Вчера мои эмоции были настолько сильными, что я даже не смогла посмотреть видео, снятое в аэроклубе. Сегодня же я чувствовала себя спокойней, однако просмотр записи вновь всколыхнул только недавно улегшиеся непередаваемые эмоции. Когда плеер уведомил нас об окончании просмотра, Основский с неподдельным удивлением поднял на меня глаза:

- Уважаю. - с кивком сказал сосед, подняв в характерном жесте свою кружку с кофе.

- Отличный комбинезончик. - подметила подруга, оценившая мой веселый наряд.

- Я ей тоже про это говорил. - присоединился к беседе Ковалевский, вернувшийся из магазина. - Думаю, стоило бы разбавить твой гардероб парочкой оранжевых вещей.

Мне оставалось только закатить глаза.

- Кстати, лучше ничего не планируйте на следующие выходные. - как бы невзначай сказала Михайловская.

Я вопросительно посмотрела на нее. За подругу ответил Глеб:

- В сложившейся ситуации мы подумали, что жить отдельно как-то немного глупо. Думаю, за следующую неделю Лиза перевезет свои вещи ко мне.

- Так что в субботу ждем вас с тряпками и чистящими средствами наводить порядок. - с серьезным видом заявила Лиза, но посмотрев на Ковалевского, прыснула со смеху. - Кошмар, Виталик, да не напрягайся ты так, на новоселье мы вас приглашаем.

Мне решение ребят казалось вполне разумным, однако иногда мой мозг просто не успевал реагировать на стремительность, с которой развивались отношения друзей. Иногда складывалось ощущение, что судьба просто пытается нагнать график, по которому должна идти их совместная жизнь, но из-за невероятно долгого разгона, потребовавшегося Глебу, теперь приходилось переживать все события в ускоренном темпе. Теперь же с переездом, думаю, их жизнь войдет в размеренный ритм.

Я попрощалась с ребятами около десяти вечера. Ковалевский тоже отправился домой, потому что завтра должен был уехать куда-то по делам практически с рассветом, но уверенно обещал, что заберет меня после занятий. Когда дверь квартиры захлопнулась, я даже не сразу смогла привыкнуть к тишине. Кот, наблюдавший за мной с дивана, казалось, тоже был удивлен.

Я откровенно привыкла к постоянному присутствию дома Виталика. Усевшись на диван, я немного полазила в интернете, пролистав ленту соц сетей и пару новостных сайтов, убралась на кухне, сходила в душ, вычесала кота, уже даже не боясь его мести, после чего отправилась в кровать. Заснуть в одиночестве также оказалось весьма проблематично. С появлением в моей кровати Ковалевского, я обзавелась новой любимой позой для сна, уютно устроившись у него под боком. Для меня одной сейчас эта кровать уже казалась нереально большой и холодной.

Сперва я хотела позвонить Виталику, но потом, вспомнив про его раннюю поездку, решила распрощаться с этой мыслью. Я вновь легла и закрыла глаза, стараясь всё-таки уснуть. В общем итоге мне это удалось только к часу ночи, когда окончательно устав ворочаться, мой организм, наконец, не выдержал и сдался.

Легко догадаться, что с утра я чувствовала себя не лучшим образом. Конкретный недосып в сумме с серым осенним утром делали мое настроение не самым лучшим. На учебу меня вызвался отвезти Основский, но и тут всё пошло через не самое лучшее место. Мы умудрились собрать на своем пути все красные светофоры, дорожные работы и пешеходов, у которых желание перейти дорогу прямо перед машиной напрочь затмевало инстинкт самосохранения.

В здание универа я вбежала с двадцатиминутным опозданием. Хвала небесам, что пары по архитектуре сейчас вел Олег Сергеевич, который к нарушению дисциплины относился весьма спокойно. Мне вообще казалось, что он ко всему относился таким образом, отрабатывая оставшийся перед пенсией срок.

Я открыла дверь кабинета, на ходу начиная извиняться за свое опоздание, и замерла на полуслове. На меня смотрел Бондарь.

- Николай Львович, какой приятный сюрприз. - решила с улыбкой сказать ректору я.

- Я бы не называл опоздание приятным сюрпризом. - строго ответил преподаватель отворачиваясь. - Садитесь на свое место.

