Орудуя алебардой, он слышал нахальный голос своего шута: «Да спасет Вас Господь, Франциск Валуа! Вы уже мертвец, и Бог тому свидетель!»

Франциск знал, что, будь он моложе, он не рассердился бы так сильно. Он рассвирепел оттого, что ему напомнили, как близок он к могиле.

Он страдал.

Катрин тоже была несчастна. Ей удалось изгнать Диану со двора, но эта женщина захватила с собой мужа Катрин.


Печаль овладела королем Франции. Он не мог простить сына, явно с нетерпением ждавшего его смерти. Генрих провел в Ане четыре недели, прежде чем осмелился появиться при дворе. Дофин метался между Фонтенбло и Ане до тех пор, пока больной король не понял, что ему следует помириться с дофином. Однако в его сердце не было любви к Генриху; Франциск приблизил к себе Карла, в котором души не чаял.

Но Генрих, являвшийся хорошим солдатом, мог оказаться полезным своему отцу. Мир с Испанией еще не означал мира с Англией. Генрих вернулся из своего недолгого изгнания, чтобы помочь отцу в его борьбе с британцами.

Были предприняты отчаянные попытки высадиться на побережье Сассекса и острова Уайт. Обе закончились бесславно. Неудачей завершилась попытка отбить у англичан Булонь.

Когда Франциск разбил свой лагерь под Аббевиллем, короля постигло одно из главных несчастий его жизни.

Август выдался жарким; на улицах города запахло гниющими отбросами. Вскоре страшная весть долетела до лагеря. В Аббевилль пришла чума!

Франциск немедленно издал приказ, запрещающий солдатам ходить в город. Он знал, что это — конец кампании. Он мог сражаться с неприятельской армией, но не с чумой. Он должен заключить мир с англичанами, найти союзников, повысить боеспособность всех французских крепостей.

Он лежал в своей роскошной кровати — даже в походе его ложе было роскошным, — и с грустью думал о годах своего правления Францией, начавшихся блестяще и заканчивавшихся бесславно. Сумеет ли осторожный Генрих вернуть себе все потерянное его отцом?

Франциску доложили, что граф д'Энген просит об аудиенции; когда молодой красавец пришел к королю. Франциск тотчас увидел на его лице следы недавних слез.

Граф упал на колени, не посмев приблизиться к королю; в его поведении было нечто странное; страх закрался в сердце Франциска.

— Что случилось? — спросил король.

Молодой граф попытался найти нужные слова, но сумел лишь всхлипнуть. Король, приподнявшись на локте, приказал ему немедленно сообщить, какую новость он принес.

— Сир, этой ночью я ходил в город.

— Что? — взревел король. — Тебе известен мой приказ?

— Сир, я был там по воле герцога Орлеанского.

Король улыбнулся украдкой. Молодой, безрассудно смелый Карл, несомненно, заявил, что не боится ничего, даже чумы. Какие проделки он вытворял в детстве! Но сейчас не до шуток. Его следует наказать. Но что с этим умным молодым человеком — любимцем Франциска? Почему д'Энген стоит на коленях и хнычет, как девушка?

Франциска охватила тревога. Он приказал графу продолжать.

— Мы были в доме купца.

— Дальше! — потребовал король.

— Там жила девушка — дочь купца. Герцог видел ее, она ему понравилась.

— И что?

— Она умерла… от чумы.

— Глупец! — закричал Франциск. — Ты явился ко мне, чтобы поведать об этой идиотской выходке? Клянусь честью, ты заплатишь за это. Я заточу тебя в тюрьму. Дурак!

— Это еще не все. Когда мы оказались возле дома, ее тело увозили на повозке. Герцог настоял на том, чтобы мы вошли внутрь. Он думал, что это — уловка отца, спрятавшего свою дочь.

Внезапно Франциску стало дурно. Он понял, что граф пытается сообщить какую-то страшную новость. Д'Энген мягко, осторожно подготавливал к ней короля Франциск раскрыл рот, чтобы закричать, но из его горла не вырвалось и звука.

— Мы увидели кровать, на которой она умерла. Герцог, по-прежнему считая, что девушку прячут от него, рассек постель своим клинком. Перья полетели по комнате… они опускались на нас… Перья из перины, на которой лежала девушка, недавно умершая от чумы!

— Боже мой! — простонал Франциск, боясь взглянуть на молодого человека.

— Ее отец смотрел на нас, но, думаю, он нас не видел. Чума поразила и его.

Франциск стремительно встал с кровати.

— Довольно болтовни. Где мой сын?

