«Магнат»

Серия «Династия Блэкстоунов#1»

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Переведено группой Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Переводчик Костина Светлана


Миллиардер Калеб Блэкстоун живет в гламурном мире богатства и успеха, с прихотью к любой материальной роскоши. Но в один момент он видит Брук Кастерли, и уже ничего из вышеперечисленного не имеет значения. Калеба заполнила острая, абсолютная необходимость, которую он не в силах контролировать ... необходимость в девушке, которая настолько отличается от всего и всех, что он когда-либо знал. Брук не ищет любви. Она слишком хорошо знает, какой непоправимый ущерб может нанести неправильный парень. Тем не менее, сможет ли здравомыслящая британская девушка противостоять обольщению невероятно сексуального, рыцаря-миллиардера? То, что начинается, как флирт быстро превращается во всепоглощающую страсть. Она никак не была готова к обжигающим прикосновениям Калеба, настолько она жаждет его. Их бурный роман находится за гранью фантастики, но все имеет свою цену. Прошлые ошибки и трагедии тенью ходят за ними по пятам ... и влюбиться в него может обернуться непоправимыми последствиями, которые она не может себе позволить.

Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения,

предназначена для 18+

Пролог

Калеб

Мой отец всегда говорил, что я пойму, когда появится предназначенная для меня женщина. Он был очень мудрым. Когда все произошло, у меня даже не возникло вопроса, все двигалось настолько легко. Я влюбился в нее… мое сердце узнало ее сразу.

Узнало, что она была единственной для меня.

На самом деле, я знал ее уже давно. Она переехала на остров Блэкстоун к своей бабушке, когда погибли ее родители в автокатастрофе. Опустошенная, пятнадцатилетняя девушка пыталась адаптироваться к новой жизни на новом месте, пыталась как-то вписаться в существующий мир, настолько отличающейся от того, откуда она прибыла... в сорок квадратных миль курортного острова Массачусетского побережья, где ее бабушка была экономкой в Блэкуотер — родовом гнезде нашей семьи.

Мне следовало о ней знать.

Но наши пути никогда не пересекались, насколько я мог понять, хотя это было возможно. Я тогда редко посещал остров, потому что мне было двадцать три, являлся ново испеченным руководителем младшего звена Гарвардской бизнес-школы, полностью погрузившийся в изучение нашего семейного бизнеса. Я путешествовал по миру, наслаждался адреналином днем от переговоров международной сделки и вращался в обществе бизнесменов вечерами. Я работал на обоих фронтах. В бизнесе, налаживал связи, имел секс на одну ночь, одно сменялось другим. Безымянные лица и ничем не примечательные свидания заполняли мои ночи, когда я этого хотел. Перескакивая с одного ночного развлечения к другому в ночной жизни большого города с крупными бизнесменами, борющимися за кусок пирога, такой образ жизни был для меня вполне приемлемым. Я использовал каждый аспект, присущий этому стилю жизни. Богатство, сексуальные пристрастия, поддержка некоторых знаменитостей, благодаря своему имени, все это не требовало никаких особых усилий. На ближайшие восемь лет мир лежал на у меня на ладони, пока я занимался увеличением своего личного состояния в дополнение к увеличению семейного капитала.

Или, по крайней мере, я так думал.

Я еще не понял тогда, что выпал из своей жизни. До нее. А потом, когда я точно понял, кем она для меня была, и судьба посмеялась надо мной, было уже слишком поздно. Она околдовала меня окончательно. И кроме того, я был уверен, что она не знала, кем я являюсь на самом деле и что нас связывало вместе.

Может, из-за этого она настолько опьяняла меня?

Не знаю и это мало меня волновало, потому что мне было все равно. Я хотел ее необузданно, едва осознавая это, но искренне смирился со своим желанием, потому что ничего не мог с ним поделать. Как я мог что-то сделать? Если она покорила меня.

Однако, когда мой мозг понял всю суть происходящего, а было это не так уж и легко — принять новую и незнакомую реальность себя — чувства к женщине, настолько необычные, словно она какая-то ценная вещь, и что может нас ждать впереди.

