Я опустилась на шезлонг, сердце громыхало в груди, ударяло в ушах, в висках. Первое испытание Приобретения закончилось, но мы все еще вели игру. Я оставалась пешкой, фигурой, которую можно было принести в жертву, чтобы Вайнмонт мог управлять развратной кабалой богатых семей юга.

Я снова взглянула на бассейн, и вода все так же отражала идеальное голубое небо. Кончиками пальцев левой руки я пробежалась вдоль шрама на правом запястье, и рубцы напомнили мне, почему я никогда не могла опуститься на дно и остаться там. Я выживу. Выберусь из этого кошмара, и никогда больше не буду слабой дурой.

Взяв полотенце, я обернула его вокруг тела и поднялась по лестнице на верхнюю террасу. Заглянула в задние окна и, убедившись, что Люций скрылся из виду, поспешила через холл, свернув направо.

Моя комната была в конце коридора. Со своим собственным частным балконом и огромной ванной комнатой, роскошь, которую она несла в себе, была далеко за пределами самых смелых мечтаний живущих в окрестностях людей. Вайнмонты превратили сахарный тростник в золото, и сохранили полученное богатство для себя. Казалось, что у них есть особый талант вершить несправедливость, независимо от того, куда они шли и что делали.

Я потащилась в свою ванную, включила душ и сняла верх купальника, прежде чем вылезти из трусиков.

Мозолистая рука накрыла мой рот, и широкий ржавый клинок коснулся моей шеи. Меня дернули назад, и рука обхватила мои ребра, выжав из меня воздух. Мой крик не достиг ничего, кроме ладони, которая теперь прижалась к моим губам.

Глава 2

Стелла.


— Ни слова, — голос у меня над ухом звучал низко и с сильным акцентом. — Где шеф? Какая комната его? Эта?

Я покачала головой. Безжизненно повисла на его руках, чтобы не давать ему повода порезать меня.

— Где? — Он ослабил хватку на моем рте, но придерживал лезвие у горла.

— В-в-вниз по коридору. Я могу показать тебе.

— Готов поспорить, ты можешь показать мне многое, а, mi puta, моя шлюха? — Он поднес руку к моей груди и сжал ее.

Я заставила свой крик остаться в горле.

У балкона позади нас заговорил другой мужчина. Он был явно раздражен и давал инструкции на испанском языке тому, кто держал меня.

— Позже, mi puta. — Мужчина смял мою грудь в своих ладонях, боль пронзала меня, пока он не отпустил.

Он толкнул меня вперед, а другой человек схватил за руку.

Мужчины были грубы. Их мозолистые руки и суровые лица говорили о многолетнем труде. И они пришли не ради разговоров, судя по их мачете.

— Показывай, где он. Если издашь хотя бы звук, я отдам тебя Франко. — Он дернул подбородком в сторону мужчины, схватившего меня первым. — Comprende? (прим. перев. — Понятно?)

— Да. — До меня доходили кое-какие слухи о том, как местные рабочие были недовольны сокращением прибыли от сахарного тростника. Казалось, что Вайнмонты начали выжимать больше за последние несколько месяцев, увеличивая свой собственный доход и игнорируя бремя, и без того наложенное на натруженных фермеров.

Напряжение, казалось, достигло точки невозврата. Они убьют Люция? Эта мысль взволновала меня, но что будет со мной, если не станет их шефа? Я посмотрела через плечо на Франко, его низкий лоб и зубастый оскал. Не думала, что это возможно до этого момента, но для меня будет хуже, если Люция не станет.

— Шагай. — Мужчина подтолкнул меня вперед, и я начала идти, прекрасно отдавая себе отчёт о нападавших, их оружии и осознавая собственную наготу.

Я повернула влево, в направлении главной части дома, надеясь, что кто-то увидит нас и поднимет тревогу. В конце концов, была середина дня, и в доме было несколько слуг. Мы прошли несколько спален, и у меня мелькнул проблеск надежды, когда Рауль, один из дворецких, вывернул из-за угла перед нами. Он застыл, его рот раскрылся, когда он увидел меня. Затем он уставился на мужчину, держащего меня за локоть. Я хотела, чтобы он побежал, закричал, сделал хоть что-то.

Вместо этого он потупил взгляд и отступил в ближайшую спальню, закрыв за собой дверь. Блядь.

Франко засмеялся у меня за спиной.

— Coño. (прим. перев. — «трус».)

