— Я думаю, что твой отец так и сделал бы, — сказала она с поклоном, — но теперь, Калеб, я хочу знать, что ты, действительно, чувствуешь к моей Брук. Ты любишь ее или она всего лишь развлечение для тебя после потери любимого отца?

Ого. Вот так запросто прямо за горло, приставив нож. Миссис Кастерлей… бл*дь… тетя Эллен . . . не стала ходить вокруг да около, а ударила чертовым копьем в самую сердцевину. Поскольку я запнулся, она решила продолжить:

— Я прошу прощения за прямолинейность, Калеб, но ты должен понять, я — единственная ее семья, потому и задала тебе этот вопрос, как очень заинтересованный родитель. — Она качнула головой, усиливая акцент на своих словах. — С моей стороны, вполне разумно поинтересоваться, учитывая сколько Брук пережила. Она не должна снова испытывать разочарование и боль. — Заключила Эллен, отчетливо дав мне понять, что если я только попробую обидеть ее внучку, она ответит мне тем же.

Мне понравилось, что она сразу же «брала быка за рога». Она имела полное право защищать свою единственную внучку, что она и делала по большей части. Она взяла на себя роль ее родителей. Поставив себя на ее место, я точно мог сказать, что не был бы так любезен с парнем, который бы «спал» с моей дочерью. Я бы хотел получить его яйца на блюдечке, если бы он только подумал обидеть мою дочь… но если он будет иметь к ней какие-то чувства, то все обсуждаемо.

— Я люблю ее. Она не развлечение для меня, — сказать правду для меня оказалось очень легко.

— Я так и думала, но просто хотел услышать это от тебя лично, Калеб. — Теперь она по-настоящему мне улыбнулась.

— Я собираюсь на ней жениться, — ляпнул я. Она приподняла бровь. — Я знаю, что она еще не готова, и готов ждать, — заверил я ее. — И тогда я приду к вам и попрошу ее руки.

Выражение Эллен снова смягчилось, и мы перешли на несущественный разговор, словно ни о чем столь важном и не говорили. Сильная, нежная, решительная, добрая. Четыре слова, которые однозначно подходили к женщинам Кастерлей. Ну, скоро будет две женщины Блэкстоун, когда я осуществлю свое желание.

— О чем вы с Нэн говорили? Со стороны ваш разговор выглядел довольно напряженным, — спросила меня Брук через несколько минут, когда вернулась ко мне после того, как ее ранее увели с собой мои сестры.

Я взял ее за руку и дотронулся губами.

— Мы говорили о том, насколько ты дорога нам.

— Калеб…

В ее глазах появились слезы, пока она смотрела на меня. Я почувствовал, что она боролась с ними, услышав мой ответ, но сейчас я понял, как работали ее эмоции, и слезы были подтверждением того, что она, действительно, мне верила.

— Все хорошо, детка. Между твоей бабушкой и мной все хорошо. Ей просто были необходимы некоторые заверения с моей стороны, и я был счастлив ей их предоставить. Она также настояла, чтобы отныне я называл ее тетя Эллен.

Она глубоко вздохнула и подарила мне одну из своих полу грустных улыбок, которую я признавал ее подписью — Брук все хорошо, а теперь улыбнись.

— Я хочу тебе кое-что сказать сегодня позже вечером, когда мы останемся наедине, — сказала она все еще улыбаясь.

— О? Это то, что я хочу услышать? — Я готов был, черт побери, молиться тому, что хотел бы услышать.

Мое сердце ускорило темп. Я не хотел надеяться, но в голове крутились слова, которые я больше всего хотел от нее услышать, я ничего так не хотел в своей жизни.

Простые три слова.

Три слова, которые подтверждали, что она отвечает моим чувствам. А не просто, что я руководствуюсь своим членом, потому что секс был чертовски горяч. Секс с Брук был невероятно жарким, но я также понимал, что секс не является главной причиной моего растущего чувства к ней. Должно быть какое-то другое объяснение, почему с самого начала стал испытывать к ней такие чувства.

Она дотронулась рукой до моей щеки и погладила, тут же успокаивая меня.

— Думаю, тебе понравится то, что ты услышишь, Калеб.

24.

Брук

— Мой сын рассказывает мне фактически крохи о своей жизни, представьте мое удивление, когда Винтер сообщила, что он собирается отремонтировать пентхаус сверху донизу. — Это была попытка матери Калеба вовлечь меня в разговор.

