20.

Калеб

Брук, бл*дь, была такой прекрасной, стоя передо мной на коленях и обхватив своими губами мой член. Настолько прекрасной, на самом деле, что у меня чуть ли не выгорела роговица от взгляда на нее. Да, я явно ослепну, но при этом буду чувствовать себя в полной эйфории, и у меня на лице будет расплываться безумная улыбка, когда весь мир для меня окунется во мрак.

— Детка… аааа… это потрясающе. Господи.., как хорошо. — Я удерживал ее голову, направляя, пока она до основания брала мой член снова и снова. Находиться внутри нее, без резинки, это было что-то потрясающее. Она дотронулась рукой до моих яиц, покатала их в руке, и я почувствовал, как они напряглись.

— Я кончу тебе в рот, если хочешь… или же сию минуту остановись, — прорычал я, полностью теряя свой контроль. Я перестал удерживать ее голову и схватился за свои волосы, сжав кулаки, словно собирался содрать с себя скальп.

— Аааа… мать твою! — я запрокинул голову назад, как только почувствовал волну оргазма.

Но она не собиралась останавливаться.

Она не стала лизать мой член.

Нет, она достигла задней части своего горла и забрала каждую каплю моей спермы, вперев свой взгляд в меня, пока я кончал ей в рот. Это был идеальный интимный момент и щедрости от нее по отношению ко мне… почти. Потому что, хотя я понял, что нужно быть к ней более терпеливым, я сожалел об одном.

Она была не готова услышать от меня слова любви. Я же готов был произнести эти слова в тот момент, когда наши взгляды встретились… я, однозначно, любил ее.

Я поднял ее с коленей и усадил к себе на колени, прижимая ее грудь к своей груди, когда она обхватила меня своими ногами за бедра. Она прижалась ко мне, уютно устроившись в моих объятиях, и я вдыхал ее пьянящий аромат. Ее волосы напомнили мне о поле полевых цветов, тянущихся к солнцу, а ее кожа источала цитрусовый запах. Может, это были духи или лосьон, которым она пользовалась, но цитрусовый аромат навсегда стал связан с ней.

Цитрусовый запах перемешивался с землей, с семенами, которые бросали в эту землю, я был просто насыщен этим запахом.

И тут у меня возникли мысли пещерного человека, и я полностью сосредоточился на себе. Умом я все прекрасно понимал: «Моя женщина… пробралась мне под «мой мех»… в моей пещере… и мы сейчас трахаемся» с Брук. Она превратила меня в одного из тех созданий, которые хотят видеть свою самку обнаженной, вылизывая ее целый день. Первоначальный животный инстинкт был именно таким для любого мужчины, но потом мы научились контролировать свои инстинкты. Но оставаясь наедине с женщиной, которая чувствовала то же самое, инстинкты просыпались, оживляя наши самые грязные фантазии, давая полное раскрепощение. Брук вызывала во мне именно такой животный инстинкт.

Постоянно, в этом я был полностью уверен… так, как с ней, я не чувствовал себя ни с кем.

Я вернулся с ней в коттедж, сгорая от желания. Мы даже не успели перебраться в гостиную на диван. Мы не могли сдерживаться, потому что с нами что-то происходило… наши тела требовали, чтобы мы в сию же секунду соединились физически. Сомнений не было, с моей стороны, это было первобытное желание. Мне хотелось трахать ее каждый день всю оставшуюся часть моей жизни. Я понимал, что это абсолютно безумная мысль, которая поселилась у меня в голове, но я чувствовал эту животную необходимость, как только мы оставались наедине, мне необходимо было дотронуться до нее. Я по-настоящему жаждал увидеть ее радостной и довольной, проявляя свою заботы, отчего получал несказанное удовольствие, ублажая ее, холя и лелея. Особенно после прошлой ночи, когда она обнажила передо мной свою душу. Она прошла через огромное испытание и почти потеряла вкус к жизни. Я не собирался давить на нее, заставляя двигаться быстрее, пытаясь заставить ее забыть свое прошлое, всему свое время, решил я.

$$$

— Как ты относишься к контрацепции? — настала моя очередь задать этот вопрос.

— Я двумя руками «за», — ответила она со свойственной ей остроумной дерзостью, исподтишка схватив меня и повалив на бок. Отчего у меня вырвался какой-то звук, больше напоминающий свист, прежде, чем я успел взять себя в руки и не показывать, что она застала меня врасплох.

