Боже, она беременна? 

— О, ты же не… — Я почти срываюсь на крик. 

— Не что? — недоумевает Молли. 

— Прости. Продолжай. 

— Нейтан едет в Лондон! — выдает она. 

— А, я знаю. — Я смеюсь, но сразу понимаю, что допустила ошибку. Молли и Сэм не в курсе, что мы с Нейтаном общаемся. 

— Знаешь? — слегка опешив, уточняет Молли. Ладно, слово не воробей — остается только справиться с объяснением. 

— Да. Он позвонил пару недель назад и рассказал. 

А вот теперь дело потруднее. Признаться ей про все наши беседы, тем самым, возможно, заставив ее что-то подозревать, или же промолчать — но тогда Молли может спросить его самого? Ох, Люси Маккарти, какую же паутину лжи ты плетешь… 

— Об этом он мне не говорил! — Молли явно разочарована, что не успела с новостью первой.

— Ох, ну, он, очевидно, подумал, что лучше… — На этом мое вдохновение кончается. — Да ладно! Разве это не здорово? 

— Да, хотя мы с Сэмом очень завидуем. Когда-нибудь мы обязательно тоже до тебя доберемся. 

— Вот именно! Давно пора… 

— Так что, — продолжает Молли, — если Нейтан прилетит в последнюю субботу сентября, то, может быть, встретишь его в аэропорту? 

Мое сердце замирает. 

— То есть, он уже забронировал билет? 

— Ты же вроде сказала, что все знаешь! 

— Нет, ну, я знала, что он размышлял насчет поездки… Но… Ух ты! Так он правда приезжает? 

«Последняя суббота сентября», — думаю я, повесив трубку. Я нервничаю. Буквально вне себя от ожидания. Я точно вновь его увижу. Постой-ка, а почему он сам не вышел на связь и не сообщил, что забронировал билет? Обидно. В голову впервые приходит, что при мысли о встрече со мной Нейтану тоже не по себе. 

Прикидываю, не позвонить ли ему. Нет. Мне все еще неловко с ним разговаривать. Решаю написать смс. 

«ТЫ ПРИЛЕТАЕШЬ? МНЕ СКАЗАЛА МОЛЛИ». 

«ДА. ОНА ЗНАЕТ, ЧТО МЫ ОБЩАЕМСЯ? »

«ДА. ПРОСТИ, ПРОГОВОРИЛАСЬ». 

«ХА-ХА. НИЧЕГО СТРАШНОГО». 

Я на секунду отвлекаюсь, а потом набираю: 

«ЧТО ЗЕЛЕНОЕ СТАНОВИТСЯ КРАСНЫМ, ЕСЛИ ЩЕЛКНУТЬ ПЕРЕКЛЮЧАТЕЛЕМ?»

«???»

«ЛЯГУШКА В БЛЕНДЕРЕ». 

«УЖАС, ЛЮС, КАКОЙ УЖАС». 

На меня накатывает облегчение и даже внезапное сожаление, что я все-таки не позвонила ему, не услышала его голос. 

«КАК ТАМ ТВОЙ ДОМ?»

«ХОРОШО. ПОЧТИ ГОТОВО». 

«ТЫ УЖЕ ПОЧТИ КАК ТВОЙ ПАПА. НАСТОЯЩИЙ ЗАСТРОЙЩИК». 

Несколько месяцев назад я сильно волновалась, упоминая его покойных родителей, но, кажется, теперь это в прошлом. 

«В ТОМ-ТО И ПЛАН». 

          ***

В середине сентября мама прибывает в Лондон за покупками. Она заезжает за мной домой. 

— Привет, Диана, — тепло здоровается Джеймс. Он не идет с нами на обед. Хорошо, что есть время поболтать с мамой наедине — я с Пасхи не была в Сомерсете, а ей очень редко удается выбраться из чайной. 

— Ну что, считаешь дни? — сухо спрашивает мама, как только официант приносит напитки. Нам удалось занять столик на улице в шикарном ресторане на Мэрилебон-Хай-стрит. Субботний день солнечный и просто восхитительный, дует приятный и прохладный ветерок. Август был очень душным. 

— Нет, мам, — хмурюсь я. Пару недель назад я обмолвилась ей о приезде Нейтана. Хотя по душам мы так и не разговаривали. Когда она звонит, Джеймс обычно в комнате или где-то рядом. К тому же я правда не склонна обсуждать Нейтана и раздражаюсь, когда люди пристают с вопросами. 

Знаю, в первую очередь я сама виновата, что все им рассказала, и продолжаю себя за это корить. Лучше бы держала язык за зубами. На днях звонила Рина с непрошеным и ненужным мне сочувствием, а Карен пару недель назад опять меня отчитывала. Кажется, друзья наслаждаются моей дилеммой, и это просто выводит из себя. 

