Дважды перекусив в процессе, мы таки закончили это испытание. Моника неутомима. Моя подруга может проходить полдня по магазинам, а потом надеть что-нибудь из новых шмоток и отправиться на вечеринку на всю ночь. Я звала ее пойти со мной на вечер папы, — так мне не было бы тоскливо —но она уже договорилась встретиться с Морганом. Подруга извинилась за то, что кидает меня, и заверила, что Грег непременно спасет ситуацию.

Мы сидели в баре и пили коктейли, празднуя окончание подготовительных работ по превращению меня в светскую львицу. Но Моника решила нарушить приятную негу, вспомнив дьявола.

— Моника, нечего рассказывать.

— Но он так смотрел на тебя!

— Как?

— Как будто готов есть тебя на завтрак, обед и ужин, — воскликнула подруга.

— Это потому что я не отдавала его машину.

Моника посмотрела на меня с недоверием,покачала головой и продолжила:

— Когда Грег утащил тебя на танцпол, он напрягся. Не просто напрягся. Он, даже толком не познакомившись со мной, начал допрос о нашем друге. Когда Грег шлепнул тебя по попке, клянусь, он сжал кулаки и привстал со своего места. И только после объяснения Моргана об ориентации бедного парня, Джордж успокоился. А еще…

— Не произноси его имени при мне! — резко оборвала я речь подруги.

Она снова уставилась на меня. В ее взгляде были смешинки и удивление.

— Ого, придержи коней, наездница. Чем он тебе так не угодил?

— Я же тебе говорила о нем и его машине. — Из каждой моей поры сочилась ярость, грозясь прорваться наружу и испортить день с подругой.

— Все, красотка, я поняла. Никакого имени. Но объясни, что происходит между вами? Помимо машины.

— Да ничего. Я же тебе говорила: он мой клиент, я его автослесарь. Все. Конец истории.

— Что-то мне кажется, это только начало, — подмигнула мне Моника, чем заслужила очередной гневный взгляд. — Ты ведь редко просишь не произносить имя парня. Ну, после…

— Мо, твою мать, замолчи. Прошу, даже не начинай, — прервала я, но, осознав резкость своих слов, погладила ее по руке, безмолвно объясняя, что не со зла так агрессивна.

Я решила перевести разговор в более безопасное русло.

— Что у тебя с Морганом?

Подруга в секунду преобразилась. Она засияла так ярко, что мне уже в пору было опасаться слепоты.

— О, детка, он чудесный, — мечтательно произнесла она. — Мы едем на Барбадос через две недели.

— Тебе не кажется, что это слишком быстрое развитие событий? Вы всего два дня знакомы. Надеюсь, еще не переспали? — Моника виновато отвела взгляд. — Ты… ты уже это сделала? И вы едете на Барбадос? Подруга, не влюбляйся.

— Кто? — недоуменно спросила она, ткнув себе в грудь большим пальцем. — Ты когда меня видела влюбленной последний раз? — спросила и рассмеялась.

— Не припомню такого.

— Вот именно. И я тоже. Он просто классный. Такой большой. Во всех нужных местах!

Она подмигнула, а я закатила глаза.

— Без подробностей. Не хочу это знать. Представь себе: он когда-то станет твоим мужем, а я буду смотреть на него на вашей свадьбе и знать размер члена. — Я вовсю забавлялась, глядя на ее лицо.

Моника скривилась.

— Когда ты так об этом говоришь, это действительно звучит мерзко.—И, когда я уже едва удерживалась от взрывного смеха, ее настигло осознание, и лицо подруги вытянулось. — О, Боже, Роуз. Нет. — Меня прорвало, и я расхохоталась до слез. — Никакой свадьбы, маленькая извращенка! — уже практически кричала она, сама рыдая от слез.

Этот смех был как очищение. Он снял напряжение и усталость последних дней, и я почувствовала себя расслабленно. Но это чувство продлилось недолго. Наше веселье прервал уже знакомый голос:

— О какой свадьбе речь?

Мы одновременно перестали смеяться.

— Джордж, рада тебя видеть! — воскликнула Моника.

Она смотрела поочередно на меня и за мою спину, на обладателя голоса. В ее взгляде была игривость и заинтересованность.

— Дамы, — произнес Мун, обходя мое кресло. Все хорошее настроение как рукой сняло.

— Мун. Ты всегда подкрадываешься сзади, — констатировала я разочарованным тоном.

— Люблю смотреть, как твоя шея покрывается мурашками при звуке моего голоса.

— Нихрена у меня не покрывается мурашками.