Д'Энген вскочил на ноги, преграждая путь королю.

— Вы не можете пойти к нему. Вы этого не сделаете.

Франциск оттолкнул молодого человека в сторону. Король почувствовал, что его ладони покрылись потом. Он побежал к палатке своего младшего сына.

Люди, стоявшие возле нее, попытались остановить Франциска. Он заорал на них. Для короля не существует ничьих приказов! Если они не отойдут в сторону, их постигнет кара.

О горе! Его любимый сын Карл лежал на кровати. Неужели еще вчера утром он, Франциск, улыбался, глядя на него?

— Карл! — с надрывом закричал король. — Мой дорогой сын! Как ты мог…

Его голос дрогнул — Карл поднял глаза, но не узнал отца. Д'Энген, войдя в палатку, остановился возле короля. Граф беззвучно плакал.

— Священник умолял нас отойти от города, — сказал молодой человек, обращаясь как бы к самому себе. — Он был прав… когда говорил, что мы играем со смертью…

Франциск повернулся к графу.

— Надо что-то сделать! — закричал король. — Где наши лекари?

Д'Энген поднял свои печальные глаза и посмотрел на Франциска. Они оба понимали, что ничего уже нельзя сделать.


Постареть, оставив в прошлом славную молодость, потерять вкус к некогда любимой всей душой жизни — вот печальный удел человека, думал Франциск.

Господь отвернулся от него. Ему не везло на поле брани; он потерял двух самых дорогих сыновей; он остался с третьим сыном, постоянно раздражавшим его. Любовница изменяла ему, и у него не было ни сил, ни желания найти ей замену. Охота утомляла его. Что осталось больному старику, который когда-то был сильным юношей?

После смерти Карла грустный король вернулся в Париж. Скорбящий отец, он все же оставался королем и должен был помнить, что теперь Карл не принесет Франции могущество с помощью удачного брака, что снова Милан, которым помахали перед его носом, ускользнул от протянутых к нему рук. Значит, война с Испанией возобновится.

С Англией был заключен мир, форпосты укреплялись, шел поиск новых союзников. Франциск собирался снова заявить о своих претензиях на Милан.

Но, тоскуя по сыну, он не мог полностью отдаться мыслям о войне.

Франциск не расставался с графом д'Энгеном; с ним он мог говорить о Карле. Граф знал Карла лучше, чем кто-либо другой — они были самыми близкими друзьями. Франциск заставлял молодого человека снова и снова рассказывать о последних днях Карла. Франциск видел таверны, которые они посещали с компанией мужчин и женщин, спешивших перед смертью урвать от жизни побольше удовольствий; он видел повозку с телами умерших, ехавшую по каменной мостовой вслед за идущим пешком священником, который молился за спасение живых и мертвых; он слышал звон колокольчика; но особенно ярко в его воображении рисовалась мрачная сцена в спальне девушки, где молодой, бодрый, красивый Карл вонзал шпагу в перину до тех пор, пока не оказался осыпанным зараженными перьями.

— Ты и я, мы любили его больше, чем кто-либо, — сказал король молодому графу. — Я хочу говорить о нем только с тобой.

Д'Энген стал приближенным короля и не разлучался с ним; через несколько месяцев Франциск почувствовал, что граф отчасти заполняет пустоту в его душе, возникшую со смертью Карла. Он с горечью думал о том, что находит утешение в обществе этого молодого человека, в то время как его сын Генрих ничего не давал ему.

Элизабет исполнился год, и пора было подумать о следующем ребенке. Генрих, по указанию Дианы, регулярно приходил к Катрин, перед каждой ночью она душилась, украшала волосы цветами, надевала соблазнительное белье и готовилась к встрече мужа.

С годами Генрих стал относиться к ней более терпимо. Она уже не вызывала у него активную антипатию, как в дни смерти молодого Франциска. Она по-прежнему не нравилась ему, однако он не испытывал к ней неприязни; Катрин видела, что сделан большой шаг от антипатии к безразличию. Со временем — а время было на ее стороне, а не на стороне Дианы — она завоюет своего мужа. Она могла не бояться, что ее прогонят с королевского двора; она жила рядом с Генрихом. Она должна была притворяться, будто не замечает того, что ее законный супруг фактически принадлежит Диане, что ее детей нянчила и воспитывала мадам де Пуатье. Она старалась не печалиться по этому поводу. Когда кто-то из малышей заболевал, Диана сидела у колыбели и отдавала распоряжения. К ней обращался со всеми вопросами и проблемами маленький Франциск. Катрин внушала себе, что она не должна испытывать чувство горечи, когда Элизабет хлопала в ладоши от радости, устраиваясь на обтянутых черно-белым атласом коленях Дианы.