— Когда он прилетает? — спрашивает мама. 

— Через две недели. 

— Черт, — резюмирует она. — Скоро. 

Я все еще не хочу об этом говорить, но ее пристальный взгляд давит, побуждая поделиться подробностями. 

— Мы с Джеймсом прекрасно ладим, — объясняю я. — Так что мне немного не по себе. 

Мама кивает: 

— Ну, это хорошо. 

— М-м-м. — Мы молчим, и она отпивает глоток белого вина из бокала. — Ох, мам, я не знаю. Я даже не говорила с Нейтаном с тех пор, как узнала, что он может приехать. Мне правда как-то странно. Не знаю, чувствую ли по-прежнему к нему то же самое. Думаю, в некотором роде я боюсь, что это не так. Понимаю, звучит безумно. Но теперь я не уверена, было ли случившееся в Сиднее настоящей любовью или же просто глупым увлечением. 

— Что ж, Люси, — наконец откликается мама, — для твоего же блага надеюсь, что второе. В противном случае все может запутаться. Но так или иначе скоро все станет ясно. Ты будешь встречать его с самолета? 

— Не знаю. Думала об этом. Если да, то мы с ним сможем немного побыть наедине. Потому что Джеймс точно не встанет в пять утра… Но я еще не решила. 

— Наоборот, Люси. Думаю, ты уже все решила. Просто будь осторожна, — предупреждает мама. 

          ***

— Я собираюсь встретить Нейтана в аэропорту, — говорю я Джеймсу. 

— Да? — удивленно переспрашивает он. 

— Ага. Полагаю, это будет правильно. Молли и Сэм сделали для меня то же самое. — Он неодобрительно вздыхает и отворачивается к телевизору. — В этом нет ничего особенного. 

— Как скажешь, — бурчит Джеймс, но очевидно, что он определенно не рад. Я подхожу к дивану и сажусь к своему парню на колени. — Уф, — стонет он, когда я надавливаю ему на живот, набитый, судя по запаху из кухни, остатками ужина с четверга, когда мы заказывали индийскую еду. 

— Извини, — усмехаюсь я. — Но ты же не против? 

— Наверное, нет. 

Он ерзает подо мной, поэтому я слезаю и иду в спальню, чтобы послать Нейтану смс с описанием моих намерений. Он сразу же отвечает, сообщая номер рейса, терминал и время прибытия. 

Интересно, чувствует ли Нейтан мое волнение? И не поэтому ли он тоже придерживается переписки, а не звонит? 

«Но не похоже, что он приезжает из-за меня», — продолжаю я убеждать себя. Он хочет попробовать работать в Лондоне. Это я тут надменно думаю, что имею к его путешествию отношение, а у него в Австралии вполне может быть новая «Эми». Не исключено, что поэтому он и не звонит. И волнуется, грустит и раскаивается, потому что оставляет ее на три месяца и едет в другое полушарие. 

На самом деле эта мысль портит мне настроение. Надеюсь, что все иначе…

          ***

За неделю до приезда Нейтана потихоньку начинаю успокаиваться. 

— Ты поедешь в аэропорт? — шепчет Хлоя в пятницу, когда Джемма куда-то уходит с рабочего места. 

— Да, — шепчу я в ответ. Она широко раскрывает глаза, и я тут же раздраженно оправдываюсь: — Нет, все не так. Я просто не хочу, чтобы он оказался в незнакомом городе один. 

— Я думала, он приезжает с другом, разве нет? 

— Да, с Ричардом, — подтверждаю я. — Тот прибыл пару недель назад, чтобы попутешествовать по Европе. А Нейтан должен был закончить с домом. 

— Каким домом? — спрашивает Хлоя, и я быстро ввожу ее в курс дела, пока не вернулась Джемма. Просто рассказывая, я чувствую, что горжусь Нейтаном, и бабочки порхают у меня в животе. Я подрезаю им крылышки, слыша мамины предупреждения: 

«Все может запутаться… Будь осторожна…» 

          ***

В пятницу вечером никуда не иду. Нейтан прилетает на следующий день в прямо-таки безбожное время — шесть утра, и мне нужно добраться до Хитроу самое позднее в шесть тридцать. Лежу в постели, когда Джеймс поздно возвращается домой. Слышу, как он пробирается в темноте и чертыхается, ударившись ногой о кровать, но не шевелюсь. Не могу заснуть, хотя упорно пытаюсь. В пять прозвонит будильник — так у меня будет время одеться, поймать такси до Пэддингтона и сесть на экспресс до Хитроу. В действительности же я на ногах уже в четыре тридцать — спала только два часа — и незапланированно долго вожусь с корректором, убирая мешки под глазами. Я собираюсь тихо, чтобы не разбудить Джеймса, но он и так спит как убитый.

