– Да когда-то я кого била… Слушай, ты что, серьезно – про жениха-то?

– Абсолютно. Пожалуйста, причешись, платье поправь – вон к подолу какая-то нитка прилипла… Сейчас он войдет.

– Кто? – едва не осела на пол Кристина. Кофе за ее спиной, шипя и пенясь, медленно пополз по бокам турки.

– Конфорку выключи… Он. Жених то есть.

Кристина бросилась к зеркалу. Дрожащими руками подвела губы помадой. Отряхнула платье. Попыталась причесаться… Маруся, держа одной рукой Егорку, другой отобрала у подруги расческу и причесала ее сама.

– Ну вот, отлично. Теперь открывай!

«А вдруг Виталька испугался и удрал в последний момент?» – спохватилась Маруся, но было поздно.

Кристина открыла дверь.

Виталик стоял на пороге, вытянувшись в струнку, втянув живот и держа перед собой букет цветов, словно солдат на присяге, этому впечатлению соответствовало и остекленевшее, торжественно-перепуганное выражение его глаз.

Кристина на всякий случай вытянула шею – убедилась, что за спиной Виталика никого больше нет.

– Вы что, подшутить надо мной решили? – грозно спросила она. – Завитухин, ты чего с цветами приперся, а? Ко мне сейчас люди должны прийти…

Маруся сделала Виталику знак рукой – говори, дескать!

Несколько секунд тот молчал, видимо, собираясь с силами. Потом произнес своим высоким, немного бабьим голосом:

– Дорогая Кристина…

И тут Кристина Пескова все поняла.

– Ты?.. – ахнула она. – Маруська, это он, что ли, жених?

– Он, – твердо произнесла Маруся и свободной рукой втянула Виталика внутрь комнаты, захлопнула за его спиной дверь. – Красавец, умница. Не пьет. Ты в курсе, что он уже целый год не пьет?.. Работает по специальности, на мебельной фабрике. Столяр-краснодеревщик – да, Виталька? Зарабатывает – ого-го!

Виталик все с тем же остекленевшим выражением глаз достал из кармана бархатную коробочку. О коробочке Маруся не знала. Но сцена получилась не хуже, чем в какой-нибудь душераздирающей мелодраме!

Кристина дрожащими руками раскрыла коробочку – в ней лежала цепочка с кулоном.

– Золото-бриллианты… – Маруся с любопытством заглянула Кристине через плечо. – Что, Виталька, так?

– Конечно! Полтора карата, между прочим, – севшим голосом подтвердил он. – И девятьсот девяносто девятая проба… Чего мелочиться-то?

Кристина поглядела на цветы. Потом снова на цепочку с кулоном. Потом на Виталика. Маруся уже начала пугаться… «Ну вот… этого следовало ожидать! – расстроенно подумала она. – И как я могла забыть, что она этого Виталика на дух не переносит!»

– Спасибо, – тихо ответила Кристина.

Некоторое время все стояли молча. Егорка от нечего делать принялся причесывать Марусю Кристининой расческой. Маруся отняла ее и бросила на подзеркальник.

– А? – нахмурился Егор. – А-а!

И тут все очнулись.

– Ладно, Виталик, пойдем, – мрачно сказала Маруся. – Нас тут не ценят.

Кристина вздрогнула и залилась краской.

– Как это – не ценят? Как это – не ценят? – внезапно возмутилась она. – Я просто… я просто не ожидала! И… и давайте кофе, что ли, попьем… Я, между прочим, с работы только что – устала как собака! А вы на меня сразу навалились… Цветы вон надо в воду поставить! – и она убежала.

– Согласна, – с облегчением вздохнула Маруся.

– Ты думаешь? – тревожно спросил Виталик.

– Абсолютно.

Потом они втроем пили кофе, а Егорка – компот из чашки. Пили молча, много, сосредоточенно, пока Маруся не сообразила – она здесь лишняя. Она и еще Егорка, которому после компота срочно понадобилось менять памперсы.

Кажется, Виталик с Кристиной даже не заметили, что остались вдвоем…

В сущности, история была довольно банальной – встретились два одиночества. Запущенный холостяк и дама постбальзаковского возраста, которой некуда девать свою энергию… Но чем дальше Маруся наблюдала за Виталиком с Кристиной, тем больше убеждалась в том, что история вовсе не так проста.

Во-первых, он действительно любил ее. Нет, даже не так – он был влюблен. Страшное дело, когда влюбляется мужчина сорока пяти лет, долгое время страдавший до того пивным алкоголизмом и депрессиями, – никакого сравнения с юношескими недолговечными страстишками! Виталик был влюблен в Кристину так, что даже стеклянная посуда в их присутствии вдруг ни с того ни с сего начинала биться, а у электрических приборов летели предохранители.

