Кэтрин Коултер - Магия Луны

— Я отвезу ее к доктору Лудкоту, он сделает все необходимое и вернет ребенка домой. — Рафаэль взял почти невесомое тельце на руки, прижал к груди и обернулся к остальным:

— Могу я считать, что вы дали мне слово навсегда забыть о клубе поклонников адского огня?

Все дружно закивали, а Джонни добавил:

— Не могу поверить, что я.., мы делали такие гадости. Этот маньяк толкал нас на преступления, а мы вели себя как стадо баранов.

— Он не просто маньяк, — вмешался Винни, — грязный выродок, сумасшедший извращенец.

Рам, казалось, не слышал обращенных в его адрес ругательств. Он гипнотизировал ненавидящим взглядом Рафаэля. Внезапно он разжал побелевшие губы и громко и отчетливо проговорил:

— Вам недолго осталось смеяться, капитан.

Рафаэль от неожиданности замер:

— Что, черт возьми, вы имеете в виду?

Но ответом ему было только гробовое молчание.

* * *

Рафаэль и Флэш чувствовали себя усталыми, но довольными. Они успешно выполнили свой долг. Оставив девочку на попечение старой экономки доктора Лудкота, они неторопливо ехали по направлению к Драго-Холлу.

— Интересно, удалось ли Дамьену обмануть мою жену?

Вопрос был явно риторическим, и Флэш счел возможным на него не отвечать.

— Знаешь, я ведь пригрозил ему. Я предупредил, что она может почувствовать обман, только если он до нее дотронется. Дамьен поклялся, что будет держаться на расстоянии, что первый раз в жизни поведет себя по отношению к ней честно и порядочно. Скоро мы узнаем, сдержал ли он слово.

Рафаэль оставил Флэша управляться с лошадями на конюшне и направился к дому.

— Хорошая работа, капитан! — крикнул вслед Флэш. Не спеша приближаясь к дому, Рафаэль довольно улыбался. Внезапно он замедлил шаг и удивленно уставился на дом. Было очень поздно, однако все окна ярко светились. Это показалось ему странным. И, вспомнив об угрозах сквайра, Рафаэль побежал.

Резко распахнув тяжелые дубовые двери, он ворвался в дом и налетел на стоящего у входа управляющего:

— Лиггер, что, черт побери, здесь происходит?

Старик стоял растерянный, сгорбившийся, убитый горем.

— Да говори же! — Рафаэль нетерпеливо встряхнул старика за плечи. — В чем дело, Лиггер?

Лиггер несколько секунд непонимающе смотрел на Рафаэля, после чего с видимым трудом произнес:

— Вы барон или капитан Карстерс?

— Я — Рафаэль.

— Кто-то стрелял в барона, — простонал Лиггер. — Мы считали, что это вы, сэр. Ваша жена.., она…

— Мой брат умер? Лиггер покачал головой:

— С ним сейчас доктор Лудкот.., но… Рафаэль больше не слушал. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, он вихрем пронесся вверх по лестнице, свернул в восточный коридор и подбежал к покоям хозяина. Тут же осознав свою ошибку, он чертыхнулся и рванулся в сторону Оловянной комнаты. В коридоре напротив закрытой двери он увидел Викторию. Она стояла, горестно опустив голову и не замечая ничего вокруг. Измученная и очень несчастная, она не услышала шагов.

— Виктория!

— Дамьен! — может быть, впервые в жизни искренне обрадовалась она. — Слава Богу, ты наконец вернулся! Рафаэль тяжело ранен, а я…

— Виктория, любимая…

Она застыла, пожирая глазами знакомое лицо. Рафаэль был уже совсем рядом.

— Дамьен, я не понимаю… Как ты можешь…

— Молчи, любовь моя, молчи, это же я, не узнала? — Рафаэль порывисто обнял жену и крепко прижал к себе. Только теперь он понял, что они могли потерять друг друга.

— Рафаэль?! — вскрикнула Виктория, все еще не веря своим глазам. Она уткнулась лицом ему в плечо и громко зарыдала.

— Успокойся, родная, — снова и снова повторял он, — со мной все в порядке. Лучше расскажи мне о Дамьене.

— Я думала, что он — это ты, и Элен тоже… Мы все так думали! О Боже, я этого не вынесу! — Она всхлипнула. — Доктор Лудкот выгнал меня из комнаты. Он извлекает пулю. Она засела где-то глубоко в плече у Дамьена. Слава Богу, он без сознания.., не страдает… Доктор не ручается за его жизнь.

Рафаэль легонько встряхнул жену:

— Послушай, Виктория, ты должна пойти и поговорить с Элен. Скажи ей правду. А я навещу Дамьена. С тобой все в порядке? Справишься?

