– Держись за меня, чтобы не упасть. Мы почти на месте.

Элайя уставилась во тьму, и ей померещилось, будто впереди появилось бледное пятно. Ухватившись за пояс Тирена, она послушно двинулась за ним. Тьма мало-помалу расступалась. Наконец, еще раз свернув, они оказались перед ярко освещенным помещением.

Вырубленное в эрляписовой скале, оно было круглым и просторным. Несмотря на то, что потолок здесь был довольно высоким, Тирену пришлось нагнуться, когда они вошли.

Ватис, колдовавший у небольшого костра, взглянул на них и улыбнулся Тирену.

– Вижу, ты убедил девушку погостить у нас. – Он перевел взгляд на Элайю. – Заходи, заходи, дитя мое. Присаживайся и выпей кружку фабы. Она согреет тебя после путешествия по холодному подземелью.

Элайя приблизилась к Ватису. Хотя она не слишком доверяла этому старцу, все-таки он представлялся менее опасным, чем Тирен, сила которого неудержимо привлекала ее.

Осознав это безотчетное чувство, девушка ощутила недовольство собой. «Ведь ничего страшного пока нет, – сказала она себе. – Но следует все же держаться от Тирена подальше, пока не представится возможность убежать отсюда».

Элайя села напротив Ватиса и взяла протянутую ей кружку с фабой. Круглый каменный сосуд согревал ее ладони, но хотя ароматный напиток вызывал аппетит, она опасалась попробовать его. Ведь в густую коричневую жидкость можно подмешать что угодно – яд, снадобье от лжи, ну, словом, все. Подавив острое желание отведать напиток, она перехватила пристальный взгляд Ватиса.

– Он безопасен, дитя мое, – сказал старец, все с той же мягкой улыбкой. – Мы не причиним тебе никакого вреда.

– Зачем же вы сделали меня своей пленницей? – воинственно спросила она.

Тирен насмешливо фыркнул и уселся рядом с девушкой.

– Ведь кто-то должен предупредить тебя, что твоя миссия безрассудна! Разве ты понимаешь, какой опасности подвергаешься, бродя по планете, населенной ворами и убийцами?

– Признаюсь, встреча с тобой убедила меня в этом! Ты самый мерзкий, глупый…

– Глупый? А как же назвать женщину, которая бросает пистолет на берегу, а сама купается нагая в водоеме? Да, я действительно совершил глупость, спасая тебя от опасности.

Элайя вскочила, не совладав с охватившим ее гневом.

– Я не просила у тебя помощи, и она мне вовсе не нужна. Поэтому позволь мне продолжить мой путь.

Она направилась к выходу, но Тирен решительно загородил ей дорогу. Его глаза метали молнии.

– Сядь, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Ты никуда не пойдешь, пока мы не закончим наши дела.

Их взгляды скрестились. О, как она проклинала Тирена и его физическое превосходство! Прекрасно владея боевыми искусствами, она понимала, что ей далеко до Тирена. Он наглядно доказал это в лесу.

Внутренний голос пробился к ее сознанию, отуманенному гневом. Что же говорила Верховная жрица насчет ума, который бывает гораздо опаснее, чем физическая сила?

Элайя успокоилась, и ее губы тронула слабая улыбка. «С этим грубым человеком следует действовать более хитроумно».

– Ну что ж, – согласилась она, сделав вид, что сдается на милость победителя. – Я признаю поражение, встречая достойного соперника. – «И всегда одолеваю слабого», – мысленно добавила она.

Серые глаза Тирена настороженно прищурились. «Эта киска пока скрывает свои коготки, но ведь и мы с Ватисом не простаки; у нас тоже есть кое-что про запас».

Изобразив удовлетворение, Тирен улыбнулся ей:

– Ну, вот мы и поняли друг друга. А теперь садись. У нас с учителем есть к тебе вопросы.

Элайя с непроницаемым лицом послушно опустилась на землю. Ватис, до этого безучастно наблюдавший за их пикировкой, тихо кашлянул. На него уставились две пары глаз.

– Прости, пожалуйста, грубость моего молодого друга. Чтобы выжить на этой планете, нам подчас приходится прибегать к жестокости, но мы не агрессивные и не аморальные люди. Мы просто не слишком воспитаны и несколько грубоваты. – Он бросил суровый взгляд на Тирена.

Тот смущенно вздохнул и опустил глаза.

– Тем не менее, – продолжал Ватис, – мы беспокоимся за тебя, дитя мое. На тебе нет ошейника контроля за поведением, из чего следует, что ты не преступница. Но если ты прибыла на Карцер за заключенным, желая превратить его в раба, то далеко отклонилась от курса. – Он чуть наклонился к Элайе. – Поэтому мы предположили, что тебя привело сюда нечто иное.

