Это действует тебе на нервы, но у тебя хороший менеджер. Огги из тех парней, что славятся крутостью на деле, а не на словах. Он целыми днями играет в подсобке в карты со своими друзьями. Они курят травку и рассказывают одни и те же истории, которые ты уже знаешь не хуже их самих. «В этот момент Огги под огнем превратился в своей каске в „жаркое из бродяги, к вашему столу прямо из джунглей“… И тут Ле Гран получил пулю в яичко и вылил на него виски, чтобы обеззаразить». Огги никому не позволяет доставать кассирш, а если кто-то пытается, он грозится затолкать им в задницы копченую салаку или внести их в «черный список», которого здесь очень боятся. Поэтому в тех редких случаях, когда люди требуют позвать менеджера, ты указываешь на дверь подсобки и говоришь: «Добро пожаловать».

Кассиры здесь ни черта не получают. Вообще ни черта. После внесения арендной платы и покупки еды мало что остается. Все кассирши жалуются на то, что после оплаты расходов их мужей, занимающихся подледной рыбалкой, и трат их жадных детей-подростков у них не остается денег на прокладки. «Я всегда пользовалась свернутыми бумажными полотенцами», — ворчит Марта. Она приглашает тебя на вечеринки, для которых ты сама готовишь запеканку и приносишь покерные фишки, когда они играют в покер у кого-нибудь дома. Вместо денег принимаются подарочные купоны и купоны со скидками. Там можно хорошо провести время. Женщины рассказывают свои истории — после пары кружек пива все становятся весьма разговорчивы.

Ты рассказываешь им о своих художественных работах, о том, как твои металлические скульптуры никто не понимал, и о том, что там с тобой обращались как с представительницей низшего класса. Они все согласно кивают и говорят: «Люди привыкли делать скоропалительные выводы, не зная тебя». К концу вечера ты уже почти влюблена в этих краснолицых грубоватых норвежек, у каждой из которых тяжелая жизнь, но при этом ни одна из них никогда не станет считать саму себя или тебя представительницей низшего класса.

Они смеются и рассказывают о тех временах, когда они тоже были молодыми и хотели заниматься в жизни другими вещами, потом это проходит, и к концу вечеринки они уже просто молча сидят, потягивая свое пиво и поеживаясь. «Лучше купи „Бэг балм“, — советует Марта. — Им натирают коровье вымя, чтоб оно стало мягче. Хорошо действует даже зимой, а иначе у тебя руки потрескаются, когда будешь с продуктами возиться». Она показывает тебе свои ладони, красные, в мелких шрамах от постоянного передавания пакетов и регистраторской работы. У тебя руки по-прежнему мягкие, белые. Ты сомневаешься, стоит ли тебе продолжать здесь работать.

Так или иначе, но в отдаленных северных городках работы мало, хотя нельзя сказать, что ее нет совсем. К примеру, есть Лили, пляжный надувной мяч, а не женщина; с подведенными черным карандашом бровями и слепым карликовым пуделем грязно-коричневого цвета, которого она повсюду таскает с собой вместо сумочки. У нее своя телефонная служба для мужчин, которая называется «У малышки Лили», и она уже несколько раз спрашивала, не хочешь ли ты поработать у нее. Она говорит, что это лучшая работа в городе. «Просто говоришь мужчинам непристойности и купаешься в деньгах. Оплата хорошая, а твоя киска остается дома, где ей самое место». «А кто звонит-то?» — спрашиваешь ты.

Лили пожимает плечами: «Сама знаешь: мужья, отцы, нормальные мужчины, которые просто не могут говорить со своими женами. — Потом она на минуту задумывается. — Полагаю, наши клиенты в основном дальнобойщики, да еще куча извращенцев в инвалидных колясках».


Если ты остаешься в продуктовом магазине, перейди к главе 44. Если ты будешь работать в телефонной службе у Лили, перейди к главе 45.

23

Продолжение главы 11

Ты отправляешься на ярмарку вакансий в отель «Хайатт». Жалкое зрелище: страховые компании, финансовые пирамиды и однотипные предприятия. Тебе это абсолютно ничего не дает, кроме подписки на «Эмплои таймс» и бесплатного пластикового свистка. Тебе одиноко, ты звонишь нескольким старым друзьям из школы, но они тебе не перезванивают. Ночью ты приходишь на расположенный по соседству крытый каток, где есть большой бар, заказываешь пиво и неторопливо потягиваешь его, наблюдая за катающимися людьми. Они так элегантны — легко объезжают друг друга и кружатся, никого не задевая, не падая, двигаясь только вперед.

