Пейдж Тун - Люси в облаках

Десять минут и два бесплатных шота спустя бармен показывает на свой наушник.

– Мне сказали, что вы уже на восемь минут превысили положенные полчаса. Ваши пейджеры, скорее всего, не работают.

Мы прощаемся и выходим на залитую солнечным светом теплую улицу. Я ощущаю, что буквально оттаиваю после пребывания в ледяной атмосфере зала. Наверное, помогает и струящийся по венам алкоголь.

– Итак, – говорит Сэм, потирая руки. – Теперь начинается веселье. – Он легонько чмокает меня в щеку. – Пока, Люси. Присматривай за Молли вместо меня.

Невеста хватает Нейтана за руки и целует, с любовью его встряхивая.

– А ты присмотри за ним!

– Конечно, не переживай. Пока, Люси, хорошего вечера.

Нейтан наклоняется и целует меня в опасной близости к губам.

– Пока! – Я тут же чувствую, как по щекам разливается румянец.

– Мы бы и сами не захотели задерживаться в такой холодрыге. Я сиськи отморозила! – смеется подруга, пока мы уходим. Секунд десять борюсь с желанием оглянуться, но когда наконец поддаюсь соблазну и оборачиваюсь, парней уже не видно.

Мы идем по Серкьюлар-Ки в сторону Международной пассажирской станции. Звучит, может, и не слишком изысканно, но зато бары на тамошних нижних палубах именно что гламурны, с причудливыми интерьерами, модно отделанные снаружи и с прекрасным видом на Харбор-Бридж и Оперный театр.

– Вот вы где, – улыбается Молли. Эми уже восседает на одном из шоколадно-коричневых диванчиков на открытом воздухе в компании двух девушек, кажущихся мне смутно знакомыми.

– Люси! – заметив нас, восклицает одна из них.

– О боже! Аманда! Дженни! – с трудом узнаю школьных подруг. Они вскакивают, обнимают меня и тянут, усаживая между собой, из чего следует – они желают услышать абсолютно про всё, что произошло со мной за последние девять лет. Через несколько минут к нам присоединяется Беа, коллега Молли, потом Сандра, а затем университетские подружки невесты, и наконец мы вдевятером, тесно окружив столик, попиваем коктейли с шампанским.

Возможно, виновница торжества и заказала яркий лимузин, но в остальном она надеялась избежать пристального внимания к нашим персонам, потому и не слишком радуется, когда Дженни вытаскивает свисток в форме пениса и начинает в него дуть. Ее поступок вдохновляет остальных девчонок, и скоро бедную Молли, как елку, увешивают ярко-розовым боа из перьев, наручниками, значками и кучей других восхитительных безделушек, как, например, светящиеся в темноте сережки, опять же, в форме пенисов. Здорово! Замечаю, что среди общей суматохи Эми сохраняет относительное спокойствие, поэтому наклоняюсь к ней и спрашиваю, как дела у ее мамы.

– С ней все в порядке, спасибо.

Она берет диетическую колу и, отворачиваясь, делает глоток. Такое чувство, что меня игнорируют.

Закат над пристанью окрашивает здание Оперного театра в абрикосовый цвет. Наступает время ужина, и мы идем вдоль набережной к итальянскому ресторану, где заказали столик. Только рассаживаемся, как приятный официант-итальянец с весьма внушительными усами начинает исполнять для нас серенаду.

После нескольких бутылок красного вина я чувствую, что сыта до отвала, и не верю, что вообще думаю о десерте. Я что, сошла с ума? Подходит официант, чтобы наполнить бокал. Бутылка почти опустела, так что я решительно машу рукой и жестами прошу его обратить внимание еще и на бокал Молли.

– Она выходит замуж.

Теперь я уже больше чем просто навеселе.

– А-а, замуж! – говорит официант с убитым видом. – Жаль. Такая красавица…

И начинает напевать: «Совет да любовь, совет да любовь…».

После сорока пяти минут уморительного хохота оплачиваем счет, и мы с Молли, поддерживая друг друга под руки, возглавляем процессию на выход и на заплетающихся ногах спускаемся по ступенькам на улицу, где нас ожидает ярко-розовый лимузин. Девчонки визжат от восторга. Когда водитель выходит из машины, я с радостью отмечаю, что его внешность представляет собой нечто среднее между Эриком Бана[7] и Марком Руффало[8].

– Я сажусь спереди…

Молли с хохотом оттаскивает меня назад. Бедный парень и не подозревает, во что ввязывается. Мы начинаем втискиваться на заднее сиденье автомобиля. Салон выглядит потертым, чего не видно снаружи, но сейчас мы определенно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такую ерунду. Аманда открывает шампанское.