Своим замечанием она дала мне понять, что я должна полностью понимать свое место рядом с ней — наемный работник и ничего больше. Я не обиделась, потому что Калеб уже предупредил меня, что мать, вероятно, будет меня сторонится. Она дружила с родителями его предыдущей девушки, и по-видимому, была против их разрыва. Калеб сказал, что его отношения с матерью никогда не были задушевными, никогда. Мне стало даже как-то обидно за него, не знаю, что сказать. В конце концов, это ее проблема, что ей не нравилось, что я встречаюсь с ее сыном. Он вполне взрослый мужчина и может сам выбирать с кем ему встречаться.

По любому я и не думала, что она будет в восторге от меня (простите меня за прямоту, что появилась вместе с Калебом), она не могла мной похвастаться многим из своего высшего общества голубых кровей.

У меня не было иллюзий, чье имя стоит вверху этого списка многих — Мадлен Блэкстоун — классически красивая женщина, безукоризненно одетая, с идеальной прической, макияжем, украшениями — в общем со всем необходимым. Она была очень хороша, соединив в себе качества светской дамы, которая выглядела слишком молодой, чтобы иметь такого возраста сына, как Калеб. Я заметила ее общее сходство с дочерями, но не с Калебом. Наверное, его внешность перешла ему от отца, по крайней мере, с матерью у него ничего не было общего. Нэн сказала же тогда, что Калеб, как две капли воды, в этом возрасте очень похож на своего отца.

Но несмотря ни на что, я была приятно удивлена другими членами его семьи. Лукасом и Винтер особенно, потому что за последние недели мы периодически встречались и уже подружились. Сегодня я познакомилась с Уиллоу и ее женихом Роджером, которые оказались очень приятными людьми, настроенными ко мне дружелюбно. Уиллоу не забыла захватить с собой подписанные для меня книги. За это скорее всего мне, конечно, стоит благодарить Калеба, но я подозреваю, что Уиллоу не подарила бы мне свои книги, если бы не имела такого желания.

Дети Германа все высказались в поддержку брака отца с Нэн. Каждый лично подошел ко мне и сказал, как он рад увидеть своего отца, наконец, счастливым, обретшим свою половинку. Отношения Германа с их матерью были напряженными и оставались такими даже в первые годы после развода, так что его дети радовались от чистого сердца, что видят своего отца счастливым и влюбленным после столь длительного времени.

В целом, я чувствовала себя тоже счастливой, потому что мое знакомство с большим кланом Блэкстоунов прошло радушно, и они как бы стали моей семьей, даже мать патриах, которая не одобряла моих отношений с ее сыном.

— Должна согласиться с вами, миссис Блэкстоун. Первое, что я спросила у Калеба необходимо ли вообще переделывать его пентхауса на самом деле, потому что думаю, что в своем виде, каков он есть сейчас, итак выглядит потрясающе. — Я улыбнулась Калебу, прежде чем ответила ей. Он мне подмигнул, и я восприняла это как знак, что вечером, когда мы останемся одни обсудим этот разговор. Сейчас же я собиралась убить наповал его мать своей вежливостью и добротой.

Она кивнула мне, как бы показывая свое покровительство, а также на сто процентов рассчитав следующий шаг.

— Это настоящий позор, и Дженис тоже так думает. — Выжидая, когда я заглотну приманку, она сладко улыбнулась.

Ей придется ждать слишком долго, потому что я не собиралась развивать тему Дженис. Я очень хорошо знала, кто такая Дженис. Экс-герлфренд Калеба, Дженис Торндайк — бывшее лицо глянцевых журналов, сейчас работала в высших эшелонах мировой моды. Я видела их фотографии на Google, и он сказал мне, что она послужила причиной фингала у него под глазом, когда я впервые встретила его. Он также сказал, что с его стороны встречаться с ней было ужасной ошибкой, потому их семьи дружили на протяжении многих лет. Если существовало еще что-то про Дженис, чего я не знала, пусть так и останется, поскольку на самом деле я не хотела этого знать. Большинство людей уже в прошлом. Калеб был старше меня. Я знала, что у него было много женщин до меня, и этот факт уже нельзя изменить, так что ревность к прошлому, если честно, меня не очень сильно мотивировала. Я научилась не ревновать к тому, что нельзя изменить, это всего лишь бессмысленная трата времени. Калеб не захотел больше быть с Дженис, и разочарование его матери на их разрыв, никак не повлияло на его решение.

