения, не верит в совместимость бизнеса и развлечений. 

— Отлично, спасибо, — улыбаюсь я. 

— Надеюсь, не планируешь вернуться туда насовсем? — любопытствует она. 

— Э-э… Нет. 

— Хорошо! Ладно, позже обсудим подробнее. Грядет кое-что интересное. 

— Отлично. Жду с нетерпением. 

Ее присутствие смущает, но, как правило, Мэнди на меня не давит. Сейчас я не в лучшей форме, хотя, уверена, приободрюсь к тому времени, как состоится наша следующая встреча тет-а-тет. Не знаю, случится ли это сегодня днем или попозже на неделе. Несомненно, меня впишут в ежедневник еще до обеда. 

Так жутковато приехать обратно. Столько всего случилось за две недели, хотя для всех остальных, наверное, они пролетели, как обычные рабочие дни. 

Под началом Мэнди работает группа из пятнадцати молоденьких дружелюбных сотрудников, в том числе финансовые служащие и системный администратор. 

Пробираюсь к своему столу. Он в куда большем порядке, чем когда я уходила. Хвала девушке-стажеру или практикантке, как мы называем толпы таких проходящих через наш офис. 

Включаю компьютер и иду на кухню, чтобы сварить кофейник свежего кофе. Джемма приходит как раз, когда я возвращаюсь к своему столу. 

— Люси! С приездом. 

— Люси! — раздается с порога: в офис поспешно вбегает Хлоя с двумя полиэтиленовыми пакетами. У нее совершенно новая сумка «Биркин», полученная в качестве бесплатного подарка, и я не представляю, зачем она все еще таскает эти пакеты. Она меня смешит. Мы все делаем одну и ту же работу, и хотя я тружусь здесь дольше всех и мой оклад выше, между нами совсем нет соперничества. 

— Как отдохнула? — вопрошает Хлоя, с шумом бросая рядом сумку и пакеты. Джемма разворачивается в кресле. Хлое двадцать пять, она моего роста — метр шестьдесят пять, — стройная и симпатичная, с длинными светлыми волосами. Джемма сантиметров на пять выше нас, привлекательная и фигуристая, с непослушной темной гривой средней длины. Ей двадцать три, и она работает здесь уже полгода, а Хлоя пришла в «Агентство Мэнди Ним» год назад. 

— Потрясающе. Не хотелось возвращаться домой. 

— Еще бы. Куда именно в Австралию ты опять ездила? В Сидней? — уточняет Хлоя. 

Я киваю. 

— Сидней я люблю! — Джемма провела в нем год после университета, до того как устроиться сюда на работу. — Ты же там родилась, правда? 

— Нет, но с трех лет жила в Мэнли. 

— Мэнли — классно, серферы на пляже… 

Тут же заливаюсь краской при мысли об одном конкретном серфере и лезу в сумочку за подарками, чтобы коллеги ничего не заметили. 

— Жду не дождусь поездки в Австралию, — неожиданно говорит Хлоя. 

— Когда ты собираешься? — Я с интересом поднимаю голову. 

— Не знаю. Когда-нибудь! 

Затем я вручаю им ручки-кенгуру. Девчонки визжат от восторга и затевают боксерский поединок в миниатюре, аккуратно нажимая на кнопки, чтобы кенгуру выбрасывали вперед лапки в перчатках. Наверное, с минуту они целиком поглощены этим занятием, а потом, смеясь, поворачиваются ко мне.