— Уверена? — игриво спросил он и подмигнул. В этот момент моя шея все-таки покрылась предательскими мурашками.

Он появился в поле зрения, и у меня перехватило дыхание. Мужчина был одет в низко сидящие на бедрах джинсы и простую белую футболку. На ногах — красные мокасины. Он выглядел… просто потрясающе. Мужчина не может быть таким сексуальным. Это преступление, за которое нужно сажать в тюрьму еще в детстве. Его серые глаза внимательно изучали меня, пока он стоял, засунув руки в карманы. Игривый взгляд прожигал насквозь. Он бегло осмотрел меня с головы до ног. Я тоже была в несвойственной для себя одежде. На мне был длинный сарафан ментолового цвета, легкий, как перышко, и сандалии. Волосы были собраны в хвост. Дойдя до моей груди, которая неистово вздымалась при каждом вдохе, он резко перевел взгляд в сторону и слегка тряхнул головой, словно пытался вытрясти непрошеные мысли. Когда в его взгляд вернулось привычное надменное выражение, Мун широко улыбнулся.

— Шопинг, девочки? Или просто очередная попойка?

Я гневно сверкнула глазами в его сторону.

— Да, попойка. Мы ведь только и делаем, что пьем, — язвительно ответила я, отпивая из своего бокала.

Моника, улыбаясь все шире и шире, приподнялась со своего места.

— Куда? — спросила я без предисловий.

— Мне нужно попудрить носик.

— Не нужно тебе ничего пудрить, — хмуро ответила я.

— Эй, я сейчас вернусь. Мистер Мун, — повернувшись к мужчине, спросила подруга, — не составите Рози компанию?

— С удовольствием! — Мун просиял и занял место моей подруги.

Я сложила руки на груди и отвернулась в сторону, наблюдая за уходом подруги, бодро стучащей каблуками по бежевой плитке.

— Мисс Стар.

Я молчала, решив выбрать игнор своей стратегией. Я надеялась, что ему надоест сидеть со мной, и он просто уйдет. Я боялась своей реакции на него. Боялась того, что, если он сделает шаг навстречу, я утону в нем.

— Роуз, — он произнес мое имя так мягко и нежно, что по коже снова побежала стая мурашек, приподнимая волоски на затылке. Я тяжело сглотнула. — Посмотри на меня.

— Не смей произносить мое имя, — процедила я сквозь зубы, но злобный тон давался сложно, потому что в ушах еще стояло эхо моего имени, произнесенного этим греховным ртом.

— Хорошо. Не буду, если ты посмотришь на меня.

Я медленно повернулась к нему. Его лицо было спокойное и расслабленное, в глазах ни намека на насмешку.

— Я хочу поблагодарить тебя за машину.

— Пожалуйста. — Ей-богу, я вела себя как ребенок. Похоже, его это забавляло, потому что рот скривился в усмешке.

— Я, правда, благодарен. Это много значит для меня. Сожалею, что вел себя, как подонок, но на то были причины. Жаль, что не ты передала мне автомобиль.

— Может, надо было еще и доставку на дом организовать? — съязвила я.

Он улыбнулся.

— Я был бы не против тебя в своем доме.

Какого черта?

— Слушай…

— Джордж.

— Да, Мун…

— Мне хочется услышать, как ты произносишь мое имя.

— Хватит меня перебивать! — Я бросила на него разъяренный взгляд. — Мне надоели перемены твоего настроения. У тебя биполярное расстройство? — От моего неожиданного предположения его брови поползли вверх, но улыбка стала шире. — То ты мудила, каких свет не видывал, женоненавистник и просто тупой козел, то сама любезность и джентльмен. Какой из двух образов соответствует тебе настоящему? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?

— Нет, — спокойно ответил он.

— Нет? — я недоумевала. Откровенно говоря, я ожидала, что Мун набросится на меня со своими хамскими заявлениями, и я с чистой совестью пошлю его куда подальше, поставив крест на нашем общении. Но он меня удивил.

— Нет, Роуз.

— Но почему? Что тебе от меня надо?

— Ты, — с абсолютно серьезным лицом ответил Мун. Но в его взгляде застыло изумление, словно он сам не ожидал этих слов.

Слова повисли в воздухе. Я застыла с открытым ртом. И вот оно. Его глаза снова будтозаволокло дымкой. Его взгляд так много обещал. Для меня этих обещаний было даже слишком много,но я не собиралась поддаваться на эти уловки. Следующее, что он сделает — опять начнет издеваться в привычной для него манере. Или предаст ровно в тот момент, когда я буду наиболее уязвима. Что-то подсказывало не допускать «трех постельных свиданий» с Муном, иначе я рисковала никогда не выкарабкаться из этого дерьма. Он облизнул губы, и мой взгляд опустился на них, затем снова вернулся к его глазам.

