— Господи Иисусе! — только и сказал Эд, заметив наконец Сэнди и Чака.

Рубен захихикал:

— Сэнди, это Эд Клири. Он наш коммерческий директор. В его руках вся наша бухгалтерия. Эд, познакомься с Сэнди Меррит из «Американского дневника».

Эд поправил очки и искоса взглянул на нее.

— Да, я узнал вас. Прошу прощения за недостойное поведение.

— Все в порядке, — улыбнулась Сэнди. — А что, собственно, случилось?

— Его спросите, — возмущенно воскликнул Эд и кивнул на Рубена. — Я сижу на важном совещании с Колумбийской страховой компанией, одним из наших крупнейших акционеров, а тут является парень в ковбойской шляпе и заявляет: «Извините, мистер Клири, но босс хочет вас видеть…»

Сэнди попыталась представить себе всю абсурдность ситуации и взглянула на Рубена. Тот покатывался со смеху.

— Я так и думал, что ты удивишься.

Эд отряхнул пыль с костюма. Он просто кипел от негодования.

— Что бы вы ни сделали, Рубен, меня уже ничем не удивишь. Странно только, что ваш парень не наставил на меня пистолет. Представьте себе мое состояние, когда я вынужден был встать и уйти, оставив в недоумении пятерых высших должностных лиц одной из самых крупных страховых компаний страны. — Обращаясь к Сэнди, он осматривался, пытаясь сориентироваться в обстановке. — Разумеется, меня ждал частный самолет, а в аэропорту Пэрриша стоял вертолет с запущенными двигателями. Три часа в воздухе без капли информации, но с морем выпивки. А ведь мне общаться с этими людьми и расхлебывать эту кашу!

— Почему вы не попросили человека, посланного от мистера Хейга, подождать несколько минут? — спросила Сэнди.

Клири засмеялся зло и обиженно:

— Этого нельзя делать, Сэнди. Нельзя, пока вы зарабатываете на жизнь тем, что вам платит мистер Хейг.

Рубен положил свою ручищу на плечи Эда и привлек его к себе.

— Золото, а не парень. Он сохранил наследство моего отца и утроил его. В его руках все дела по слиянию компаний. Вот почему, парень, я должен был с тобой повидаться. ФБР подняло визг о приеме долговых обязательств от всех людей, заинтересованных в Юго-Западной, и это дело попало в лапы сенатора Джефферса. Только сейчас по радио передали, что есть сомнения в возможности такого огромного кредита. Я не хочу, чтобы это дело увязло в конгрессе, поэтому ты должен все снова пересчитать и проанализировать. А нам следует подготовиться к активным действиям и заплатить наличными, пока эти парни копаются со своими кредитами.

Сенатор Джефферс, престарелый демократ из Новой Англии, собирался подать в отставку, и за его кресло уже начиналась борьба. Эд. Клири слушал Рубена, покачивая головой.

— Черт побери, — тихо сказал он. — Вы могли бы позвонить мне. Я смог бы спокойно закончить совещание и обдумать несколько идей уже в самолете. Ведь мы не в цирке, Рубен!

— Уф, у меня, кажется, живот прихватило, — заявил Рубен. — Я хочу, чтобы это было сделано немедленно. Сегодня же! Этих ребят из страховой компании щелкнули по носу, ну так пусть продают свои акции, если они недовольны. А ты работаешь на меня, мой мальчик.

— Я знаю, — буркнул Клири, — и мне не позволяют забыть об этом.

Он со злостью смахнул пыль с брюк и ушел.

Рубен издал короткий смешок, но прозвучал он фальшиво.

— Пойдемте, — обратился он к Сэнди. — Я покажу вам остальные владения.

Она последовала за ним, но продолжала оглядываться на вертолет. Он олицетворял для нее грубую силу и могущество, которые пугали ее. Кто она, черт побери, такая, чтобы пытаться поймать на крючок эдакую акулу?

Даже немного театрализованный вид белоснежного дома из железобетона, похожего на скульптуру в кубистском стиле, не ослабил сковывающего ее напряжения. Надо признать, что устроено все было великолепно, на широкую ногу. Чак снимал роскошные планы, и картины удивительной красоты разворачивались у них перед глазами, пока они шли по зимнему саду, где бассейн в греческом стиле и подрагивающие лепестками цветы по сторонам выложенных красным камнем дорожек создавали ощущение тихого приюта, исполненного покоя и красоты. Сентиментальная прелесть архитектуры и пейзажей резко контрастировала с наглой грубостью хозяина ранчо.

