Дебби Макомбер - Магазинчик на Цветочной улице

Через несколько минут Дуг закрыл за собой входную дверь. В первый раз за всю неделю она приготовила приличный ужин, а Дуга нет дома, чтобы его попробовать. По-видимому, жизнь полна таких мелких парадоксов.

Она не чувствовала жалости к себе, никакой жалости, правда, но ее приподнятое настроение определенно несколько понизилось к тому времени, как позвонил ее брат. Они не разговаривали со времени их последней встречи за месяц до этого.

— Я могу прийти? — спросил он уныло.

— Конечно, но я одна. Дуг с Биллом на игре «Маринерс».

Вздох облегчения, который издал Рик, был ясно слышен в трубке.

— На самом деле так даже лучше.

Это замечание ее удивило.

— Что случилось?

— Расскажу, когда приду.

Ее брат явился менее чем через полчаса. Кэрол никогда не видела его в столь плачевном состоянии — небритый, с темными кругами под глазами. Он рухнул на стул, а когда она предложила ему пива, попросил:

— У тебя нет чего-нибудь покрепче?

— Прости, — сказала она, — только вино.

— Тогда я буду пиво.

Он наклонился вперед и упер локти в колени, безвольно свесив руки.

— Ты собираешься мне рассказывать или нужно самой догадаться? — спросила Кэрол, вручая ему холодное пиво.

Рик открутил крышку и сделал большой глоток.

— Я глуп от рождения или приобрел эту персональную черту характера недавно?

— Ответ зависит от твоей проблемы, — сказала она, усаживаясь напротив.

Хоть Рик и мог здорово ее разозлить, сердиться на него долго было нельзя. Она считала, что его легкий характер был в такой же степени достоинством, сколь и недостатком. Может, потому что ему все так легко давалось.

— Лайза беременна, — сказал он.

Кэрол уставилась на него с ничего не понимающим взглядом.

— Лайза? Какая Лайза?

Он потер глаза.

— Стюардесса, с которой я пару раз встречался.

— Очевидно, ты с ней не только встречался, — бросила ему Кэрол, не в силах сдерживать гнев.

Это просто невероятно! На мгновение она подумала, что это плохая шутка, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он был серьезен, а ведь всего несколько недель назад клялся в вечной любви к своей бывшей жене.

— А как же Элли? — воскликнула она. — В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты надеялся снова с ней сойтись.

То, что он переспал с другой, определенно не подтверждало его такого решения.

— Знаю… я люблю Элли и хочу ее вернуть.

— Тогда что ты делал с Лайзой?

— Это простая случайность, — удрученно буркнул он.

Кэрол покачала головой, с трудом воспринимая то, что говорит ей брат.

— Вы просто случайно попали с ней в одну постель?

Ее голос с каждым словом становился все раздраженнее. Так вот почему Элли не доверяла ему! Она намекала, но Кэрол отказывалась ее слушать, отказывалась верить, что ее старший сильный, умный и замечательный брат — просто колосс на глиняных ногах с глиняным же сердцем.

— Скажи что-нибудь, — попросил Рик.

Кэрол снова покачала головой, видя своего брата в совершенно ином свете. Все эти годы он был ее героем, теперь, совершенно неожиданно, она увидела его слабохарактерным женским угодником, каким он и был на самом деле.

— На этот раз ты действительно попал!

— Поверь мне, сестричка, ты не сможешь сказать ничего нового, что я сам бы уже себе не говорил. Это все испортило!

— Ну и чья же в этом вина? — требовательно спросила она.

Не в состоянии больше усидеть на месте, она вскочила и принялась мерить шагами комнату.

— И как только у тебя ума хватило не предохраняться, черт возьми!

Рик закрыл глаза.

— Элли знает?

— Нет! — чуть не закричал он. — Я ей ничего не скажу, это уж точно.

— А как же Лайза?

— А что с ней? Она тоже в шоке, очевидно, противозачаточные, что она принимала, подвели ее.

— Это не смешно!

Кэрол была в ярости от своего брата и слишком рассержена, чтобы обращать внимание на домыслы своего брата.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы переварить эту новость. Она снова села и прикрыла рот рукой. Рик пришел к ней не для того, чтобы она его бранила. Брат явно искал какого-то совета, хотя она представления не имела, что можно ему подсказать.

— А ты на сто процентов уверен, что ребенок твой?

Он кивнул и принялся изучать свои руки.

