Юлия Климова - Мадемуазель Судьба

Дарья Владимировна вздохнула, налила в узкую высокую кружку чай и села за стол. Придвинула вазочку с печеньем, посмотрев без аппетита на обсыпанные сахаром квадратики. Вроде в достатке живут, Сергей хорошо зарабатывает, а тягостно в доме, нехорошо. Один Митенька отрада да утешение.

– Нашли о ком горевать. О Федоре, – фыркнула Елена, заходя следом. – Где он? Уверена, о вас и не вспоминает, а вы все слезы льете. Не надоело?

– Он мой сын.

– Ну и что? Чем тут гордиться? Плевал он на вас с высокой колокольни. Сколько Сергею нервов попортил, а еще брат называется. Избил его, бросил на ходу: «Не ищите меня!» – и пропал. Уж полтора года прошло, а вы все в окно смотрите – не идет ли сыночек Феденька?.. – Елена скривила губы. – Забыл он вас.

– Неправда. Не пойму, почему ты такая злая, – покачав головой, сказала Дарья Владимировна. Всегда старалась держаться ровно по отношению к невестке, а тут не стерпела. – Ты женщина, мать, разве так можно?

– Да что вы говорите, – задохнулась Елена. Раньше от свекрови подобных слов слышать не приходилось. «Почему ты такая злая?» Да вот есть отчего злиться на Федора! Выставил ее полной дурой, до сих пор противно вспоминать.

Елена откинула с лица русую прядь волос и поджала губы. Федор сразу понравился, вот только познакомилась она с ним уже после свадьбы с Сергеем – сто раз пожалела, что так поторопилась. Но все равно, надежды не теряла, кто же ей откажет?

Так долго ждала, когда случай представится, и вот удача: Федор заночевал у них, свекровь в санатории, а Сергея срочно вызвали на работу. Уж красилась, наряжалась, мечтала… Прокралась в комнату, где Федор спал, и легла рядом, а он… Вышвырнул в коридор, как дешевку какую-то!

– Что считаю нужным, то и говорю, – ответила Дарья Владимировна. – Добрее надо быть.

– Не вам мне указывать. Вы бы лучше внуком занимались, думаете, легко нынче детей растить. А то вся ваша любовь на Федора направлена, которого уже сто лет никто не видел.

– Как ты можешь? Я Митеньку очень люблю, почти все свое свободное время провожу с ним.

– А выходные? Весь месяц к своей подружке на дачу по субботам и воскресеньям ездите, ни разу мальчика с собой не взяли. А мне тут разорваться, что ли?!

– Лена, у моей приятельницы дом только строится, и взять Митеньку с собой я не могла, – ответила Дарья Владимировна, нервно теребя золотой кулон. – Тебе нужно самой побольше проводить времени с сыном, он скучает…

– Чего ему скучать, когда я почти всегда дома? А вот Сергей им совершенно не занимается, ему лекции и читайте. Слушать от вас советы и пожелания просто смешно. Вы сами кого вырастили? Один шатается черт-те где, а второму ничего в жизни, кроме денег, не надо! – Елена с грохотом отодвинула стул и села напротив свекрови, закинув ногу на ногу. – Да, я знаю, почему Сергей на мне женился, думал, богатую наследницу подцепил! Деньги моего папочки не давали покоя. А теперь-то, конечно, от меня нос воротит. Считай, бесприданница!

Ничего ответить Дарья Владимировна не успела, да и не знала, что ответить, – раздался звонок в дверь, и она поспешила в коридор.

Мать. Вот она стоит, прикрыв рот ладонью, не в силах стереть слезы, текущие по щекам. Стоит и не верит, что вернулся ее блудный сын, которого она так долго ждала. Это к ней Федор приезжал почти каждый день, сидел в машине и смотрел, как она выходит из подъезда, то одна, то с забавным, подросшим Митькой. Мать. Это она оплачивала счета за его квартиру, пока он шлялся по болотам и ненавидел весь белый свет. Она не позволяла себе быть слабой, когда он себе позволял. Федор сделал шаг вперед и застыл.

– Прости, – сказал он. Прижал ее к себе и погладил по седым волосам. Первый поток материнских рыданий утонул в его широкой груди.

– Феденька… Феденька… Заходи же скорей, радость-то какая.

Дарья Владимировна, смахивая слезы, потянула сына в квартиру. Из кухни выглянула Елена. Выглянула и побледнела – совсем не ожидала увидеть такого гостя. Не понимая, как теперь себя вести, она юркнула в спальню и, оставив дверь приоткрытой, напрягла слух. Любопытство разъедало изнутри: где Федор был, что делал, женился или нет?

– Ты подрос никак?