Рубен разговаривал с человеком, стоящим в глубокой тени у входа в дом. Этот человек вряд ли был Си, придурковатым сыном Рубена. Высокий, прямой, как шомпол, мужчина с резкими чертами лица и короткой стрижкой был одет в ковбойский костюм приглушенных тонов и обут в до блеска начищенные сапоги. Это, догадалась Сэнди, был Аарон Хейг, редко появляющийся на людях сын Рубена, который занимался делами семьи за рубежом. Исходящая от Аарона темная сила даже на расстоянии, как холодным сквозняком, пронизывала Сэнди. Он наблюдал за ней, и хотя она не видела его глаз, но чувствовала, как он прощупывает ее тело. Рядом с ним стояла стройная, красивая женщина в нарядном клетчатом платье. Это, решила Сэнди, должно быть, жена Аарона, Лорейн.

Сэнди и Чак, обойдя вокруг бассейна, оказались на подстриженном зеленом газоне. При их появлении Рубен обернулся.

— Сэнди, — сказал он, — познакомьтесь с моим парнем, Аароном, и с его женой Лорейн. Аарон, не поскупись на улыбочку для телевидения.

Вблизи Аарон Хейг заморозил Сэнди окончательно, ей казалось, что она стоит рядом с ледяной статуей. Его гладко выбритое лицо было довольно красиво, хотя щеки немного обрюзгли, а шея воспалилась от частого бритья. Глаза были настолько прозрачными, что, казалось, у него вообще не было зрачков. Его тонкогубый рот кривился от постоянного недовольства. Несмотря на худощавость, чувствовалось, что от него исходит огромная психическая энергия.

— Я этого не одобряю, — заявил он на удивление тонким голосом. — Но отец любит подобные игры.

Шея Сэнди покрылась испариной.

— Хорошо, мистер Хейг, если вы не хотите давать интервью, я не могу вас принудить.

Аарон позволил себе намек на улыбку:

— А разве у вас есть выбор?

«Вот так-то! Что же, Сэнди, испробуй обходные пути».

— А как ваши дела, миссис Хейг? — обратилась она к Лорейн.

Лорейн Хейг улыбнулась ей в ответ, но улыбка получилась неестественной, будто под дулом пистолета. Женщина выглядела очень привлекательно с ее точеной фигурой и чувственной внешностью, сексуальность которой подчеркивалась ровным загаром гладкой кожи и высокими скулами тонкого лица. Странным казалось, что она составляет пару этому бескровному, замороженному типу, который стоял рядом с ней.

— У меня все прекрасно, — ответила она, не так сильно растягивая слова, как мужчины. — Рубен показал себя хорошим хозяином?

— О, он был великолепен, — подтвердила Сэнди. — Я так благодарна за любезное разрешение посетить вас на ранчо и уверена, что наши зрители будут просто ошеломлены.

Аарон быстро повернулся и посмотрел на отца.

— Ты что, разрешил здесь снимать?

Рубен сдержанно хмыкнул.

— Какого черта, Аарон, я позволил ей прийти сюда и снимать все, что угодно. — Он засмеялся. — Пока ты не завладел правами на наследство, нам здесь нечего скрывать.

Сэнди подумала, что Аарона хватит удар. Страшным усилием воли он подавил взыгравшие эмоции, а сыновние чувства не позволили ему решиться на открытое неповиновение.

— Я думаю, что сейчас для этого неподходящее время, — выдавил он наконец. — Полагаю, что от этого нам будет только вред.

— Да оставь ты, — фыркнул Рубен. — Что за чушь собачья! Ты говоришь так, будто эти проклятые камеры могут навредить нам или представить нас похожими на гангстеров. Наоборот, люди будут относиться к нам более лояльно. А дружеские отношения никогда не помешают.

— А я не хочу, чтобы меня снимали, — возмущенно огрызнулся Аарон. — И требую, чтобы пленку сначала показали нам, а уже потом отправили на телевидение. Я должен решить, какой вариант пойдет в эфир. Наши адвокаты сегодня же позвонят на телецентр и во всем разберутся!

Тут уж Сэнди встала на дыбы:

— Знаете, мистер Хейг, по правилам я не обязана посылать вам копию интервью, а наша программа новостей сама решает, что передавать в эфир.

— Не надо со мной спорить, — заявил Аарон. — Я знаю права телевидения, но мне известны и мои собственные права. Вы считаете, что отец связал себе руки, разрешив вам здесь снимать. Но он просто любит приударить за хорошенькими женщинами. Он любит, чтобы его обожали и баловали; он всегда был таким. И вы сегодня предоставили ему возможность поразвлечься. Но я живу в реальном мире, в котором мы защищаем свои интересы. Поэтому не пора ли вам сворачиваться и отправляться в отель?

