Сильвия Макданиел - Магия звезд

— Нам необходимо обсудить место моего погребения…

— Нет! Мы не должны касаться этой темы! Потому что ты будешь жить! — настаивал Дрю.

Она напряглась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты этого знать не можешь. Я должна подготовиться к самому худшему… а теперь я даже не знаю, кого и подозревать в убийстве Жана. А если его убила я, то должна быть готова к смерти.

Волна дрожи вновь пробежала по ее телу, когда она еще раз представила, через что ей предстоит пройти.

— Ты не должна так думать. Ты должна показать всем, что абсолютно уверена в том, что его не убивала, — убеждал Лайлу Дрю.

Но что делать, если я уверена в том, что меня осудят? Ведь я единственная, кто был с ним в ту ночь, и, похоже, полиция считает, что я хотела его смерти… Но это не так… Я просто почувствовала себя свободной…

Она поперхнулась, осознав, что сболтнула лишнее, рассказав ему слишком многое о той ночи. Она заглянула в его изумрудные глаза и поняла, что совершила непоправимую ошибку.

Дрю сразу напрягся.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что почувствовала себя свободной?

— Свободной вернуться в родной дом, в Батон-Руж, — ответила она. По крайней мере, это было отчасти правдой.

Дрю внимательно смотрел на нее из темноты. Его глаза следили за выражением ее лица. Пришло время вернуться в дом, чтобы спрятаться там от этого настойчивого мужчины с пронзительным взглядом.

— Комары меня закусали. Я, пожалуй, пойду, сказала она, поднимаясь из кресла-качалки. Они стояли совсем близко, и дыхание Лайлы стало прерывистым.

— Я пойду с тобой, — промолвил Дрю, взяв ее под руку.

Лайла вошла в дом, совершенно подавленная. Она сболтнула лишнее. Она чуть не выдала, что еще до смерти Жана узнала о его многоженстве, что хотела вернуться домой в Батон-Руж, выкинуть все вещи Жана, а его самого навсегда забыть.

Дрю стоял в прихожей и вопросительно смотрел на нее. Лайле стало не по себе и захотелось бежать отсюда, но вместо этого она тяжело вздохнула и нашла блестящий выход из положения.

— Думаю, я устала, и мне пора спать. Сегодня был такой утомительный день, — сказала она, намереваясь скорее сбежать от него.

— Я тебе не верю, — ответил Дрю, пристально вглядываясь в ее лицо, освещенное светом прихожей.

— Что?!

Она сделала вид, что не поняла его.

— Ты что-то от меня скрываешь, — тихо промолвил он. — Ты лжешь мне, Лайла.

Страх охватил ее, и она вновь услышала лязг дверей камеры, обрекающей ее на вечное проклятье. Она чувствовала, что события сегодняшнего дня привели ее в западню. Похоже, судьба посылает ей очередное испытание.

— Я лгу? — эхом ответила Лайла. Он просто не понимал, каково ей сейчас. Однако в словах его было слишком много правды, и она не выдержала.

— Лгу точно так же, как лгала, утверждая, что невиновна?! Точно так же, как лгала насчет другой женщины?! Дрю, неужели ты веришь в то, что, узнав о других женах Жана, я коварным образом отравила его чай, чтобы отправить негодяя на тот свет?!

Тяжело вздохнув, она сделала шаг навстречу Дрю.

— На чьей ты стороне?! Похоже, ты не особенно хочешь защитить меня…

— Успокойся. Ты явно переигрываешь.

— Переигрываю! — воскликнула Лайла. Вот ведь бесчувственная скотина! — Пойми, ублюдок, я могу умереть!

Напряжение нарастало, и в следующую секунду ее ладонь взметнулась к его щеке.

Дрю на лету подхватил ее руку и прижал Лайлу к себе. Он держал ее крепко, пока гнев и страх, накопившиеся в ее душе за последние дни, не излились наружу. Она колотила его по груди свободной рукой.

— Будь ты проклят, Дрю! Я тебя ненавижу!

Он стиснул ее кулак и завел руку за спину, все сильнее прижимая ее к себе. Он ощущал, как сжимаются ее груди под его напором.

— А сейчас ты лжешь самой себе. Ты просто хочешь ненавидеть меня, хотя на самом деле это не так, — промолвил он, когда его рот находился всего лишь в нескольких дюймах от ее губ.

— Да, — прошептала Лайла.

Ощущение тепла распространилось по ее телу со скоростью лесного пожара, вызвав непреодолимое желание. Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться из его объятий. Но ее действия лишь усиливали трение их тел друг о друга, и она уже чувствовала его твердость.

— Прекрати драться и помоги мне, — требовательно произнес Дрю, и она поняла, что сейчас он имеет в виду отнюдь не будущий суд.