– Ну, ты что, – немного смутившись, улыбнулся Федор. Он уже отвык от такой искренней любви, направленной в его сторону, и, чтобы немного прийти в себя, заспешил в ванную. Вымыл руки, посмотрел на свое отражение и по-доброму усмехнулся. Елену он видел, но желания поздороваться не возникло.

Вынув из холодильника все, что лежало на полках, Дарья Владимировна загремела тарелками и сковородками. Сын вернулся. Голодный, наверное. Торопясь, она ловко намазала несколько кусочков хлеба маслом и прикрыла сверху сыром. Мясо полетело на сковородку, овощи отправились в миску вместе с укропом.

– Мам, не надо… – заходя на кухню, замялся Федор. Неловко, мать суетится, старается, но это же он должен заботиться о ней, должен бесконечно просить прощения за последние полтора года. Ссутулилась, поседела – разве нет в том его вины? Есть. – Мам, я соскучился. Ты уж прости, что дурак такой…

Дарья Владимировна вновь зарыдала. Замахала полотенцем и сквозь слезы забормотала:

– Ну что ты, сынок… Что ты… Волновалась, конечно, ты бы хоть письмо написал, а то ведь сердце изболелось. Все думала – жив ли?.. Ждала тебя… Сейчас покушаешь, поспишь…

– А Митька где?

– Спит, умаялся он. Подхватил во дворе ветрянку, два дня уже болеет.

Есть Федору совсем не хотелось, но отказаться не посмел, придвинул тарелку и под переполненным любовью взглядом матери стал резать отбивную.

– Сынок, ты где был? Сам-то не болел?

– Нет, не беспокойся, здоров. А жил в тайге. Не знаю, как там оказался, захотелось побыть одному, захотелось иной жизни: без телефонов, машин, денег… Вот и сорвался с места.

Почти час рассказывал Федор про долгую зиму, про короткое теплое лето, про людей, живших неподалеку от его ветхой избенки. Дарья Владимировна слушала, не перебивая, гладила сына по руке и подкладывала салат и мясо на тарелку. Много вопросов было в душе, но мать спрятала их, не желая омрачать хоть чем-то долгожданную встречу. Даже не стала спрашивать, почему он тогда избил Сергея, чего не смог ему простить?

Федор постоял у кроватки Митьки, посмотрел на него и пожалел, что пришел с пустыми руками. Ничего, сейчас со своими делами разберется, а вечером приедет снова и завалит парня игрушками, чтобы был счастлив и, растерявшись, не знал, какую коробку открыть первой.

– Пойдем, а то проснется, – прошептала Дарья Владимировна, поправляя пестрое одеяло.

– Мам, а Сергей где? – спросил Федор, когда дверь детской закрылась.

– На работу поехал, последнее время дома редко бывает. И с Еленой у них что-то не ладится, – тихо ответила она, отмечая про себя, что Федор спокоен и на брата, похоже, злобы не держит. Кто из них в чем виноват, непонятно, дай бог, чтоб забыли старые обиды.

– Так рано?

– Разминулись вы с ним минут на двадцать.

– Я с Леной поговорю.

– Конечно, сынок, а я пойду чайник вскипячу, у нас и пирожные есть, вчера купила.

Елена от волнения схватила журнал и принялась им обмахиваться. Сейчас Федор зайдет, сейчас зайдет… Ничего в этом нет, но все же… Какой он стал! А впрочем, он и был такой. Хищный и просто умопомрачительный! Интересно, как Серега отреагирует на появление Федора? Позвонить, предупредить? Ну уж нет, пусть сами разбираются, братья все же. А ей лучше сохранять нейтралитет, вдруг со временем удастся окрутить загулявшего родственничка. В тайге, значит, он был, не зря взгляд такой… Волчий.

В комнату зашел Федор и плотно закрыл за собой дверь.

* * *

Валька неслась в дом Казакова на всех парусах, никто не должен знать о ее отсутствии. А если Сергей рано приехал? Ничего страшного, всегда можно сослаться на бессонницу: встала в семь и решила прогуляться по окрестностям. Правда, дверь закрыта на замок, и в дом придется влезать через окно…

«Мерседеса» за забором не было, и Валька, обрадовавшись, пошла быстрее. О том, что Сергей оказался женатым, она старалась не думать, хотя очень хотелось заглянуть в карие глаза и спросить: «Как же ты мог так со мной поступить?» Впрочем, она это сделает, обязательно, только попозже, когда разберется с прошлым.

Валька переоделась и привела себя в порядок. Не найдя сумку, она немного расстроилась и сунула мобильник и деньги в другую – новую, пахнущую кожей, украшенную многочисленными карманами.

Раздался звук подъезжающей машины. Валька подошла к окну и увидела «Мерседес».