Во-вторых, сама героиня романа оказалась вовсе не истомившейся без спутника жизни дамочкой. Она была вся – огонь. Она была – Джульеттой сорока лет…

Она приняла предложение Виталия Завитухина вовсе не потому, что ей деваться больше было некуда, а потому, что между ними вспыхнул самый настоящий пожар.

В ту самую минуту, когда Маруся расписывала Виталиковы достоинства, Кристина вдруг действительно увидела его – красавца и рыцаря, готового ради нее горы своротить.

Отношения Кристины и Виталика развивались столь стремительно и мощно, что их можно было сравнить с Ниагарским водопадом (ничего похожего на тот чахлый ручеек, на фоне которого резвились телевизионные нимфы, разрушившие брак Алевтины Климовны и Модеста Павловича!).

В этой новой жизни Кристина Пескова получила другое имя – Тинка. Именно так ее теперь называл Виталик – Тинка. Его девчонка, его первая любовь…

Алевтине Климовне, едва терпевшей присутствие младенца в квартире, был нанесен новый удар – ей пришлось стать свидетельницей бурного романа Виталика! Столько физиологии, столько низменных инстинктов и животного проявления страсти, сколько перетопленной аж до состояния карамели влюбленности… Было достаточно только взглянуть в глаза Виталика и следовавшей за ним Кристины, чтобы разглядеть все это, ведь с того самого памятного вечера, когда было сделано официальное предложение, Виталик с Кристиной больше не расставались.

Он провожал ее на работу. Она встречала его после работы – поскольку Кристинин рабочий день заканчивался чуть раньше. Выходные – строго вместе. Взявшись за руки, склонившись друг к другу головами, вдохновенно беседуя или, наоборот, сокровенно молча, они ходили по магазинам или просто гуляли, благо погода этим летом была прекрасной.

Она кормила его, напуганная рассказами Маруси о тех кулинарных катастрофах, в эпицентре которых до того жил Виталик. Теперь он питался домашними котлетами, борщами, пирогами, салатами, рыбой под маринадом, холодцом, творожной запеканкой, овощным рагу и т. д. и т. п. Не хуже, чем в ресторане. Фантазия и энтузиазм Кристины не знали границ – благо жених чуть ли не со слезами благодарности и умиления уминал все то, что она готовила.

Ну а Виталик, в свою очередь, таскал сумки. Починил всю мебель в ее доме, сделал в Кристининой кухне новые полки, повесил новую люстру, заменил подтекающий кран и сотворил еще много чего другого, чего слабая в электротехнике, законах столярного мастерства и водопроводных премудростях женщина была не в состоянии сделать сама.

Иногда Кристина вспоминала о Марусе. Прибегала к ней и шептала, закатывая глаза:

– Ох, Марусечка, он такой хороший, такой хороший… И как я только раньше его не замечала! Представляешь, если бы мы лет двадцать назад поженились, то у нас уже взрослые дети, наверное, были… А какой он мужчина! – И Кристина, совершенно не стесняясь, сообщала на ушко Марусе подробности их романа – такие, что Марусе ничего не оставалось, как только изумленно таращить глаза. Ну и Виталик!

…– Кристина, твой пришел! – весело крикнула парикмахерша Верочка (в соцзащите была своя парикмахерская для малообеспеченных, пенсионеров и прочих, кто не желал стричься в дорогущих салонах). – Вон возле ворот стоит…

– Ну все, девочки, я пошла, – Кристина немедленно подхватила сумочку и побежала к выходу. – До понедельника!

Господи, как он был дивно хорош, как дико мужественен – ее Виталий! Ее прямо трясло, когда она на него глядела… Верочка однажды предложила бесплатно постричь его, так Кристина возмутилась – ему невероятно идет этот хвост. Да, есть и лысинка, но очень маленькая, незаметная и милая – как раз, чтобы поцеловать, когда проходишь мимо, а он, например, сидит за столом и обедает… «Дуся мой! – озабоченно и с нежностью подумала она. – Ой, а брюки?! Эти, что сейчас на нем, просто ужасны! Надо съездить на рынок и купить ему новые брюки! И еще рубашек – парочку, с коротким рукавом…» Кристина полностью взяла на себя заботу о его внешнем виде – Виталий, точно ребенок, не умел и не любил покупать одежду, а потому с радостью переложил эту обязанность на нее.

Сейчас же он молча, решительно обнял Кристину, уткнулся носом в ее шею, глубоко вдохнул:

– Духи у тебя обалденные…

– Ну все, все, пойдем, а то девочки из окна смотрят! – Кристина потащила его за собой. – Смотри, как хорошо – солнышко, тепло…

Виталий цапнул ее руку и прижал к губам.