Хотя довольно часто происходят случайные столкновения. При этом люди краснеют и извиняются. Они напоминают тебе о жизни в целом — вот так ты легко катишься и вдруг врезаешься в кого-то, с грохотом летишь на лед, где оцепенело сидишь, пока не начинаешь подниматься, медленно и неуклюже. Это заставляет тебя вспомнить о своем парне, о том, как вы терпели провалы — эффектные и не очень, и в этот слезливо-пивной момент ты размякаешь и звонишь ему.

У него на автоответчике записано новое приветствие. «Нас нет дома. Если вы хотите поговорить с Эмми, попробуйте позвонить ей на мобильный». Ты просто вне себя — кто такая эта Эмми, черт ее дери? Как он может жить с кем-то еще? А как же настоящая любовь и колечко с крошечным бриллиантом? Почему же все в конце концов превращается в ничто?

Ты снова звонишь своему парню, стоя в вестибюле и накручивая телефонный провод на запястье, словно тугой браслет. На этот раз он снимает трубку. «Это я! — ты почти кричишь. — Я!» Ты спрашиваешь его, не могли бы вы как-нибудь встретиться и поговорить. Он интересуется, о чем. «Я скучаю по тебе, — говоришь ты. Может быть, я поторопилась с разрывом. А эта Эмми теперь твоя девушка? Я хочу сказать, это же несерьезно, правда?»

Он вздыхает. «Может и серьезно, — отвечает он. — Скорее всего серьезно».

Ты убеждаешь его встретиться с тобой в кофейне под предлогом того, что хочешь вернуть ему его зимнюю куртку. Ты готовишься к этой встрече так, как будто идешь на премьеру «Богемы» в «Метрополитен-опера». И вот ты заходишь в «Мадди Уотерз», кофейню на углу; твой макияж безупречен, ты одета неформально, но сексуально. Когда он наконец приходит и садится за столик напротив тебя, ты испытываешь к нему такой прилив чувств, что кажется, будто твоя грудная клетка сжимается вокруг сердца.

Ты говоришь, что скучаешь по нему. Говоришь, что совершила ошибку. Жизнь без него безрадостна. Он ничего не отвечает. Запихивает свою зимнюю куртку к себе в рюкзак и встает. Все кончено. Он просто собирается уйти, навсегда покинуть кофейню и твою жизнь. У тебя на глаза наворачиваются слезы, отчего он беспокойно оглядывается по сторонам. «Перестань, — говорит он. — Это было в школе. Живи своей жизнью».

Вернувшись на каток, где холодно, темно и мрачно, ты замечаешь яркое желтое объявление, приколотое позади бара. «Требуется помощник на неполный рабочий день». Ты и так проводишь тут все свободное время, тебе ничего в жизни не хочется, кроме как сидеть здесь и выпивать, так почему бы не получать за это деньги? Но тем же вечером тебе звонит кадровый агент с ярмарки вакансий. Она работает с фирмой по организации особых торжеств, и у них открывается вакансия организатора вечеринок.


Если ты идешь работать на каток, перейди к главе 46.

Если ты хочешь работать в фирме по организации особых торжеств, перейди к главе 47.

24

Продолжение главы 12

Сандро забирает тебя на серебристом, как акула, БМВ седьмой серии — светло-желтая кожаная обивка, хромированный рычаг коробки передач, приборная доска из полированного дерева. Когда ты садишься в машину, люди оборачиваются, чтобы посмотреть на тебя. В своих серебристых босоножках и с красивой прической ты, должно быть, кажешься им сказочной принцессой. Яркой, хорошенькой, ухоженной и сексуальной. Они, разумеется, не знают, что ты на самом деле измученная здешней жизнью американка, у которой парень — типичный альфонс, и что садиться в эту сверкающую машину, может быть, и не стоило бы. Сандро наклоняется и быстро тебя целует, его губы солоноватые и теплые, как нагретая солнцем речная галька.

Вы отправляетесь ужинать в «Гроздь винограда», модный винный бар с приглушенным освещением, находящийся на площади Росси. Его хозяйка — тощая старая дева с мрачным лицом — нанимает в качестве официантов исключительно красавцев. Во время ужина (креветки на углях и феттучини с чернилами кальмара) Сандро говорит, что ты его очаровала. «Сам воздух вокруг тебя приходит в движение, — говорит он, беря тебя за руку и целуя кончики твоих пальцев. — Этот город создан для прекрасного. Для страсти. Ты должна жить здесь. Это — твое».

Ты и сама чувствуешь себя очень уютно в этом красивом месте. Изысканная еда, свечи — все кажется простым, знакомым и приятным. Однако в течение всего ужина ты невольно думаешь о Филиппо. Вдруг он пройдет мимо ресторана и увидит тебя с другим мужчиной? Вдруг он узнает, что ты была здесь?

