Львович устроился за своим столом и немного погонял нас по тексту для выступления, после чего устало, но удовлетворенно кивнул и сказал, что можем быть свободны. Я поспешила на волю, а Ковалевский остался в кабинете отца. Конечно, мне было интересно немного пролить свет на происходящее между ними, но погреть уши, не привлекая к себе внимания, было невозможно, в виду присутствия в приемной Лены. Поэтому, я приняла полагающиеся мне за вредность пару конфеток и отправилась на пары.

После учебы планы на вечер вторника были просто наполеоновские. Нужно подготовить все к предстоящему дню рождению. Для начала, Глеб должен был отвезти нас с Лизой в магазин, где мы закупились продуктами и напитками для праздника, а после подготовили все, что можно было сегодня, чтобы на завтра хлопот осталось по минимуму.

Празднование Основский решил не переносить на другой день, потому что по счастливому стечению обстоятельств, на четверг выпадал день города, и все вузы, точнее самые заядлые активисты и те, кому просто не повезло, должны были участвовать в ежегодном параде, пройдя по главным улицам под эмблемой своего любимого учебного заведения, а остальные поддерживать их по ходу движения колонны.

Нам повезло, и в этом году наша группа была снята с занятий для просмотра парада. Не меньшая удача улыбнулась и Глебу, их пары завтра так же были отменены, потому что ВУЗ Основского, наравне с нашим, участвовал в шествии, а соседушка со своими одногруппниками так же должен был стать зрителем парада.

Сев в машину к Глебу, я сразу поняла, что что-то не так. Я огляделась по сторонам и вскинув брови спросила:

- Это что, зеркала?

- Ага, я тоже просила ущипнуть меня, когда заметила сию красоту в первый раз. - откликнулась Лиза с переднего сиденья.

Основский же только молча закатил глаза и завел двигатель.

- Поговаривают, что добрый братец моего ненаглядного зеркалоненавистника поработал милой феей, и в одно прекрасное утро Глеб обнаружил всё это дело уже прилепленное к своей машине. - прояснила ситуацию Михайловская.

Я улыбнулась. Представляю как бесился Основский, увидев свою дорогую сердцу колымагу в таком виде. История умалчивает, почему сосед так яро отбивался от установки зеркал на их законные места, кто его поймет, эту творческую натуру. А Виталик, конечно, молодец - двух зайцев разом. И отомстил, и сделал жизнь брата, да и окружающих, немного спокойней и безопасней.

Весь вечер мы с Лизой провели за нарезкой салатов. Компания планировалась не слишком большая, но поесть любившая. К Глебу обещали заскочить несколько одногруппников, пара друзей из компании, которая безумно любила слушать о моих фантастических приключениях, а, по совместительству, являвшихся коллегами Глеба из газеты, где он подрабатывал, Ковалевский и мы с Лизой. Всех присутствующих я знала и относилась к ним хорошо, за исключением, пожалуй, Виталика, о котором я еще не понимала, как думать.

День среды пролетел быстро, и вот я уже заканчивала последние приготовления, собираясь к соседу. Стол был накрыт, Лиза уже ушла в квартиру к Глебу, а я стояла перед зеркалом в коридоре, подводя губы блеском. На мне были одеты темно синие джинсы и персиковая кофточка, с вырезом. Достаточно глубоким, чтобы казаться женственной, но без фанатизма, чтобы не перевести предмет одежды в разряд эротического белья.

Я обернулась на кота, поглядывающего на меня из-за угла, и с мольбою в голосе попросила:

- Постарайся не уничтожить ничего до моего прихода.

И после этого закрыла дверь квартиры.

Дома у Глеба все уже были в сборе. Я зашла в зал и помахала рукой присутствующим. Вместе со мной нас было 8 человек: Кристина и Сережа - одногруппники Основского, еще один Сережа, компанию которому составляла Катя - любители невероятных историй с моим участием, Ковалевский, как всегда вольготно развалившийся на диване и, собственно, сам виновник торжества с Лизой.

Такая компания меня более чем устраивала, но я не учла только одного. Был и девятый человек, выходивший на кухню поговорить по телефону. Он появился спустя несколько минут.

Когда я уже занимала место за столом, меня окликнул знакомый голос:

- Привет, Лесь. - сказал Волков, стоявший в дверях комнаты.

