Вера Кауи - Магия греха

Да, фильмы действительно удивили. Изображение было очень качественным, цвета яркими и сочными, с камерой работал явно очень опытный оператор. Более того, здесь был не голый секс, а разыгрывалась целая история, даже несмотря на то, что практически с самого начала все герои снимались в обнаженном виде. Герои очень удачно вписывались в те события, которые происходили на экране, и в ту обстановку, где снимался фильм. Они были необыкновенно артистичны. Одна сцена произвела на Нелл особенно сильное впечатление. Она старалась не показать этого, потому что сидевший рядом Тони Панаколис положил руку на подлокотник таким образом, чтобы она была максимально приближена к руке Нелл, и он мог таким образом чувствовать малейшее изменение ее настроения по ходу фильма. Он все-таки уловил легкое напряжение, когда на экране в окружении высоких деревьев появился старинный дом с мраморными колоннами. Оператор в этот момент находился где-то в полумиле от того места, где она провела тот злополучный уик-энд с Резо Доминицианом.

– Ну, – спросил Тони Панаколис, когда погас экран.

– Я вынуждена признаться, что действительно удивлена. – На этот раз Нелл сказала правду, потому что это была далеко не любительская съемка. В дело были вложены немалые деньги, а следовательно – и немалые хлопоты.

Да, с тех дней в Айслингтоне Тони прошел большой путь. Он действительно стал мистером Бигом, как его теперь называли, и у нее не осталось сомнений, что именно он руководит профессиональной, хорошо отлаженной машиной порнобизнеса, которой оказывают финансовую поддержку Резо Доминициани, наверное, другие, не менее влиятельные люди, не проявляющие особой щепетильности по поводу источников увеличения своего благосостояния.

Что ж, значит, она должна обязательно сыграть свою роль. Эта их недолгая встреча многое прояснила. Для того чтобы засадить мерзкого и отвратительного коротышку за решетку, она готова закатить ему такое представление, что он просто выпадет в осадок от удивления.

Чувствуя, как рука Тони Панаколиса медленно легла ей на плечи, Нелл еле сдержалась, чтобы не ударить его. Стоя неподвижно, она почувствовала, как он медленно приблизил к ней свое лицо и произнес слащавым, похотливым голосом:

– Вы прекрасно подходите для роли главной героини в моем новом фильме. Я имею в виду не просто актрисы, а героини. Это будет «Леди Чаттерлей». Я собираюсь сделать самую настоящую и самую искреннюю версию этого маленького шедевра. Как вы относитесь к тому, чтобы сыграть роль леди Констанции?

– Мы начинаем съемки в следующий понедельник, – объявила Нелл Марку Стивенсу.

– У вас не было никаких проблем? – По телефону нельзя было определить интонации его голоса. С тех пор как она поняла тогда в пабе, что он чувствует по отношению к ней как к женщине и во что это все может вылиться, Нелл решила в дальнейшем не обострять ситуацию; нельзя было ни в коем случае терять контроль над собой.

– Нет, никаких. Выражаясь вашим языком, я удачно продалась. У Тони Панаколиса сейчас большие проблемы. Он очень ясно дал мне понять, что я ему не просто нравлюсь...

На эту реплику не последовало никакого ответа.

– Где вы будете работать? – вместо этого спросил он.

– Не знаю. Я должна прийти к нему в клуб в десять часов. Оттуда меня повезут в то место, где они предполагают снимать фильм. Но там уже должны вестись работы по оборудованию съемочной площадки, потому что он сказал, что при съемках намерен строго следовать книжному варианту...

– А какую роль играет он? Он кто, продюсер или режиссер?

– Я слышала, что режиссуру будет осуществлять Билл Майерс, но мне кажется, что последнее слово будет за Тони.

– Он больше ни на что не намекал?

– Ни на что. Я предполагаю, что крутые порнофильмы снимаются одной съемочной группой, а специальный материал для педофилов готовит другой состав. Они никогда вместе не встречаются, а связующим звеном между ними служит Тони Панаколис. По своим каналам я навела кое-какие справки о Билле Майерсе. В той сфере бизнеса, которой он занимается, у него очень хорошая репутация. Когда-то его даже приглашали в Голливуд, но он вынужден был уехать оттуда из-за своего пристрастия к наркотикам. Он наркоман с восьмилетним стажем, но когда он принимает наркотики, то работает очень быстро. Они считают, что у него на съемки уйдет не больше недели.

В трубке опять воцарилась тишина.

– А что насчет дублей? О повторных съемках ничего не говорили?

– Все зависит от того, насколько хорошо я справлюсь с ролью Констанции Чаттерлей.

– А это, наверное, будет зависеть от того, кто будет играть Мэллерса, да?

Она решила не обращать внимания на его скрытую злость и ответила серьезным тоном:

– Исполнителя главной роли зовут Гарри Холл. Он снимался в ведущих ролях во всех фильмах Тони Панаколиса. Внешне выглядит как победитель конкурса красоты среди мужчин «Мистер Вселенная». Я видела его в работе и теперь понимаю, почему так много женщин покупают порнофильмы с его участием. Он даже письма получает от поклонниц.

