Он точно пересмотрел какой-то детективной фигни. Меньше всего мне сейчас хотелось вновь чувствовать себя героиней какого-то дешевого фильма. Поэтому я сделала так, как говорил Виталик - перешла сразу к делу.

- Ты должен дать показания против Белова. Сказать, что это он стоит за всей историей.

Нет, всё же я вновь ощутила знакомое чувство и ждала, пока режиссёр скажет: «Воронцова, больше экспрессии». Всё звучало настолько глупо, что я сама слышала свой голос как будто со стороны. Однако Виталик вчера дал понять, что ему эта история понятна, как ясный день.

Сажать Львовича за решетку никто не собирался, сутью было его отстранение от выборов. Сейчас же Ковалевский делал с моей помощью практически тоже самое, но в направлении конкурента отца.

Если Волков даст показания против Белова, то дело, якобы открытое на Бондаря будет закрыто, и его честное имя восстановлено. Сергей Викторович, естественно, так же ни к какой ответственности за это не привлечётся. Вопросы стояли только в суммах, потраченных обеими сторонами для решения своих проблем.

- И что же мне за это будет?

- Ты хотел сказать, во сколько нам это обойдется? - в этот раз не выдержала и исправила его уже я.

Мой голос находился на опасной границе грубости, поэтому я была очень благодарна официантке, которая именно в этот момент принесла мне чай. Сделав глоток горячего напитка, я немного успокоилась. А в это время Волков достал ручку и написал на салфетке желаемую сумму. Я кинула взгляд на цифры, выведенные Димой, и первые мои мысли были выплеснуть содержимое кружки ему в лицо, а потом я посмотрела в его глаза и окончательно всё поняла.

Судьба сыграла с Волковым злую шутку. Парень, который все последние годы мечтал о красивой жизни, наконец, дорвался до денег и некого подобия власти. Весь тот блеск в его глазах, являлся не чем иным, как огромной человеческой жадностью. В какой-то момент мне даже хотелось попросить его одуматься, но потом воспоминания с того самого злополучного вечера в клубе захлестнули в мою голову, и я засунула все свои высокие моральные принципы куда подальше. С этого момента я была полностью солидарна с Виталиком. Мне было абсолютно все равно, что может случиться с этим человеком в дальнейшем.

Я молча кивнула, соглашаясь с условием Волкова. Парень улыбнулся, весьма гадко, как мне уже казалось, а потом спросил:

- Может, как всё закончится, уедешь со мной, я теперь тоже весьма обеспечен.- закончил он, после чего мерзко хохотнул.

Эта его фраза окончательно подтвердила все мои предположения.

- Спасибо, но воздержусь. - псевдо улыбка уже надежно приклеилась к моему лицу.

- Он тебе так важен?

- Да, с первой лекции так зацепил, теперь просто не представляю универ без Львовича. - я решила включить дурочку. Волков был последним человеком, с которым я бы стала обсуждать Ковалевского.

Хвала небесам, но до него это, кажется, дошло, и мы вернулись к основной теме:

- Я даже согласен пойти на уступки.

Я вскинула брови в знак вопроса, а Дима пояснил:

- Пятьдесят на пятьдесят. Половина до моих показаний, половина после.

Что ж ты будешь делать с этими деньгами, если тебя повяжут, недоделанная звезда преступного мира? Однако, о таком варианте Виталик меня также предупреждал. Так как выбора у нас не было, пришлось согласиться.

Я в очередной раз кивнула в знак согласия, а Волков, указав взглядом на мой телефон, сказал:

- Звони своему ненаглядному.

Крепко сжав кулаки под столом, я успокоила себя мыслью о том, что осталось совсем немного. Я набрала Ковалевского, который, судя по голосу, пребывал просто в бешенстве, однако от лишних высказываний смог воздержаться.

Моя миссия на этом еще не была закончена, но дальше, всё на удивление, шло по первому варианту нашего плана. Волков направился в свою машину. Я уже даже не задавалась вопросом, за какие заслуги парень удостоился автомобиля. Я же в это время забрала у Виталика первый конверт. Столько волнения во взгляде Ковалевского, чем в момент, когда он передавал мне деньги, я не видела никогда. Я попыталась ласково улыбнуться, показывая, что всё в порядке и направилась в автомобиль Волкова.