– Приехал, – прошептала она и прищурилась.

Встреча с Сергеем оказалась вовсе не такой, как рисовало воображение. Не удалось спрятаться за маской равнодушия или сделать вид, будто все как всегда. Сердце заныло и зарыдало надрывно и протяжно.

«Мне паршиво», – охарактеризовала свое душевное состояние Валька и распрощалась с надеждой отправиться к Ольге прямо сейчас.

Она прошлась по комнате, настраиваясь на легкость, выдавила из себя пару плохо состряпанных улыбок, крутанулась на каблуках для искусственного веселья и посмотрела на часы. Наверное, Сергей уедет в двенадцать, и вот тогда… Глаза Вальки хитро блеснули, в мыслях появился Федор. Он вернулся? Уже ищет ее? Какие вопросы собирается решить? И главное – кто он?

– Ты чего насупилась? – спросил Сергей, чмокая Вальку в щеку. – Я же приехал. Сейчас в Москву прогуляемся. Казаков горит на работе, и ему совершенно не до нас.

– Он обещал позвонить Ольге утром.

– Я разговаривал с ним по телефону. Юрий Яковлевич просил передать, что сможет позвонить только вечером. Все его там дергают, отвлекают. Пирожных хочешь?

– Ага, – кивнула она. – Давай поедем побыстрее, ужасно надоело сидеть на одном месте.

Если Валька еще на что-то надеялась, то в ту минуту, глядя на Сергея, поняла: счастья с этим человеком у нее быть не может. А поняв, почувствовала не только горечь, но и облегчение, оттого что не успела полюбить всем сердцем. Да, душа будет болеть, и воспоминания еще сто раз не дадут уснуть, но это пережить можно. Она сама должна поставить точку.

Оказавшись в центре Москвы, Валька расслабилась. Суета, яркие плакаты и витрины магазинов повлияли на растревоженное сердце благотворно. Покосившись на Сергея, она вспомнила, как Федор щелкнул ее по носу, и стало тепло и спокойно.

Если бы Вальку спросили, какой была эта ночь, плохой или хорошей, она бы не сразу ответила. Нет, не плохой. Болезненной, но не плохой. Хорошей.

Сергей остановил машину около яркого кафе, увешанного горшками с цветами. На улице стояли круглые коричневые столики в окружении жестких плетеных кресел, белые салфетки дрожали на ветру.

– Я отойду, – бросил Сергей, махнув на дверь кафе. – Закажи что-нибудь на свой вкус, я скоро.

Пролистав меню, Валька отложила папку в сторону и повернулась к дороге. Тут же вздрогнула, вцепилась пальцами в край стола и не поверила собственным глазам. С огромной афиши, установленной около клумбы, на нее смотрела Ольга. Вся в черном.

– Этого не может быть, – замотала головой Валька, – не может быть.

«Шарлотта Беар выступит сегодня с последним концертом… Необыкновенная, загадочная певица, обладающая уникальным голосом…»

Валька привстала, а затем плюхнулась в кресло. По коже поползли мурашки. Они ползли и ползли, как муравьи, которым нет числа… Так вот почему на одном из писем были нарисованы ноты… Ия Марковна рассказывала, что маленькая Ольга пела странным писклявым голосом… Она певица! Известная певица! И наверняка никто в доме отдыха «Грени-Люкс» не знает, что Ольга Кравченко и Шарлотта Беар одно лицо… Если одеться иначе, не краситься…

«Наверное, я ошиблась», – подумала Валька и стала внимательно изучать афишу, но на нее продолжала смотреть женщина с пропавшей картины.

– …выступит сегодня с последним концертом…

Сегодня последний концерт…

Сегодня…

Валька резко встала и пересела за другой столик, теперь афиша была скрыта раскидистым кустом.

«Рассказать Юрию Яковлевичу или нет?» – Совесть кашлянула для порядка и затихла.

Если Казаков узнает, то разволнуется и, возможно, отложит встречу. Валька побарабанила пальцами по столу и воровато огляделась, будто кто-то мог прочитать ее мысли. Но, с другой стороны, делиться новостью сразу необязательно, потому что она приняла решение отправиться к Ольге самостоятельно. У нее, как и у Федора, есть вопросы, которые нужно решить.

– Ты почему пересела? – спросил Сергей, протягивая руку к папке меню.

– Солнце в глаза, – коротко и легко ответила Валька.

Дорога к дому Казакова казалась невозможно долгой. Километр за километром, километр за километром. «Когда же мы приедем, когда же я останусь одна?»

* * *

Разговор с Еленой занял не больше пяти минут. Федор только хотел узнать, на того же человека работает Сергей или нет? Некогда выяснять, кому принадлежит дом, в котором жила Валентина.