Я продолжала идти, ведя их к кабинету Люция. Мы больше не встречали слуг, и дом казался устрашающе спокойным. Адреналин в моем организме поднялся на другой уровень, сердце громко стучало в ушах, когда мои ноги начали заплетаться.

— Продолжай. — Мужчина поднял меня за руку, заставляя идти ровно.

Я сделала еще несколько шагов к закрытым французским дверям, ведущим в кабинет Люция.

— Здесь?

Я кивнула.

Франко схватил меня за плечо.

— Беги, puta. Я скоро найду тебя.

Мужчины оттолкнули меня в сторону и сделали последний шаг к дверям. Франко поднял ногу и пнул по ним. Другой мужчина последовал за ним, когда они бросились вперед, с мачете наготове.

Я ринулась прочь. Моя уловка сработала. В вечернее время Люций и Хавьер работали в библиотеке, а не в кабинете. Я побежала по коридору, ноги шлепали по плиточному полу. Топот, эхом раздававшийся позади меня, сообщил, что Франко и другой мужчина бежали за мной по пятам.

— Люций! — закричала я, влетев в библиотеку. Они с Хавьером поднялись, когда я закрыла двери и повернула замок.

— Какого черта, Стелла? — Люций окинул взглядом мое тело.

— Мужчины, — задыхалась я, — здесь, чтобы убить тебя. — Я указала на дверь и попятилась от нее.

Хавьер вынул пистолет из кобуры на поясе, а Люций вытащил свой из-под стола. Дверные ручки начали трещать.

— Стелла, спрячься! — рявкнул Люций, указав под стол.

У меня не было ни одежды, ни оружия. Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить его приказ. Я побежала к столу, когда дверь начала поддаваться. Он дернул меня вниз.

— Не вылезай, пока я не скажу. — Его голубые глаза наполнились тревогой, прежде чем он встал и исчез.

Последовал очень мощный удар, после которого дерево не выдержало и раскололось. Выстрелы звучали так громко, что я закрыла уши. Крики и проклятия, на английском и испанском — все смешалось, когда грохот прекратился, и не осталось ничего, кроме тишины.

Люций и Хавьер обменялись парой фраз на испанском, чего я не смогла разобрать.

— Стелла, сколько их было? — позвал Люций.

— Двое.

— Ты уверена?

— Не знаю. Я видела только двоих. — Испуганное лицо Рауля мелькнуло у меня в голове. — И Рауль видел их со мной, но он просто… Он ничего не сделал.

— Я проверю земли, — произнес Хавьер.

— Будь осторожен. Я никому не доверяю. Ни персоналу, никому. Не сейчас.

— Понял, шеф.

Шаги, затем Люций опустился на колени и протянул мне руку.

— Давай. Они больше не побеспокоят нас.

На нем не было ни царапины, хотя он только что убил двух человек. Он был спокоен, словно всего лишь прихлопнул муху.

Я потянулась к нему, но потом заметила, как сильно дрожало мое тело. Он вытащил меня из-под стола и наклонил мой подбородок большим и указательным пальцами. Осмотрев шею, сказал:

— У тебя кровь.

— Кровь? — Меня окутало дымкой, и в ушах зазвенело. В воздухе висел запах горелого пороха. Взгляд за его спину открыл мне два тела и море ярко-красной крови вокруг них, которое блокировало дверь. Как нам выйти, не наступив на нее? Я заманила их сюда, прямиком на их собственную казнь. Я уже была покрыта их кровью, просто она была невидима для глаз.

— Стелла? — Люций снова привлек мое внимание к себе, наморщив лоб. — Идем. Давай вытащим тебя отсюда. — Он поднял меня на руки, все еще держа пистолет рукой, которой придерживал меня под коленями.

Я напряглась.

— Я сама могу идти.

Он покачал головой, и его светло-шоколадные волосы упали на глаза.

— У тебя шок.

— Пережила нечто и похуже.

Он провел пальцами по моей спине, чувствуя бугристость моих шрамов.

— Знаю. Закрой глаза. Я собираюсь перешагнуть через них и отнести тебя в твою комнату.

— Нет. — Мой голос дрогнул, и я снова опустила глаза, тела притягивали мой взгляд как магнит. — Там меня и нашли.

— Закрой глаза. Сейчас же, — тон Люция был суровым.

Я повернулась к нему и уткнулась лицом в плечо, по-прежнему чувствуя их безжизненные взгляды. Он пересек библиотеку, сделав последний большой шаг через лужу крови, а затем мы вышли в коридор. Я открыла глаза, когда он повернул направо, подальше от моей комнаты. К своей. Он передвигался тихо и оборачивался на каждую дверь, ожидая незваных гостей.