Калеб хотел быть со мной, постоянно показывая мне свои чувства, и это было намного более мощным стимулом, чем просто произносить слова.

— Мама, прошу тебя. — Нахмурившись Калеб взглянул на нее с досадой, покачав головой. — Я решил внести некоторые изменения в свой дом… потому что почувствовал, что пришло время кое-что поменять. — Он повернулся, посмотрев на меня своими великолепными голубыми с золотом глазами, сказав: — и Брук именно та, кто сможет помочь мне в этом.

$$$

— Это было превосходно, condesa. La abuela выглядела сногсшибательно… определенно эту бабушку я бы трахнул!, если бы не был геем, — сказал Эдуардо, прощаясь у парома.

— Я позвоню ей и передам твои слова. — У него тут же сошло легкомысленное выражение, и он, на самом деле, стал выглядеть испуганным. — Ха… попался! — Я редко одерживала верх над Эдуардо, над его возмутительными замечаниями, в данный момент я наслаждалась, что мне удалось его напугать.

— Господи, ты меня испугала, condesa. Бабуля мне яйца оторвет за такие слова.

— Точно, но может и нет, простит за помощь по организации ее потрясающей свадьбы.

— Для меня это несказанное удовольствие помочь вам обеим.

Эдуардо обнял меня на прощание и поцеловал в каждую щеку (это наш ритуал, который он довел до совершенства), а потом направился на паром. Я отправила ему воздушный поцелуй и развернулась к Вуди, у которого поджидал меня Калеб.

Несколько человек остановились на ночь в доме Лукаса, но большинство гостей уже покинули остров после того, как жених и невеста на вертолете отбыли в отель. Герман и Нэн проведут первую брачную ночь в Нью-Йорке, а потом отправятся в круиз по Европе. Новоиспеченные мистер и миссис Блэкстоун выглядели сияющими и счастливыми, отбывая с острова. Для меня было немного странным, что моя бабушка отбывает в медовый месяц, но с другой стороны, в этом было что-то правильное.

Когда я вернулась, Калеб разговаривал с кем-то по телефону, я не стала его прерывать, села за руль и повезла нас в коттедж. Он спросил меня не хочу ли я вернуться в Бостон на оставшиеся выходные, но я ответила, что хочу остаться здесь. Мы пришли к негласному соглашению по поводу наших ночей за последний месяц. Большинство будней я оставалась в Бостоне с ним, редизайн пентхауса теперь стало моей основной работой. Выходные мы проводили на острове в коттедже. Также по пятницам я начала работать из дома до сегодняшнего дня, потому что планировала свадьбу. И многое я могла сделать для редизайна пентхауса через интернет, поэтому я решила продолжить в том же духе. Не знаю, что Калеб скажет о моем плане, поскольку он технически был моим боссом по данному проекту, я очень надеялась, что он не будет против. Я понимала, что ему нравилось, когда я оставалась с ним в пентхаусе. Мне нравилось быть рядом с ним. Но мне просто необходимо было жить на острове. Я нуждалась в нем, я не могу подобрать слова и объяснить, почему. Возможно, для меня это было сродни эмоциональному исцелению, жить в том же доме, где выросла моя мама. Не знаю, чем так глубоко меня привязал к себе остров Блэкстоун, но я просто чувствовала свою потребность в нем, и Калебу придется понять и принять мое решение, если он хочет быть со мной. Я понимала, что ко мне чувствовал Калеб, и мне не хотелось все усложнять. Кроме того, я также точно знала, что я не потерплю больше никакого давления, никакого контроля со стороны другого мужчины.

Знакомство с его мамой сегодня, еще больше укрепило мою уверенность, что я действительно не вписываюсь в общество миллиардеров Блэкстоун, теперь даже больше, чем мне раньше казалось. Я была девушкой с острова, и собиралась остаться девушкой с острова.

— Предложи тридцать девять целых и пять и посмотрим не примет ли она это. Наш порог — сорок, но в то же время, я хочу быть уверен, что она не раскатывает губы. До сих пор никто ей ничего не предлагал, так что давай просто поглядим, как пройдет первый раунд. И чтобы ни слова, кто за этим стоит, хорошо? — Я бессовестно подслушивала его разговор, он обсуждал сделку на миллионы долларов, словно это была вполне обычная сделка. Скорее всего для него именно так и было, что еще раз послужило мне напоминанием в очередной раз, насколько сильно отличается моя обычная жизнь от его.