Мы играли в гляделки добрых десять минут, и я успела заметить, что его глаза меняют цвет от мышино-серого к темному графиту. Похоже, это зависит от мыслей, проносящихся в его голове. Хотелось бы мне знать, какая мысль присуща каждому оттенку.

— Я вернулась. Хорошо поболтали? — проворковала Моника рядом со столиком.

Мы будто очнулись ото сна. Странного такого. Сна, в котором только мы вдвоем в своем маленьком пузыре сидим и разговариваем без слов. Я подскочила на ноги.

— Мне пора.

— Что? — в недоумении спросила подруга.

— Да, мне надо ехать.

— Я подвезу вас, — одновременно со мной произнес Мун. Он выглядел растерянным.

— Не стоит. — Я копошилась, собирая свои пакеты с покупками. — Возьму такси.

— Мне несложно.

— Нет! — немного громче необходимого воскликнула я.

Моника смотрела на нашу перепалку с приоткрытым ртом, совершенно не понимая происходящего. Я схватила пакеты и, обнимая подругу, прошептала ей на ухо:

— Прикрой рот, выглядишь нелепо. Я позвоню.

— Ага, — таков был ее ответ. Иногда меня удивляет: как она умудрилась стать серьезным журналистом?

— Мистер Мун, — произнесла я, не оборачиваясь.

Ответа я уже не слышала, потому что неслась через торговый центр к стоянке такси.

Что это было? Как это понимать? Почему он так на меня смотрел? А я? Тоже хороша. Вместо того чтобы отшить его, глазела во всю, надеясь непонятно на что. Я бежала и чувствовала, как по позвоночнику стекает струйка пота. В голове поселился полный сумбур из мыслей, а морщинка между бровями, похоже, грозилась остаться со мной на всю оставшуюся жизнь.

Добежав до лифта, я втиснулась в подъехавшую так вовремя кабинку и выдохнула. Когда я зашла и нажала кнопку нужного уровня, повернулась и сквозь закрывающиеся двери заметила, как к лифту бежал Мун. Последнее, что я видела до закрытия дверей, — мое имя, беззвучно слетающее с его уст.

Так же быстро я запрыгнула в такси и велела водителю мчать, как на пожар. За скоростной проезд, минуя пробки, он был награжден двадцатидолларовой купюрой сверх оплаты по счетчику. Только закрыв дверь в квартиру, я начала нормально дышать. Почему я спешила, словно за мной гонятся? Хотя за мной гнались… Мун. Как только образ мужчины, беззвучно шептавшего мое имя возле лифта, всплыл в голове, дыхание вновь сбилось. Я зарычала, отбросила пакеты с покупками и решительно направилась в душ.

Горячие струи стекали по моему телу. Я пыталась сосредоточиться на мытье, но в голову ничего не шло. Что со мной не так? Почему он так мне нравится? Почему я так реагировала? В сотый раз я напоминала себе, как уничижительно он отзывался обо мне, когда узнал, что женщина будет ремонтировать его авто. Он вел себя, как козел,ничтожество и мерзавец. Потом эта его реакция в ангаре. Мне казалось, что он способен наброситься и придушить меня голыми руками. В момент, когда эти мысли посетили мои растекшиеся мозги, все встало на свои места. Я вспомнила, что ненавижу его, и четко воссоздала причину. Теперь я была спокойна и готова больше никогда с ним не встречаться и не общаться.

***

Через час мой сотовый разразился канканом. Моника. Я вздохнула и подняла трубку. Я знала, какой именно разговор предстоит.

— Привет, Мо.

— Детка, — радостно позвала подруга. — Я что-то понять не могу: что с твоим дверным звонком?

— Я его отключила. А что?

— А то, что я купила нам по новой пижамке и две бутылки «Мартини». Ах, и да, я стою на пороге твоего дома. Открывай скорее. Пижамная вечеринка! — взвизгнула подруга.

Я еще раз тяжело вздохнула, встала с любимого кресла и поплелась открывать дверь. Вечер обещал быть длинным.

— Привет, детка. Я заказала нам китайскую еду, так что минут через десять должна быть доставка. Я голодна как волк, — Моника протараторила вступительную речь, промчавшись мимо меня на кухню, и водрузила пакеты на стол. — Тебе досталась розовая, потому что ты стала сопливой девчонкой. — Мо достала из пакета розовое нечто и бросила этой вещицей в меня. — У тебя пять минут, чтобы переодеться.