— Мы последнее время частенько были вместе.

Кэрол проглотила готовый сорваться упрек.

— И какой у нее срок? — вместо этого заинтересованно спросила она.

— Она только что узнала. Месяц, я полагаю.

Кэрол откинула с лица волосы и попыталась сосредоточиться.

— Когда она тебе это сказала?

— Вчера. Она позвонила мне в панике, и, черт, я не знал, что сказать. Что я мог ей сказать?

— Ты ее любишь?

Рик взвесил этот вопрос, а потом медленно покачал головой:

— Она мне нравится, но любить… нет, я ее не люблю. Одно знаю точно: я не хочу на ней жениться. Почему я должен жениться на ней, если она забыла проглотить какую-то там таблетку? — Выражение лица Рика было несчастным, потрясенным и злым одновременно. — Я люблю Элли, — тихо сказал он. — Я хочу быть с Элли, это она нужна мне в жизни.

— Тогда держи свою ширинку застегнутой!

Кэрол не хотела грубить, но брат приводил ее в отчаяние. Если он любит Элли, любит по-настоящему, он должен быть готов на все, чтобы вернуть ее. Любовные интрижки со стюардессами в этот список не входят.

— Если ты не собираешься жениться на Лайзе, тогда что? — спросила Кэрол.

— Не знаю.

С широко раскрытыми глазами Кэрол противостояла ему, заставляя говорить ей правду.

— Это ведь не первый раз, верно?

— Не первый раз — что? Если ты хочешь спросить, не являюсь ли отцом других детей, то ты ошибаешься, я всегда был осторожен, но Лайза сказала, что…

Он не договорил.

— Я имею в виду, что ты не в первый раз изменяешь Элли.

Фактически они были в разводе, поэтому на самом деле это нельзя считать нарушением супружеской верности.

— Ведь именно по этой причине она и развелась с тобой, верно?

Ее брат поднял глаза и кивнул.

Рик пробыл час, и они проговорили, пока ужин не остыл. Он все еще пребывал в шоковом состоянии, и если честно, то и Кэрол тоже. Рик всегда был ее героем, и за какие-то минуты оказался свергнут со своего пьедестала.

В конечном счете пришлось сделать бутерброды со стейком и кофе, и вскоре после этого Рик ушел в свою гостиницу. Он определенно нуждался в сне, но они с Кэрол решили поговорить на следующий день. Дуг вернулся домой час спустя, в восторге от того, что «Маринерс» красиво обыграли «Янкис». Кэрол рассказала ему о том, что приходил ее брат, и о его ошеломительной новости.

— Меня это не удивляет, — сказал ей муж.

Они сидели бок о бок на диване, и Дуг обнимал ее.

— Рик всегда был женским угодником.

Кэрол было нелегко поверить, что ее брат был моральным уродом. Словно человек, с которым она выросла и которого любила, оказался незнакомцем.

— Ты знал — и ничего мне не сказал?

— Я не мог. Ты всегда считала, что он не способен ни на что плохое.

Кэрол почувствовала, как у нее в желудке поднимается тошнота.

— С тех пор как мы с ним знакомы, он всегда так поступал. Дурачил одну женщину, одновременно встречаясь с другой. — Дуг теснее прижал ее к себе. — По правде говоря, я от Рика не в восторге.

— Дуг! Как ты можешь говорить такое?

Именно Рик познакомил ее с мужем. Они были друзьями по колледжу и жили в одной комнате в общежитии. Но теперь Кэрол поняла, что Дуг никогда не проявлял такого же энтузиазма по поводу встреч с Риком, как она.

— Это правда, любимая. Единственный хороший поступок, что он совершил за время нашей дружбы, — это то, что он познакомил меня с тобой. Мне никогда не нравились его моральные принципы.

Кэрол ничего не ответила на эти слова. В первый раз она смотрела на брата реалистично. Он был эгоистичным маленьким мальчиком, который отказывался становиться взрослым. Ей было интересно, сколько человек знало об этом прежде, чем она это поняла.

Позднее, когда Кэрол теснее прижималась к своему мужу в постели, она не могла не думать о несправедливостях жизни.

— Почему так бывает, — спросила она шепотом, — что женщины, которые не хотят иметь детей, так легко становятся беременными?

Она почувствовала, что ее муж кивнул в знак согласия.

— Хотелось бы, чтобы я знал ответ, любимая, но жизнь — несправедливая штука.