Темные глаза вспыхнули.

– Так какая же у тебя цель, дитя мое?

Глава 2

У девушки кружилась голова. Она чувствовала слабость и изнеможение, словно кто-то вторгся в ход ее мыслей и отнял у нее внутреннюю силу.

«Значит, Ватис использовал сканирование мозга».

Собравшись с духом, Элайя выдвинула заграждение на пути сканирующей силы старца. Она держала оборону против психологического наступления на ее мозг, пока не сумела, наконец, преодолеть зондирование Ватиса.

Элайя облегченно вздохнула, поняв, что одержала победу. Даже в страшном сне девушка не представляла себе, как ей пригодится урок, полученный в Сестринской общине, однако в эту минуту она с благодарностью вспомнила трудные часы подготовки. Да, Верховная жрица не зря потратила на нее время.

Выражение лица Ватиса постепенно менялось – смятение сменилось пониманием, а затем уважением.

– Ты заслуживаешь высокой оценки, дитя мое. Кто бы ни послал тебя сюда с миссией, ты получила отличную подготовку. Дожив до старости, я еще не встречал такой прочной мозговой блокировки, как твоя. – Он вздохнул. – Это справедливо. Я не имею на это права. Однако после утраты кристалла наступили тяжелые времена, и иногда приходится прибегать к суровым мерам. Иначе я не стал бы использовать приобретенные мной знания против тебя, если это может тебя успокоить.

– Твои слова не могут успокоить меня, мне нужна только свобода!

– Этого я не могу тебе дать, дитя мое. Мне еще нужно многое узнать от тебя.

Ватис поднялся и прошел туда, где лежали два грубо сшитых мешка из ослиной шкуры. Пошарив в них, он обернулся к Тирену.

– Нам нужны свежие фрукты, чтобы ужин не выглядел таким скудным. Может, захватишь с собой девушку? Она поможет тебе, а, кроме того, фрукты понадобятся ей в дороге. Кстати, стоит укрыть экуса в безопасном месте.

Он сделал паузу и, улыбаясь, посмотрел на девушку, от изумления открывшую рот.

– Да, дитя мое, Тирен обнаружил экуса еще до того, как нашел тебя.

Молодой человек быстро поднялся.

– С экусом или без него, она будет мешать, а не помогать мне, поскольку решила убежать от нас. Но если ты считаешь иначе… – Он повернулся к Элайе. – Пойдем, однако, советую тебе забыть о побеге.

Тирен направился к выходу. Понимая, что без него ей не найти дорогу через подземелье, Элайя вскочила и бросилась за ним. А может, это предоставит ей шанс для побега? Уходя, она услышала, как Ватис тихо хмыкнул.

– Тирен, – крикнула девушка, – подожди меня.

Он остановился и, помедлив, протянул ей руку.

– Пойдем.

Прежде чем взять его руку, она тяжело вздохнула. Если питать хоть малейшую надежду на побег, придется изображать доверие к нему. Но как же ей ненавистно его прикосновение!

На этот раз, проходя по темному туннелю, Элайя ни разу не споткнулась, хотя ей пришлось опять уцепиться за пояс Тирена.

Ощущение его силы по-прежнему нарушало эмоциональное равновесие девушки. Она не понимала, отчего прикосновение к его телу так будоражит ее. «Возможно, оттого, что он первый мужчина, которого я касаюсь?» Конечно, мужчины Арании не менее представительны, чем этот ссыльный, близость которого ей приходится терпеть, но Элайе никогда не случалось знакомиться с ними, а уж тем более прикасаться к ним.

По обычаю Арании, мужчины и женщины не имели права встречаться до бракосочетания, но поскольку Элайя дала обет и стала членом Сестринской общины кристалла, ей навеки суждено остаться одной.

По какой-то непонятной причине девушка вдруг представила себе, что Тирен – ее муж. Верховная жрица считала супружество унизительным. Удовлетворение похотливых желаний мужчин рассматривалось в общине как неизбежная необходимость во имя продолжения рода. Однако вопреки убеждениям жрицы Элайя поняла, что мужественная красота Тирена не вызывает в ней ни малейшей неприязни, хотя она с ним едва знакома. Нет, при всей ее неосведомленности в таких вопросах, Тирен не был ей противен.

Усилием воли девушка направила свои мысли в иное русло, предписанное строгой дисциплиной. «Позволять себе думать об этом – бессмысленная трата времени. Мне нужно другое – разработать план побега».