Пересекаться с Виталиком он по-прежнему отказывался на отрез, в принципе, я его понимаю. В полной тишине мы приехали к нужному зданию, и я осталась в машине одна.

В планы Ковалевского не входило подставлять Волкова, по крайней мере, сейчас. Его целью было снятие обвинений с отца. Дима в этот раз так же соблюдал свою часть обязательств честно. Через полчаса он вернулся в машину, а еще через пять минут раздался звонок моего телефона, и Виталик сообщил, что всё в порядке.

Спустя десять минут, я уже передавала второй конверт довольному Волкову.

- Вот и всё. - подвел итог парень.

- То есть, претензий к Ковалевскому у тебя нет? - спросила я.

- Будем считать, что нет. Думаю, мы остались довольны сотрудничеством и больше не увидимся.

Я ухмыльнулась и, облизнув губы, произнесла:

- Тогда это лично от меня.

И резко ударила парня коленом между ног. Пока он стоял согнувшись, я развернулась и гордо расправив спину, направилась к машине Виталика. После содеянного мне заметно полегчало.

Когда я открыла дверь в машину Ковалевского, он просто откровенно ржал. А мне оставалось пожать плечами и сесть рядом. Однако, веселье длилось недолго. Виталик быстро вспомнил, почему мы здесь оказались, и поспешил поскорей убраться подальше от мест недавних действий.

Только остановившись на парковке моего дома, он заговорил:

- Прости, что втянул тебя во все это.

- По-моему, я сама начала. - встряхнув браслетом, ответила я.

- Ты не понимаешь. - вдруг тон Ковалевского стал очень серьезным, и я поняла - он действительно сильно переживал за меня.

Я сделала уже привычное действие: вдох - выдох. А потом продолжила:

- Я все понимаю. Но у нас ведь получилось?

На несколько секунд мне показалось, что Виталик думает с ответом, но потом я услышала уверенное:

- Да, теперь всё хорошо.

Он притянул меня к себе через ручку переключения передач и нежно поцеловал. Всё вроде было так, как и обычно, но какая-то мысль на задворках сознания навязчиво твердила: что-то изменилось. Этот поцелуй был каким-то другим.

Мы поднялись в квартиру, но в этот раз на ночь Виталик не остался. Он пробыл у меня около часа, после чего уехал домой. Хоть убейте, может я параноик, но мне показалось, что он чего-то недоговаривает.

Весь остаток недели я провела в забегах по универу, пытаясь внятно объяснить свое отсутствие в течении двух дней. Для старосты - бюджетницы, затраты на чье обучение покрывает попечительский совет, поверьте, это дело не из легких. С Ковалевским после событий среды я виделась один раз в универе.

В пятницу вечером с учебы нас с Лизой забирал Глеб. Я удобно развалилась на заднем сиденье его машины, когда парень спросил:

- Какие планы на выходные?

Я пожала плечами и ответила:

- Лежать с котом на диване и надеяться, что, наконец, включат отопление? - у меня получилась слишком вопросительная интонация, как будто я спрашивала у соседа, нормальный ли это вариант.

- Как всё запущено.

Мои плечи во второй раз дернулись:

- Виталик еще занят делами отца, - я посмотрела в зеркало заднего вида, в отражении которого виднелись глаза соседа и, судя по азартному блеску, он явно спрашивал это не просто так, - Основский, говори по хорошему, что ты задумал!

- Нууууу тут в редакции… - начал издалека Глеб, но я сразу поняла, к чему он клонит.

- Нет! - в миг резко отреагировала я.

- Ну Лесь, последний раз!

- Даже не проси! - я была непреклонна.

В этот момент дверь машины открылась, и Михайловская села на переднее сиденье. Она посмотрела на меня, потом на Глеба, а затем спросила у парня с улыбкой:

- Что, не соглашается?

- И ты туда же? - я думала, что хотя бы подруга будет на моей стороне.

- Кстати, почему бы тебе самой не пойти и не поддержать его? Он твой парень как-никак.

- Я пас. - сказала подруга, изобразив жест говорящий о том, что она умывает руки. - У нас семейный выгул спиногрыза, так что на этих выходных я абсолютно недоступна. Да и так эффектно с предложенной ролью я не справлюсь никогда. Эта игра просто создана для тебя. - закончила Лиза и рассмеялась.

