Вера и Марина Воробей - Маэстро, музыку!

– Видишь, как тут рано темнеет, – сказал Влади Черепашке. Она вместо ответа посмотрела на часы: они показали только семь часов.

– Да, – сказала Люся.

– Сейчас такой фильм хороший будут показывать… Пойдемте посмотрим, – предложила Зоя Михайловна и, не дождавшись ответа, куда-то удалилась.

– Пойдем. – Влади взял Черепашку за руку, и они пошли вслед за Зоей Михайловной.

– Ну, давайте спать, – сказала Зоя Михайловна, когда фильм закончился. – Ты, Люсенька, ляжешь во Владиной комнате, а мы с ним в большой. Хорошо?

– Да, конечно, – согласилась Черепашка.

– Утром сходим в «Плевен». Это парк. Там очень красиво, – предложил Влади.

– Можете в город съездить, там тоже хорошо, – подключилась Зоя Михайловна.

– Обязательно. Мы побываем везде, – улыбнулся Влади и нежно сжал Люсины пальцы в своей ладони. От этого Черепашке стало очень хорошо и уютно, и она на миг поверила, что они действительно смогут побывать везде…

Черепашка пожелала Зое Михайловне спокойной ночи и пошла за Влади.

– Вот устраивайся тут. – Влади распахнул дверь своей комнаты.

– У тебя тут хорошо. – Люся окинула взглядом стены, увешанные плакатами, комод, на котором стоял музыкальный центр, кровать… Несмотря на то что в комнате ничего примечательного не было, она действительно была очень чистой и уютной.

– Ну, ладно, не буду тебе мешать, ты устала, наверное.

– Ты мне не мешаешь, – сказала Люся и улыбнулась.

– Я все равно пойду, спать хочется. – Влади взял Черепашку за обе руки и поцеловал в щеку. – Спокойной ночи. – Уже в дверях он помахал ей рукой и прикрыл за собой дверь.

Люся разделась, легла на мягкую кровать и сразу же заснула. Ей снился Женя. В этом сне он опять залез на крышу и угрожал покончить с жизнью, если к нему не приедет виджей Черепашка. Люся слышала его и видела его взгляд, отчаянный и молящий о чем-то. Она побежала к Жене, но чем быстрей она бежала, тем быстрей он отдалялся. Люся поняла, что при всем желании не сможет ему помочь.

Черепашка проснулась в холодном поту. В комнате уже было светло. «Что же я делаю? – подумала она. – Я здесь с Влади, а Женька один там. Мне хорошо, а ему плохо. Он же правда может… О господи… Нет, я не могу тут больше оставаться». Черепашка встала и быстро оделась. Достав из рюкзака записную книжку, вырвала листок. «Влади, извини меня, я уехала в Москву», – написала Люся и тут же, скомкав листок, бросила его в рюкзак вместе с блокнотом. «Не надо никаких записок, маме он звонить не будет… Вот в Москве я все ему объясню. Надо скорее ехать».

Черепашка даже не пошла в ванную. Она быстро обулась, взяла свою сумку и, стараясь действовать бесшумно, открыла входную дверь. На вокзале она купила билет на проходящий поезд в Москву. Люсе хватило тех денег, которые дала ей мама на карманные расходы. Поезд пришлось ждать три часа. Все это время Черепашка просидела в зале ожидания. Через двадцать часов она уже была в Москве.

Люся открыла дверь своими ключами. Еще в прихожей Люся услышала музыку, раздававшуюся из кухни. Черепашка сразу направилась туда. Елена Юрьевна сидела напротив окна и, видимо задумавшись о чем-то, смотрела в даль. Люся подошла к маме. Елена Юрьевна вздрогнула от неожиданности и резко встала.

– Господи! Люся! Ты же! Ты же… Вы же с Влади в Ростове должны быть! Вы что, поссорились? – заикаясь от волнения, спросила мама.

– Нет, – ответила Черепашка и неожиданно для самой себя заплакала.

– Люсенька! – Елена Юрьевна обняла дочь за дрожащие плечи. – Что случилось? Он обидел тебя?

Черепашка в ответ только отрицательно покачала головой.

– А что же тогда? – Елена Юрьевна опустилась на колени и посмотрела Люсе в глаза.

– Не знаю! – ответила Черепашка и разрыдалась.

– Так, подожди! – Елена Юрьевна поднялась с колен. – Сейчас я с работы отпрошусь и…

– Не надо, лучше иди, – сказала Люся, вытирая слезы и понемногу успокаиваясь.

– Да ты что? Как я тебя в таком состоянии оставлю?

– Иди, мам! Все нормально уже. Правда.

– Но скажи, что все-таки случилось? – Елена Юрьевна нервно ходила взад и вперед по кухне.

– Я просто все время думаю о Жене. Я не могла больше там оставаться. – У Люси в глазах снова показались слезы.

