До знакомства с Лехой я предпочитала длинные юбки и черные свитера, мне казалось, что я своим стилем подчеркиваю свою индивидуальность, отстраненность от мира, непохожесть.
Но появился Леха, и мне захотелось стать другой: модной, раскрепощенной, веселой. Мне хотелось, чтоб он любил меня. И я двинула по магазинам. Черный свитер и юбка отправились в шкаф, вместо них появились разноцветные брюки и джинсы, кофточки и блузки.
— Ты изменила самой себе, — насмешливо констатировала Лика. — Как тебя накрыло-то…
— Неужели я не могу просто сменить имидж?
— Ты? — Лика усмехнулась. — Янка, я тебя не первый год знаю, у тебя ничего никогда не бывает «просто».
— И на том спасибо. — Я была недовольна собой и Ликой. Мне требовалось восстановить душевное равновесие, я не хотела оправдываться, но и признаться ей — значило признаться в своей слабости. Этого я не могла себе позволить.
Леха часто уезжал: то соревнования, то сборы. Он занимался дзюдо и еще чем-то. К тому же он был лучшим в своей группе: кандидат в мастера спорта. Он не только тренировался сам, но уже помогал тренеру, занимался с начинающими. При этом он ухитрялся очень хорошо учиться, увлекался программированием, и у него на все хватало времени. Леха из тех людей, которые всегда знают, чего хотят, и, поставив однажды цель, идут к ней и добиваются желаемого.
На фоне полной неразберихи и бардака, в котором вечно существовали мои друзья, Леха выглядел таким настоящим, правильным, умным.
Честное слово, я отдыхала с ним.
А без него страдала. Угроза мерещилась отовсюду. Подруги подливали масла в огонь. Лика меняла парней и всякий раз говорила нам с Ксанкой, какие они все непостоянные, капризные, ленивые, грубые. И действительно, ей везло именно на таких парней, уж не знаю почему. Ксанка, та вообще парней боялась. Возможно, благодаря Ликиным неудачам. Кстати, еще одна причина, по которой я не хотела, чтоб девчонки знали о Лехе, — мое нежелание выслушивать о нем гадости. Я и без того нервничала. Каждый раз, когда он уезжал на соревнования или говорил, что у него тренировка, я не находила себе места от ревности. Еще бы! Такой парень! Сколько вокруг него должно быть влюбленных, вздыхающих, красивых, готовых использовать любую возможность, чтоб только обратить на себя его внимание. Длинноногие спортсменки с сильными телами, уверенные в себе, близкие ему по духу. Почему же он выбрал меня? Нет, нет, это временно. Скоро он поймет, что со мной скучно, я ничего не понимаю в спорте, я даже по утрам не бегаю. Хотя много раз собиралась.
Если он по какой-то причине долго не звонил, я обреченно думала: ну вот и все! Но он всегда возвращался.
Он приходил, смотрел с нежностью, целовал, говорил, что любит. А я верила и не верила.
Хуже всего то, что я не могла ни с кем поделиться своими сомнениями.
Глава 3
Ирка
Я выбрала Иру.
Нет, сначала была новая школа.
Свою прежнюю школу я ненавидела. Школа считалась элитной, поэтому в нее устраивали своих детей те, кто побогаче. Я не стану утверждать, будто у богатых людей дети — сволочи. Нет. В классе, где я училась, хватало всяких. Как и в любом другом классе любой школы. Но! Встречали, как говорится, по одежке. А угнаться за моими одноклассницами было очень трудно. Наша семья, конечно, не нищая. Отец старался, чтоб у меня все было. Однако то, что мы могли себе позволить, не шло ни в какое сравнение с тем, что могли себе позволить другие.
Если я приходила в класс в новой кофточке, обязательно спрашивали, «от кого», где купила и так далее. Девчонки просто помешались на фирменных тряпках, они сравнивали вещи друг друга, рассуждали о моде, как будто она делалась у них дома, сравнивали дизайнеров, многие лично присутствовали на показах в знаменитых модных домах, на каникулах родители непременно вывозили своих чад в Европу или на какие-нибудь экзотические острова-курорты. Потом эти поездки с жаром обсуждались, демонстрировались снимки и сувениры. Я скучала, отчаянно скучала. И еще я чувствовала себя ущербной. Я не могла все время соответствовать одноклассницам. А раз так, у меня не могло быть друзей.