– Молли, что ты делаешь? – Смотрю в окно и вижу, что она стоит на тротуаре, слегка пошатываясь. С ней разговаривает Эми. Я едва не вываливаюсь из машины и подхожу к ним. – Ты в порядке? – я стараюсь отчетливо выговаривать слова. Эми смеется, глядя на меня. Ой, я и забыла, что она не пьет. Как там она сказала вчера утром? «Мне хватает одного вида Нейтана с утра после ночного кутежа».

Омерзительная, отвратительная мысль… Прочь, прочь!

– Эми уезжает к маме! – восклицает Молли так, будто ничего печальнее в жизни не слышала.

– Нет! – возражаю я. – Сейчас только одиннадцать. Ты должна поехать с нами на танцы!

– Нет, правда, девочки, мне надо идти. Я обещала маме, извините, – абсолютно трезво отвечает она.

– Подвезти? – бормочет Молли.

– Не надо, – сдержанно улыбается Эми. – Родители живут чуть дальше по этой же улице.

– Ты что, богатая? – удивленно спрашиваю я, еле ворочая языком. Позволить себе обитать в таком районе могут только очень зажиточные люди.

– Идемте! – кричат остальные девчонки.

Молли оттаскивает меня, и мы залезаем в машину. Дженни протягивает нам два бокала шампанского.

– Пожалуй, мне хватит, – говорит Молли. – Я уже немного пья-на-я…

Мы покидаем район Рокс и направляемся в город, пробиваясь по улицам в направлении Кингс-Кросс. Следующая остановка – ночной клуб.

Дженни дует в свисток-пенис. Я начинаю хихикать и не могу остановиться. Джеймс кажется таким далеким, таким оторванным от всего происходящего со мной сейчас. Я счастлива, свободна. Думаю, я могла бы остаться здесь. И не уезжать.

Мы прибываем в Кингс-Кросс – квартал красных фонарей в Сиднее. Позавчера мы с Молли позвонили в клуб и обсудили список гостей, так что нам не пришлось целую вечность стоять в очереди на вход. Фейс-контрольщик поднимает веревку, покосившись на свисток-пенис в руках у Дженни и особо пристально разглядывая декольтированное платье Молли. Но та не возражает: это ее ночь.

Внутри гремит музыка, и зал битком набит парнями в элегантных обтягивающих майках. Интересно, не гей-бар ли здесь?

– Это что, гей-бар? – выкрикиваю я.

– Люси! – оскорблено восклицает Молли. – Нет, черт возьми, конечно, нет. Я хочу, чтобы в последнюю субботу моей свободной жизни со мной флиртовали!

– Г-м, – хмыкаю я. – Как по мне, от здешних парней прямо-таки разит голубизной.

Мы разделяемся, и половина девчонок уходят к бару, пока мы с Молли и еще двумя подружками направляемся на танцпол. И тут же с нами начинают заигрывать непонятные лощеные ребята. Отвратительно!

Я много выпила и чувствую, что для знакомств, наверное, слишком пьяна. Да еще и скучаю по Нейтану – нет, правильнее будет, по Джеймсу, – а потому приношу извинения, иду и усаживаюсь в уголке. Пару минут спустя появляется Молли с парой минералок и плюхается рядом.

– Пасибо, – хмуро бормочу я и делаю глоток. Несколько минут мы просто сидим, наблюдая за суматохой на танцполе.

– Тебе тяжело, да? – неожиданно поворачивается ко мне Молли, стараясь выглядеть серьезной.

– Почему? Потому что моя личная жизнь – полное дерьмо? – Я глубже вжимаюсь в сиденье.

– Нет, из-за того, что ты чувствуешь к Сэму.

– Что ты имеешь в виду? – выпрямляюсь я, тут же насторожившись.

– Извини, я имею в виду из-за того, что ты чувствовала к нему. Тогда, в школе, – исправляется она.

– Ты об этом знала? – удивляюсь я.

– Конечно, – говорит она. – Ты была и остаешься моей лучшей подругой. Как я могла не знать?

– А Сэм? – в шоке спрашиваю я.

«Как унизительно-то…»

– Не-а, – качает головой Молли. – Он мужчина. Они ни на что не обращают внимания.

– Ну, сейчас могу тебе сказать, что я в полном порядке и думать забыла о Сэме, – заявляю я, подчеркивая каждое слово.

– Знаю. – Она опять смотрит на танцпол.

– Нет, правда. Точно.

Как же это мучительно.

– Я верю, Люси. Ты сейчас с Джеймсом, и у вас все будет хорошо, ребята.

– Конечно, будет, – с преувеличенным энтузиазмом соглашаюсь я.

Но истина в том, что в эту самую минуту я не верю, что все будет хорошо. Джеймс кажется частью другого мира. Мира, к которому я больше не принадлежу. Я чувствую, что мой мир здесь и сейчас с двадцатитрехлетним серфингистом – братом жениха Молли. Но вряд ли скажу ей об этом. Даже напившись в стельку, я понимаю, как смехотворно это звучит. Даже в мыслях!

