Эбби Глайнс - Мальчишки с юга Мейсон-Диксон

Повернув грузовик на грунтовую дорогу, проложенную вдоль большого сарая Люка, я увидел только его грузовик. Испытав облегчение, я припарковался и спрыгнул вниз. Я планирую небольшую светскую беседу, разгрузку грузовика и уход в кратчайшие сроки.

— Я могу помочь тебе разгрузиться, Ашер. — Нежный протяжный южный говор Дикси остановил меня у моего грузовика. Я замер, словно меня ударила молнией.

Твою мать.

ДИКСИ МОНРО

Я слышала, как папа делает по телефону заказ в «Кормах и семенах» Уотсона. Он не знал, что доставкой заказа, скорее всего, будет заниматься Ашер. Но не я. Я знала, что это будет он. Когда мама объявила, что обед готов, я сказала папе, чтобы он шёл с ней есть, а пойду в сарай на случай, если прибудет заказ. Как ни странно, его, кажется, это устроило. Я ожидала, что будет сложнее провернуть это. Он доверяет мне, но обладает отцовской подозрительностью, как и все хорошие папы.

Ашер стоял спиной ко мне. Он не повернулся. Он ожидал увидеть моего папу и явно удивлён, что его жду я. Я испытала облегчение, что Ханны Уотсон нет в грузовике. Не уверена, что стала бы воплощать свой план в жизнь, если бы она оказалась рядом. Я была сосредоточена только на Ашере, на том, чтобы поговорить с ним наедине, хоть и знаю, что это неправильно. Даже если он скажет, что между нами всё кончено, я хочу снова услышать его голос. Увидеть, если между нами всё действительно кончено.

— Папа на обеде, — сказала я, надеясь, что он посмотрит на меня.

Его плечи опустились, и я почувствовала себя немного виноватой. Последние два дня выдались для него трудными. То, что Скарлет порвала с Бреем и Брентом, всем им далось тяжело. Он медленно повернулся ко мне.

— Мне тяжело поверить, что твой папа оставил тебя, чтобы принять у меня заказ.

Я небрежно пожала плечами.

— Он может не знать, что ты работаешь на Денвера.

Ашер покачал головой и перевёл взгляд на дом.

— Мне лучше разгрузиться и уехать.

Он не хочет на меня смотреть. Я знаю. И ненавижу это всё больше. Он чувствует отчаяние в моём голосе? Неужели он думает, что после той ночи я чего-то жду? Это он сбил меня столку, показав, что чувствует, когда из-за меня ударил Брея. Ну, должен был сбить с толку. Но Ашер также показал мне, что никогда не причинит боль Стилу. У меня другие планы на нас. Другая идея.

— Когда-то мы были друзьями, — сказала я, зная, что мы никогда не сможем быть настоящими друзьями. Это больше невозможно.

— Нет, Дикс, не были. Я всегда хотел тебя. Никогда не думал о тебе как о друге.

Я захотела улыбнуться. Это хоть что-то. Но не улыбнулась. Я не позволю ему увидеть, насколько мне понравилось услышанное, иначе он просто разгрузится и сбежит. Я должна поддерживать между нами стену, барьер, чтобы удержать его здесь, чтобы он говорил со мной.

— Я видела тебя с Ханной. Вы были на свидании? — Не знаю, что сегодня в меня вселилось, но я не могла держать рот на замке и должна была сказать всё, что думаю. Ревность убивает меня.

— Ты также видела меня с Эмбер. Но о ней не спрашиваешь.

— Я знаю, что ты никогда не чувствовал ничего к Эмбер. Ханна другая. Ты можешь полюбить её.

— Я работаю с ней. Она — друг.

Они работают вместе. Она видит его каждый день. В конце концов это может привести к большему.

— Она очень красивая, — сказала я. Слова просто продолжают вырываться из моего рта.

— Да, красивая, — ответил он.

Его согласие не ощущается так уж хорошо. И я продолжила задавать глупые вопросы:

— Ты ей нравишься? — Прозвучало как вопрос, но я подразумевала утверждение.

Он пожал плечами.

— Разве это важно, Дикс? Почему ты задаёшь эти вопросы?

Всё, что касается его, важно для меня. Жизненно важно. Тот факт, что моё сердце болит из-за него каждый день и я чувствую себя опустошённой, имеет значение, потому что это то, чем стала моя жизнь. Я ответила прежде, чем смогла остановить себя:

— Потому что, Ашер… я люблю тебя.

Он зажмурился, его руки сжались в кулаки по швам.

