По тому, как мужчина рассказывает, о нем можно понять практически все: веселый он человек или зануда, умен или глуп.

Все мужчины рассказывают очень охотно. Кого-то нужно подтолкнуть, самой найти тему, а кто-то заводится с полоборота, и его не остановить.

Всегда вопрос, что он рассказывает и как. Один часами перечисляет свои болезни и способы их лечения. Скукота. Во время такого «разговора» мысли улетают очень далеко. Главное вовремя вставлять «Ужас!», и собеседник будет счастлив. Но я лично с таким встречаться больше не буду.

Другой умеет даже про работу двигателя внутреннего сгорания рассказать так, что завораживает покруче детектива.

Так вот. Нужно отдать должное Сергею, рассказывал он интересно. По большому счету, ему, конечно, очень повезло. Тему для разговора выбрал идеально. Я и в обыкновенной истории ни бум-бум, а уж в альтернативной… Тут мне можно такой развесистой лапши на уши навесить! Проглочу, не поморщусь. История, на мой вкус, вообще сомнительная наука. Все факты под вопросом, доказательства размыты. Подлинность документов доказать невозможно.

Теория Сергея лишний раз доказывала, что это правда.

– Все было по-другому…

Сергей говорил с увлечением, с удовольствием отвечал на мои вопросы (если, конечно, знал ответы), шутил, размахивал руками… Так мы отмахали пешком пол-Москвы, даже не заметили, как стало совсем темно, и только тогда спустились в ближайшее метро.

– Интересно с тобой. Тебе бы книжки писать. – Я просто сделала дежурный комплимент.

– А я пишу.

– О… Точно! Ты мне об этом уже говорил, даже прислать обещал.

– Пришлю. Теперь точно пришлю.

Честно говоря, энтузиазма у меня эта мысль не вызвала. Слишком я была наслышана о рукописях начинающих авторов. Хотя… Он же редактор, к тому же если пишет так, как рассказывает, то это может быть интересно.

– А о чем ты пишешь?

– Пришлю. Сама почитаешь.

***

В Москве иногда бывает очень даже ничего. Особенно летним вечером в центре. Весенним утром в новостройке как-то не так шикарно. А вот летним вечером в центре можно не смотреть себе под ноги и гулять, любуясь фейерверком витрин вперемежку с историческими реликвиями.

Наверное, эти реликвии и натолкнули меня на идею поговорить о минувших днях. Я как раз увлекся теориями альтернативной истории Носовского и Фоменко, что позволило мне пару раз поразить свою спутницу свежими и оригинальными воззрениями. Наблюдая храм Василия Блаженного, я припомнил монголо-татарское иго, назвал его «так называемым» и сообщил, что никакого ига не было, а был союз князей – как русских, так и татарских. А битва на Куликовом поле явилась результатом мятежа части союзников против другой их части.

Когда Катя упомянула о своем родном городе, я тут же обрадовал ее заявлением, что она-то как раз живет в исконно русском населенном пункте (в отличие от Москвы). Затем последовала краткая, но увлекательная лекция о том, что Великое княжество Литовское имеет к литовцам такое же отношение, как Тутанхамон – к тем арабам, что населяют сегодня Египет.

– Слово «литва», – вещал я, – того же угро-финского корня, что и «москва». Чувствуешь: «литва» – «москва»?

– Ага, – отвечала Катя, – и что они означают?

К этому вопросу я был готов:

– «Москва» – «черная речка», «литва» – «три реки». Первая столица Литовского княжества была основана в пойме трех рек.

– Каких?

А вот к этому вопросу я готов не был, поэтому счел его несущественным, ткнул в направлении одного из гостей столицы и спросил сам:

– А ты знаешь, что Великой Китайской стене на самом деле меньше ста лет?

Китай давал богатую почву для исторических разоблачений. Я чувствовал себя все умнее и умнее. Что самое приятное – Катя, похоже, разделяла мои чувства. Пару раз она поглядывала на меня с искренним восхищением.

Я давно заметил, что умные речи действуют на женщин так же, как умело сконструированное декольте – на мужчин. Например, отец покорил мою будущую мать тем, что подробно рассказал ей, как устроены большие часы на здании почтамта. Правда, для умной речи важно, чтобы она не только привлекала внимание, но и являлась умной. Нужно, чтобы в ней «что-то было». Это, кстати, и к декольте относится.

Мое декольте… то есть блестящая интеллектуальная беседа в тот вечер могла считаться эталонной.

«А может, об этом книжку написать?» – мелькнула шальная мысль, и тут же Катя заявила:

– А может, тебе об этом книжку написать?