Еще прошлым вечером я решила, что надену: темно-синие джинсы и зеленовато-бронзовый джемпер в обтяжку, который добавляет глазам янтарных искорок.

Приехав в аэропорт в шесть двадцать, вижу на табло, что самолет Нейтана уже сел. Стою за ограждением, наблюдая, как пассажиры входят в зал прилета. Через пару минут меня охватывает беспокойство, и я решаю купить горячего шоколада. В буфете очередь, и я медленно продвигаюсь, не спуская глаз с раздвижных дверей. Я очень волнуюсь. Забираю свой заказ, иду обратно и жду вместе с водителями такси, которые держат белые таблички. Как только начинаю переживать, что пропустила Нейтана, открываются двери и выходит он.

Нейтан кажется другим, незнакомым. Я пристально смотрю на него, ищущего меня в толпе. На нем выцветшая зеленая толстовка с бежевыми шнурками, за плечами черный гитарный чехол, а в руке ручка большого чемодана на колесиках. Наконец он находит меня взглядом и улыбается. К горлу подступает комок. 

Я и забыла, какой он высокий. Сразу же чувствую, что покраснела. У него по-прежнему щетина, а темные волосы отросли немного длиннее, чем раньше. Они небрежно обрамляют его лицо, спускаясь сантиметров на пять ниже подбородка. 

— Привет. — Нейтан с улыбкой наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Потом ставит на пол чемодан и гитару и с теплотой в голосе говорит: — Иди сюда. 

Он крепко обнимает меня и удерживает на несколько секунд, а я вдыхаю его запах. На меня обрушиваются воспоминания. Пахнет знакомо, и это не лосьон после бритья — Нейтан им не пользуется. Он просто пахнет Нейтаном. Вдруг понимаю, что не хочу отстраняться. Крепко зажмуриваюсь, и спокойствие и стремление к противоборству, которые я старалась развивать, испаряются за долю секунды. Нейтан нежно меня отпускает. 

— Как полет? 

— Длинный, — отвечает Нейтан. Он выглядит очень уставшим. 

— Ну ладно, пойдем. — Я веду его к поездам, молясь, чтобы ноги не отказали. 

Нейтан будет жить вместе с Ричардом и еще тремя австралийцами в съемной квартире в Арчвее на севере Лондона. Должно быть, она большая, раз там помещаются пять человек. Или так, или же им будет тесно. 

В экспрессе мы занимаем места у окна друг напротив друга. По дороге к платформе мы почти не разговаривали, поэтому я ощущаю робость и неловкость. Теперь, сидя лицом к Нейтану, я пытаюсь избавиться от скованности, и вскоре мы вновь расслабляемся. Он рассказывает о двух домах, которые отремонтировал, и обещает показать фотографии, когда распакует чемодан. Мы говорим о наших работах — моей и его новой, к которой он приступает в понедельник. Еще мы болтаем о Сэме и Молли и смеемся над тем, как она позвонила несколько недель назад, а я подумала, что она беременна. 

Мы не говорим о Джеймсе. 

— Я рад, что ты со мной, — признается Нейтан, когда мы делаем пересадку в метро. — Эти подземки выводят меня из себя.

— Скоро привыкнешь. Здесь нет ничего сложного, — успокаиваю я. 

Все еще раннее утро, поэтому вагоны почти пустые, и мы сидим бок о бок, покачиваясь при движении. Я бросаю взгляд на левую руку Нейтана, удерживающую чехол с гитарой между длинных стройных ног. Боже, как он мне нравится. Я быстро трясу головой. «Только не это. Пожалуйста, не надо снова». Но даже сейчас, молча упрашивая себя, я думаю ровно о противоположном. Мне по душе это чувство. 

Я вспоминаю о Джеймсе, ударившемся ногой о кровать прошлой ночью, и ощущаю прилив нежности. Сразу же почувствовав себя лицемеркой по отношению к своему парню, отрываю взор от Нейтана и смотрю в другой конец вагона.

          ***

Дом, где будет жить Нейтан — трехэтажный типовой особнячок на холме неподалеку от Хайгейт-Виллидж. 

— В Хайгейте, должно быть, хорошо, — говорю я, размышляя про себя, что Арчвей немного похож на свалку. Нейтан еще вообще не видел «хорошей» Англии — а это, безусловно, совсем не Сидней. 

Нейтан, выбившийся из сил, потому что катил чемодан по крутому холму, тащит свой багаж по ступенькам и нажимает на звонок. В конце концов кто-то копошится за дверью, и нам открывает высокая, стройная и привлекательная блондинка с короткой стрижкой.