— Дикси, ради бога, пожалуйста, прекрати. Между нами ничего не может быть. Я не могу слушать подобное или хоть что-то сделать. Как ты не понимаешь, что если бы я мог, я сделал?

Боль, высеченная на его лице, в его глазах, сказала мне, что он тоже страдает. И я делаю только хуже.

— Я не могу остаться со Стилом. Это неправильно. Ощущается… притворством. Я продолжаю делать вид, что люблю его, когда люблю другого. Всегда любила.

Ашер вздохнул, теперь его дыхание было затруднено. Он подыскивает нужные слова.

— Даже если ты расстанешься со Стилом, Дикси, я не смогу быть с тобой. Он мой брат. Ты видишь, что происходит между Бреем и Брентом.

Я уже знала это. Но что-то внутри меня хотело попробовать ещё раз. Это неправильно и жестоко, но я должна была попробовать. Я знаю, что у нас другая ситуация. Брей и Скарлет играли чувствами Брента, она использовала его, чтобы заставить Брея ревновать. Я никогда не делала ничего подобного со Стилом. Никогда бы не стала. Я виновата только в том, что слишком сильно люблю Ашера. Но моё сердце знает, чего хочет. Разве это делает меня плохим человеком? Я не могу заставить себя любить. Моё сердце отказывается отпускать Ашера.

— Я могу помочь, — снова сказала я. Нет ничего, что я могла бы ответить на его слова. Я хочу помочь ему. Я буду страдать от боли, находясь рядом с ним и не будучи его, но он будет рядом. Этого достаточно.

— Почему бы тебе не пойти и не сказать папе, что я здесь. Я разгружусь, а затем уеду, — говоря всё это, он ни разу не взглянул на меня. Летнее солнце делало его волосы светлее, чем они есть, благодаря выгоревшим густым прядям. Его кожа загорела, и я знаю, что чем больше будет проходить времени, тем темнее она будет становиться. Широкие плечи, заставляющие ткань рубашки льнуть к ним, когда-то принадлежали мне, чтобы хвататься, удерживать, но теперь я больше не могу прикасаться к ним. Больше ничего в Ашере Саттоне не принадлежит мне. Всё, что у меня осталось, это воспоминания. Каждый взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй, всё, что он когда-либо говорил мне. Вы могли бы запихнуть меня в ящик, выкинуть ключ, кормить достаточно, чтобы я оставалась живой, и даже после того, как пройдут годы, я узнаю его голос в любом месте.

— Хорошо, — ответила я и сделала то, что должна. Я отступила от мальчика, которого люблю, и мужчины, которого не смогу забыть.

Часть меня надеялась, что он остановит меня, окликнет, попросит вернуться. Но я прекрасно знаю, что этого не случится. Где я проявляю слабость и эгоистичность, Ашер силён и самоотвержен, верен своему слову, несмотря на то, что испытывает. Он поставил своего брата выше собственных желаний. Я не могу ненавидеть его за это. Он хороший парень. А я веду себя ужасно.

Поднявшись на крыльцо за несколько коротких шагов, я глубоко вдохнула, смело смотря на закрытые передо мной большие деревянные двери. Я должна войти внутрь и вести себя так, словно моё сердце не разрывается на части. Мой папа должен узнать, что заказ пришёл, а затем нужно придумать какой-нибудь предлог, чтобы пропустить обед и направиться к себе в комнату, чтобы спрятаться.

Однажды Ашер поцеловал меня на этих ступеньках. Бесчисленными ночами я сидела здесь и ждала его прихода. А ещё долгими ночами наблюдала, как его грузовик проезжает мимо, удивляясь, почему он больше не хочет меня, и задаваясь вопросом, что я такого сделала, чтобы потерять его.

Это крыльцо и эти ступеньки навеяли намного больше воспоминаний, чем я могу сосчитать. Я подошла к двери и натянула на лицо храбрую улыбку, единственное, чего не чувствую, чего по-настоящему не ощущаю уже очень долгое время. Я знаю, что мои родители на кухне. Я могла крикнуть им, замаскировав боль в голосе, и просто продолжить идти в свою комнату. Но мне нужно столкнуться с моими страхами.

— Заказ пришёл. Всё в порядке. — Надеюсь, никаких вопросов не последует.

— Они разгружаются? — спросил папа.

— Да, сэр.

— Хорошо. Спасибо.

— Пожалуйста, — ответила я, быстро направляясь к лестнице, и мне практически удалось спастись от следующего вопроса.

— Ты собираешься есть? — спросила мама. — Всё уже на столе, дорогая.