— Это не смешно! — тихо сказала она второй раз за этот вечер.

Аликс долго спала утром в пятницу, она лежала в кровати, пока постепенно исчезали последние остатки ее сна. Ей было тепло и уютно, и совсем не хотелось двигаться. Не открывая глаз, она позволила своим мыслям задержаться на поцелуе, который разделила с Джорданом. Ни разу за всю свою жизнь она не понимала, что поцелуй может быть так хорош.

Ее часто целовали, она имела и иной опыт тоже. Все равно, ни один поцелуй не волновал ее так, как этот. Мужчины, которых она знала, имели обыкновение быть грубыми, потными и упорными в своем стремлении доминировать. Аликс никогда не ощущала такого сладкого удовольствия от простого поцелуя. «Но с другой стороны, — напомнила она себе, — это может быть связано с детской мечтой, которая разбилась вдребезги в одну ночь в шестом классе».

Даже теперь, больше недели спустя, она помнила его поцелуй до мельчайших подробностей. Его ладони касаются ее щек, их взгляды встречаются. Она видит в его взгляде удивление — и неуверенность. Вскоре после этого они расстались, и ей казалось, что им обязательно нужно расстаться друг с другом, чтобы привыкнуть к тому, что произошло.

Аликс с тех пор не видела Джордана и не разговаривала с ним. Она старалась не зацикливаться на этом. Неясно, что ею двигало, но в воскресенье утром Аликс отправилась к Свободной методистской церкви, о которой говорил Джордан. Она стояла на противоположной стороне улицы и выкурила три сигареты подряд, пока наблюдала за входящими туда людьми.

Джордан был прав в одном: только немногие пожилые женщины были в шляпках, перчатках и платьях. Семьи приходили с малышами на буксире, все несли Библии. У Аликс однажды тоже была Библия, но это было так давно, и она не знала, куда та потом делась. Разглядывая прихожан, она заметила, что большая их часть в повседневной одежде, но это не было достаточно сильным стимулом, чтобы тоже туда войти.

Аликс медлила на углу, надеясь, что Джордан заметит ее. Очевидно, не заметил, но и она тоже не видела его.

Музыка была хорошей, веселой и громкой — совсем не та, которую она помнила. Аликс слышала церковную музыку ребенком, и она звучала как нечто средневековое, но теперь все было по-иному. Один раз она даже поймала себя на том, что подпевает, но быстро прекратила.

Приблизительно минут сорок спустя Аликс ушла, спрятав руки в карманы. Ей ничего не стоило бы проскользнуть на заднюю скамью и посмотреть, но страх не дал ей сделать этого. Анализируя свои действия сейчас, почти неделю спустя, Аликс не знала, чего она тогда так боялась. Видимо, того, что с ней кто-то заговорит.

Вместо того чтобы размышлять о разочарованиях недельной давности, Аликс откинула простыни и медленно выбралась из кровати. Лорел сидела перед телевизором устаревшей модели с садящейся трубкой и антенной, обернутой в фольгу, похожей на заячьи уши. Ее соседка по квартире не отрываясь смотрела детский мультфильм.

— Доброе утро, — тихо сказала Аликс, направляясь в их крошечную кухоньку.

Лорел ее проигнорировала.

— В чем проблема? — раздраженно спросила Аликс. Они считались подругами, но Лорел теперь разговаривала с ней очень редко. Неделями на нее дулась.

Лорел покачала головой, дав молча знак, что не желает разговаривать. Аликс представления не имела, что тревожило Лорел, но полагала, что это имеет отношение к тому слизняку — продавцу подержанных авто. В последнее время он что-то не появлялся. Некоторое время они постоянно были вместе, а потом совершенно неожиданно он исчез из поля зрения. Что произошло, оставалось загадкой. Лорел наверняка не расскажет.

— Прекрасно, дуйся себе. — Аликс протянула руку к банану. — А мне наплевать.

Лорел снова ее проигнорировала. Очищая банан, Аликс плюхнулась на единственный в квартире мягкий стул. Кто-то оставил его на парковке. Аликс и Лорел обнаружили его и тащили к себе домой почти три квартала. Он был довольно ветхий, но Аликс отыскала простыню с рисунком и накрыла ею стул. Подоткнув кое-где и сделав несколько драпировок, она почти преобразила старый стул. Ни один дизайнер не пригласил бы ее в качестве гостьи на свое шоу, но пока сойдет.