Конечно, я могла ошибаться, но на секунду, мне почудилось, что отворачиваясь, Бондарь пытался спрятать улыбку. Я скучала по Львовичу. Мне безумно нравятся его лекции. На занятиях у замещавшего его Олега Сергеевича откровенно хотелось спать, сегодняшняя же пара резко контрастировала с теми, которые у нас были на протяжении последнего месяца. Время пролетело незаметно.

Когда я начала собираться, Бондарь окликнул меня и жестом поманил к себе. Я собрала сумку и подошла к столу преподавателя. Николай Львович смотрел на меня с полуулыбкой:

- Олеся, зайдете ко мне после пар?

Слышать такой вопрос от ректора было, по меньшей мере, странно. Я пожала плечами, после чего ответила:

- Конечно.

Львович удовлетворенно кивнул, после чего начал собирать свои вещи. В легкой задумчивости я вышла из аудитории. Ну, по крайней мере, сегодня ректор был в благосклонном расположении, из чего я сделала вывод, что расправы меня ждать не должно.

По окончанию занятий я бодро шагала по направлению к кабинету Бондаря, на ходу вспоминая, как шла туда в первый день этого учебного года. Скажи мне тогда, что спустя несколько недель я буду вместе с Ковалевским, лично бы постучала по голове, проверяя, есть ли кто в домике. Я усмехнулась и открыла дверь во владения Лены.

По виду помощницы можно было легко определить, в каком настроении находится ректор. Сегодня молодая женщина практически порхала по кабинету, болтая с кем-то по телефону. Заметив меня, она повесила трубку, пообещав скоро перезвонить, кивнула в знак приветствия и сообщила Львовичу, нажав соответствующую кнопку на своем рабочем телефоне, о моем приходе. В ответ из динамика донесся голос преподавателя, сообщившего, что я могу войти. Лене только оставалась констатировать факт:

- Ты сама всё слышала.

Я улыбнулась ей и зашла в кабинет ректора. Львович встал из-за своего стола и жестом указал мне на уголок с диваном и креслами. Сегодня, ввиду отсутствия тут Ковалевского, мой выбор пал на диванчик, где я расположилась, ожидая услышать, чего от меня хочет Бондарь. Преподаватель занял место в кресле напротив меня и внимательно посмотрел мне в лицо:

- Олеся. - начал Львович весьма серьезно.

Я даже успела немного напрячься, а ректор продолжил:

- Я хотел тебя поблагодарить.

В этот момент я была уже озадачена, а потом до меня, наконец, дошло, о чем со мной разговаривает мужчина.

- Виталик мне рассказал о том, что это был твой план. - говорил Бондарь, имея в виду встречу с Волковым. - Ты не представляешь, как это помогло с решением проблем. Думаю, тебе не стоит пояснять детали, ты итак достаточно осведомлена.

Я кивнула, а Львович вновь заговорил:

- Спасибо, не знаю чем бы кончилось дело, если бы вы с Виталиком не вмешались.

В этот раз имя Ковалевского ректор произнес с заметной нежностью, и я, наконец, убедилась в теплых чувствах преподавателя к сыну, понимая, что вся та нервозность первых дней сентября была связана именно с целью визита Виталика. Бондарь просто боялся за сына и не желал сваливать на его голову свои проблемы. Спорить же с Ковалевским или пытаться его переубедить, как я уже знаю, абсолютно дохлый номер.

Мы поболтали еще немного на отстраненные темы. Львович спрашивал меня про учебу, а я с удовольствием отвечала. Мне было очень легко общаться с этим человеком, особенно учитывая его прекрасное настроение.

Окончательно Бондарь добил меня уже практически в дверях кабинета, по-отечески обняв и еще раз поблагодарив.

Я забрала у Лены какие-то очередные списки, которые требовалось заполнить, получила парочку конфет и, погруженная в свои мысли, вышла из приемной. Я шла по коридору, практически не смотря по сторонам, и, как оказалось, весьма зря. В последний момент каким-то чудом я успела затормозить, чуть не врезавшись в высокого мужчину, лет сорока пяти.

- Извините. - сказала я, поднимая голову, смотря в лицо человеку, которого чуть не снесла с ног.

Я однозначно никогда не видела его раньше, однако черты лица казались смутно знакомыми. От серых глаз мужчины ощутимо веяло холодом, в какой-то момент мне даже захотелось поежиться.

Мужчина растянул губы в улыбке и произнес:

- Ничего страшного.