Сэнди удалось удержаться от резкой отповеди, она уже научилась оставаться, насколько это возможно, нейтральной во время интервью.

— Я ценю вашу откровенность, — сказала она холодно, — хотя общество вашего отца кажется мне более приятным.

— В этом я не сомневаюсь!

Жажда мести бушевала в Сэнди, когда она повернулась к Лорейн.

— Миссис Хейг, а как вы относитесь к съемкам для телевидения?

Аарон даже не моргнул. Лорейн, не взглянув на своего мужа, заулыбалась по-девичьи смущенно и сказала:

— Мне это нравится. Но я не знаю, что во мне может быть интересного.

— О, многое, — настаивала Сэнди. — Наша аудитория в основном состоит из женщин, а им очень хотелось бы узнать, как женщина из семьи Хейгов отдыхает, какие она носит украшения, как одевается и тому подобное.

Лорейн принужденно рассмеялась, будто пистолет все еще был приставлен к ее затылку. Ветер играл складками ее платья.

— Это совсем неинтересно, мисс Меррит. Мы ведем очень замкнутую жизнь. Очень жаль.

«Могу себе представить», — подумала про себя Сэнди и тяжело вздохнула:

— Я не мисс, а миссис Меррит.

— О, — с признательностью за откровенность воскликнула Лорейн. — А кто ваш муж?

— Он корреспондент журнала «Ньюс уорлд».

— Хороши шуточки! — фыркнул Рубен. — Они как-то довольно сильно нас потрепали.

— Я об этом не знала, — притворилась Сэнди. — Может быть, у них были для этого основания?

Рубен сдвинул шляпу на затылок.

— Теперь Америка нравится мне еще больше, черт ее побери! Когда-нибудь меня сделают человеком года.

— Возможно, — согласилась Сэнди.

Рубен засмеялся:

— Я, кажется, уже слышу стук газетного станка, Сэнди. «Хейги кормят прессу ложью, используют все для достижения финансового успеха, дурачат сказочками публику, пока не заключат выгодную сделку», — а сейчас и Аарон подтверждает, что мы только и делаем, что нарушаем первую поправку к конституции. — Рубен покачал головой в шутливом отчаянии. — А на какую дичь охотится ваш муж?

Внезапно Сэнди ощутила холодок опасности, неосознанное, инстинктивное чувство подсказывало ей, что жизнь Гейба находится в руках этих людей.

— Он занимается проблемами внутренней политики, — ответила Сэнди.

— Какие-нибудь сенсационные расследования? — поинтересовалась Лорейн.

Сэнди задержала дыхание.

— В настоящее время он занят изучением одной научной проблемы. Я в этом не очень разбираюсь.

— Вот что, ребята! Он наверняка именно сейчас близок к успеху, если занят изучением подштанников моего Си!

Лорейн смущенно заулыбалась, Аарон просто опустил глаза.

В Сэнди поднималась жгучая ненависть к этим шутам.

— Мистер Хейг, — обратилась она к Рубену, — думаю, мне пора. Я вам весьма признательна за разрешение посетить ваше ранчо. Вы очень любезны.

Рубен протянул руки и сгреб ее ладонь в свои лапы.

— Сэнди, вы доставили мне огромное удовольствие. Давайте так: ваш парень соберет все эти штуки, а вы присоединяйтесь к нам, и мы выпьем чего-нибудь прохладительного.

Предложение отца пришлось явно не по вкусу Аарону. А Сэнди почувствовала нечто вроде паники.

— Нет, благодарю вас, — отказалась она. — Мне необходимо возвращаться в отель и писать отчет.

Рубен все еще держал ее за руку.

— Но ведь вы говорили мне, что собираетесь всю неделю посвятить интервью. Разве для беседы со мной вам достаточно одного дня?

Сэнди попыталась мягко освободить свою руку, но он крепко держал ее, и она чувствовала, что ее пальцы попали в капкан.

— Если вы позволите мне вернуться, я обязательно это сделаю.

Рубен улыбнулся, оценивающе ощупывая ее своими маленькими глазками. Она вполне осознавала его силу и могучий интеллект, направляющий эту силу. Конечно, он груб и неотесан, но хватка у него как у акулы.

— Рад услышать это от вас. Я побаивался, что вы, может быть, чем-то обижены. — Рубен лукаво ухмыльнулся. — Но думаю, у Аарона приключился бы запой, если бы вы вернулись. Ведь вы не хотите, чтобы это случилось?