Она молча кивнула, на секунду крепко прижалась к мужу, прежде чем вышла.

Рафаэль вошел в комнату. Доктор Лудкот неприязненно посмотрел на вошедшего. Его взгляд был напряженным и сосредоточенным.

— Барон, хорошо, что вы вернулись. Ваш брат оказался на удивление крепким и выносливым человеком.

Думаю, он выживет.

— Я — Рафаэль Карстерс, доктор, а ваш пациент — барон.

Доктор медленно перевел взгляд на лежащего без сознания человека, затем снова взглянул на Рафаэля:

— Забавно.

— Я отвез к вам домой девочку. Она была предназначена в жертву небезызвестному вам сатанинскому клубу. Теперь с ним все кончено.

Доктор Лудкот долго молчал, очевидно, пытаясь осознать услышанное.

— Я рад, — наконец сказал он. — Это большое облегчение для всех нас. Но насколько я понимаю, капитан, вы рассказали мне об этом деле далеко не все?

— Да, вы угадали.

Дамьен заворочался и застонал. В это время в комнату, поддерживая обеими руками огромный живот, вошла бледная как полотно Элен.

— Ну, ну, спокойно, миледи. — Доктор Лудкот поспешил навстречу встревоженной женщине. — Ваш муж будет жить. Теперь я в этом уверен. А вы обязаны сохранять спокойствие хотя бы ради ребенка.

— Он выдавал себя за тебя, Рафаэль, — сдерживая слезы, пробормотала Элен. Она осторожно коснулась кончиками пальцев руки мужа, словно боялась почувствовать холод смерти.

— Я знаю. В этот раз я был полностью в курсе дела. Но поверь, никто из нас не мог и предположить, что случится нечто подобное. Мне очень жаль.

— Но почему? — беспомощно спросила она. В это время Дамьен открыл глаза и увидел стоящую рядом с кроватью Элен.

— Привет, — с трудом проговорил он, — это я. А где Рафаэль?

— Я здесь. Все в порядке. Дело сделано.

— Хорошо, — удовлетворенно вздохнул Дамьен, — значит, у нас все получилось.

Он утомленно закрыл глаза, но не выпустил руку жены.

— Со мной все будет хорошо, не волнуйся, — прошептал он и снова потерял сознание.

Виктория настойчиво потянула Рафаэля за рукав.

— Расскажи мне все, — потребовала она.

— Элен, ты останешься с ним?

— Да. — Она одарила Рафаэля неприязненным взглядом и отвернулась к доктору Лудкоту.

Рафаэль с Викторией, словно дети держась за руки, вышли в коридор.

— Почему ты скрыл от меня свои планы?

— Я стремился тебя защитить, — просто ответил он, понимая, какой ужас она должна была пережить, и искренне сожалея об этом. — Я должен был заставить тебя поверить, что я рядом, — взволнованно продолжал Рафаэль, — потому что ты бы сделала все возможное и невозможное, чтобы помочь мне, пошла бы на любой риск, чтобы в нужный момент оказаться рядом. А я не мог этого допустить.

— Теперь все кончилось? Ты разоблачил Рама?

— Да. Я сорвал с него маску. Ни за что на догадаешься, кто скрывался под ней.

— Конечно, меня же не допустили на последнее действие этой драмы, и я не видела финала. Кто же он, этот дьявол в человеческом обличье?

— Сквайр Эстербридж!

Виктория застыла с открытым ртом. То, что она услышала, было настолько невероятным, невозможным, даже нелепым, что ее разум отказался воспринять этот теперь уже очевидный факт.

— А Дэвид? — наконец выговорила она.

— Его там не было. Отец ему не позволил, уж не знаю, почему.

— Вы с Дамьеном все это спланировали заранее?

— Да.

Неожиданно Виктория резко остановилась, схватила Рафаэля за руку и повернула лицом к себе.

— Я еще никогда в жизни не испытывала такого дикого страха. Пуля… Она отбросила тебя, то есть. Дамьена, к стене. Я ничем не могла помочь, только истошно кричала и плакала. Наверное, ты был прав, не посвятив меня в свои планы. Я могла все испортить.

Рафаэль улыбнулся такой милой и обворожительной улыбкой, что Виктории отчаянно захотелось обнять его, прижать к своей груди, по-матерински защитить от всех возможных будущих невзгод и никогда больше не отпускать от себя.

— Ты любишь меня, — шепнул он, — ты доказала, что не мыслишь без меня жизни. О большей награде я и мечтать не мог.

— Ты, или Дамьен, уж не знаю теперь, кто именно, так все перепутали… Как тут не испугаться. Кстати, а что ты сделал с Рамом?

