Она знала его.

Кто бы он ни был, она его знала.

Вот он уже почти совсем близко. Он красив. В последе время, ей везет на красавцев. Идеально-белая кожа, черные волосы собраны в хвост на затылке, волевая жесткая линия подбородка, глаза черные, словно ночь. Он изящен, не смотря на крепкое телосложение, пластичен, в его взгляде — соблазн и притяжение. И он похож на Ричарда. Точнее, он — полная его противоположность, но что-то необъяснимое объединяло их. Внутренняя сила, уверенность в каждом жесте, заставляющая ее повиноваться и дрожать. Мурашки побежали по ее коже, когда мужчина оказался в двух шагах от Милы. Он склонился к ней и практически "обнюхал", словно животное….

— Люциана. — прошептал он. Его голос был так же тягуч и ощутим физически, как голос Ричарда. — Это ты. Я сразу узнал тебя.

Обхватив бледными пальцами ее лицо, он заставил Милу посмотреть на себя. Она утонула в глубине его черных глаз, он словно затягивал ее в этот омут, подчиняя своей воле, лишая собственных сил, заставляя ее разум открыться, читая ее, словно книгу. А она была, как тряпичная кукла в его руках. Даже Ричард не был способен совершить с ней такое. Мужчина ласково улыбался. Он был старше Ричарда. Его красота была темной, манящей, интригующей. Если Ричард был красив, как Бог, то этот был красив, как Дьявол.

— Тысяча лет ожидания. Но я нашел тебя. Или ты? Ты нашла меня. — Говорил он, вторгаясь в ее сознание, переворачивая его, отдавая отрывки воспоминаний. Море крови, яростный смех, стоны наслаждения, ошеломляющее ощущение его тяжелого обнаженного тела на своем, холодное прикосновение кинжала, страсть, ненависть, гнев, соленый привкус на губах и жажда — все это пролетало в ее голове, подобно коротким вспышкам воспоминаний, не ее воспоминаний.

— Ланкастер. — Произнесла она не своим голосом его имя, подсказанное кем-то чужим, но жившим внутри нее.

— Ты узнала меня, Люциана. — он снова улыбнулся и, наклонившись, прижался губами к ее губам. Поцелуй длился вечность, он словно высосал из нее остатки сил, и она безвольно упала в его объятья.

"Она отходила от дневного сна. Это всегда было по-разному. Словно рождение. Иногда первым ее желанием была кровь, иногда — страсть, иногда — отчаянье сковывало ее, оставляя только пустоту и безразличие. Она устала. Целая вечность рождений, целая вечность желаний. Она испробовала все. Как скучно….

— Эдуард…. - вырвался из ее губ то ли стон, то ли мольба. Просыпаться с его именем стало для нее привычкой. Потому что Эдуард всегда был рядом. Он делил с ней смерть, кровь, сон, страсть, самые жуткие фантазии и желания.

Прекрасный, волнующий, обольстительный. В нем было столько зла, столько врожденной жестокости. Он был рожден королем. Его учили убивать в том возрасте, когда другие дети еще играют в игрушки. Эдуард не любил играть. Нет, ему нравилась игра, но с живыми персонажами. Он упивался войной, получал наслаждение от вида проливающееся крови. За все преступления в его королевстве было одно наказание — смерть. Если бы он мог, то сам выполнял бы обязанности палача. Подданные боялись его, и каждый раз провожая на войну своего великолепного, но кровожадного короля, молили Бога, чтобы он не вернулся. Дурная слава о беспощадном тиране и садисте распространилась по всему континенту. И все же он был великим полководцем, не проиграв ни одного сражения. Вскоре война наскучила пресыщенному королю, и он придумал другое развлечение. Эдуард решил выбрать себе жену. Он устраивал для бедных претенденток настоящие испытания. Ум короля был извращен и изобретателен. Не поддаются описанию те мерзости, через которые пришлось пройти невинным девушкам. И когда в королевстве не осталось ни одной семьи, которая отпустила бы свою дочь в лапы чудовища, Люциана нашла его. Она явилась в его языческий дворец, украшенный военными трофеями, в белоснежном платье на белом породистом жеребце. Она была одна, без сопровождения, без вещей.

