Элейн Ричардс - Магнат

Джефф чувствовал, что в его голове стучит молот.

— Ты никогда не сможешь оправдаться в том, что сделали вы с отцом.

Она покачала головой:

— Я вовсе не пытаюсь убедить тебя, Джефф. У нас были свои основания. Для нас они все еще имеют значение.

— Все это чушь, Мэри! — Джеффа трясло от злости. — Ты сядешь в тюрьму за лжесвидетельство. Ты дашь показания, дрянь. Ты заплатишь за это!

Она тряхнула головой и рассмеялась неприятным прерывистым смехом.

— Ты гнусный ханжа! Хочешь дать показания? Валяй. Покрывай нас позором. — Она изучающе посмотрела в его лицо. — А, я вижу, что тебя беспокоит. Ты ведь предпочитаешь победить на выборах, не правда ли? Стать сенатором, снова обрести власть. Ты похоронишь дело Ли так же, как это сделали мы. — Ее глаза посветлели. — Как видишь, Джефф, это нравственная дилемма, не так ли? Хейги убили Ли, и ты это знаешь. Ты можешь броситься на Хейгов с открытым забралом и сразить их наповал. Но это означает, что ты расскажешь всей Америке, какова твоя семейка, и каков, возможно, ты сам. И ты собираешься это сделать только ради истины?

Она ласково улыбнулась и мягко отстранилась от него.

— Какой же выбор ты сделаешь, Джефф?

Джефф отвернулся и долго стоял у пруда. Наконец он повернулся и сказал:

— Я разоблачу Хейгов и расскажу правду о Ли.

— Джефф Коннери, справедливый и гуманный! Посмотрим, Джефф, посмотрим, — произнесла Мэри с иронией.

Он пошел к выходу из сада, но обернулся и сказал:

— Кто убил Люка Эвери и Сью Риган, Мэри? Не ты ли?

Она рассмеялась. Теперь Мэри выглядела элегантной и красивой.

— У Хейгов остался Дайсон, а у нас в конце концов нет никого. Он не знал — до недавнего времени — о записках Люка Эвери. Но я рада этим убийствам, братец. Нельзя было допустить, чтобы Эвери опубликовал то, что знал. Нам всем нужны люди, которые заботились бы о нас, и это прекрасно, когда для тебя кто-то что-то делает. Ну что, теперь ты меня окончательно возненавидел?

Джефф обменялся с ней долгим пронзительным взглядом, затем посмотрел на отца, который, казалось, был где-то далеко. Возможно, он был уже мертв.

— Я пока не уверен, но, кажется, я ненавижу вас обоих, — с чувством сказал он.

Мэт содрогнулся от начинающейся боли и закрыл глаза. Он выглядел настоящей развалиной.

— Позови Ларри, пожалуйста.

Лицо Джеффа не смягчилось.

— Хорошо. — Он помолчал. — Я пошлю его к тебе, но сам не вернусь, отец.

— Тогда закрой калитку, — сказал Мэт.

Джефф в последний раз взглянул на Мэри и зашагал прочь из этого красивого сада. Он ни разу не оглянулся.

Аарон Хейг и Кермит Дайсон встретились в офисе Хейга, когда в Пэррише лил дождь. Упорный и тоскливый, он сбегал, как слезы, по стеклам окон и окружал огни фонарей сияющей аурой. Дождь глухо стучал в окно, пока Аарон и Дайсон совещались в кругу света, очерченном настольной лампой.

Аарон сидел за столом, быстро что-то записывая в лежавшем перед ним желтом блокноте. Дайсон, склонившись к нему, самим своим присутствием создавал атмосферу опасности. Они разговаривали тихими и ровными голосами.

— Что случилось с этим твоим парнем Арленом? — спросил Дайсон.

— Впал в религиозность, — холодно ответил Аарон. — Знаешь, ведь этот тип никогда полностью не был моим. Я ему как-то помог, заслужил благодарность, заставил его оказать услугу мне.

— Именно эта услуга была очень важна.

Аарон тихо вздохнул и потер рукой лоб.

— Дело в том, Кермит, что он отошел от меня. Не говорит, что было в этом чертовом компьютере. К тому времени, когда я надавил на своих людей на телевидении, Коннери успел изъять файл Эвери и перенести его в свой компьютер. Новый код, все спрятано.

— Конечно, — сказал Дайсон. Он отвернулся и стал смотреть на дождь за окном. Отсветы подчеркивали рельефность его лица.