Проще всего, пожалуй, внушить Тирену уверенность, что она не станет ничего предпринимать, а затем неожиданно и внезапно нанести ему сзади мощный удар по шее и вернуть себе пистолет. Едва ли это так трудно, принимая во внимание его самоуверенность. Верховная жрица постоянно повторяла, что мужчины – не что иное, как напыщенные глупцы.

Наконец забрезжил дневной свет. Оказавшись возле куста, прикрывавшего вход в пещеру, Тирен остановился и прислушался.

– Все в порядке, никого нет, – пробормотал он. Раздвинув ветки, Тирен выбрался наружу и протянул Элайе руку. Девушка, словно не заметив ее, выбралась из пещеры сама.

Они прикрыли глаза от яркого солнечного света. Элайя заметила, что Тирен с веселой улыбкой разглядывает ее, и недовольно нахмурилась.

– Почему ты так пристально разглядываешь меня?

А, в самом деле, почему? – подумал Тирен. Что в этой девушке заставляет его то набрасываться на нее с руганью, то испытывать неудержимое желание заключить ее в объятия? Она опасна, это прелестное создание, появившееся откуда-то из галактик, опасно. Цель ее прибытия таинственна и зловеща. Однако когда она смотрела на него своими большими, очаровательными светло-ореховыми глазами, он почему-то чувствовал, что их что-то связывает.

Тирен тряхнул головой, чтобы избавиться от назойливых мыслей. Желая вернуться к реальности, он вынул запутавшуюся в ее волосах веточку. «Какие шелковистые, – подумал Тирен, – прямо как знаменитая золотая пряжа пауков-ткачих Арании, и, возможно, – сердито напомнил он себе, – такие же смертоносные».

Когда он коснулся ее, у Элайи перехватило дыхание. Она напряглась, когда Тирен расправлял запутавшиеся прядки ее волос. Девушка ощущала тепло его тела и мускусный запах, исходивший от него.

Внезапно она почувствовала, что ей страстно хочется дотронуться до него, ощутить, как сильные, мускулистые руки обнимают ее, зарыться лицом в покрытую шрамами грудь Тирена. Это желание стало таким безудержным, что Элайя поняла, как опасно бороться с ним. Боже праведный, что с ней происходит?

Тихо вскрикнув, девушка вырвалась из его рук и бросилась прочь, чтобы избавиться от овладевших ею эмоций. Казалось, она бежала уже довольно долго и думала, что оторвалась от преследователя. Однако когда Элайя, наконец, остановилась, чтобы перевести дыхание, Тирен оказался рядом с ней.

– Почему ты побежала? – спросил он. – Я же не собирался причинить тебе никакого вреда.

Она встретила его потемневший от страсти взгляд и с трудом проговорила:

– Конечно, чтобы избавиться от тебя.


В словах соединились ложь и горькая правда. Циклы тренировки, привычка к строгой дисциплине – все растаяло как дым перед неожиданной реакцией ее плоти. Разве она могла справиться с этими примитивнейшими эмоциями?

Элайя впервые поняла, что такое любовное томление. И это вызвало в ней отвращение. Как только она позволила себе опуститься до этого? А вдруг это составная часть испытания, возложенного на нее? Ведь она слышала, что испытание настигает тогда, когда его ждут меньше всего, и принимает самые неожиданные формы. Она преодолеет это искушение, как и все прочие, если только будет придерживаться дисциплины.

Элайя расправила плечи.

– Солнце уже садится. Нам нужно поспешить, чтобы найти фрукты для ужина.

Мгновение Тирен колебался, но затем, пожав плечами, быстро зашагал вперед, на ходу крикнув:

– Следуй за мной. Кажется, я видел дерево чераса вон там. Оно усыпано огромными спелыми плодами.

Элайя неохотно пошла за ним. Пока она не была готова к побегу. Сейчас она думала лишь о фруктах – сладких и спелых.

Вернувшись с фруктами, они увидели, что Ватис склонился над огнем и помешивает в котле густое варево. Аромат восхитил Элайю, возможно, оттого, что за последние три солнца она не ела ничего, кроме обезвоженной пищи. Боясь, что ей подсыплют какое-нибудь снадобье, девушка подавила острое чувство голода и разложила собранные плоды на плоском камне возле костра. Она утешала себя тем, что хотя бы свежую черасу можно есть без всяких опасений.

– Вот, дитя мое, возьми. – Ватис передал ей деревянное блюдо с жарким.

Она покачала головой.

– Нет, я захватила с собой еду, спасибо. – Элайя подошла к своему мешку с провизией. Порывшись в нем, она нашла сушеную мясную палочку и хлеб.