– Люся, ну не плачь! – Елена Юрьевна гладила дочь по голове. – Подожди, я только позвоню на работу… – Черепашка не стала больше возражать, и Елена Юрьевна вышла из кухни. Через несколько минут она снова вернулась.

– Отпросилась, – сказала она.

– Мам… – Люся посмотрела на Елену Юрьевну мокрыми от слез глазами. – Меня уволили, да?

– Давай об этом потом, – попросила Елена Юрьевна.

– Нет, давай сейчас. Так меня уволили?

– Люсь, ну ты же не разрешила мне врать. Если бы я сказала, что ты больна или еще что-нибудь, то прямой эфир бы отменили. Но ты этого почему-то не захотела.

– Значит, уволили. – Люся опустила голову.

– Ну я не знаю. – Елена Юрьевна пожала плечами. – Борис позвонил, и я сказала ему, что сегодня тебя не будет и что ты сама ему все скоро объяснишь.

– А он не спрашивал тебя, почему я не приду?

– Спрашивал, но я не сказала, – ответила Елена Юрьевна.

– А звонил кто-нибудь? – спросила Черепашка, и сразу же все внутри натянулось в ожидании ответа.

– Женя. Спрашивал, где ты. Я ему тоже, как ты и просила, ничего не сказала.

Люся не стала больше ни о чем спрашивать.

– Я пойду посплю, я очень устала.

– Да, да, иди. – Елена Юрьевна пошла вслед за дочерью.

– Мам, только не уходи, пока я не усну, – как ребенок попросила Черепашка. – Хорошо?

– Конечно, – улыбнулась Елена Юрьевна и, укрыв Люсю одеялом, села на краешек постели.

Разбудил Черепашку телефонный звонок.

– Она спит, – донесся до Люси мамин голос.

Она тут же вскочила с постели и кинулась в большую комнату.

– Алло, – сказала она, нетерпеливо вырвав трубку из рук мамы.

– Люсь, это я, привет, – раздался в трубке Женин голос.

– Привет, – ответила Люся, пожалев о том, что ответила на этот звонок.

– Где ты была? Что случилось? – возбужденно спрашивал он.

– Жень, нам надо поговорить, – сказала Черепашка.

– Что случилось, Люсь? – уже почти кричал в трубку Женя.

– Да не волнуйся, все в порядке.

– Я сейчас приду, – после паузы заявил Женя.

– Мы можем поговорить завтра, – робко предложила Черепашка.

– Я скоро буду. – Женя как будто не слышал ее слов и, не попрощавшись, повесил трубку.

– Ну, что? – спросила Елена Юрьевна.

– Он сейчас придет. – Люся медленно положила трубку и встала со стула.

– Ну и что ты скажешь ему?

– Не знаю еще, – коротко ответила Черепашка и ушла к себе.

Вскоре в прихожей раздался звонок. Когда Черепашка вышла из своей комнаты, Женя уже снимал ботинки.

– Привет, – поздоровалась во второй раз Черепашка.

– Привет. – Он разулся и теперь стоял напротив Люси.

– Пошли. – Черепашка жестом пригласила его идти за ней.

– Ну что ты хотела мне сказать? – начал Женя.

– Я полюбила другого человека, – выпалила Люся.

– Ты знаешь, я это еще в тот раз почувствовал. – Он почему-то улыбнулся.

Люсю удивила эта улыбка. Она была совсем невеселая, но совершенно беззлобная.

– А кто он? – Женя, уже стоя в дверях, обернулся.

– Это не имеет значения, – сказала Черепашка, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

Женя быстро оделся и ушел. Мама закрыла за ним дверь и вошла в комнату дочери.

– Ну что? – спросила она, подходя к Черепашке.

– Ничего, – ответила Люся и опять заплакала.

Елена Юрьевна не стала успокаивать Черепашку, она знала, что той сейчас просто надо побыть одной.

Черепашка открыла глаза. Солнце светило прямо в глаза. «Наверное, уже час дня», – подумала Люся. Она посмотрела на часы, они показывали половину второго. Черепашка услышала из кухни мамин голос. «Наверное, сама с собой разговаривает». – Люся усмехнулась этой своей мысли. Еще несколько секунд полежав с открытыми глазами, Люся оделась и пошла на кухню. Она открыла дверь. «Это сон, наверное». Черепашка тряхнула головой: на ее любимом месте напротив окна сидел Влади, сжимая в руках кружку.

– Привет! – Он кротко улыбнулся, окончательно убедив Люсю в том, что она не спит.

– Ребят, я пойду, а то уже опаздываю на работу. – Елена Юрьевна допила свой чай и, поцеловав Черепашку, пошла в прихожую.

Люся села на ее место.