Сначала я стал бороться против самой идеи по нескольким причинам. Она была слишком молода. Моя мать никогда не одобрила бы нас. Другие люди моего мира, скорее всего сожрут и выплюнут ее, уничтожив ее свежесть. Но вскоре я понял, что мое сердце совершенно не заботит ни одна из этих причин. Сердце хочет то, что хочет, и я обнаружил, что мое сердце хочет Брук Эллен Кастерлей в полном комплекте.

Мучительная смерть моего отца от рака стала откровением для моих братьев и меня. За деньги можно купить многие вещи, но нельзя остановить смерть, призывающую вас к себе, когда наступило ваше время ухода. Смерть — это великий уравнитель. И это на самом деле так. Богатство — вещь банальная, когда у тебя на счете много гребанных нулей, они все равно не делают никакой разницы между жизнью и смертью. Не имеет значения, был ли ты богат или беден, когда умираешь, потому что все это становится не важным. Ты покидаешь эту жизнь так же, как и пришел в нее. Ничего не забирая с собой, только ты, один. «Больше живи, сынок, наслаждайся жизнью, нежели зарабатыванием денег», в конце сказал мне отец. Он схватил меня за руку и сжал ее с такой силой, насколько хватило ему измученному телу, чтобы я понял важность его слов. Он сожалел и хотел поделиться со мной опытом, чтобы как-то меня обезопасить от совершения тех же ошибок. Я четко понял его.

И самому главному, чему мой отец всегда пытался научить меня, братьев и сестру была идея семьи. Семья всегда была превыше денег. «Всегда на первое место ставь семью, а достаток вырастит, Калеб», говорил он.

Крепкая семья всегда будет продвигаться вперед, и это было, пожалуй, единственным, что имело значение в конце трудового дня.

Блэкстоуны были на острове с тех времен, когда Мэйфлауэр ступил на этот дикий американский берег, совершив свое опасное путешествие. Мой долг как старшего сына был увериться, что Блэкстоуны будут жить здесь еще сто лет и больше.

Мой план исполнить свой долг, включал и ее. Другого пути просто нет, по крайней мере, для меня. Я понял это в первый раз, почувствовав жар ее взгляда, когда ее глаза прожигали меня через всю комнату.

Я понял, чувствуя ее жаркий взгляд, пробирающий прямо до костей.

Я женюсь на этой прекрасной, красивой девушки из Англии, и она будет моей.

1.

Калеб

Сентябрь

Бостон

Я скатился с нее, зная, что это был последний раз, когда мы трахались. Нет смысла притворяться и делать вид, что будет еще один. Дженис и я закончили, хотя она еще об этом не знала. Секс происходил между нами, когда я испытывал настоящую потребность, а в остальное время меня занимала работа, работа и еще раз работа. Я был так занят, путешествуя по всему миру, приняв бразды правления ровно восемнадцать месяцев назад над Blackstone Global Enterprises, когда мой отец стал слишком слаб из-за болезни, чтобы управлять бизнесом.

Дженис промурлыкала мне в шею и потерлась своими сиськами о мою грудь. Я поборол желание оттолкнуть ее и снял презерватив. С самого начала, мне казалось, что мы оба были на одной волне, точнее не ждали, что наша связь выйдет за пределы спальни. Дженис была успешной моделью в индустрии моды и много путешествовала, причем больше, чем я, поэтому ранее я и не заметил ее «прилипчивости». Если бы я заметил эту черту, между нами бы никогда ничего не было бы, поскольку о прилипчивых женщинах, цепляющихся за тебя, знал довольно много. Ряды женщин, ищущих богатого мужчину, способного осуществить все их мечты, были такими длинными и с ними было так легко столкнуться, на протяжении многих лет я пресекал столько попыток, что стал уже экспертом в искусстве уклонения.

Теперь же я чувствовал, что Дженис хотела от меня гораздо большего, чем я мог ей дать, и мне не хотелось вступать с ней в конфронтацию, выясняя отношения. Вопрос, связанный с обязательствами в будущем, никогда не должен был подниматься, и я испытывал от этого настоящее раздражение, поскольку она продолжала его задавать. Мне казалось, что с самого начало все было ясно и понятно.

