Горячая вода и крепкий кофе сделали свое дело, и я почувствовала себя немного бодрее, однако, долго это ощущение не продлилось. По приезду в универ меня вновь нагнало уже знакомое чувство апатии. Первые две пары Михайловская старательно делала вид, что всё в порядке. Но я точно знала, что подруга сразу догадалась - со мной что-то не так. На самом деле даже незнакомый человек по моему виду легко бы догадался о имеющихся проблемах, чего уж говорить про подругу, которая знает меня далеко не первый день.

Глядя на то, как я всё еще пытаюсь записывать уже закончившеюся лекцию, Лиза всё-таки не выдержала:

- Так, подруга, думаю, третьей парой придется пожертвовать.

Я непонимающе уставилась на девушку, а она, цокнув языком, продолжила:

- Собирайся, говорю, спасать тебя будем.

В ответ я как-то неопределенно пожала плечами и стала складывать вещи. Что бы ни затеяла Лиза, хуже она уже точно не сделает.

Мы покинули территорию универа, нагло прогуляв последнюю пару. Михайловская на всех парусах спешила занять место в какой-нибудь небольшой кафешке, коих в округе было предостаточно, не забывая время от времени подтягивать меня за руку, чтобы я окончательно не зависла в собственных мыслях и не потерялась где-то по дороге.

Мы сели за стол, Лиза быстро продиктовала что-то официанту, который, записав заказ, быстро удалился, и посмотрела на меня.

- Лесь, ты извини, конечно, но на тебя смотреть страшно.

Со сказанным подругой я даже не собиралась спорить:

- Есть немного. - сказала я, после чего повисла тишина.

Через пару минут вернулся официант, поставив перед Лизой стакан с соком, а передо мной бокал вина. Я вопросительно взглянула на напиток, а затем на подругу:

- Сейчас, - ненадолго замялась, доставая из сумки телефон, - половина первого.

А в голове промелькнула мысль, что заседание уже началось.

- Согласна, нужно было начать раньше. Теперь одним бокалом уже вряд ли что исправишь.

Я пожала плечами, но вино всё-таки взяла. Сделав пару глотков, я вновь посмотрела на подругу и поняла, что она права. Если я сейчас не выскажусь, то просто сойду с ума от мыслей, разрывающих голову.

- Он уезжает. - я не стала строить длинное предложение, Лиза и так отлично понимала о ком я.

Вместо ответа подруга просто кивнула.

- Ты знала. - утвердительно сказала я, на что девушка еще раз сделала утвердительный жест головой. - Давно?

Лиза отпила сока и ответила:

- Глеб рассказал в понедельник. И что ты думаешь делать? - подруга не стала откладывать неизбежный вопрос в долгий ящик.

Я отпила еще вина, а затем посмотрела Михайловской в глаза.

- Я не знаю, Лиз. Правда, не знаю. Моя голова в последние дни просто готова взорваться.

И я рассказала подруге всё, что тревожило меня на протяжении всей недели. Лиза слушала молча, и позволила себе комментарий только когда я закончила речь и вновь сделала глоток рубиновой жидкости.

- Я знаю, что это тяжело, и даже не представляю, что бы делала сама в такой ситуации, и, в принципе, у тебя даже есть выбор. Ты можешь просто пустить всё на самотек. Но, Лесь, давай на чистоту, я тебя отлично знаю, и ты просто сойдешь с ума, если не попробуешь всё изменить. - и немного помолчав, добавила. - Поговори с ним.

Я оперлась локтями об стол и зарылась руками в волосах, опустив голову:

- Я уже даже не понимаю, нужна ли ему там.

- Так спроси! Это трудно, да, но сейчас ты напоминаешь утопленника. Еще несколько таких дней, и я серьезно начну переживать за твое здоровье. Этим неведеньем ты просто себя убиваешь!

Я была абсолютно согласна с Лизой и могла подписаться под каждым ее словом, но я попросту боялась. Боялась, что этим разговором я могу поставить большую и жирную точку в наших отношениях. За столиком вновь повисла тишина, которую внезапно прервала мелодия вызова моего телефона.

На экране ярко светилось «Виталик».

Я с опаской посмотрела на подругу, после чего приняла звонок.

- Надеюсь, что завтра вечером ты абсолютно свободна и готова составить мне компанию. - услышала я веселый голос на том конце.