— Единственной причиной, почему мы позволяли Коннери и Сэнди Меррит продолжать свою деятельность, была надежда, что они приведут нас к материалам Люка Эвери. Так и случилось. Но мы проиграли.

— Временно.

Ледяная улыбка мелькнула на лице Дайсона.

— Да, временно. Но это может продлиться достаточно долго, и мы потеряем все.

— Ты легко отчаиваешься, Кермит, — сказал Аарон, записав что-то в блокнот. — Твои ребята работают с кодами компьютера Коннери, ищут вход.

— На это могут уйти месяцы. До выборов можно не успеть.

Аарон кивнул:

— Я знаю. Очевидно, настало время припереть к стене этих двоих возмутителей спокойствия и пустить им кровь.

Дайсон отошел от окна.

— Я бы хотел лично заняться этой женщиной, — со свирепым видом сказал он.

— Если ты хочешь ее убрать, тебе придется подождать. Я хочу, чтобы Коннери знал, что она жива, пока мы будем убеждать его выйти из игры. Это может сослужить нам хорошую службу. Не позволит ему быть чересчур благородным.

— Каким образом ты собираешься заполучить ее, так, чтобы никто об этом не узнал?

Неожиданно Аарон благожелательно улыбнулся:

— За что же я буду платить тебе, Кермит, если об этом придется думать мне? Надеюсь, что эта энергичная репортерша согласится еще раз со мной встретиться, как думаешь?

— Возможно.

— Мне кажется, мы могли бы найти способ дискредитировать Сэнди Меррит и сенатора Коннери — раз и навсегда. После этого мы сможем от них избавиться и развеять их прах по ветру.

За окном раздался раскат грома, и Дайсон поджал губы.

— Хорошо. Надеюсь, мы не слишком долго тянули.

— Поверь мне, Кермит. Я веду игру лучше, чем другие. Этим двоим никак меня не победить. Черта с два! Эта женщина оказалась лучше, чем я думал. Надо отдать ей должное. Она могла бы чертовски преуспеть в бизнесе, если бы захотела, и Коннери с ней повезло. Но им ничто не поможет. Теперь все кончено.

— Хорошо.

Аарон, мрачно задумавшись, подчеркнул какую-то запись в блокноте.

— Пора поставить точку. Последнюю!

Глаза Дайсона блестели, дождь усиливался.

— Она беспокоит тебя, да?

— Уже нет, — тихо сказал Аарон.

В тот же вечер люди Хейга прибыли в Нью-Йорк и связались с Сэнди. Они сказали, что Аарон Хейг, возможно, согласится обменяться с ней информацией, но она должна ехать к нему немедленно. Сэнди чувствовала опасность, но ее ободряло то, что она осталась жива после первой встречи с Аароном, и то, что им удалось расшифровать код Люка Эвери. Сознавая, как много они с Джеффом знают о Хейгах — а Аарон не мог не понимать этого — и что все эти данные благополучно заперты в компьютере, он не станет в открытую убирать Сэнди, потому что теперь это событие попало бы на первую полосу газет.

Конечно, она была права. Просто ей не удалось просчитать все шаги Аарона в этой игре, и она поехала с людьми Хейга. Она оставила сообщение для Джеффа, но тому не было суждено получить его. Ее отвезли в аэропорт и посадили в частный самолет до Чикаго, где ее должен был встретить Аарон. Ей подали напитки и завтрак и обращались с ней вежливо. Никто не угрожал ей.

Как только Аарон Хейг получил сообщение, что Сэнди находится на борту самолета, он отдал приказ выполнить остальную часть плана. Он чувствовал удовлетворение и тихое возбуждение. Он планировал операции по всей стране. Он заправлял всем. Он всем владел.

Он даже позволил себе короткий булькающий смешок. Черт побери, он это заслужил!

В аэропорту Чикаго Сэнди встретил Аарон Хейг. Они поехали на квартиру с окнами на озеро Мичиган. Квартира была со вкусом обставлена современной и старинной мебелью и произведениями абстрактного искусства. Их привез закрытый автомобиль, который быстро въехал в подземный гараж.

С восхищением разглядывая китайскую керамику танской эпохи, стоящую на стеклянной подставке, Сэнди пыталась разобраться в собственных чувствах. Наиболее явственно она ощущала биение пульса и железную хватку страха. Ее чувства обострились, так что цвета и фактура предметов казались ей невероятно яркими. Она была в состоянии повышенной возбудимости и крайнего напряжения.

— Чувствуйте себя как дома, — сказал Аарон. — Я приготовлю вам что-нибудь выпить.