Ей-богу (в которого я не очень-то верю), я испугался.

Нечистой силы, дурного глаза и психологического кодирования. От растерянности ляпнул:

– А я пишу, но о другом.

– О чем?

– А давай я тебе пришлю, сама и почитаешь.

Я бросил на Катю настороженный взгляд. Она и в самом деле напоминала сейчас ведьму: рыжие, слегка взлохмаченные волосы, характерный профиль на фоне ночного неба, глаза поблескивали, словно горели собственным неугасимым пламенем. Для такой мысли прочитать – раз плюнуть, человека сглазить – второй раз плюнуть.

Но понемногу наваждение рассеялось, и я принялся растекаться мыслью по благодарным Катиным ушкам. И если мне не хватало фактов, я тут же создавал их силой разгоряченной фантазии.

Душа пела. Снова, как в день нашей встречи в метро, хотелось праздника для всех и бесплатно. Жалко, что место знакомства мы проскочили, поглощенные беседой о тайнах Великого шелкового пути, – стоило бы задержаться и поискать того милиционера. Спасибо сказать. Рублем подарить.

В какой-то момент у меня случилось временное затмение памяти, и я, вместо того чтобы начать новую альтернативно-историческую лекцию, огляделся вокруг и обнаружил прямо за своей спиной дверь подъезда. Как честный человек, я был просто обязан пригласить девушку на чашку чая. Ей-богу, и в мыслях ничего такого не было.

Ну разве что самая малость.

***

Мы так разговорились, что не заметили, как доехали до «Южной». Когда это мне казалось, что серая ветка длинная? Дошли до дома, и только после почти часового разговора у подъезда Сергей спохватился.

– Пошли зайдем, чего мы тут стоим? Я тебя чаем напою, заодно и мою писанину тебе отправим.

Зашли. Сергей метнулся на кухню, я от нечего делать уселась за компьютер и стала дозваниваться до сети.

Когда в комнату вошел Сергей с чаем, модем уже вовсю звенел и трещал.

– Ой, я что, коми утром не выключил?

– Выключил.

– Не понял… А как ты его включила?

– Ну, знаешь, я, конечно, не Эйнштейн, но компьютер включить могу!

– Нет, я не об этом. У меня же пароль на входе… Стой!

Я отдернула руки от клавиатуры. Сергей пробежался по клавишам, и компьютер начал перезагружаться.

– А ну-ка, войди еще раз.

Я тупо смотрела на выскочившее окошко с просьбой ввести пароль. Как же я его проскочила? Не заметила? Что я могла ввести? Автопилот сработал? И, замирая от любопытства, я ввела свой пароль, тот, который стоит у меня на работе. Окошко пропало, Windows начала грузиться.

Опять мистика?

– Слушай, у тебя вот тут на столе лежали фотографии. Где они? – Я начала лихорадочно рыться в бумагах, ничуть не сомневаясь, что через год найду те же фото на том же месте. – А, вот они, бумагами завалены. Посмотри, где-то тут был снимок… Вот! Что это? Где это? Ты помнишь, когда это было?

Похоже, мой напор Сергея испугал. Он молча хлопал глазами.

– Вот и я не помню, – продолжала я. – Это же Гурзуф? Год девяносто пятый – девяносто шестой… Еще до Машки. Я там три года подряд была, все в голове перепуталось.

Сергей вышел из ступора.

– Знаешь, мне эти фотки оставила жена, остальные себе забрала. Может, ей позвоним?

Он начал судорожно рыться в записных книжках, вернее, в каких-то бумажках, которые валялись в записных книжках.

– О, нашел! Так, это домашний, это новый домашний, а, есть мобильник… Не отвечает…

Усевшись рядом на кровати, мы тупо смотрели на фотографию. И тут до меня начал медленно доходить идиотизм ситуации, я просто захлебнулась от смеха. Сергей аж вздрогнул.

– Ты чего?

А ничего. Просто представила себя на месте жены Сергея. Вот сижу я где-нибудь в парикмахерской, и тут у меня звонит телефон. Бывший муж. Мне так мог Дима позвонить. И начинает спрашивать, не помню ли я, когда мы с ним на юге отдыхали? Я, естественно, дурею, но честно начинаю вспоминать. Мы тратим на воспоминания какое-то время, а потом я спрашиваю: «А зачем тебе это, дорогой?» А он мне и отвечает: познакомился с девушкой, с которой я же сама его и сфотографировала, а теперь вот они сидят и пытаются вспомнить, когда это было…

Я тут же отчетливо представила себе смех, смешанный с раздражением: какого черта ты меня этим грузишь и тебе, что, с девушкой больше заняться нечем?!