«Не надо на меня наезжать, суперинтендант, – предупредила она его подтекстом этой фразы. – У меня нет сейчас настроения разговаривать на эту тему, а после того, как закончится история с Тони Панаколисом, и подавно».

Когда он спросил ее в прошлый раз, действительно ли она готова встретиться с Тони, она поняла, что ему самому этого явно не хотелось. Но сейчас он снова задал этот вопрос:

– Вы уверены, что хотите продолжать игру? Это было уж слишком.

– Вы сами говорили, что я могу оказать вашему расследованию неоценимую услугу. И именно вы предложили мне пойти на контакт с Синди Льюис, именно вы...

– Все понятно, спасибо!

По той интонации, с которой были сказаны эти слова, она поняла, что надо остановиться.

– Я делаю это только по одной-единственной причине, – продолжила она, – для того, чтобы хоть как-то вернуть другим частичку того счастья, которое выпало на мою долю. У меня у самой нет на этот счет никаких предрассудков, но у той женщины, которая нашла меня и сделала счастливой, они были. Так вот, она считала, что если ты будешь безраздельно пользоваться тем счастьем, которое выпало на твою долю, не отдавая при этом ничего другим, то очень скоро может случиться, что счастье от тебя отвернется. Таким образом я хочу хоть как-то компенсировать свою удачу. Тем более что я кое-что знаю о порнографии с детьми, о сексе с малолетними... – Она сказала это специально, чтобы немного протрезвить его и поставить на место. – Поэтому нельзя утверждать, что я совсем ничего не знаю о педофилах. Да, я прекрасно понимаю, что это все ширпотреб, что эти фильмы в основном рассчитаны на обывателя без вкуса и интеллекта, но я снимусь в этом фильме и думаю, что особых проблем у меня не возникнет.

Услышав, что она усмехнулась, Марк закрыл глаза и стиснул зубы.

– Ведь, по мнению мистера Панаколиса, я буду принимать участие в создании настоящего шедевра кинематографа, поэтому с таким отношением со стороны босса мне бояться нечего.

– У вас, кажется, была продолжительная беседа.

– Да, я пыталась выкачать из него как можно больше информации.

«Врешь, это он хотел как можно больше узнать!» – зло подумал Марк.

– Для меня это была прекрасная возможность посмотреть, послушать и узнать кое-что новое. Он сообщил мне, что поиск идеальной актрисы для Констанции слишком затянулся. Они искали ее очень долго, но когда он взглянул на меня, то понял, что нашел ее. Естественно, мне придется надеть светлый парик...

– Это потому, что он любит блондинок?

– Нет... – удивленно ответила Нелл. – Просто Констанция Чаттерлей была блондинкой.

– Да-да, конечно. – Марк с трудом заставил себя вернуться к основной проблеме разговора. – И кроме того, что вы удачно завербовались, вам больше нечего сообщить?

– Но ведь это только начало, не так ли?

– Будьте, пожалуйста, очень осторожны. Это не...

– Я прекрасно знаю, что это такое, суперинтендант, и я постараюсь, не раскрывая своих карт, собрать для вас как можно больше информации, хотя... – В этот момент он почувствовал в ее голосе игривую веселость, которую он не мог не оценить в такой ситуации, – должна вам заметить, что начинать в данной ситуации именно с этого крайне рискованно. Ну ладно, я вам позвоню потом.

Прошло пять дней. Нелл позвонила в пятницу вечером, и ему очень не понравился ее голос.

– Все классно, дело в шляпе. Как было сказано, мы «свернули» это гиблое дело в пять часов утра.

– Ну и как все прошло?

Ее голос был настолько взволнованным, что ему показалось, он даже чувствует, как она дрожит.

– Как-как? Прошло, и все.

«У нее явно сдают нервы, – решил Марк. – Слишком уж отчаянный голос. Что бы она там ни говорила, ясно одно – все закончилось не так уж хорошо».

– Где вы сейчас?

– Дома.

– Я буду через двадцать минут.

– Как вам угодно.

Она выглядела так, как он и предполагал: уголки рта опущены, глаза грустные, а лицо бледное. Хотя оно могло быть таким потому, что на нем не было косметики. Интуиция, а вместе с ней и огромный жизненный опыт сразу подсказали ему, что пора бить тревогу. Он почувствовал, что сейчас может быть срыв.

– Хотите кофе или, может быть, чего-нибудь выпьете?

– Кофе, пожалуйста.

Он быстро сбросил свой «Бербери», кинул его на край дивана, а сам сел на другой. Она вернулась с двумя чашками и, протянув ему одну из них, села напротив в позе йога. На ней были только джинсы и майка, в которой она обычно ходила дома, ноги босые. Волосы аккуратно собраны сверху в узел и закреплены булавкой-шпилькой.