Открыв дверь своей спальни, Люций заглянул, прежде чем пройти и посадить меня на кровать. Натянув одеяло до подбородка, я наблюдала, как он проверял ванную, шкаф, а затем закрыл и запер балконные двери в комнате.

— Здесь ты будешь в безопасности. Я собираюсь найти Хавьера и убедиться, что их было всего двое. — Он щелкнул чем-то на пистолете, и из него выскользнул магазин. Он проверил пули и кивнул себе, прежде чем оглянуться на меня. — Ни шагу из этой комнаты.

Я уставилась на ярко-красный мазок вдоль его ботинка. Кровь. Так много крови на моих руках. Кровь моей матери, моя, людей на полу. Сколько в этом было моей вины? Во всем этом?

Он шагнул ко мне, его светлые глаза сверкали даже в затемненной комнате.

— Стелла, скажи мне, что останешься здесь. Мне нужно, чтобы ты находилась в безопасности.

До меня дошла его полуправда. Я была ему нужна. Ему было нужно, чтобы никто не тронул его Приобретение, пока он сам не прикажет. Через три недели на Рождество, когда начнется второй суд. Сможет ли он удержать меня в безопасности тогда? Рассказ Рене о пытках и жестокости повторялся в моем сознании, создавая каркас боли вокруг бассейна крови, который уже впитывался в мое сознание.

Подняв глаза, я встретила его сосредоточенный взгляд.

— Я останусь здесь.

— Хорошо. Я скоро вернусь. Не открывай эту дверь никому другому. Даже Хавьеру. Поняла? — Он поднял пистолет. Никакой дрожи в руках, словно они были созданы для убийства.

Он отпустил курок с мягким клик, говорящем о смерти. Потянувшись к моему лицу, Люций убрал прядь волос мне за ухо. Я отшатнулась от его прикосновения.

Его глаза сузились.

— Оставайся здесь. Никто, кроме меня, не пройдет через эту дверь. Скажи, что ты понимаешь, Стелла.

— Да. — Я хотела, чтобы он ушел. Хотела, чтобы все это исчезло.

Люций поднял пистолет и подошел к двери.

— Закрой ее за мной.

Он молча открыл дверь, выглянул, а затем проскользнул, прежде чем закрыть за собой. Я встала, забирая с собой одеяло, и повернула замок. Это всего лишь сдерживающий фактор. Если другие захотят войти, они войдут.

Я осмотрела комнату в поисках оружия. Выбор был не велик, разве что мне удастся сделать кинжал из местных произведений искусства или декоративных корзин для табака. Я подошла к прикроватной тумбочке Люция. Ничего полезного. Развернулась и поймала камин боковым зрением. Схватила железную кочергу, крепко сжала и почувствовала ее вес. Это не поможет, если у злоумышленника будет пистолет, но это лучше, чем ничего.

Бросив одеяло обратно на кровать, я поспешила в его гардеробную. Закрыла за собой дверь и сорвала с вешалки белую рубашку на пуговицах. Надела ее, закатав рукава, не обращая внимания на то, что на мне не было трусиков. Среди деревянных вешалок и ящиков спрятаться было негде.

Я отмела идею укрыться в шкафу и вернулась к кровати, села и стала ждать. Это все равно было не важно. Если бы кто-то пришел сюда, чтобы убить меня, мои попытки спрятаться не остановили бы их. Меня бы нашли.

Напряжение курсировало по моему телу, каждый обычный звук в доме превращался во взрыв бомбы, шокируя мои нервы. Тиканье часов, крик птицы на крыше рядом, медленное капанье воды в ванной Люция. Я отползала назад, пока не упёрлась спиной в изголовье, взяв каминную кочергу с собой. Кованый металл приносил с собой странное чувство комфорта.

Смогу ли я умереть здесь, а не на суде Приобретений? Возможно, это окажется лучшим выходом. Возможно, это восстание фермеров — если его можно так назвать, — было скрытым благословением. Я рассеянно провела кончиками пальцев вдоль шрамов на левом запястье. Тогда я хотела смерти. Я все еще играла с ней, флиртовала с другой стороны комнаты взглядами и смущенными улыбками. Смерть наблюдала за мной, как будто я была ее следующим партнером по танцам, ее очередным пышным праздником во плоти. Как долго продлится наш флирт до того, как она затащит меня в закрученную массу танцоров, поглотит юбками и темными улыбками?