Его губы уже почти касались ее рта. Угрюмый тусклый огонь похоти сверкал в его глазах, обдавая ее чувственным жаром.

— Ты хочешь меня ненавидеть, но не можешь, прохрипел Дрю.

Она отрицательно покачала головой, неумолимая в своей ненависти.

— Проклятье, давай я покажу тебе, насколько ты меня не ненавидишь!

Она открыла рот, чтобы возразить, но его губы уже накрыли ее, такие жадные и безжалостные. Он прижал Лайлу к стене и впился в ее губы. И теперь она чувствовала каждый дюйм его тела, и то, как нарастает сила его плоти.

Она пыталась побороть необъяснимый порыв чувственности, полностью затмивший всякое логическое мышление. Она вдыхала его чистый, мужской запах и чувствовала себя опьяненной, голова ее кружилась.

Похоже, любовь сплелась с ненавистью, и Лайла уже не могла сказать с точностью, где кончается одно чувство и начинается другое. Впервые за этот год она ощущала себя живой. Внутри нее стал нарастать жар желания, и она сопротивлялась сладкому искушению, подавляя внутренние ощущения.

Она пыталась подавить голод, который спровоцировали его губы, нежно ласкавшие ее уста и посылавшие ее в дрожь. Она боролась до тех пор, пока не поняла, что устала воевать с этой жизнью и хочет поскорее сдаться. Сдаться на милость страсти, которую она всегда отрицала. Сдаться и одновременно пленить Дрю.

Лайла сразу же как-то обмякла, и он отпустил ее руки. Прикипевшая к его губам, она схватила ворот его рубашки и изо всех сил рванула на себя. Пуговицы посыпались на пол, а обезумевшая Лайла продолжала упрямо искать его плоть.

Запустив ладонь ему под рубаху, она гладила его обнаженную кожу, такую горячую на ощупь. Дрю невольно застонал, и этот звук только больше ее раззадорил. Одним рывком она вытянула рубашку из его брюк, и сняла ее через плечи, оставив торс Дрю обнаженным. Руки Лайлы чувственно ласкали каждый дюйм его мускулистых плеч и спины, пальцы пробегали по его телу, доставлял Дрю невероятное удовольствие. Прежде ей никогда не хотелось трогать мужчину. Никогда еще Лайла не испытывала нужды в радости соития с мужчиной. Однако сегодня ночью ей явно будет мало его объятий, чтобы облегчить эту сладкую боль.

Он оторвался от ее губ и сделал глубокий вдох. Его тело дрожало под ее ладонью.

— О, господи, утром я об этом пожалею.

Она не смогла сдержать улыбки, осознав, что он точно так же во власти первобытных чувств, как и она. О, как ей хотелось его сейчас!

— Особенно, когда я скажу тебе, насколько я тебя все еще ненавижу, — промолвила она, вонзая ногти в его спину.

Он подхватил ее на руки и спешно стал подниматься по лестнице на второй этаж. Когда он оказался около ее комнаты, то резко распахнул дверь, и, пройдя через порог, захлопнул ее ударом ноги. Хлопок этот отозвался по всему дому.

Он отпустил ее ноги, и ее тело скользнуло по его груди. Ее груди и бедра соприкоснулись с его обнаженным торсом. Ее юбки сейчас были единственной преградой между ними. Их взгляды вели безмолвную борьбу желаний в серебристом лунном свете.

Ей хотелось почувствовать своей обнаженной кожей его тело.

Когда ее ноги коснулись пола, Дрю и Лайла стали спешно срывать друг с друга одежду, спешно и лихорадочно, чтобы как можно быстрее добраться до наготы. Через несколько секунд Лайла почувствовала, как ее платье скользнуло на пол, вместе с ее нижними юбками.

Совершенно неожиданно она оказалась совершенно обнаженной, и прохладный воздух, обдувавший ее тело лишь усиливал желание.

Она стащила с него брюки, оторвав в спешке еще несколько пуговиц. Кровь стучала в ушах, требуя удовлетворения. Никогда она еще не чувствовала такой необходимости совокупиться с мужчиной.

Когда она сняла с него и трусы, его плоть вырвалась на свободу из плена одежд.

Острое инстинктивное желание наполнило Лайлу, и ей захотелось Дрю именно сейчас, в данный момент, до того, как еще одна золотистая гранула упадет в песочных часах ее жизни. Прежде, чем отмеренные ей дни подойдут к концу.

Не отрывая от Лайлы глаз, Дрю нежно подтолкнул ее, и она ощутила, что уже оказалась на кровати. Вместе они упали на кучу одеял, и его тело накрыло ее. Плоть его соприкоснулась с ее плотью. Лайла вздохнула, но звук этот более всего напомнил кошачье мурлыканье.