Она, Катрин, должна ждать ситуацию, которая может привести к падению Дианы. Тогда ей удастся сблизиться с Генрихом. Она воспользуется любым промахом Дианы, чтобы добиться этого. Не упустит даже малейший шанс.

Скоро Генрих будет с ней. Каждый вечер перед приходом к жене он проводил час с Дианой. Так он подслащивает горькую пилюлю, с обидой думала Катрин. Он ждал, когда она сообщит ему об очередной беременности; тогда его визиты прекратятся, и он сможет отправиться в Ане — в свой настоящий дом, — чтобы проводить там время с любовницей и не думать о жене.

Если я забеременею, решила Катрин, я буду скрывать эту новость, сколько возможно.

Что она может сказать сегодня ночью, чтобы задержать его на большее, чем обычно, время, чтобы показать ему, что она умнее Дианы и способна управлять мужчиной и страной лучше мадам де Пуатье?

Она подумала о королевском дворе. Последним самым громким скандалом стала любовная связь между мадам д'Этамп и очаровательным Ги де Шабо. Он был женат на сестре мадам д'Этамп, но фаворитку короля это не смутило. Чем притягивает Анна мужчин? — думала Катрин. Несмотря на постоянные измены Анны, король по-прежнему любил ее. А она, Катрин, верная и преданная жена, готовая на все ради завоевания симпатии мужа, лишена его внимания!

В комнату вошел Генрих. Лежавшая на подушках Катрин посмотрела на него с тоской. Как он изменился со дня их первой встречи в Марселе! Тогда он был застенчивым, грустным подростком. Теперь он превратился в мужчину — наследника престола, внушавшего всем почтение. На его голове появились седые волосы, хотя ему было всего двадцать семь лет.

Она решила, что сегодня поговорит с ним об Анне д'Этамп и ее любовнике; пусть Генрих знает, что хоть его жену и считают подругой Анны, на самом деле она предана лишь ему одному. Катрин всегда смущалась в присутствии мужа. Если он прикажет ей, она будет служить Диане.

Она почувствовала, что снова теряет благоразумие. Если она не прикусит язык, то скоро расскажет Генриху о том, как она поручила Мадаленне шпионить за ним и придворными. Предоставит в его распоряжение всех своих соглядатаев — Мадаленна не была ее единственной шпионкой.

Она вовремя взяла себя в руки.

— Мадам д'Этамп ведет себя просто неприлично! — заявила Катрин. — О ее последней любовной связи говорит весь двор.

Генрих пожал плечами, словно желая сказать этим, что он уже не способен возмущаться поведением самой отвратительной женщины Франции.

— Этот де Шабо! — продолжала Катрин. — Разве не удивительно, что стиль его жизни достаточно роскошен для Анны д'Этамп? Боюсь, король привил этой женщине вкус к богатству.

Генрих никогда не любил сплетни, даже о его врагах. Он ничего не ответил жене. Он сам снял камзол и перекинул его через спинку кресла. Направляясь к жене, он не брал с собой слуг. Все, что относилось к исполнению супружеского долга, он делал стыдливо. Он приходил в покои Катрин, точно в бордель. У Дианы он чувствовал себя, как дома.

Когда Катрин замечала это, в ее душе поднималась ярость, но она научилась быстро подавлять ее. Она помнила о том, что когда-нибудь ей воздастся за все унижения.

Генрих, возможно, не любил сплетни, но Катрин видела — муж хотел бы знать, где де Шабо находит деньги, необходимые для того, чтобы жить на широкую ногу. Он обязательно передаст Диане то, что услышит от Катрин, а его любовница сделает так, чтобы эта информация стала циркулировать к неудовольствию Анны. Возможно, тогда Анна, в свою очередь, подстроит какую-нибудь неприятность Диане. Катрин очень надеялась на это; чтобы доставить огорчение Диане, стоило немного потрудиться.

— Его отец, я слышала, удачно женился, — продолжила Катрин. — Мачеха де Шабо не только богата, она также молода и красива. Вероятно, именно она дает возможность молодому человеку жить при дворе так, как он живет.

Катрин посмотрела на Генриха с мольбой во взгляде. Она говорила ему: «Видишь, я могу узнавать обо всем происходящем. Если ты сблизишься со мной, мой дорогой, ты поймешь, как я могу служить тебе».