Видимо, Ковалевский догадался, что я не совсем его понимаю, поэтому добавил.

- Лесь, мы выиграли.

Я заканчивала готовить ужин, размышляя над событиями сегодняшнего дня. Бондарь единогласно выиграл выборы. Фамилия Белова даже не звучала. По тону Ковалевского, услышанному по телефону, я поняла, что парень остался всем доволен, однако детали он обещал рассказать вечером.

Разговор с Лизой прочистил мне мозги, и, вроде, я уже была готова поговорить с Виталиком сегодня. Каким бы не был исход разговора, я хотя бы избавлюсь от терзавших меня постоянно сомнений. Звонок домофона вырвал меня из размышлений, я нажала кнопку, открывающую дверь, и осталась в коридоре, в ожидании Виталика.

Парень появился в квартире, держа в руках очередной букет, взглянув на его улыбающееся лицо, я совершила ошибку. Я снова струсила. Можно найти себе кучу оправданий, типа того, что мне не хотелось портить ему настроение и удовольствие от победы отца, но я не буду врать хотя бы самой себе. Я испугалась. Испугалась, что сейчас всё так хорошо, а через несколько минут мое счастье может лопнуть как мыльный пузырь.

- Привет. - сказала я и улыбнулась, пожалуй, впервые искренне за последние несколько дней.

Я обязательно поговорю с ним обо всем завтра.

- Привет. - ответил парень, протягивая букет интересных лиловых роз, о чем я поспешила сказать Виталику.

- Впервые вижу такой необычный цвет. - внимательно рассматривая цветы, сказала я.

- Впервые вижу такую необычную девушку. - в тон мне ответил Ковалевский, притягивая к себе для поцелуя.

Виталик не собирался оставаться на ночь, аргументируя это тем, что сегодня вечером у него еще есть дела, однако поужинать с удовольствием согласился. Мы сидели за барной стойкой, а Ковалевский рассказывал подробности собрания. Оказывается, Белов еще на середине собрания попросил снять его кандидатуру, поняв по разговорам попечительского совета, что практически безоговорочная поддержка сегодня на стороне Бондаря.

Я рассказала о том, что провела день с Лизой, опустив детали наших разговоров. В голове твердо засела мысль к этой теме сегодня не возвращаться. Как только меня настигали дурные мысли, я начинала твердить себе, что всё будет хорошо. По-другому просто невозможно.

- Завтра отец хочет устроить небольшой праздник по поводу сегодняшней победы. - сказал парень, дослушав историю про мой сегодняшний день. - Как ты понимаешь, меня он ждет исключительно в твоей компании.

Я улыбнулась, задумавшись, знает ли Львович, что мы с его сыном встречаемся, или просто приглашает как человека, оказавшего помощь в решении его проблем.

Виталик, тем временем, продолжил:

- Я заеду завтра около шести, подойдет?

Я кивнула головой, а Ковалевский в ответ улыбнулся своей лучезарной доброй улыбкой, от которой я начинала растекаться лужицей по полу. Мы посидели еще немного, после чего Виталик, проклянув время, которого всегда оказывается мало, начал собираться. Я попрощалась с парнем, одарившим меня слишком страстным поцелуем, после которого отпускать его расхотелось совершенно, и поплелась в соседнюю квартиру, надеясь упросить Лизу в очередной раз завтра сделать из меня человека.

Моя безотказная подруга как всегда сработала великолепно. Не ту профессию выбрала Михайловская, ей бы людей преображать. Со своими талантами она без особых усилий могла сделать несколько десятков или сотен людей гораздо счастливей и уверенней в себе.

На мне было одето атласное платье шоколадного цвета длинною чуть выше колена. Волосы Лиза в этот раз решила оставить распущенными, заставив их спадать идеальными локонами на мои плечи. Как у нее это получается, моему уму не видано. Иногда я даже начинаю подозревать, что она ведьма, не иначе. Над макияжем подруга тоже изрядно потрудилась. В этот раз он был немного непривычным для меня, более ярким, вечерним, прекрасно сочетаясь с переливающимся платьем.

Сегодня я сама спустилась к подъезду, решив немного постоять на улице. Хотелось просто подышать свежим воздухом. Стоя перед подъездом, я заметила заезжающую во двор машину Ковалевского, поэтому подошла к краю тротуара, чтобы сразу сесть в автомобиль.