Сандро отвлекает тебя от размышлений и рассказывает о своем импортно-экспортном бизнесе и четверых взрослых детях, которые являются соответственно хирургом-ортопедом, профессором физики в колледже, архитектором, специализирующимся на реставрации исторических достопримечательностей, и наркоманом. «Массимо, — вздыхает он и смотрит на свои золотые часы. — В каждой семье есть заблудшая овца».

После ужина вы катаетесь по городу, луна сияет прямо над головой, мимо вас проплывают освещенные изнутри витрины магазинов. Когда вы переезжаете Арно, темную болотистую реку, текущую на юг, Сандро кладет руку тебе на бедро. Ты не отстраняешься. Тебе это нравится, как будто Сандро уже много раз клал тебе руку на бедро и как будто маршрут этой поездки ты знаешь наизусть.

Ты просишь, чтобы он высадил тебя у колледжа, надеясь, что он не попросит разрешения зайти к тебе домой (где Филиппо наверняка смотрит футбол в одних трусах). Затем до тебя доходит — Сандро нет дела до того, есть у тебя парень или нет, — у него самого наверняка есть жена. Он не носит обручального кольца, но в Италии это ничего не значит. Как глупо! Ты должна была догадаться, что он женат. Здесь вполне приемлемо, когда мужчина, занимающий определенное положение в обществе, заводит себе любовницу или двух, не разводясь с терпеливой, все сносящей пассивно-агрессивной женой.

Возле колледжа он целует тебя в щеку, спрашивает, сможет ли снова тебя увидеть и протягивает тебе маленький голубой конверт. Когда ты прижимаешь его к губам, то чувствуешь запах сандалового дерева. Ты машешь на прощание его добрым глазам и его красивой машине. Когда он уезжает, ты открываешь конверт и читаешь вложенное в него аккуратно напечатанное стихотворение:

Свет, что поднимается от ступней к волосам,

сила, что прячется в твоем нежном теле,

это — не перламутр и не лед серебра:

ты создана из хлеба, из хлеба,

которому поклоняется огонь…

Пабло Неруда


Если ты соглашаешься снова встретиться с Сандро, перейди к главе 48.

Если ты не соглашаешься снова встретиться с Сандро, перейди к главе 49.

25

Продолжение главы 12

Сандро слишком лощеный и проявляет к тебе слишком настойчивый интерес, в общем какой-то странный. Он высаживает тебя из машины, и ты быстро идешь по пустой улице, довольная своим решением, — смеющаяся, улыбающаяся, влюбленная во Флоренцию. Ты останавливаешься и заглядываешь в окно пекарни, где усердно трудится Болли, краснолицый глухой пекарь. Он приветливо машет тебе, и ты чувствуешь себя Одри Хепберн в «Завтраке у Тиффани» — живой, обожаемой, влюбленной. Ты спешишь домой. Филиппо наверняка смотрит свой ненаглядный футбольный матч, а ты сейчас ворвешься в дверь, обхватишь его и поцелуешь…

В квартире темно. Пока твои глаза привыкают к темноте, ты чувствуешь в воздухе запах жареного чеснока. Он что, готовил? Тут что-то не так. Из спальни доносятся какие-то звуки, а затем твои глаза замечают туфлю. Черную туфлю на высоком каблуке, которая притаилась на полу, словно черная барракуда. На пороге спальни, прикрываясь простыней, появляется Филиппо (ты будешь потом вспоминать это трогательное проявление скромности: он всегда ходил по квартире голым, его яички болтались как розовые перезрелые сливы, а теперь он внезапно сделался скромником). «Cosa fai?[3] — кричит он. — Ты сказала, что тебя не будет дольше!» Как будто это ты виновата, что не придерживаешься своего расписания. На кровати позади него появляется длинная загорелая женская нога. Ступня с ярко-красным лаком на ногтях.

Ты разворачиваешься и убегаешь.

«Подожди! — кричит он. — Я люблю тебя!» Но ты не отвечаешь и не оглядываешься. Неужели ты такое заслужила? У тебя съеживается желудок — чем все обернется? Означает ли это, что ты съезжаешь? Если ты с ним расстанешься, то станешь бездомной. Останешься одна в чужом городе за много миль от дома. Если вдруг тебя укусит оса и ты умрешь, никто не сообщит твоей маме. Филиппо — это все, что у тебя есть. Многие люди говорят, что измена не ставит точку в отношениях, что еще возможно все исправить, ты и сама раньше изменяла. На самом деле, если ты сумеешь это уладить, у тебя появится возможность добиться больших изменений.