И вновь его губы ласкали ее рот, и она чувствовала, что тает, пока его руки касаются самых интимных уголков ее тела.

Наконец Дрю оторвался от ее губ и обдал ее огневым взглядом, окончательно сломившим всякое сопротивление.

Никогда еще она не ощущала себя настолько живой, никогда прежде не проникалась настолько жаркими ласками, когда его пальцы сжимали ее груди, а губы теребили сосок.

Он ласкал ее своим языком, посылая в нее искры и раздувая пожар желания.

Она окончательно потеряла голову. Ее пальцы теребили его волосы, в то время, как его рот не отрывался от ее соска. Ей нравилось, как он сосал разбухшую плоть, и та радость, что вибрировала в ней, лишь обостряла ее чувствительность. После того, как его теплый влажный язык забегал по набухшему бутону, Лайла вонзила свои длинные ногти в спину Дрю. Его словно током ударило, и мелкая дрожь прошла по всему телу.

Рука Дрю скользнула вниз по ее животу, коснувшись самого чувствительного места, и это соприкосновение сотворило волшебство, безжалостно мучая Лайлу. Она прижалась к нему, и у нее перехватило дыхание, после того, как чувство прежде неведомого ей удовольствия стало стремительно нарастать. Когда он ласкал ее самое потаенное место, спина ее круто изогнулась и Лайла обезумела от того, как его палец массировал бутон ее желания.

Жан никогда не трогал это место, никогда не вызывал в ней того чувственного пожара, который сейчас вызывал Дрю.

Она раздвинула ноги с радостной готовностью принять его. Ей так хотелось, чтобы он был внутри нее. Дрю склонился над нею, и его бедра оказались между ее ног. Лайла ожидала его с нетерпением.

Но он все еще продолжал ласкать ее, и чувство, с каждым мгновением нараставшее в ней, делало ее пленницей, пленницей желания.

— Дрю, ну давай же! — в нетерпении воскликнула она.

— Нет, нет, еще рано, — его голос шелковым шепотом прошелся по ее коже. Он навис над ней, и его твердая мужественность ожидала у ее ворот.

Извиваясь, она терлась о него телом, почти умоляя утешить и наконец войти.

— Ты все еще ненавидишь меня? — спросил он, хриплым от желания голосом.

— Что?! — страсть лишила ее способности думать. Сколь мастерски он ее возбудил, и теперь, в самый ответственный момент, ему почему-то захотелось поговорить…

— Ты все еще ненавидишь меня? — снова спросил Дрю. Более она уже не могла ни лгать, ни ждать.

— Нет, — тяжело дыша, ответила Лайла, зная, что сейчас говорит чистую правду.

Конечно же, она не испытывала по отношению к Дрю никакой ненависти, но ей явно не нравилось то, что он делал сейчас.

Словно воплощенное желание она подняла свои бедра, с нетерпением ожидая его броска. Лайле не хотелось думать о том, что только что ей открылось, но Дрю по-прежнему не торопился.

— Я мечтал об этом миге еще будучи безусым юнцом. Много лет я фантазировал, что когда-нибудь мы будем с тобою, как сейчас, — прошептал Дрю, и по его голосу чувствовалось, что он с трудом себя сдерживает.

Она услышала его, но ее терпению уже пришел конец. Время разговоров уже давно прошло. Лайла схватила пальцами Дрю за подбородок и привлекла его губы к своим.

— Заткнись, — прошептала она, закрывая его поцелуем. Она подняла бедра, чтобы встретить максимальный выброс его эрекции, схватившись за Дрю, когда он, наконец, вошел в нее.

Она встречала каждую фрикцию в языческом ритме. Ее тело радостно принимало его, а крики и стоны наслаждения превратились во всевозрастающее крещендо.

Он входил в нее все настойчивей, и каждый его удар приносил ей все большее наслаждение до тех пор, пока она не достигла своего пика. Содрогнувшись, она выкрикнула его имя, все нервы ее тела собрались в едином взрыве, оставив ее совершенно разбитой и потрясенной под его упругим телом.

Дрю напрягся и с последним мощным толчком задрожал над ней, получив свое удовлетворение.

Он уткнулся головой в ее груди, пот блестел на его коже, и прерывистое дыхание отчетливо слышалось в наполненном тишиной доме. Прошло несколько минут, и он снова обнял Лайлу, обвившись вокруг нее телом.

Она лежала, совершенно онемевшая, не в состоянии шелохнуться. Никогда прежде она еще не достигала такого пылкого оргазма с мужчиной. Никогда прежде еще не испытывала такого удовольствия, такого удовлетворения и таких сильных ощущений.