Однако сесть самой парень мне не позволил. Практически мигом оббежав машину, Виталик резко и чувственно меня поцеловал и лишь после этого начал разговор:

- Не ожидал увидеть тебя на улице.

- Мне захотелось выйти на воздух. - пожав плечами сказала я. - Ну и еще у Ромчика было как обычно слишком много планов относительно моего платья.

Ковалевский ухмыльнулся, а потом подметил:

- Ты очень красивая.

Я хотела закатить глаза, делая вид, что он мне льстит, однако услышать такой комплимент от парня было слишком приятно, поэтому я смогла лишь только глупо улыбнуться. Виталик открыл дверь, и я села на пассажирское сиденье. Через несколько секунд он занял место со своей стороны, и мы отправились в место, где собирался отмечать Бондарь.

Как оказалось, понятия «небольшого праздника» у нас со Львовичем кардинально разнятся. В арендованном зале ресторана, казалось, было собрано не менее тридцати человек. Судя по солидному виду и среднему возрасту подавляющего большинства присутствующих, я сделала вывод, что это и есть те самые члены попечительского совета в сопровождении своих жен, ну или любовниц. Я не знала, как в таких кругах принято выходить в свет.

Заметив на себе несколько заинтересованных взглядов, я мысленно еще раз поблагодарила Михайловскую за свой вид. По поводу каких-то неполадок с внешностью мне точно не приходилось волноваться. Думаю, что таким вниманием я обязана Ковалевскому, стоявшему за моей спиной и сияющему улыбкой чеширского кота.

Прием, ну не поворачивается у меня язык назвать сиё мероприятие ужином, походил размеренно. Собравшиеся время от времени перемещались от столика к столику, меняя компанию для беседы, а также выходили покурить в специально отведенный для этого зал, не прерывая и там свои, в основном, деловые разговоры.

В какой-то момент я вызвалась подойти поздравить Бондаря лично, а Виталик, не оставляющий меня в одиночестве ни на секунду, решил составить мне компанию. Своим видом возле ректора, стоящего в то время в углу зала, мы привлекли немало гостей, желающих, по-видимому, узнать, в чьей компании появился его сын. О том, что присутствующие здесь знали, кто такой Ковалевский, я не сомневалась ни на мгновение.

Не успела я закончить рассыпаться в поздравлениях Львовичу, желая ему помимо прочего огромного терпения, чтобы выносить нас, нерадивых, когда к нам подошла первая пара, пожелавшая представить меня им.

Виталик не растерявшись, спокойным тоном произнес:

- Олеся, моя девушка.

В этот момент пол начал уходить из под моих ног. Он только что в присутствии отца сказал, что я не просто его подруга. Он назвал меня своей девушкой! Я с каким-то глупым изумлением посмотрела в лицо парню, а он в ответ лишь мило улыбнулся, удобно устраивая свою руку на моей спине.

Вслед за первыми людьми, захотевшими рассмотреть меня поближе, появились вторые, третьи. Потянулась бесконечная вереница новых знакомств, и к концу я, если честно, уже даже не пыталась запомнить с кем, собственно, имею честь общаться.

Я стояла и мило улыбалась, кивая на автопилоте вновь подходящим. Если физически я была здесь, то моя душа сейчас прыгала где-то высоко в облаках, радостно выкрикивая только одну фразу «моя девушка».

Однако в какой-то момент мне пришлось резко вернуться с небес на землю. Я поняла, что дело запахло жареным, когда рука Ковалевского, покоившаяся всё это время на моей спине, вдруг, напряглась, а ладонь сжалась в кулак. Этот жест заставил меня поднять глаза и посмотреть на следующего подошедшего человека.

В первый момент я не поверила своим глазам. Какого черта здесь делал Белов, я откровенно не понимала. Но, судя по тому, что одет он был, как и все присутствовавшие мужского пола, в костюм, в руке держал бокал с, как я понимаю, виски, а никто из гостей не пытался выяснить с ним отношения, я сделала вывод, что в таких кругах принято приглашать на мероприятия такого рода не только друзей, но и врагов.

Такая логика была мне абсолютно непонятна, но, кажется, в мире власти и больших денег, это нормальная практика. Возможно, именно на таких вечерах налаживаются полезные связи и решаются важные вопросы.