– Жалко, твоей жены нет, она такое развлечение пропустила. – Я не стала все это рассказывать Сергею, ему, похоже, смешно не было.

– Бывшей жены, – автоматически поправил Сергей.

– Кстати, а что мне там охранник грузил про жену Катю, это тоже мистика?

– Нет, похоже, Петрович так шутит. Слушай, а давай к нему сходим. Прямо сейчас, вдвоем. Мне тоже интересно, какая вожжа ему тогда под хвост попала.

Мы вылетели из квартиры, хохотали всю дорогу в лифте, а когда приехали на первый этаж, выяснили, что охранники успели смениться. На месте жизнерадостного Петровича сидел угрюмый Олег.

– Ну вот, и этому повезло… Где они все шляются!

В лифте я пыталась пересказать подробности того разговора.

– Говорил, ты исхудал весь, всем подъездом кормили. Ну, признайся, исхудал? Нет, ты живот втягиваешь…

Уже в квартире Сергей сказал:

– Все, расследование зашло в тупик. Идем чай пить. Он начал разливать чай, а на меня накатил очередной приступ веселья.

– Только ты, пожалуйста, желтую кружку сразу себе возьми, а то я еще жить хочу.

– А чего ты тогда осталась?

– Да нечаянно! Заснула, у меня телефон отрубился, просыпаюсь, а ты здесь… Хорошо, что я быстро бегаю, а то убил бы… Убил бы?

– Слушай, – завопил Сергей, – меня это уже черт-те сколько мучает. Как ты дверь открыла?!

– Что?

– Иди сюда, – он приволок меня к двери, – открывай.

Дверь, естественно, не поддалась.

– Нет, я так не могу! Нужно создать непринужденную обстановку. Если ты будешь у меня над душой висеть, я и свою не открою. А в чем проблема?

– Да эту чертову дверь никто, кроме меня, не может открыть. Ни у кого еще ни разу не получилось, только у тебя.

– А может, ты ни на кого так не рявкал?

– А второй раз? При Маше?

– Ну, тогда, если бы она не открылась, я бы взорвала ее силой взгляда. О! Поняла, – просто нужно очень хотеть уйти, тогда она открывается.

– То есть сейчас ты уходить не хочешь? Интересно, мне кажется или он правда стоит слишком близко?

– Пошли чай пить, – нашлась я.

Естественно, попытка грациозно проскользнуть по коридору на кухню увенчалась полным провалом. Я споткнулась и практически упала Сергею на руки.

– Ну почему у тебя такой бардак в квартире? Что это? Вижу, что аккумулятор! Зачем он здесь, на дороге, стоит?

Я выпалила все на одном дыхании. Говорят же, что лучший способ защиты – это нападение. Я опять оказалась совершенно не готова оказаться настолько рядом… Сергей помирал со смеху.

– Не хочу чаю. Пойду сама себе почту отправлять. Нет, хочу. Только ты чашки в комнату принеси.

Я просто отпрыгнула от него, мне нужен был тайм-аут. Хотя бы пара минут, чтобы разобраться в том, что я чувствую, и попытаться успокоиться. Главное – не забыть, что у меня сегодня поезд… А может, я зря психую? Может, все это игра воображения? Ничего же не произошло… Сейчас отправлю почту и пойду себе.

Я уже почти успокоилась, когда Сергей вернулся с чаем и встал у меня за спиной.

– Папка «Разное». Нашла?

– Ого! Файл здоровый какой! Я думала, пара страничек.

– Я его уже архивировал, дай-ка посмотрю.

Сергей наклонился надо мной, положил руку на «мышку» прямо поверх моей. Мы даже отправили письмо. Кому? Куда? Честно говоря, я абсолютно ничего не соображала.

«Мы ничего такого не будем делать, – уговаривала меня женщина внутри меня, – ну, поцелуемся разок…»

«Ага, – отвечал ей здравый смысл, – конечно…»

Я так и не поняла, что случилось. То ли Сергей развернул кресло, то ли я вскочила. Но в итоге, когда я очнулась, его губы стремительно приближались к моим.

«Стой!» – заверещал здравый смысл так громко, что я отпрянула.

– Стой, – сказала уже я, – я не хочу ничего комкать. Я сегодня уезжаю, у меня через три часа поезд, а еще нужно собрать сумку. Я приеду через полтора месяца и тебе позвоню… Если захочешь… Не обижайся, пожалуйста. Я очень не хочу, чтобы ты обиделся.