Я замерла на мгновение, а потом опустилась на стул. Проблемы надо решать по мере их поступления, но какого черта Основскому было не предупредить заранее, что они, то есть проблемы, поступили.

Дима пытался вести себя, как ни в чем не бывало. Мы расселись и выпили за здоровье именинника, парень сидел далеко от меня, поэтому пока непосредственного общения с ним удавалось избегать. Я уже отчаялась поговорить с Волковым за прошедшее время, которое он пропадал непонятно где, и отпустила ситуацию. Детали того инцидента размылись в памяти, но как я не старалась, назвать Диму другом больше не могла.

Слово за словом, тост за тостом, и наша компания за столом начала разделяться на клубы по интересам. Глеб знакомил Михайловскую со своими одногруппниками, сотрудники местной газеты о чем-то ожесточенно спорили с Виталиком, а я в какой-то момент осталась одна, залипнув в телефоне за просмотром соц сетей.

- Может поговорим? - отвлек меня от экрана голос Димы.

- Давно пора, - согласилась я, поднимая голову от телефона, хотя в глубине души надеялась, что разговора все таки удастся избежать. - на балкон?

Балконом наружную часть квартиры Основского назвать было трудно. По факту эта бонусная комната представляла собой длинную лоджию, оснащенную даже маленьким диваном, где было достаточно тепло, чтобы в тишине поговорить без куртки даже в глубокий мороз.

Мы оказались с Димой наедине, звуки музыки, игравшей в квартире, стихли после того как Волков закрыл дверь. Первые пару минут мы просто стояли молча, глядя через стекло на отличный вид вечернего центра города, который открывался из квартиры Глеба. Первым заговорил Дима:

- Мне жаль, что всё так получилось.

- Да ладно, главное, что ты всё таки вышел из сумрака. - попыталась перевести разговор в шутку я.

- Лесь, хватит.

- То есть? - я уже переставала понимать о чем конкретно хотел поговорить Волков.

- Либо ты будешь со мной, либо нет. Я пришел к Глебу ради тебя!

Вот это поворот, я и не думала, что всё настолько серьезно:

- Дима, ты хороший друг… - начала я, но парень не дал мне закончить:

- Но ни на что большее я не согласна, - передразнил Волков мой голос.

- Примерно так. - кивнула я, даже не пытаясь спорить.

- Ну хорошо, только если я сейчас уйду, я уйду в последний раз. - сказал Дима. - В последний раз как твой друг. Просто скажи окончательно, ты будешь со мной?

Что, нафиг, за бред сейчас происходил. Я опять проморгала момент, когда превратилась в героиню дешевой мыльной оперы. Волков требовал от меня невозможного. Как я могла выбирать или парень, или никто. Без извинений. Без какой либо попытки прояснить ситуацию. Кто вообще этот человек, который сейчас стоял передо мной?

Я сделала глубокий вдох, а потом сказала:

- Прости Дим, но я уже даже не уверенна, что могу предложить тебе дружбу.

Не сказав ни слова, Волков скрылся в квартире, захлопнув за собой дверь.

Внезапно мне стало душно. Я отодвинула окно, и вдохнула относительно свежий и не по-сентябрьски холодный воздух. Мне вновь стало обидно и грустно: почему моя среднестатистическая жизнь вдруг стала удосуживаться таких сюрпризов? Почему все так обернулось?

Поведение Димы не давало мне покоя. Я перебирала в голове, все наши встречи и диалоги, оставившие след в памяти и думала, как за один вечер все могло так измениться.

- Не боишься замерзнуть? - спросил голос сзади меня.

- Нет, Виталик, как раз собиралась вернуться ко всем. - ответила я закрывавшему за собой дверь Ковалевскому.

- Я уж начал волноваться, не выбросилась ли ты с окна, а то пятнадцать минут прошло как никак.

- Пятнадцать минут чего? - не понимала я.

- Ну, с тех пор как твой дружок ушел. - Слово “дружок” Виталик практически выплюнул.

- Дима ушел? - наконец осознав, что Волков не шутил, спросила я.

- А ты расстроилась? - и опять это презрение в голосе.

- А ты бы не расстроился, если бы вся твоя наверняка размеренная и благополучная жизнь в один момент начала рушиться как карточный домик? - с отчаянием спросила я Ковалевского.