Эдуард насмешливо окинул девушку снисходительным взглядом, но когда встретил ее взгляд, мороз побежал по коже. То, что он увидел в ее глазах, было сильнее всех ощущений, что он испытывал ранее. Ни какая война, никакая охота не была ему более интересна. Эта женщина одним взглядом завоевала сердце ледяного черного принца. Народ облегченно вздохнул. Эдуард забыл про издевательства над подданными. Он пропадал в спальне. Что делали эти двое за закрытыми дверями неделями, оставалось только догадываться. Свита и подданные наслаждались покоем, пока не случилось то, чего они никак не ждали. Женщина, покорившая их короля, оказалась еще более коварна и непредсказуема. Вдвоем они устраивали кровавые оргии в своем дворце. Люди короля силой уводили из деревни молодых парней и девушек, и никто из них уже не возвращался домой. Кровь лилась рекой. Стаи черных воронов облюбовали стены замка. Так прошел год. Люди устали смиренно провожать на смерть сыновей и дочерей. Они готовили бунт. Сотни крестьян, вооружившись вилами и самодельными ножами, подступили к стенам дворца. Но подавлять сопротивление никто не вышел. Кровавый король и загадочная женщина исчезли. Никто и никогда больше не видел парочку беспощадных убийц. Старики поговаривали, что их убили стражники и захоронили в подвале замка. И люди поверили. Кровавый пир кончился.

— Эдуард. — пальцы Люцианы зарылись в черные блестящие волосы любовника. Она вздрогнула, почувствовав его горячий язык в ложбинке между грудей. Обхватив его ногами, она подалась вперед, приподняв бедра навстречу его вторжению. Ее не смущало, что в постели они не одни. Ее ногти впивались в его спину, она издавала звериные крики, выгибаясь под ним, словно дикая кошка. Повернув голову, женщина увидела юную девушку, заворожено наблюдающую за ними. Протянув руку, Люциана схватила ее за волосы и, подтащив к себе, вцепилась зубами в белоснежную шею. Девушка не сопротивлялась. Эдуард уже подготовил ее. Ах, Эдуард он всегда думал о ее завтраке. Кровь лилась ей в горло сладковато-солоноватым теплым потоком, в то время, как мужчина вторгался в ее тело все глубже и сильнее. Страсть и кровь. А за ними пустота и вечность… Она выпила ее всю. Откинув труп, Люциана повернула лицо и взглянула в глаза любовнику.

— Спасибо, — промурлыкала она, кусая его губы.

Спустя несколько мгновений он скатился с нее, насытившись ее телом. Люциана села, не пытаясь прикрыться. Ее белокожее тело было прекрасно. Сладко потянувшись, она оглядела их последнее убежище. Огромная пещера, забросанная шкурами убитых ими же зверей. На полу лежал полуразложившиеся трупы. Отвратительный запах гнили не пугал Люциану. Аромат смерти возбуждал в ней самые низменные желания.

— Остальные еще спят? — спросила она томным разморенным голосом. Эдуард медленно кивнул, любуясь ею. Его черные волосы рассыпались по обнаженной груди. Люциана провела ладонью по рельефным мышцам. Его кожа была словно бархат. Бессмертие дарит идеальность, гибкость, совершенство. Они все были совершенны снаружи, но отвратительны внутри. Эдуард оказался одним из самых удачных ее приобретений. Но она уже насытилась им. Она хотела другого.

— Где он? — промурлыкала она, озираясь вокруг, словно вынюхивая добычу. Эдуард чуть заметно кивнул и поднялся. Люциана равнодушно смотрела на его обнаженное великолепное тело. Как быстро новизна теряет свою привлекательность. Через мгновение Эдуард привел ей того, кого так жаждала Люциана. Прищурив зеленые кошачьи глаза, она изучающе разглядывала жертву. Хотя нет, теперь он один из них. Белокурый Адонис, прекрасный, словно ангел. Синие глаза юноши вспыхнули из-под невероятно длинных полулун ресниц. Он не был похож на остальных. Его душа была чистой, и это еще больше возбуждало Люциану. Она учила его греху, как мать учит сына хорошим манерам. Изящный, стройный, безукоризненно воспитанный, неиспорченный и наивный. Она пила из него новые незнакомые ей ощущения. Он не был отступником и не противился своей природе.

Он убивал.

Да!

Но как элегантно он это делал, как эстетично, как тонко. Люциана застонала от возбуждения, когда его прохладные ладони накрыли ее грудь. И любовью он занимался иначе. Пылко, неистово, мучительно долго. Он словно наказывал ее каждый раз, изнуряя своей страстью. Люциана знала, что юноша страдает. Его память еще хранит человеческие слабости. Он никогда не простит ей смерти своих близких, и своей смерти. Но и в нем сидел маленький, скрытый от глаз зверек, иначе он не желал бы ее так страстно.

— Ты голоден, ангел мой? — ласково спросила она, утолив свою похоть. Ее пальцы нежно изучали его красивое утонченное лицо. Эдуард хмуро наблюдал за этой картиной. Люциана была полигамна. Иногда она меняла по нескольку любовников за день. Он привык к этому, но этот мальчишка с обманчиво ангельским лицом раздражал его. Люциана уделяла ему слишком много внимания. Она сама учила его убивать, преподавала азы соблазнения и покорения жертвы. И радовалась его успехам. Слишком радовалась. Даже гордилась….