– Какие планы на выходные? – спросил потом.

– Ой, надо на рынок съездить и еще… – Кристина внезапно сбилась с мысли. – Слушай, а как там Маруська? Мы что-то совсем о ней забыли! О ней и о Егорке… Крестные, называется!

– Давай сейчас прямо к ней и пойдем. Купим только чего-нибудь.

– Жалко ее – слов нет! – призналась Кристина. – Одна, бьется как рыба об лед… Слушай, она не рассказывала о папашке Егоркином – кто он, чего?

– Да нет, ты же знаешь – Маруська иногда как партизанка! – усмехнулся Виталий.

– Могла бы и алименты с этого гада стребовать! – мстительно произнесла Кристина. – Интересно, он в курсе, что у него ребенок растет?

– Тинка, да кто ж их всех разберет… Мне почему-то кажется, что нет.

– Вот и мне тоже так кажется! – мгновенно взволновалась Кристина. – Может, он женат? И Маруська не захотела чужую семью разрушать?

Некоторое время они шли молча, держась за руки.

– Ребенок у нее записан как Георгий Леонидович, – через некоторое время задумчиво произнесла Кристина. – Значит, папашку зовут Леонидом…

– Логично! – засмеялся Виталий и быстро коснулся губами ее щеки.

– Нет, я серьезно! Фамилия у Егорки Марусина… Что мы знаем об отце ее ребенка? Только то, что его зовут Леонидом. И все. А случилась эта история, скорее всего, в том доме отдыха, в котором она работала, помнишь?

– С чего ты взяла?

– Ну, а ты отними от дня рождения Егорки девять месяцев! Слушай, надо этого гада найти, – решительно произнесла Кристина.

– Не надо. Пойми, Тинка, это ее дело, – мягко произнес Виталий. – Мало ли что там на самом деле произошло… Я вон Алевтине Модеста Павловича привел – и что получилось?

– Ах, ну это совсем другая история… – с досадой отмахнулась Кристина. – Послушай, у меня гениальный план – мы идем сейчас к тебе, я сижу с Егоркой, а ты выманиваешь Маруську на кухню и удерживаешь ее там как можно дольше.

– Зачем? – опешил Виталик.

– Господи, ну какой же ты бестолковый, Дуся! У нее на книжной полке, над столом, все документы – паспорт, полис медицинский, еще какие-то важные бумажки… И записная книжка! Если у Маруськи есть координаты этого Леонида, то только там! – торжественно заключила Кристина.

– Это безумие. Нехорошо вмешиваться в чужую жизнь… – неуверенно произнес Виталий.

– А мы и не будем вмешиваться! – закричала Кристина. – Мы просто узнаем, что это за Леонид такой. Если он – та еще рожа или троих детей там воспитывает – это одно, тогда ничего ему не скажем. А если, ну, ты понимаешь… Словом, будем действовать по обстоятельствам! Ладно, тогда ты ее отвлекай, а я…

Они купили по дороге торт и прямиком направились в коммуналку, где был прописан Виталик. Маруси не было – она, вероятно, гуляла с Егоркой. Появилась только через полчаса, когда Кристина окончательно успела истомиться (она была сторонницей молниеносных действий, а тут приходилось ждать)…

– Ребята, привет! – обрадовалась Маруся, открывая ключом дверь своей комнатушки. – Вы ко мне? Погодите, сейчас только Егорку накормлю…

– Ты готовь, а я с ним посижу, – Кристина подмигнула Виталию, схватила Егорку, а Марусю с Виталиком буквально силой выпихнула на кухню.

Времени было в обрез.

Сунула Егорку в его кроватку – тот немедленно встал на ноги и принялся трясти кроватку за борта, требуя свободы… «Где же?» – лихорадочно думала Кристина, перебирая стопку бумаг на книжной полке – счета, квитанции, какие-то чеки, рецепты, прочие документы. Наконец нашла записную книжку, принялась быстро-быстро ее листать. Егорка с недоумением следил за ее действиями, потом сердито закричал:

– А! Аа-а-а!..

– Тихо, милый, тихо…

На букву «М» в записной книжке был записан некий Мишин Леонид Васильевич. «Он? – обрадовалась Кристина. – А, черт, это же наш терапевт – ему сто лет в обед… – тут же опомнилась она. – И зануда тот еще! Даже летом в драповом пальто ходит. И вообще, не может он Егоркиным отцом быть!»

На букву «У» был еще один Леонид. Кристина переписала его телефон и адрес, сунула бумажку себе в сумочку и только тогда почувствовала, насколько она взмокла от волнения и страха (в самом деле, как она объяснила бы Марусе, зачем роется в ее бумагах, если бы та вошла в комнату?).