Я ожидала этого вопроса. Знала, что он последует. Я ответила:

— Я пока не голодна. Слишком поздно позавтракала. Я пойду, почитаю. — Сегодня у меня выходной в салоне с солярием и парикмахерской, где я работаю. Ленивое времяпровождение дома в этот день является нормой для меня, поскольку я работаю пять дней в неделю. Салон не работает по воскресеньям, поэтому в этот день я не работаю, проводя день за чтением. Потому что хочу побыть одной: Стил занимает много времени. Я знаю, что не чувствовала бы подобного, если бы по-настоящему любила его.

После того как я благополучно добралась до своей комнаты, я села на кровать и откинулась на спину. Глядя в потолок, я столкнулась с реальность того, что должна сделать. Я должна порвать со Стилом. Не потому что это что-то изменит между мной и Ашером — поскольку ничего не изменится — а потому что я просто больше не могу так поступать со Стилом. Он хороший парень, отличный, и он заслуживает девушку, которая будет любить его за то, каким удивительным мужчиной он является. Это не я. Я никогда не буду ею. Я и так позволила этому зайти слишком далеко.

Я не горжусь собой или своими действиями. Но это не значит, что я не могу всё исправить. Поступить правильно и найти достаточно сил, чтобы двинуться дальше. Найти жизнь вне этого городка, жизнь без Саттонов. В одном Ашер прав. Мне не суждено быть с кем-то из Саттонов.

АШЕР САТТОН

— Где ты, блять, был? — спросил Даллас, когда я вошёл в дом. Я знаю, что на его языке подобное приветствие означает, что мамы нет дома, иначе он бы поплатился за эти слова.

— На работе, — ответил я, проходя мимо него и направляясь к холодильнику, чтобы налить себе стакан холодного чая и достать что-нибудь поесть. Я пропустил свой обеденный перерыв, потому что Ханна предложила сходить с ней поесть. Я солгал, сказав, что принёс с собой бутерброд, проглотил его и продолжил работать.

Схватив кусок холодной жареной курицы, половину яблочного пирога, сыр «Чеддер» и оставшееся печенье, я выложил свой банкет на стол и закрыл дверь холодильника.

— Ты собираешься делиться? — с усмешкой спросил Даллас.

— Нет. Приготовь себе сам.

— Хотел бы, но ты опустошил чёртов холодильник подчистую.

Я начал нарезать сыр к моему печенью и взял помидор с окна. Я отрезал стебель и разрезал помидор напополам. После разговора с Дикси, после того как я сказал то, что она должна была услышать, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я не в настроении для разговорчиков моего младшего брата.

— Эй, нарежь мне тоже помидоров. Помидоры, сыр и печенье звучат отлично. Я голоден, — сказал Стил, когда за ним захлопнулась дверь. — О, чёрт! И курицу, которая слева, тоже.

— Он не делится, — вмешался Даллас, прежде чем я смог ответить. — Он пришёл хмурый и злой, решив съесть всё в нашем доме и сам дом, ты же видишь этот стол, заполненный едой.

— Всё в порядке? — незамедлительно поинтересовался Стил. Он предположил, что дело в Брее, который всё ещё заперт в своей комнате и находится под сильнодействующими таблетками. Я нарезал другой помидор, положил его на тарелку, а затем повернулся и передал его Стилу.

— Я в порядке. Просто голодный. Не ел весь день. Можешь взять немного печенья, если хочешь. Но курица моя.

Стил взял тарелку с помидором и сел за стол. Его взгляд приклеился ко мне, изучая, взвешивая моё настроение, мои движения. Трудно иметь какие-либо секреты в доме полном любопытных задниц. Я так долго отсутствовал, что забыл, каково это. Иметь кого-то, кто постоянно наблюдает за тобой. Обращает внимание на твоё настроение. В колледже это никого не волнует. Я мог запереться и в одиночку напиться. Никто и никогда не задавал вопросы. Здесь же это невозможно.

Стил спросил:

— Почему ты не поел на работе? Денвер не дал тебе обеденный перерыв?

— Дал, я работал во время него.

— Тогда это твоя, блять, вина. Делись курицей, — сказал Даллас, наклонившись над столом, чтобы взять ножку. Я схватил его за запястье и посмотрел на него.

— Я не в настроении, — предупредил я его. — Приготовь себе сам свою чёртову еду. — Как только последнее слово покинуло мой рот, дверь снова открылась, и вошёл Брент. Он с раннего утра работал снаружи, игнорируя Брея, запертого в комнате, и тот факт, что Скарлет уехала из города.