— Ничего. У него все еще остается шанс. Если он не глуп, то немедленно покинет Англию. Правда, у меня создалось впечатление, что у него какое-то психическое расстройство. Нормальный человек вряд ли додумается до тех слишком уж изуверских догм, которые он проповедовал.

— Бедный Дэвид, — вздохнула Виктория.

— Дэвид? Этот глупец не заслуживает твоего сочувствия. А я заслуживаю. Усталый, но непобежденный воин вернулся с поля битвы к красавице жене. Ты обязана прижать меня к своей теплой груди, обогреть накормить, напоить…

— Приготовить тебе чаю?

— Ну почему ты такая недогадливая? — шутливо возмутился Рафаэль.

— Я могу добавить в чай бренди.

— Пожалуй, немного понимания в тебе все-таки сохранилось, дорогая жена… Знаешь, о чем я думаю, Виктория… Мы нашли Рама. Теперь ему не миновать правосудия в той или иной форме. Но где-то существует еще парень по прозвищу Епископ. Помнишь контрабандистов? А что, если мы отправимся в Аксмут, используем тебя как приманку и попробуем узнать… Эй, ты куда?

— К Флэшу. Хочу послать его на «Морскую ведьму» к Блику. Мне очень нужны травы, особенно та, которую используют для прочищения мозгов.

Рафаэль скорчил болезненную гримасу и схватился за живот:

— Мне плохо. Мне очень плохо. Я остро нуждаюсь в помощи, дорогая жена.

Виктория остановилась и оглянулась на жалобно поскуливающего супруга. Ну разве можно было противиться этой лукавой улыбке, насмешливому взгляду, протянутым в мольбе рукам!

— Ты неисправим, — с деланным недовольством проговорила она, едва сдерживая улыбку.

— Пойдем, дорогая. Мы окажем помощь друг другу.

Замок Карстерсов, Корнуолл, Англия, январь 1814 года

— Наш стол сейчас просто развалится под тяжестью всего этого великолепия, и изумительная куропатка миссис Бил окажется погребенной под обломками истинно королевской роскоши.

Виктория заразительно рассмеялась:

— Рафаэль прав. Мы еще не устраивали таких королевских приемов. И вообще вы наши первые гости.

Хок, граф Ротенмерский, задумчиво огляделся по сторонам и обратился к жене:

— Тебе не кажется, Фрэнсис, что здесь не хватает неугомонной старушки Люсии и моего отца?

Диана Эштон, графиня Сент-Левен, проглотила кусок артишока и покачала головой:

— Я все еще не могу оправиться от шока. Наша Люсия вышла замуж за маркиза!

— Отец написал мне, — доверительно поведал собравшимся Хок, — что Люсия теперь читает ему готические новеллы вслух. Ночью. В постели.

Фрэнсис, не удержавшись, фыркнула.

— Ладно, — не унимался Хок, — тогда я расскажу и все остальное. Кроме того, отец утверждает, что Люсия на удивление изобретательна: если сюжет новеллы ей чем-то не нравится, она моментально переключается на более интересные занятия.

— И все довольны, — прыснула Фрэнсис. — Нет, Хок, больше ни слова! Ты уже давно вышел за рамки светской беседы. Существуют же приличия!

— Моя жена начинает скучать, — пожаловался Хок, — и стареть. Она теперь постоянно меня воспитывает. Боже, куда же девалась та дикая шотландская девчонка, которой я когда-то задрал юбку в…

— Хок! Или Филип! Кто бы ты ни был, замолчи!

— Ладно, ладно. Приношу свои извинения. — Хок поднял руки, выражая готовность сдаться на милость победителя. — Я — благочестивейший из смертных. Почти методист. Диана, будь добра, передай мне немного того замечательного сливового пудинга. Фрэнсис, любовь моя, какой у тебя сегодня изумительный цвет лица.

Ярко-пунцовый.

Фрэнсис, оставив без внимания последнюю колкость, задумчиво произнесла:

— Интересно, продолжает ли Люсия и после свадьбы плести кружева?

Последовало непродолжительное молчание, после чего Рафаэль обратился к Диане:

— А что делаешь ты, когда хочешь себя наказать? Плетешь кружева с таким же рвением, как Люсия?

Диана молча ухмыльнулась, не поднимая глаз от пудинга.

— Я очень вовремя привел к Люсии Викторию в качестве, так сказать, альтернативного искупления, — лукаво добавил Рафаэль. — Как только моя будущая жена вошла в гостиную, кружева немедленно полетели в самый дальний угол вместе со всеми приспособлениями для их плетения, причем надолго.

— Мне почему-то кажется, — задумчиво заметила Диана, — что потом, наедине, Виктория тебе припомнит этот рассказ. Что же касается искупления грехов… Дай подумать…