Дело в том, что у друзей Глеба с работы была традиция. Ну как традиция, вариант проведения досуга. Несколько раз в год они собирались компанией, чтобы поиграть в некое подобие фантов. Как легко догадаться, в один из таких раз, Основский, черт его за ногу дернул тогда, решил взять с собой меня. Ну а я, будучи молодой и наивной, легко согласилась, не почувствовав подвоха. Ну, говорю же, зеленая еще была.

Правила мне показались до безумия простыми, а суть игры веселой. Все участвовавшие писали на листочках задания, которые нужно было выполнить. Счастливчик, который будет вытягивать фант, определялся очень просто - обычной партией в дурака.

Соглашаясь тогда, я не учла двух моментов. Первое - это фантазия горе - журналистов, которая, как оказалось, не знает ни конца, ни края. А еще жалости и пощады. Ну и второе - я абсолютно паршиво играю в карты.

Ну что, вы уже догадались, кто лез на руки к памятнику Пушкина, чтобы поцелуем выразить свое почтение Александру Сергеевичу? А кто пару месяцев рисовал себе брови, потому что со старыми пришлось распрощаться? Ну и, наконец, кто заходил в рай отдел прокукарекать, заработав потом долгий разговор с Алексеичем, нашим местным добрейшим участковым, который по жизни искренне не понимал, откуда же такие придурки на его голову берутся.

С тех пор я самый желанный гость этого мероприятия, потому что, какие бы мне задания не выпадали, я никогда не устраивала сцен, а придерживалась принципа - если согласилась, тогда делай и не ной. А ну и еще потому, что я была сказочной неудачницей в игре в дурака.

- Глеб, я сказала, отстань.

- Последний раз! Я потом даже не буду приставать к тебе с этим вопросом! И даже внепланово помою окна перед очередным приездом театра.

Это был весомый аргумент, однако, улыбнувшись к удивлению Основского, добавила:

- Думаю, в следующий раз я справлюсь с ними сама. И у тебя каждый раз последний!

Сосед вопросительно посмотрел на меня, но потом отмахнулся, и спрашивать ничего не стал. Мы тронулись, а Глеб всё не унимался:

- Значит завтра в шесть.

Я понимала, что с тем же успехом я могла начать спорить с деревом, да откровенно говоря, и сама уже думала, не согласиться ли. До откровенного членовредительства дело никогда не доходит, всё-таки существует негласное правило не перегибать палку, ведь суть игры - развлечение, а не порча отношений и нанесение травм. Ну а еще, относительно первого раза, я стала значительно реже оставаться в дураках, поэтому теперь могла позволить себе повеселиться, наблюдая за тем, как выполняют свои задания другие, а не отдуваться в одиночку за всю честную компанию.

- Всю следующую неделю ты отвозишь меня в универ! - озвучила я свое условие.

Глеб засветился, как новенькая лампочка, понимая, что победил в наших маленьких дебатах:

- Могу даже до машины доносить. - со смехом добавил сосед.

А Лиза, закатив глаза, прокомментировала:

- Мало тебе дозы приключений на задницу, запланированных твоей судьбой на регулярной основе, ты еще и дополнительную программу выполнить решила.

Основский шикнул на свою девушку, боясь, видимо, что от ее слов я передумаю, однако, отказываться от предложения Глеба я уже не планировала. После такой недели бездумные развлечения в компании подвыпивших журналистов уже не казались настолько плохим вариантом.

Вечером приехал Ковалевский, вид у него был достаточно усталым, однако весьма довольным.

- С отца сняли все обвинения. - начал парень с порога.

Сказать, что эта новость меня обрадовала - это практически ничего не сказать. Я обняла его и с облегчением выдохнула. Если Белов больше не предпримет никаких попыток устранить конкурента, то всё будет хорошо. До выборов оставалось меньше трех недель.

Ковалевский не стремился отпускать меня, и я уже начала думать, не уснул ли он грешным делом. Однако, Виталик развеял мои сомнения, негромко сказав:

- Если бы не ты, ничего бы не получилось. Спасибо!

Я подняла голову и посмотрела ему в лицо. Парень убрал прядь волос, упавшую мне на глаза и поцеловал.