— Ох, ты решила меня защекотать, красавица. – Смеясь, произнес я, подыгрывая ей, прижав к дивану одной стороной, и отрываясь в щекотке по ее ребрам. Она заливалась смехом и корчилась, пытаясь выбраться из-под меня, но безрезультатно. А мои внутренние инстинкты пещерного человека получали полный кайф, разглядывая ее идеальную покрасневшую грудь, готовые к следующему раунду, бл*дь.

— Неееет! Каааалеееб, прости, что начала первая… я… я не хотела… защекотать тебя.

— Нет?! Ты уверена, что хочешь, чтобы я прекратил тебя щекотать, детка?

— Я хочу, чтобы ты прекратил… мы можем поговорить, — умоляюще произнесла она.

Я тут же передвинул свою руку с ее ребер между ее ног и вошел пальцами в ее скользкие складки.

— Ах, ты уже мокрая для меня. — Я кружил пальцами внутри ее киски и наблюдал за ее реакцией. Она ожила, начала двигаться в такт, ее глаза загорелись страстью. — Я так хочу оказаться внутри тебя, чтобы между нами ничего не было. Я хочу тебя, Брук.

Я опустил губы на ее и погрузил глубоко язык ей в рот, утверждаясь в ее податливой открытости также, как мне хотелось погрузить свой член в то место, где утопали мои пальцы в ее влажном жаре в данную минуту. Я согнул внутри пальцы и отыскал то местечко — точку G. Мой язык находился полностью у нее во рту, а пальцы в ее киске — полностью моя в данную минуту. Я чувствовал себя ох*ительным пещерным человеком со своей женщиной под собой.

Это был несопоставимый опыт ни с чем.

Она стонала мне в рот и сжимала внутренние стенки киски вокруг моих пальцев, двигаясь все ближе к кульминации. Я чувствовал ее накатывающие спазмы. Я слышал ее прерывистое дыхание от удовольствия, когда она стала кончать. Я вкушал и вдыхал ее сладость. Она с трудом пыталась отдышаться, спускаясь в высоты оргазма, я прикусил и провел зубами по ее нижней губе. Мне нравилось, как ее тело обмякло и стало таким податливым в моих руках, пока я удерживал ее в своих объятиях — это было слияние тела и духа.

Я перекатился, уложив ее сверху и накрыл одеялом, висевшем на спинке дивана. Я мог бы отнести ее наверх в спальню и уложить в кровать, но я не хотел прерывать этот момент. В нем было что-то особенное и не хотелось двигаться.

— Калеб? — тихо позвала она своим мягким голосом, спустя несколько минут.

— Да, детка?

— Я была только с Маркусом… до тебя… и с ним даже близко не походило на то, что происходит с тобой. Я даже не могла предположить, что секс может быть таким приятным и умопомрачительным, пока ты не показал мне это. Я слышала рассказы, конечно, но никогда такого не испытывала. Я хотела бы, чтобы ты знал об этом. — Она подняла голову и уперлась подбородком мне в грудь, чтобы видеть мои глаза. Она улыбалась. — И я хотела бы поблагодарить тебя за исцеление этой моей части, которая очень сильно в этом нуждалась.

Ее слова, словно выпотрошили меня, с одной стороны, они были прекрасными, но было за что стыдиться. Конечно, прекрасно чувствовать себя единственным, кто смог дать Брук сексуальное удовольствие… впервые, но ужасно стыдно за того парня, бесчисленное количество раз, вставляющий в нее свой член, и видя в этой женщине всего лишь предмет, чтобы получить собственный оргазм. Тут явно нечем было гордиться. И я не хотел об этом говорить.

Поэтому прочертил путь своим пальцем от уголка ее глаза вниз по щеке, к ее губам, а потом сказал:

— Брук, я чувствую тоже самое, ты, в свою очередь, исцелила меня. — Она с сомнением отрицательно покачала головой. — Да, да, я имею в виду именно то, что говорю. Это сто процентная правда. Я был со многими, но никто не заставлял меня чувствовать себя так, как это делаешь ты.

— Так хорошо? — мечтательно спросила она.

— Похоже нам стоит более усиленно работать над исцелением друг друга.

— Аааа… Sexual Healing должна стать нашей песней?

— Точно. Ты всегда так остроумна, детка.

— Это только с тобой, потому что тебе это нравится.

— Ты права, думаю, ты имеешь полное право подтрунивать надо мной. — Я притянул ее голову, чтобы поцеловать, мысленно подготавливая себя перейти к вопросу, который, на самом деле, я не очень хотел обсуждать. — Я хотел бы, чтобы ты знала, что перед тем как я встретил тебя, встречался кое с кем. Она оставила меня в сомнении по поводу ее намерений и ее эмоциональной устойчивости, когда ушла. Хотя мы всегда предохранялись, я все-таки сдал анализы сразу же, как мы расстались. Я чист. Я бы никогда не предложил тебе вступить со мной в связь, если бы сомневался в себе, Брук. Ты можешь довериться мне.