— Спасибо, не надо, — ответила она. — Разве что немного холодной воды.

Страх пожирал ее в самолете и в машине, но теперь она начала рассуждать спокойнее. Будь это даже похищение или еще что-то, ей следует сохранять способность принимать решения.

Она расстегнула свой полотняный блейзер, села на один из белых диванчиков и наблюдала, как Аарон вальяжно пошел на кухню. Глубоко вздохнув, она нащупала в кармане блейзера диктофон. Вдруг она почувствовала, что ее нервы на пределе и она не может расслабиться. Она подумала о своем теле под этой легкой модной одеждой. Господи, а вдруг он попытается овладеть ею? От этой мысли у нее перехватило дыхание. Ожидание становилось невыносимым. Она встала и подошла к окну. Она слышала позвякивание стекла на кухне и внутренне дрожала. Там находился Аарон Хейг, который легко убивал и растаптывал своих врагов.

«Помоги мне, Господи», — подумала она, касаясь кончиками пальцев прозрачного стекла, отделявшего ее от воздушного пространства над Чикаго. Дело было не в том, что она была не способна участвовать в интригах такого уровня: она ведь давно хотела наступить на ногу сильным мира сего. Она вспомнила, как разбушевалась в то утро, когда убили Люка Эвери, из-за того, что была вынуждена торчать в «Американском дневнике» и не могла заняться этим из ряда вон выходящим делом. Потом погиб Гейб, а еще позже появился Джефф Коннери, и в ней проснулась новая любовь, а также осознание собственной силы и собственных возможностей. Она обедала с Аароном Хейгом, каким-то образом вошла к нему в доверие, и вот ее снова пригласили.

«Я могу с этим справиться», — подумала Сэнди. Она сунула руку в карман блейзера и включила диктофон. Аарон вернулся с бокалом воды для нее и чашкой чая со льдом для себя. Она повернулась к нему и, взяв бокал, постаралась ослепительно улыбнуться.

— Почему вы захотели со мной встретиться?

Он поставил свой чай на столик для коктейлей.

— Мы враги, это правда, но… здесь есть и личный аспект. Я почувствовал это в самом начале, когда впервые увидел вас на ранчо. Я поддался вашему обаянию.

Он подошел к ней поближе, и она подняла бокал, словно воздвигая защитный барьер. Что дальше?

— Мистер Хейг, мне интересно все, что вы хотите мне сказать. Но не более.

Он улыбнулся:

— Но, дорогая, вы можете немного расслабиться. Я не собираюсь срывать с вас одежду и кидаться на вас. Я более гибкий человек.

— Гибкий, как змея, — холодно сказала она.

Его улыбка стала кислой, но он не потерял самообладания.

— Вы больно кусаетесь. Но мне недостаточно физического влечения. Меня возбуждает ваш ум, ваша женская утонченность. Мы оба знаем, что эта встреча была неизбежной. Ведь вы это понимаете?

Он стоял уже совсем близко. Она отступила на шаг:

— Нет, не понимаю!

— Утонченный ум великолепно возбуждает. И я в восторге от того, что под столь прекрасной оболочкой скрывается ум, способный на изысканную фантазию. Я хотел бы обладать вами, Сэнди…

В ней поднялась волна отвращения. Этот человек приказал убить ее мужа, а теперь пытается совратить ее! Это было подло и отвратительно.

— Нет, — хрипло произнесла она, — ни за какую информацию!

— У нас много времени, — сказал он.

— К сожалению, у меня времени нет!

Его голос вдруг изменился, став одновременно металлическим и вкрадчивым.

— Вам лучше побыть здесь некоторое время.

Она ничего не ответила. Держала в руках бокал воды со льдом, но не сделала ни глотка.

— Я знаю, вы вините меня в смерти вашего мужа и других. Без сомнения, также и в смерти Джона Бурка.

Она посмотрела на него в упор:

— Мне нравился Джон Бурк. Он пытался независимо вести свои дела, а вы погубили его. Так вы убираете всех, кто не хочет вам уступать!

— Но я вынужден так поступать, Сэнди, — сказал он. — Вы подозреваете, что это я подстроил ему аварию?

У нее перехватило дыхание от мысли, что сейчас он признается.

— Только не утруждайте себя и меня очередным отрицанием.

— Не буду. — Он замолчал, и это молчание показалось ей предвестником сенсации. Но неожиданно она поняла, что у него на уме совсем другое.

— Ведь и вы не станете отрицать, что записываете наш разговор на пленку.