— Да. — Ответил золотоволосый вампир, кладя голову ей на грудь. Его взгляд упал на тело обескровленной девушки. Она была красива. В ее мертвых глазах застыла безмятежность. Ему захотелось запечатлеть ее такой, оставить в памяти это безукоризненное лицо смерти. Уже тогда он был художником.

— Я не оставила тебе ни капли. — Засмеялась Люциана и столкнула тело с кровати. Вампир с грустью смотрел, как мертвая девушка упала, словно сломанная кукла на каменный пол пещеры.

— Не обязательно было убивать ее. — Произнес он с сожалением.

— Любовь моя, мы съедим всех людей на земле, если будем обращать каждую жертву. Ты ведь этого не хочешь?

— Нет.

— Люди убивают цыплят, режут свиней, чтобы прокормиться, а мы убиваем их. Это закон природы. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, моя королева.

— Ты готов к охоте?

— Да.

— Тогда идем. Тут неподалеку есть небольшая деревушка. Наверняка местные девушки не смогут тебе отказать. — Она лукаво улыбнулась, целуя его в губы. — Если ты так нуждаешься в компании, то можешь выбрать себе одну. Она станет твоей вечной рабыней. Я научу тебя, как нужно обращать понравившуюся жертву. К сожалению, ты не сможешь сделать это так легко, как я. Мы наслаждались тобой семь ночей, прежде чем, ты присоединился к нам. И ты не сможешь сделать это быстрее. Это проклятие крови. Ты родился во тьме на седьмую ночь.

— Но за семь ночей от нее ничего не останется. — разочарованно проговорил юный вампир.

— Этому я и должна научить тебя — контролировать свою жажду. Не достаточно просто пить кровь, что бы сделать другого человека, подобным тебе. Ты должен вложить в него частичку себя, вдохнуть в него свою силу. Это нелегко. Но я помогу тебе.

— Не уверен, что хочу этого. — Покачал головой юноша, раскидав по плечам золотые кудри.

— Я не смогу всегда быть рядом. Однажды ты захочешь разделить свое одиночество с кем-то еще. Может, даже создашь свою стаю. Рабы твоей крови будут вечно служить тебе, подарят неуязвимость и силу. Питаясь другими, они будут насыщать тебя. Это волшебно, Ричард. Есть только один недостаток в жизни вампира — непереносимость солнечного света. Всегда возвращайся в убежище за час до рассвета. Помни об этом".


— Ричард. — Вскрикнула Мила, в ужасе открыв глаза. Она рванула вперед, пытаясь встать, но не смогла даже двинуться. Ее окружала темнота. Разглядеть место, в котором она оказалась, было практически невозможно. Мила ощущала, что лежит на чем-то мягком. Ее руки и ноги крепко связаны. У нее не хватит сил освободиться. Где она? Как здесь оказалась? Воспоминания возвращались к ней мучительно медленно. И когда, они вернулись, из глаз ее потекли слезы отчаянья. Ричард убил ее подругу. Убил бедного Панченко и убил бы ее, если бы ей не удалось сбежать. А теперь она попала в лапы к еще одному сумасшедшему, который называл ее Люцианой и что-то сделал с ее сознанием. Она вспомнила, как мысли растворились под силой его взгляда, как он поцеловал ее, оставив во рту соленый привкус крови, лишив последних сил. И теперь странный человек принес ее сюда. Он, тот мужчина, которого Мила не одиножды видела во сне. Что происходит? Как удается этим двоим — Ричарду и неизвестному Эдуарду, проникать в ее сны, играть ее сознанием, вторгаться в ее мысли? Кто та женщина, постоянно приходящая к ней во сне? И почему она так похожа на нее — Милу? В какой кошмар она попала? Что в нем реальность, а что — плод больного воображения? Может, она сошла с ума? Или это они — сумасшедшие убийцы, обладающие силой гипноза? Она снова отчаянно дернулась. Веревки сжимающие, запястья обожгли кожу. Как больно. Все тело затекло и болело. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она смогла разглядеть размытые очертания комнаты. Скорее всего, это заброшенный дом. Мебель старая, почти разрушившаяся, окна плотно завешаны, в воздухе запах сырости и тлена. Она повернула голову и встретила чей-то взгляд. На другом конце комнаты в кресле сидела девушка. От нее веяло холодом и враждебностью. У нее были длинные светлые волосы, кожаные штаны облегали, как вторая кожа, ярко-красный свитер под цвет помады.