Подходит Дженни, дуя в пресловутый свисток, и, как ни странно, я благодарна ей за грубое вмешательство. Мы снова вытаскиваем Молли на танцпол.

Два часа спустя, повеселившись по полной, мы, спотыкаясь, вываливаемся из клуба и возвращаемся в ожидающий лимузин. Сексуальный клон Марка Руффало смотрит на нас в зеркало заднего вида.

– Мэнли? – спрашивает он.

– Да, пожалуйста, – умудряюсь пробормотать я.

Начальница Молли и университетские подружки уже уехали, а мы по пути подвозим Аманду, Дженни и Беа, всех в разные места, и наконец добираемся до Харбор-Бриджа. Чайки или летучие мыши – не знаю точно, кто именно – парят над мостом, словно пепел, кружащийся в ярком свете городских огней.

Молли и я сонно откидываемся на спинку сиденья.

– Что-то мне нехорошо, – бубнит она.

Добравшись домой, видим, что свет не горит. Парни еще не вернулись. Впервые мне приходит в голову, что Нейтан может явиться сюда вместе с Сэмом. Я на это надеюсь. Надеюсь до боли.

На нетвердых ногах Молли поднимается наверх, в спальню, и плюхается на кровать, потянув меня за собой.

– Это был лучш-ш-ий вечер, – говорит она.

– Эй? – раздается в темноте сонный голос Сэма.

– Извини! – громко шепчу я в изумлении от того, что он здесь.

Последние два шага даются с трудом. Но, к счастью, я не свалилась. Дверь в спальню Нейтана оказывается закрыта. Лежу в постели, пытаясь протрезветь, и все еще думаю, спит ли он в соседней комнате. В конце концов проваливаюсь в сон, и в следующий же момент чувствую, что умираю от жажды, а через щели в жалюзи в глаза бьет ослепительный дневной свет.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!!!

«В чем дело?», – думаю я сквозь сон.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!!!

«Летучая мышь Берт?»

Дверь резко распахивается, в проеме стоит Молли, притворяясь жутко рассерженной.

– Что это еще, черт возьми, такое? – Она покачивает пушистыми розовыми наручниками, застегнутыми на запястье. – Зовешься лучшей подругой и даже не удосужилась меня расковать?

Пытаюсь сесть, но тут кто-то бьет меня по затылку кувалдой. Ну, по крайней мере ощущения именно такие.

– О-ой! – Плюхаюсь обратно на подушку, хватаясь за лоб.

– Да уж, «ой», – кивает Молли. – Как, по-твоему, я себя чувствую? Меня, нахрен, типа повязали!

– Хватит, ты меня смешишь.

Подруга сурово взирает на меня.

– Надеюсь, у тебя есть ключ, милочка.

«Черт, ключ! Где же он?»

– Э-э…

– Люси, ради всего святого! – смеется Молли. – Уверена, он найдется. Наверное, лежит себе в сумочке. Пойду проверю.

Она уходит, театрально обиженная, а я осмеливаюсь подняться, очень-очень медленно, чтобы не причинить еще больше вреда больной голове.

На секунду замираю и напрягаю слух. Парней не слышно. Могу поклясться, Нейтана тут нет, но провалиться мне сквозь землю, если я рискну выйти из комнаты в непотребном виде. Открываю дверцу шкафа и смотрю на свое отражение. «Отличная работа, Люси, настоящая панда», – саркастично думаю я, разглядывая размазанный макияж на правом глазу и идеально чистый на левом. Значит, не хватило меня вчера на умывание.

Пробую найти в клатче ключ – безуспешно, натягиваю джинсы и футболку. Стараюсь не обращать внимания на заметные синяки на ногах – приветы от дурацких ступенек. Приглаживаю волосы, потом шлепаю босиком в коридор в направлении ванной и средства для снятия макияжа. Дверь спальни Нейтана вдруг неожиданно открывается, и я удивленно отшатываюсь. Из комнаты доносится запах сигарет, перегара и немытого тела.

– Доброе утро, – хрипло здоровается Нейтан.

– Привет! – откликаюсь я веселее, чем стоило бы, и пытаюсь проскочить мимо, отчаянно сопротивляясь желанию прикрыть ладошкой правый глаз.

– Ты что, подралась? – спрашивает парень.

– Нет, просто несчастный случай с макияжем.

– Чего?

– Поговорим через пару минут! – Я убегаю в ванную.

Боже, боже, боже, он здесь! Желудок выделывает пару обратных сальто не хуже олимпийского гимнаста на бревне. Быстренько чищу зубы, одновременно приводя в порядок недомытый глаз. Все на кухне, куда я тут же иду. Нейтан изучает наручники, прикованные к правой руке Молли. Интересуется: