– Это Зои. Опять в раздрае.

– Из-за Джима?

– Ага, – рассеянно отвечает он, отправляя сообщение.

Ответ приходит через пять секунд.

– Ради всего святого! – восклицает Джеймс, прочитав его, и снова начинает терзать телефон.

– Что ей надо? – наконец не выдерживаю я.

– Хочет, чтобы я к ней зашел.

Я хмурюсь и отворачиваюсь.

– Не волнуйся, – поспешно успокаивает Джеймс, – я пишу ей, что занят.

«Вот и отлично».

Он посылает эсэмэс и обнимает меня, крепко прижимая к себе и согревая своим теплом. Сегодня холодно. Я все еще раздражена и жду, что мобильный пискнет от очередного сообщения, но вместо этого он начинает звонить.

– Извините, извините, – бормочет Джеймс и встает, открывая телефон. Отходит от нас, и я тут же зябну.

– Что с ним? – беспокоится Хлоя.

– Очередные заскоки Зои.

– Что за Зои? – интересуется Ричард.

– Да так, девчонка с работы, – вмешивается Хлоя.

– Это его подруга, – объясняю я. – Ее парень ей изменил.

– Понятно, – кивает Ричард.

Ищу взглядом Нейтана. Он смотрит вниз с холма, и хотя он совсем близко, я вдруг чувствую, что очень по нему скучаю. Правда, скучаю. Жутко хочется побыть с ним наедине и нормально поговорить. Но пока вокруг люди, это невозможно. Спустя минуту Джеймс приходит обратно.

– Все в порядке? – холодно спрашиваю я.

– Не совсем.

– О, – во мне вдруг просыпается жалость, и я великодушно предлагаю: – Почему бы тебе ее не навестить?

– И ты не будешь против? – Он с облегчением смотрит на меня. – Я ненадолго. Только гляну, как она, и все.

Он тянется, чтобы поцеловать меня в губы, но я отворачиваюсь, и вместо этого Джеймс тыкается мне в щеку. Смотрю, как он бегом спускается с холма в сторону дома Зои, который в пяти минутах ходьбы отсюда.

Настроение поднимается, когда я, ежась, возвращаюсь к друзьям.

– Когда уже начнут пускать эти чертовы фейерверки?

Нейтан открывает одну из фляжек с кофе.

Я встаю и иду к нему. Джемма и Мартин пересаживаются ближе к Хлое.

– Поделишься?

– Конечно, – улыбается Нейтан.

У меня на душе неприятный осадок. Не следовало отсылать Джеймса к Зои только ради того, чтобы провести побольше времени с Нейтаном. Это манипуляция.

Но ведь Джеймс сам решил уйти, верно? По сути, он променял меня на Зои! Меня, свою девушку! Да как он посмел! Все, больше никаких угрызений совести…

На темном небе ни облачка, и мы любуемся огнями Лондона. Я ложусь на плед, и Нейтан делает то же самое. Над нами сияют звезды.

– Вон Кастрюля, – показываю я, и он улыбается.

– А звезды тут не такие яркие, как в Австралии.

– Нет. Эй, послушай, я тут одну шутку выучила. – Придвигаюсь на пледе поближе к нему, чтобы согреться. – Правда, не совсем помню, как там, могу напутать. Короче, Шерлок Холмс и доктор Ватсон отдыхают на природе. После хорошего ужина и бутылочки вина они собираются спать. Спустя несколько часов Холмс просыпается и толкает своего верного друга: «Ватсон, посмотрите на небо и скажите, что вы видите». «Я вижу миллионы и миллионы звезд, Холмс», – отвечает Ватсон. «И что из этого следует?» Ватсон на минуту задумывается, а затем говорит: «Ну, с точки зрения астрономии это сообщает мне, что существуют миллионы галактик и, возможно, миллиарды планет. С точки зрения астрологии я вижу, что Сатурн во Льве. Если говорить о времени, то сейчас примерно без четверти четыре. С точки зрения метеорологии я подозреваю, что завтра будет отличная погода. Если обратиться к теологии, то я вижу, как велик Господь, а мы лишь песчинки во Вселенной. А что вы скажете, Холмс?» «Ватсон, вы идиот! – восклицает сыщик. – Кто-то украл нашу палатку!»

Я прыскаю и пугаю этим Хлою и Ричарда. Ничего себе, даже ни разу не сбилась.

– Извините, – говорит Нейтан, – Люси от смеха лопается.

Я нервно улыбаюсь им в темноте.

Какое-то время мы молчим, а потом Нейтан произносит:

– С Джеймсом все нормально?

– Угу, – киваю я и меняю тему: – Как ты? Кажется, мы с тобой целую вечность толком не разговаривали. Как работа? Шеф успокоился?

– Да, потихоньку.

– Все грузит тебя рутиной?

– Да нет, – смеется он, – хотя…

– Что?

– Думаю, я там не ко двору. – Я киваю, подталкивая его открыться. – Просто другие ребята гораздо старше, даже Рич и тот на три года старше меня, и мне кажется, что босс не относится ко мне серьезно, понимаешь? Я совсем не похож на типичного бугая-строителя.

– Ну и слава богу. Прости, я не в обиду бугаям-строителям, просто… ты мне нравишься таким, какой есть.

– Ой, Люс, – он улыбается, – все нормально. Я типа скучаю по ремонтным работам, но уже через пару месяцев снова к ним вернусь.

Улыбка исчезает с моего лица, а сердце начинает гулко ухать.

– У тебя есть наготове очередной дом?

– Пока нет. Хотя пара агентств недвижимости на примете имеется.

Вдруг ужасный грохот пугает меня до чертиков, так что я аж подскакиваю. Нейтан смеется и помогает мне сесть, чтобы посмотреть на сполохи фейерверков. Держа его за руку, я отчаянно стараюсь забыть о его неминуемом отъезде и просто насладиться тем, что пока он рядом.

Зрелище эффектное.

– Не так классно, как те, что запускают в сиднейской бухте, да, ребята? – обращаюсь я к австралийцам.

– Ну наверное… – не желая никого обидеть, тянет Ричард.

Но и этот салют вызывает у всех восторженные вздохи.

Где-то вдалеке десятки маленьких магазинных фейерверков и петард взмывают в небо. Ричард указывает на них:

– Зачем люди заморачиваются с этими пукалками, когда можно просто наслаждаться таким обалденным зрелищем?

– Вот-вот! – соглашается Хлоя. – И сопливая шпана будет их еще неделями запускать, каждую хренову ночь.

Мне вдруг вспоминаются сводные братья в Сомерсете.

– Чему ты улыбаешься? – шепчет Нейтан.

– Думаю, что Рич прав, но ничто не сравнится с кайфом от запуска своих ракет. Я знаю это по сводным братьям, Тому и Нику: они такие дома в саду пуляют.

– Что верно, то верно. Мы с Сэмом всегда развлекались этим с папой. Маму это с ума сводило. Она всегда беспокоилась, что мы кому-нибудь глаз выбьем.

Я придвигаюсь еще ближе к нему, оборачивая плед вокруг наших ног, чтобы сохранить тепло.

– Я бы хотел познакомиться с твоими сводными братьями, – говорит Нейтан.

– Ага. Жаль, что не можешь поехать на выходные в Сомерсет, пока ты еще здесь.

Он молчит. Конечно, он мог бы без всяких проблем съездить в Сомерсет, но это вряд ли произойдет. Мы с Джеймсом поедем домой к моей маме в начале декабря, и я очень сомневаюсь, что представится возможность попасть туда с Нейтаном раньше. Нельзя пригласить Нейтана без Джеймса, и я никогда не посмела бы спросить Джеймса, можно ли Нейтану сесть нам на хвост в декабрьской поездке.

Вскоре возвращается Джеймс. Единственное место на пледе для него – на другом конце возле Мартина и Джеммы, и он, кажется, совсем этому не рад. Я с сожалением отпускаю руку Нейтана, встаю, чтобы присоединиться к Джеймсу, и тут же начинаю дрожать от холода.

– Как она? – спрашиваю я.

– Так себе.

– Ты пропустил салют.

– Все в порядке. Мы посмотрели немного с балкона.

Внезапно я начинаю злиться.

– Ах вот как! Мило, значит, ты полюбовался салютом с ней.

– Люси, пожалуйста, – бормочет он, проводя рукой по волосам и глядя вниз с холма. – Почему вы, женщины, такие кровопийцы?

– Очаровательно! – выпаливаю я.

– Прости, прости, – извиняется он. – Господи, как же холодно.

– Да, я до чертиков замерзла, – соглашаюсь я, печально взирая на одеяло, все еще лежащее на ногах у Нейтана. Он не смотрит на меня, так что я не могу поймать его взгляд и улыбнуться. Снова оборачиваюсь к Джеймсу, который изучает мое лицо. – Что?

– Ничего, – говорит он, прижимая меня к себе и энергично растирая мои руки, чтобы согреть. – Ты не против, если мы скоро уйдем? Что-то я совсем задубел.

Позже, когда мы едем в метро домой, Джеймс говорит:

– Мне не понравилось, что ты сидела так близко к Нейтану, когда я вернулся.

– Ну, ты-то вообще свалил к Зои! – грубо парирую я.

Он вздыхает.

– Все нормально, ничего страшного. Но мне это не понравилось. Я как будто… заревновал.

– Не из-за чего было. – Я трогаю его за ногу.

– Я просто хотел бы, чтобы ты не проводила с ним так много времени наедине.

– Слушай, не волнуйся, – говорю я, – для этого нет веских причин. На неделе мы в делах, а на выходных можем вместе ходить гулять. Нам с тобой нужно чаще выбираться из дома, и это очень хорошая возможность, правда?

– Угу, думаю, да, – криво улыбается он.

* * *

– Знаешь, с Нейтаном ты совсем не такая, как с Джеймсом, – заявляет в понедельник на работе Хлоя.

– Да? – в замешательстве мямлю я.

– Точно, – уверяет она. – Правда, Джемма? Что-то есть в ваших разговорах. Ты смеешься больше!

– Я и с Джеймсом смеюсь, – оправдываюсь я.

– Конечно, смеешься, – успокаивает она, – но по-другому. А, ладно, ерунда, – осекается она, видя мое ошарашенное лицо. – Забудь.

Но я не могу выкинуть ее замечание из головы. Это правда. С Нейтаном я больше болтаю, а с Джеймсом как-то никогда не получалось спокойно потрещать обо всем на свете. Неужели с Нейтаном я и впрямь более расслаблена? Или он пробуждает во мне иную Люси? Думаю, что такой, какая я рядом с ним, я нравлюсь себе больше. И это все усложняет.

Следующие несколько недель Джеймс ходит со мной и Нейтаном смотреть местные достопримечательности. Мы катаемся на Лондонском глазе, исследуем музеи. Заглянули даже в Тауэр. Ричард тоже таскается с нами, а пару раз присоединялась и Элли. Эти двое, кажется, здорово поладили, что очень приятно и в то же время расстраивает. Мне грустно из-за Хлои, которая, кажется, запала на Ричарда, но втайне я радуюсь, что Элли не положила глаз на Нейтана.

Хотя все рабочие недели проходят в ожидании встречи с Нейтаном, выходные приносят одно разочарование. Понимаю, что не могу расслабиться, в основном потому, что рядом Джеймс. Ирония судьбы, если вспомнить слова Хлои. Я пытаюсь быть веселой и беззаботной с ними обоими, но, честно говоря, мне не по себе.

В эти выходные мы с Джеймсом собираемся домой, в Сомерсет. Каждый год в начале декабря весь город выключает уличное освещение, и улицы озаряются лишь огнем свечей на окнах. Поскольку в этом году я провожу Рождество с Джеймсом и его семьей в Кенте, он пообещал, что поедет со мной к моим родителям на ежегодный «Данстер при свечах».

Мы приезжаем в город в пятницу после обеда, как раз вовремя, чтобы увидеть начало процессии. Мои сводные братья и Мэг уже здесь, и после теплых приветствий мы впятером пускаемся в путь по сельским улочкам. На главной из них уже стоит галдящий народ. Толпа наслаждается огненным шоу, а мы тем временем переходим дорогу по направлению к чайной лавке. Из-за праздника мама и Терри закрываются рано, чтобы присоединиться к остальным, и как раз зажигают свечи в окне.

Джеймс настаивает, чтобы купить всем по хот-догу в местном ларьке, и потом мы стоим и смотрим, как мужчина и женщина в викторианских костюмах топают на ходулях по улице, подвешивая десятки зажженных фонарей на высокие столбы.

Огонь трещит в камине в углу паба, где мы заканчиваем нашу прогулку. Том поворачивается к Мэг и целует ее в губы, то же самое делает и Джеймс со мной.

– Эй, вы, может, хватит? – бормочет Ник, и мы дружно смеемся.

У него все еще нет постоянной подружки. Интересно, сколько бедных девичьих сердец он успел разбить за три месяца в Ноттингемском университете?

На следующий день начинается проливной дождь. Действительно, льет как из ведра, словно кто-то в небесах включил поливочную систему, и теперь вода с журчанием несется потоками по ветру. Обычно в такой серый день, как сегодня, в доме включается электричество, но раз уж это выходные при свечах, мы зажигаем только их. На улице слишком мокро даже для вылазки из дома в паб, так что после обеда мы решаем поиграть в настольную викторину.

Джеймс – мой партнер в игре, и он блещет эрудицией. Невольно думаю, а как проявил бы себя Нейтан, если вспомнить, что он бросил школу в шестнадцать. Я гордо улыбаюсь, когда Джеймс добывает очередное очко.

Том и Мэг – в другой команде, а мама, Терри и Ник – в третьей. Оглядываю семью, и сердце наполняется любовью. Том целует Мэг всякий раз, когда она правильно отвечает на вопрос. Они такая хорошая пара. У них все настолько просто и спокойно. Почему у нас с Джеймсом иначе? Зачем мне понадобилось так все испортить, влюбившись в Нейтана? Смотрю на маму с Терри – он наливает очередной стакан бренди и счастливо смеется. Они вместе уже… сколько? Больше десяти лет, кажется. А выглядят словно новобрачные.

Ник отбирает бутылку у Терри и льет немного в свой стакан. Обожаемый сводный брат. Какой же он красивый.