Полгода назад она пришла со своей семьей на похороны моего отца, и в состоянии горя я принял ее предложение поддержки, хотя сообщил, что могу предоставить ей редкие, нерегулярные ночи. Через несколько недель регулярного секса, я поймал себя на мысли, что у нас первоклассные отношения, которые оказались для меня совершенно новой территорией. Не стоит искать свою половинку, чтобы ты с удовольствием трахался, мы оба принадлежали одному кругу общества, росли среди привилегированных людей Бостона, посещали одни и те же частные школы, отдыхали на острове в собственном частном доме. Быть с женщиной, которая понимала все азы общества Новой Англии, было легко, а главное приятное было вместе проводить время, поэтому я решил попытаться предоставить ей статус своей подружки. Нам не всегда удавалось скоординировать свои графики, чтобы оказаться в Бостоне в одно и то же время. И сколько бы я не прикладывал усилий, работая над нашими отношениями, впервые надеясь, что, возможно, что-то почувствую к Дженис, но через какое время смирился, поскольку самые глубокие чувства, которые в состоянии мог испытать к ней — один или два оргазма и больше ничего.

Моя мать явно будет опустошена, когда узнает о нашем расставании. Наверное, даже больше, чем Дженис. Наши семьи дружили, и я допускаю, что между моей матерью и ее родителями может возникнуть несколько неловкий момент, когда они узнают о нашем разрыве.

Пометка для себя: никогда не трахать друзей семьи.

Кроме того, у меня имелось подозрение, что Дженис мне изменяет. Тот факт, что я не слишком сильно заморачивался на этот счет, говорит сам за себя, но для меня она была единственной женщиной, с которой я встречался последние шесть месяцев. Если мы не можем быть честными друг с другом в данный момент, бл*дь, дальнейшее для нас просто безнадежно, однозначно. Не существующий генитальный герпес мог бы быть дополнительным плюсом, вернее сыграть мне на руку.

И я хотел бы сбросить эту бомбу на свою мать, когда она начнет давить на мое чувство вины за разрыв наших отношений. Но при Мадлен Блэкстоун никогда не стоит упоминать слово «трахаться» или другие его вариации. Никогда. А жаль, было бы интересно. Я бы хотел увидеть отразившийся ужас у нее на лице…

— Чему ты улыбаешься? — спросила Дженис, скользя рукой вниз по моему животу прямиком к моему члену.

— Я? — схватил ее за руку, останавливая движения, и выбрался из ее объятий. Присев на край кровати, уперся лбом в ладони.

— Да, Калеб, ты улыбался, — в ее голосе послышалось раздражение. — Что с тобой происходит? Почему ты не хочешь еще? — Она прижалась своим голым телом к моей спине, а я постарался не вздрогнуть. — Ты же знаешь, одного раза для меня мало, — с отчаянием произнесла она, в надежде, что я передумаю.

Ты полный гребанный идиот из-за того, что когда-то связался с ней. Избавься от этого, дебил. Учись!

Я был уверен, что Дженис нимфоманка, и хотя в начале это был своеобразный бонус для парня, у которого недавно умер отец и ему хотелось отключить свой мозг от дум, сейчас же это звучало, как явный перебор. Я потянулся к брюкам и натянул их на себя, отчаянно пытаясь, как можно быстрее, создать преграду между своим членом и ею. На самом деле, мне необходим был душ, но моя совесть не выдержала бы еще и пяти минут, не сообщив ей новость — мы закончили бл*дь… навсегда.

Три Ф — окончательная реальность для каждой женщины, с которой я встречался. (Калеб имеет в виду finished—fucking—forever, три ф, прим. пер.)

Я знал, что это делает меня мудаком, что я согласился на секс с ней. Мне не стоило, и я не горжусь этим, но если уж быть до конца справедливым, Дженис была инициатором сегодняшнего секса, начиная прямо в лифте, пока мы поднимались в мои апартаменты. Она бы с радостью проделала мне минет, запечатлев его на камере безопасности, если бы я не настоял подождать. Общественность, черт побери, ее дело, не мое.

Сегодня мне было необходимо, чтобы она сопровождала меня на благотворительный ужин, потому что пять тысяч положить на тарелку для пожертвований — это мало, особенно, если ты пришел один. Десять тысяч долларов на исследования рака гораздо лучше, чем пять на благотворительность. Я не стал бы возражать и выписал бы чек в десять раз больше, пропустив при этом ужин, но это было бы глупо. Во имя своего отца я буду поддерживать исследования, касающиеся рака и делать щедрые пожертвования, столько, сколько буду жить. Мой чек всегда будет с лишним нулем на конце.