- И сейчас ты, наверняка, пытаешься предложить мне мысленно поставить себя на твое место, чтобы оценить масштаб всей трагедии? - с усмешкой спросил сын ректора.

Да в кого ж ты такой проницательный, блин, подумала я, а потом решила, наконец, перестать врать. Хотя бы самой себе:

- Этой осенью всё идет через задницу. - не поскупилась на выражения я.

- Вот тут даже спорит с тобой не буду. - ответил Виталик и подойдя к окну, протянул мне бокал с шампанским, который все это время держал в руках.

Я приняла его и сказала:

- За именинника! - и, коснувшись стакана с виски, который парень держал в руках, сделала глоток.

Виталик только кивнул и тоже поднес стакан к губам. Мы молчали, наверное, целую вечность, когда Ковалевский сказал, смотря на город, утопающий в огнях:

- Не считай себя эпицентром всех бед. Проблемы случаются постоянно, у всех и у каждого. Если вечно на них зацикливаться, то и шизофреничкой сделаться недолго.

После этого он взглянул на меня, снял свою кофту и накрыл ей мои плечи:

- Постарайся относиться к жизни проще, поверь, у тебя в ней далеко не худший сценарий. - добавил Виталик, теперь стоя уже в пол оборота ко мне, облокотившись на закрытую часть окна.

- А ты, как я посмотрю, прямо знаток - констатировала я, поняв, что действительно замерзла, закрывая створку лоджии, и оказываясь прямо напротив Ковалевского. - Спасибо за поддержку.

- Обращайся. В свободное от спасения тебя время, могу подрабатывать мотиватором. - отшутился Виталик и посмотрел на меня.

Я подняла свой взгляд на него, и наши глаза встретились. Прошла, казалось целая вечность, пока мы просто стояли и смотрели друг на друга. А потом, Ковалевский коснулся своей рукой моей щеки. Я не шевелилась. Он провел ладонью по моим волосам, наклоняясь еще ближе ко мне. Я по прежнему не двигалась и с трудом вспоминала как нужно дышать. Взгляд тоже не отводила. От высокомерности в красивых карих глазах парня не осталось и следа.

И вдруг, когда лицо Виталика оказалось в каких-то нескольких сантиметрах от моего, балконная дверь резко открылась:

- Ууууууууупс. - сказала, появившаяся в дверном проеме Лиза, и, как ни в чем не бывало, продолжила - Ну раз уж я все равно вас отвлекла, то пойдемте внутрь. Старичок свечки на торте задуть изволил.

Судя по взгляду Михайловской, мне предстояли долгие объяснения.

- Ну, предположим, Ковалевский бы тебя поцеловал, и что дальше? - спросила подруга на следующее утро, попивая чай у меня на кухне.

Надо отдать Лизе должное, пятнадцать минут продержалась, прежде чем упомянуть то, что вчера случилось на балконе. Точнее не случилось.

- Мне тут умные люди посоветовали не зацикливаться и проще относиться к жизни, так что давай не будем обсуждать то, чего не было. - и, уже про себя с некоторой нотктой обиды, добавила, и вряд ли уже будет.

Виталик уехал вчера практически сразу, сославшись на какие-то неотложные дела, появившиеся непонятно откуда. Я даже практически поверила.

- Уж не об одних и тех же людях мы сейчас говорим. - пробубнила подруга практически беззвучно.

- Я всё слышала. - сказала я в ответ, наливая уже вторую кружку чая.

- Не устану повторять, что ты - зануда.

Мы собирались на парад, который в добровольно-принудительном порядке должны были посетить. Желание забить на всё и остаться дома было безумно сильным, но мне, как старосте, просто была не положена такая роскошь. Подруга из солидарности тоже прогуливать мероприятие не собиралась, тем более, что Глеб так же должен был идти. Для ребят это было просто хорошей возможностью вместе прогуляться, хоть погода и не была в настроении. Небо оставалось по-прежнему затянутым низкими плотными тучами, но дождя не было. И на том спасибо.

До центра города мы добрались на метро. Поднявшись на улицу, у Лизы зазвонил телефон, и она отошла поговорить. Мы остались с Основским вдвоем, и я спросила о том, что не давало мне покоя со вчерашнего вечера:

- Почему ты не предупредил, что Волков придет?

- Лесь, прости. Но дело в том, что я и сам не знал.