– Итак... – начала она, сделав большой глоток кофе, – вам, наверное, не терпится услышать мой отчет. – Она даже не скрывала сарказма. – Студия находится в заброшенном помещении бывшего магазина, предназначенного для сноса, на южном берегу реки напротив Гринвича. Это место планировалось для постройки нового здания, но деньги неожиданно кончились, и работы по сносу здания приостановились. Верхние этажи почти все разрушены, студия работает внизу.

Мы проработали там с понедельника до четверга. Сроки очень сжатые, потому что они считают, что время – это не просто деньги, это деньги вдвойне. Но надо отдать должное, все было уже заранее подготовлено для пробных съемок. Билл Майерс всегда знает, чего он хочет. Секс. Только секс. Как можно больше секса. Все показывается не просто крупным планом, а даже с гипертрофированным увеличением. В фильме так много секса, что он переплюнул все прежние творения Тони. Съемочная группа подобрана просто идеально, Билл работает с ней уже много лет. У всех рот на замке, никто лишнего не болтает. Было ли это потому, что первые два с половиной дня на съемках присутствовал Тони, который тщательно следил за всеми, или нет, я не знаю. И вот в пятницу мы поехали на контрольные съемки, и как вы думаете, куда?

Он сразу почувствовал что-то неладное в ее голосе.

– Думаю, в Уилтшир. В дом Доминициана.

Она на мгновение замолкла и замерла с открытым ртом, но потом, придя в себя, разочарованно спросила:

– Откуда вы знаете?

– В ряде порнографических фильмов, изъятых в прошлом месяце в одном магазине, были обнаружены кое-какие детали, совпадающие с интерьером дома Резо Доминициана.

И вполне логично предположить, что они использовали бы для съемок вполне безопасное место, где нет лишних глаз. Тем более все съемки в предыдущих фильмах производились в закрытых помещениях.

Она с подозрением посмотрела ему в глаза, но, не заметив ничего особенного, расслабилась и сказала:

– Да, все так и было. Съемки проводились только за закрытыми дверями. Мы сняли пару сцен внутри и одну возле небольшого мраморного храма, который я помнила еще по тому уик-энду. Я везла Клиффорда в коляске... Это была, пожалуй, самая долгая сцена. Его играл один из электриков, которого предварительно с головы до ног закутали в плед. Еще одну сцену сняли в самом храме. Я все время была как на иголках, потому что в отличие от других прекрасно знала, где мы находимся. Но вы сказали мне, что Доминициан все еще находится за границей, поэтому я держалась.

– Он в Брюсселе.

– Да, было видно, что за усадьбой в его отсутствие следит Тони, потому что он все время распоряжался и ему даже звонили. Должно быть, это был очень серьезный и секретный разговор, потому что он не воспользовался тем телефоном, который был у него в кармане, а пошел наверх за слугой, сообщившим ему о звонке. Значит, это был разговор, требующий конфиденциальности и не предназначенный для чужих ушей. Вернувшись, он сказал, что его срочно вызывают, и оставил вместо себя Билла. – Она на секунду замолчала. – Вместе с Синди. – Заметив удивление в глазах Марка, Нелл покачала головой. – Да... в течение всей этой недели она была там вместе со съемочной группой. Ну, короче, это был последний раз, когда мы видели Тони в Уилтшире. А сегодня во второй половине дня, когда мы вернулись в Лондон, он появился только для того, чтобы расплатиться с актерами и техниками. Платил только наличными. По тысяче фунтов. Судя по его внешнему виду, для него это было, наверное, целое состояние. – Она с пренебрежением усмехнулась. – Он не удивился, когда я с возмущением отказалась от этих денег, и предложил мне остаться у него для съемок еще нескольких фильмов. Думаю, я закатила ему хорошее представление. А Билл был, наоборот, очень счастлив. Он сказал, что я прирожденная актриса. – У нее на лице появилась таинственная улыбка. – Но я не считаю, что съемки принесли мне хоть какую-то пользу, я не вынесла оттуда ничего для себя нового. Либо они не знают, как все это делается, либо просто не осмеливаются посоветовать что-либо... Я склоняюсь к последнему. Все было слишком просто и прямолинейно. Они знают, что делают запрещенную законом работу и получают за это большие деньги, а остальное уже не их дело. Рынок большой, все разойдется. А для съемочной группы это не более чем работа, которую надо делать, чтобы получать деньги. Не больше. Ко мне они все-таки проявили кое-какой интерес, потому что я была новенькой и они хотели проверить меня на прочность: выдержу ли я и справлюсь ли со своей ролью. Но в большинстве своем они не склонны совать нос в чужие дела. И чужим не позволяют этого делать. Я немало с ними болтала о всякой чепухе, рассказывала о Штатах, но от них не получила практически никакой информации. Они плели мне всякие сказки о проблемах проституток, которые я в основном уже не раз слышала раньше, но ни разу никто не предупредил другого, чтобы тот не рассказал лишнего, никто ни разу не бросил предупреждающий взгляд, и я не смогла нащупать ни одного подводного камня, за который можно было бы зацепиться. – Нелл вздохнула. Чувствовалось, что это был вздох из глубины души. – Все оказалось впустую.