Несмотря на то, что мне было неприятно вспоминать о Дженис, даже в прошедшем времени, я решил, что лучше я сам все ей расскажу, поскольку весь Интернет был завален уймой моих фотографий и всевозможных историй. Если Брук захотела бы узнать о Дженис и других, с кем я раньше встречался, в Интернете можно было найти множество фоток, наряду с некоторыми сплетнями, где я был, с кем и с какой целью. Скорее всего, она уже их видела. Я надеялся, что Брук поняла, что в большинстве своем это полное дерьмо. Такой вид прессы мне совершенно не нравился, репортажи папарацци, основывались только на моем имени и личном состоянии. Почему никто не хотел увидеть фотографии мужчины, с большим трудом зарабатывающем свои центы, вместе со своей девушкой, отправившихся на свидание. Всего лишь только один раз я был благодарен прессе за «чистую», как родниковая вода, статью о Blackstone Global, вливающей средства в фермерское хозяйство третьего мира, где я «отфошопленный» стоял на фоне деревни. Я не задержал дыхание от восторга, но это было чертовски хорошо для разнообразия.

— Я знаю, что могу доверять тебе, Калеб Блэкстоун. — Она протянула руку и провела по моему лицу. Я подумал, знает ли она, что я полностью становлюсь ее пленником, стоит ей только дотронуться до меня. — Итак, про противозачаточные… — Она провела пальцем по моей нижней губе, и я всеми силами пытался не взять ее пальчик в рот и не начать сосать. — Прежде чем я покинула свое убежище, они предложили мне пройти определенный тест, я сдала. Доктор выдал мне рецепт на таблетки. Я так их и не купила, потому что была не готова к случайному сексу. Я не была готова ко многим эмоциональным вещам, когда вернулась в Бостон. Мне необходимы были пять месяцев, чтобы найти работу и заботиться о Нэн, открывая для себя что-то новое. Но все это было до того, как я встретила тебя, Калеб. Не могу отрицать, что после встречи с тобой, все стало несколько другим. Я хотела быть с тобой. Я чувствовала, что с тобой мне будет хорошо, и я смогу смело доверить тебе свое тело и сердце. Я воспользуюсь рецептом и начну принимать таблетки. Мы будем защищены, когда ты вернешься из Абу-Даби.

Она бросила на меня встревоженный взгляд, я молчал довольно-таки долго, а потом прижался к ее руке у себя на щеке.

Думаю, я был слишком занят, еще больше влюбляясь в нее, чтобы что-то отвечать.

$$$

Black Bay Club был расположен прямо на скалах, с видом на залив, с милями ухоженных зеленых лужаек, которые так ценятся гольфистами всего мира. Гольф был любимой игрой моего отца, но не моей. Я не перекрыл поток непомерно высоких сборов в его частный гольф-клуб после того, как он умер. Никогда не можешь сказать, когда это членство может принести свои плоды, и сегодня, будучи членом Black Bay Club, представился случай воспользоваться своей привилегией, в результате я получил столик на ужин с Брук, перед моим вылетом в Абу-Даби около полуночи. Все два дня она готовила и кормила меня, сейчас я настоял сделать перерыв.

Мысль о том, что я оставляю ее на острове, мне оказалось принять немного легче, нежели мысль, что она останется в Бостоне. Она сообщила, что взяла неделю, чтобы помочь своей бабушке выписаться из центра и обустроиться на новом месте. Я не мог отрицать, что был несказанно рад, что большую часть своей деловой поездки, моя девочка будет в полной безопасности на острове. Я не хотел, чтобы пресса пронюхала про мои отношения с Брук. Но я знал, что рано или поздно это случится, но надеялся, что когда это случится, я смогу ее защитить и оградить от пристального их внимания. Папарацци еще те мудаки, да именно мудаки. Они постараются как можно больше отрыть «грязного белья» и выставить на всеобщее обозрение всему миру, лишь бы поднять рейтинг своих изданий. Я не хотел, чтобы она испытывала боль от их «толстокожести», выставляя ее прошлое на всеобщее обозрение, или как она проводила свою жизнь, пока мы не встретились.

— Ты мне ничего не рассказывала о своем выборе профессии. Что вдохновило тебя стать дизайнером интерьера?

— Я просто подумала пойти по стопам моей мамы.