Я отгородилась от класса и стала носить черное.
Однажды Лика сказала:
— Да плюнь ты на них, переведись!
Вот так, все просто. А мне-то казалось, что нет никого, кому было бы хуже, чем мне.
Но появилась Ксанка, и все изменилось. Ее отцу удалось вырваться из горячей точки и вывезти семью. Но за те несколько лет, пока они жили в зоне военных действий, Ксанка насмотрелась всякого.
У Лики во дворе часто собирались готы, мы иногда подходили к ним, так, просто пообщаться. Я никогда не чувствовала себя членом стаи, но узнать, как живут в стае, было интересно.
И вот однажды мы сидели с готами, вдруг во дворе появилась девчонка в камуфляже. Это было неожиданно. Это было сильно. И мы познакомились с Ксанкой.
Она заявила, что будет носить камуфляж, пока не кончится война.
— Война никогда не кончится, — сказала Лика.
Ксанка чуть не заплакала. И мы от нее отстали.
А потом я перевелась в другую школу. Это была гимназия с гуманитарным уклоном. Туда просто так не брали, надо было пройти собеседование.
Я страшно боялась собеседования. Лика мне твердила, что я легко его пройду. Я старалась убедить себя в том же, но накануне не смогла уснуть, утром с трудом заставила себя собраться. Меня трясло, бросало то в жар, то в холод, да еще и живот разболелся. От страха, наверное.
Мама, видя мое состояние, посоветовала никуда не ходить. Но я уже решила. К тому же я не могла вернуться в старую школу.
Я пришла точно к назначенному сроку. И увидела длиннющую очередь, растянувшуюся по лестнице с первого этажа до второго. Очередь галдела, шушукалась, двигалась, переминалась, вскрикивала. Изнемогая от страха, я пристроилась в хвост, хотела что-то спросить у впередистоящих, но мне ничего не ответили. То ли не знали, то ли не хотели общаться.
Девчонки и парни то и дело пробегали по лестнице вниз и вверх, хлопала дверь кабинета, оттуда выходили и опять входили какие-то люди. Я почти ничего не различала. Пятнадцатиминутное стояние в очереди превратилось в настоящую пытку. Резь в животе стала настолько сильной, что я согнулась дугой и ухватилась за перила.
— Плохо? — услышала над самым ухом участливый голос.
— Живот что-то скрутило, — машинально ответила я, — наверное, придется уйти.
— Да ты что! — воскликнула незнакомая рыжая девчонка, подхватывая меня под руку. — Если сейчас уйдешь, потом уже не вернешься. Они сегодня наберут желающих, уж поверь.
— Ну, значит, не судьба. — У меня не было сил терпеть.
— Еще чего! — И она потащила меня вверх по лестнице, энергично расталкивая очередь: — Пропустите, человеку плохо! Ребята, пусть она пройдет без очереди!
И, как ни странно, толпа расступилась, открывая передо мной заветные двери.
— Ну, давай, ни пуха! — напутствовала меня моя спасительница.
Как только я оказалась в кабинете, страх исчез, как будто его и не было. А вместе с ним и резь в животе, и озноб. Я удивительным образом успокоилась. Комиссия весьма доброжелательно задавала вопросы: как учусь, чем увлекаюсь, почему хочу покинуть старую школу…
И я рассказала, как-то само собой получилось. О том, что люблю читать и сама пишу стихи и рассказы. О любимых авторах: Альбере Камю, Сартре, Кортасаре, Маркесе… О том огромном впечатлении, которое произвел на меня «Степной волк» Гессе. Причем никто из комиссии не удивился и не обмолвился о том, что у меня довольно странные литературные пристрастия. Не было ни намека на мой возраст. Наоборот, сидящие передо мной взрослые люди внимательно слушали меня, задавали вопросы и вели себя со мной как с равной.
Помимо литературы мы побеседовали о живописи и музыке. Я рассказала о выставках и музеях, которые мне удалось посетить. Меня расспрашивали о современном искусстве, о направлениях в живописи. Я призналась, что меня восхищают Сальвадор Дали и Модильяни. И еще я очень люблю наших русских передвижников: Саврасова, Куинджи, Поленова, Репина, Серова…
Кажется, я понравилась комиссии. Они просмотрели мои документы, благосклонно покивали головами и сказали, что я принята.