– Пока, – раздался из прихожей мамин голос. В следующую секунду Черепашка услышала, как Елена Юрьевна закрывает за собой дверь.

– Извини меня, – первой начала разговор Люся. – Я глупо поступила.

– Это я виноват, – сказал Влади. – Наверное, я все сделал слишком резко, неосторожно.

– Да не в тебе дело. – Люся резко встала со стула и совсем близко подошла к Влади. – Ты просто много не знаешь. Ты тут совершенно ни при чем. Ты все сделал классно, и мне было очень хорошо.

– Чего же я не знаю? – Влади тоже встал со своего места, и теперь они стояли друг напротив друга. Люся не отвечала. Тогда Влади продолжил. – Если не хочешь, не говори мне об этом. Мне это неинтересно. Я просто хочу, чтобы мы были вместе. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – сказала Люся. Влади приблизился к ней, и она почувствовала его дыхание на своем лице. – Нет, не надо. – Черепашка сделала шаг назад. – Понимаешь, мы не сможем быть вместе, потому что у меня… ну есть парень. Вернее, был, я ему сказала, что полюбила другого человека.

– Так если ты сказала, то в чем же тогда дело? – Влади снова сел и стал вертеть в руках чайную ложку.

– Дело в том, что я все равно думаю о нем, я чувствую себя предательницей.

– Но ведь ты все ему честно сказала.

– Я все понимаю, но не могу по-другому. – Люся отчаянно всплеснула руками.

– Я тебя понимаю. Я бы тоже, наверное, не смог переключиться так быстро. – Влади встал и пошел в прихожую.

Черепашка пошла вслед за ним.

– Прости меня, – прошептала она, стараясь незаметно вытереть слезы рукавом рубашки.

– Пока. – Он открыл дверь и, выйдя на лестничную площадку, быстро побежал вниз по ступенькам.

Оставшись одна в совершенно пустой квартире, Люся поняла, что не может сейчас быть одна, что ей нужно с кем-нибудь поделиться, рассказать о всем случившемся. Черепашка подошла к телефону и набрала номер Лу.

– Алло. – В трубке раздался голос Лу.

– Лу, привет, это я. Приходи ко мне, пожалуйста, – попросила Черепашка.

– Я не могу, – холодно ответила подруга. Конечно, она еще не забыла про ту их ссору, уж слишком она была гордая.

– Я прошу тебя, мне очень плохо, – сказала Черепашка, и ее голос снова задрожал от слез.

– Люсь, ты что, плачешь? – Лу, сразу же забыв все обиды, оттаяла. – Сейчас, Люська, я мигом, – сказала она и повесила трубку.

– Да… дела… – Лу запустила руку в свои черные волосы и слегка потрепала их. – Я так и знала, что все так получится. – Она посмотрела на Люсю и поняла, что сейчас ее нотации не к месту.

Она подошла к Черепашке и крепко обняла ее за плечи. От этого Люсе стало легче, и на душе просветлело. Вдруг, как всегда в самую неподходящую минуту, зазвонил телефон.

– Алло, – отозвалась Люся.

– Ну и где тебя черти носили? – Черепашка узнала голос Бориса.

– В Ростове, – честно ответила Люся.

– Ах в Ростове. – Он весело хохотнул. – Великом или на Дону? – Борис говорил так, будто позвонил старой подруге поговорить о жизни.

– На Дону, – в тон ему ответила черепашка.

– Как отдохнула? – съязвил он.

– Да так себе, – подыгрывала ему Люся.

– Так, короче, – резко прервал игру режиссер. – Ты же понимаешь, что не совсем удачное время для отдыха выбрала?

– Да, – ответила Черепашка.

– Что прямой эфир полетел, и куча убытков… Об этом ты, наверное, тоже догадываешься?

– Да.

– Так что же нам с тобой делать?

Люся не могла понять, чего хочет Борис, и поэтому просто молчала.

Пауза затягивалась.

– В общем, смотри, если ровно через два часа тебя не будет в студии – ты уволена, – сказал Борис, страшно прохрипев последнее слово.

– Я буду, – пообещала Люся и улыбнулась.

– Ну тогда жду. Пока.

– Пока, – попрощалась Черепашка и, бросив трубку, побежала в кухню осчастливить Лу.

Вот уже битый час Галя Снегирева металась по комнате. Ее беспокойный маршрут особым разнообразием не отличался. Из пункта «А» она перебегала в пункт «Б», а потом снова возвращалась в исходную точку. Пунктом «А» был компьютер, а пунктом «Б» – телефон. Оказавшись возле него в очередной раз, Галина совершала одно и то же странное действие: она снимала трубку, подносила ее к уху, секунды три слушала гудки, после чего в сердцах бросала трубку. В компьютере она проверяла наличие новых писем в своем почтовом ящике. Но, увы, ни телефон, ни компьютер, похоже, не оправдывали надежд девушки.