Я улыбнулась в ответ и попыталась обойти его, считая, что конфликт исчерпан, однако мужчина пригородил мне путь. Тут я откровенно подофигела, а он продолжил:

- Олеся, верно?

Вот это поворот! Я постаралась не терять самообладание и максимально спокойным голосом, согласившись, спросила:

- Верно, а Вы?

- Меня зовут Сергей Викторович.- ответил мой собеседник, не отрывая взгляда своих ледяных глаз от моих, при этом не переставая улыбаться.

Ну, конечно, Диана была уменьшенной женской версией своего отца. Передо мной стоял Белов собственной персоной.

Тем временем мужчина продолжил:

- Я бы советовал тебе быть внимательней.

- В следующий раз буду смотреть, куда иду. - ответила я, мечтая как можно быстрее закончить этот диалог.

- Я сейчас не только про это. - уж слишком вежливо сказал Сергей Викторович. - Речь скорей о выборе твоего окружения.

В этот момент за спиной Белова раздался знакомый голос:

- Что тебе от нее надо?

Мужчина проигнорировал вопрос Ковалевского, направляющегося в нашу сторону и, по-прежнему не отрывая взгляда от меня, сказал:

- Подумай над тем, что я сказал.

И не, говоря больше не слова, ушел, не забыв одарить Виталика презрительным взглядом.

Подошедший Ковалевский был чертовски зол. Он обнял меня и внимательно посмотрел в глаза:

- Что он сделал?

Я искренне удивилась такому поведению парня. Создавалось ощущение, что Белов должен был, как минимум, избить меня до полусмерти прямо в коридоре универа.

- Всё в порядке, он был солидарен с дочерью. - я ответила абсолютно спокойно, не видя в словах мужчины никаких новых для меня фактов.

- В смысле? - Виталик же, по-видимому, не совсем меня понимал.

- В смысле посоветовал повнимательней относиться к выбору окружения. - процитировала я Белова, начиная понемногу беситься. - Может, уже поедем домой?

Ковалевский на секунду стал сам на себя не похож, я даже успела подумать, не пора ли мне спрятаться в какой-нибудь укромный уголок, пережидая грозу. Однако, практически моментально его взгляд прояснился, и он привычно ласково ответил:

- Конечно.

Уже дома, не смотря на обычную нежность, а местами даже хорошую страсть, я замечала, что с Ковалевским происходит какая-то фигня. Как только я отворачивалась, парень становился хмурее тучи, а когда снова возвращала к нему свой взгляд, приобретал обычный вид.

Со временем моя бдительность притупилась. Виталик опять основательно вошел в мою жизнь, делая ее такой, какой она и должна быть в самом идеальном варианте.

В пятницу вечером мы поехали по магазинам, чтобы выбрать подарок на новоселье друзьям. После получаса скитания по торговому центру следом за мной, Ковалевский просто развел руками, и отрывисто сказав, что не мужское это дело, отправился в машину или ближайшую кафешку, чтобы избавить себя от мук выбора, причем моего. Сам он, относительно подарка не заморачивался вообще, предоставляя моей фантазии свободный полет.

Выбирая последние детали в отделе домашнего текстиля, я всё-таки услышала звонок мобильного. Видимо, душа поэта все-таки не вынесла:

- Лесь, давай меня подарим, всё равно за непригодностью в хозяйстве меня сдадут назад, а мы заживем как прежде.

- Лиза тебя чисто из вредности никогда не отпустит. - развеяла я мечты Ковалевского, - Будешь у нее картошку в кладовке до конца жизни чистить.

- Я просто позвонил, узнать как твои дела. - видимо, действительно побоявшись такого исхода событий, сбавил пыл Виталик.

- Да всё я поняла, - успокоив желание парня убраться уже, наконец, с территории торгового центра, ответила я. - пять минут, и считай, что мы уже уезжаем.

Однако, даже тут я умудрилась застрять. Я просто не могла с собой ничего сделать и не заглянуть в еще один магазин.

Спустя пятнадцать минут я теперь уже действительно опустилась на сиденье в ешке Виталика, оправдывая свое отсутствие парой пакетов исключительно вредной, но безумно вкусной еды из известного всем фастфуда.

Ковалевский, кинув взгляд на весь этот ворох сумок, поинтересовался:

- Ты потратила час с лишним, чтобы завтра мы подарили несколько бургеров и картошку?