Я выпорхнула из кабинета абсолютно счастливая. Моя спасительница стояла на площадке. Я бросилась к ней с благодарностью, но она отмахнулась:
— Да, ладно, хватит тебе! Лучше расскажи, как там?
— О! Меня, кажется, приняли!
— Отлично! Ну, будем надеяться, что и меня возьмут.
— Возьмут, — уверенно сказала я, — не могут не взять.
Мне очень хотелось, чтоб мы оказались в одном классе.
— Как тебя зовут? — спохватилась я.
— Ирина.
— А меня — Яна.
Я оказалась права. Иру взяли.
С тех пор мы сидим за одним столом. Мы дружим в школе.
То, что происходит в школе, никак не стыкуется с тем, что вне ее. Ирка не может жить в том мире, где живут Лика и Ксанка. А я могу. Легко.
И еще: раньше я думала, что мир беспросветен и черен. Утро — это только насмешка для тех, кто по наивности думает, будто за ночью всегда наступает рассвет.
При свете дня ужасы мира только отчетливее видны. Повсюду противоречия и преступления, достаточно включить телевизор или зайти в Инет, как вся грязь мира обрушивается на тебя зловонным потоком.
Ну и как прикажете жить? Да еще и радоваться жизни?
Оказывается — можно.
Когда я перевелась в гимназию, то увидела по-настоящему увлеченных людей. Они писали стихи, рисовали, занимались музыкой. Участвовали в различных конкурсах, буквально каждый второй. Конечно, были между нами и имущественные отличия, и проблемы возникали, но почему-то не так остро, как в старой школе.
Сначала меня это удивляло, даже пугало.
Дома телевизор с плохими новостями и озабоченные этими новостями родители, на улице бомжи, обкуренные подростки, никому не нужные старики на фоне новых особняков и дорогущих машин. А личная жизнь? Об этом вообще лучше не вспоминать, а то я снова погружусь в депрессию.
Так вот, мы с Ирой подружились.
Ирка — настоящая оптимистка. Вот что удивительно: она умеет вывернуть наизнанку любое мое представление, а может, наоборот, вернуть мне лицевую сторону бытия…
Я ей говорю — все плохо!
А она — нет, не так чтоб очень.
Я: Мир катится в тартарары!
Она: Но постепенно все как-то налаживается.
Я: Миром правят деньги.
Она: Любовь!
И что интересно, пока я с ней, потихоньку начинаю верить в ее правоту.
Может быть, поэтому я ей рассказала о Лехе и своих сомнениях и страхах.
Глава 4
Леха
Леха нравился всем, даже моей маме.
— Я даже не думала, что такие мальчики еще существуют, — призналась мама, впервые пообщавшись с ним.
Я была с ней согласна. Ведь я тоже не думала. Хотя временами мне казалось, что он придумал меня так же, как и я его. Наши представления друг о друге не совпадали с реальностью. Или с нашими представлениями о реальности… О! Как все сложно! Я совершенно запуталась!
Весь день думала о синей розе. Почему он выбрал именно этот цветок? Хотел показаться оригинальным? Или меня порадовать?
То есть я в его глазах выгляжу эдакой экзальтированной девушкой с завышенными претензиями. Такой девушке ни в коем случае нельзя дарить обычные цветы, она обидится. А я обычная девушка или нет?
Но не спрошу же я его об этом. Надо быть круглой идиоткой, чтоб обсуждать со своим молодым человеком цветы, которые он подарил.
И потом, чем я недовольна? Ни одной девчонке парни цветов в школу не приносят. Из-за розы я целый день в центре внимания. Это необычно и, как оказалось, приятно. Так чего же мне еще?
Мы не виделись целых две недели! Я так соскучилась! Так извелась! Но он вернулся. Мы снова будем вместе. Будем гулять по вечерам, он будет говорить мне о своей любви и мечтать о нашем будущем. Да, он уверен, что мы никогда не расстанемся. Он все распланировал заранее и поделился со мной своими планами. Мне немного странно и… страшновато. Но это ничего, пройдет. Ведь я люблю его. И пусть будет так, как он хочет.
"Майский поцелуй" отзывы
Отзывы читателей о книге "Майский поцелуй". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Майский поцелуй" друзьям в соцсетях.