Плыть до Лонгмедоу было не так уж далеко, однако к тому времени, как они туда прибыли, палатка была уже возведена и воротца для крокета установлены. Красивый зеленый луг с тремя мощными раскидистыми дубами посередине и с гладкой, выстланной дерном площадкой для крокета открылся глазам гостей.

– Добро пожаловать на бивуак «Лоренс», – произнес юный хозяин, когда они с восторженными восклицаниями высадились из лодок.

– Брук – главнокомандующий, я – генерал-интендант, другие ребята – офицеры штаба, а вы, дамы, – наше войско. Или, лучше всего, компания наших гостей. Палатка – исключительно для вашего удобства, а под дубами – ваша гостиная. Вторая палатка – офицерская столовая, в третьей – походная кухня. А теперь давайте-ка сыграем партию в крокет, пока не жарко, а потом позаботимся о еде.

Фрэнк, Бет, Эми и Грейс уселись смотреть на игру, в которой участвовали восемь остальных членов компании. Мистер Брук выбрал Мег, Кейт и Фреда, а Лори взял в команду Сэлли, Джо и Неда. Англичане играли отлично, но американцы показали себя еще лучше и отстаивали каждый дюйм площадки так вдохновенно, будто в них вселился боевой дух семьдесят шестого года[70]. Между Джо и Фредом случилось несколько стычек, разок даже чуть до бранных слов дело не дошло. Джо уже прошла последние воротца, но промазала, пытаясь «заколоться»[71], – такая неудача сильно ее раздражила. Фред шел за ней по пятам, из-за ее промаха его черед бить пришел раньше, чем ее. Фред стукнул молотком по шару, тот ударился о воротца и остановился в дюйме от них, не пройдя на другую сторону. Вблизи никого не было, и, подбежав к шару, Фред ухитрился подтолкнуть его носком башмака, так что шар теперь оказался на нужной стороне площадки, как раз в дюйме от ворот.

– Я прошел! Ну, мисс Джо, теперь я с вами рассчитаюсь: я буду первым! – вскричал сей юный джентльмен, раскачивая молоток и готовясь нанести удар.

– Вы же его подтолкнули! Я видела. Теперь мой черед бить, – резко возразила Джо.

– Честное слово, я его не двигал. Возможно, он откатился немного, но это дозволяется. Так что будьте добры встать в сторонке и позвольте мне «заколоться».

– У нас, в Америке, не жульничают. Но вам, конечно, позволяется, если вы так предпочитаете играть, – сердито ответила Джо.

– Да янки такие жулики, каких свет не видывал, это всем известно. Вот вам, получайте! – огрызнулся Фред, крокируя ее шар как можно дальше.

Джо открыла было рот, готовая произнести какую-то грубость, но вовремя удержалась, покраснев до корней волос, и с минуту стояла, изо всех сил ударяя молотком по воротцам, тогда как Фред, метко поразив колышек, с ликованием объявил, что вышел. Джо отправилась отыскивать свой шар и потратила уйму времени, прежде чем нашла его в густых зарослях крапивы. Однако вернулась она хладнокровной и молчаливой и спокойно ждала своей очереди. Ей понадобилось провести шар через несколько ворот, чтобы вернуть себе утраченное последнее место, и, когда она его получила, другая команда почти уже пришла к победе, ибо предпоследним был шар Кейт, и лежал он совсем близко к колышку.

– Клянусь, мы берем верх! – возбужденно вскричал Фред, когда все они подошли посмотреть, чем закончится игра. – Прощайся, Кейт! Мисс Джо задолжала мне одну партию, так что теперь выходишь ты!

– У янки имеется хитрый трюк – быть великодушными к своим противникам, – сказала Джо, так взглянув на Фреда, что тот покраснел, – особенно в тех случаях, когда янки их побеждают, – добавила она и, не задев шара Кейт, точным ударом поразила колышек.

Лори подбросил вверх свою шляпу, но замолк посреди радостного клича, вспомнив, что не должен ликовать по поводу неудачи своих гостей, и прошептал на ухо Джо:

– Вы молодчина, Джо! Он действительно сжульничал, я тоже это видел. Мы ведь не можем ему прямо сказать, но, попомните мое слово, он никогда больше так не станет делать.

Мег под тем предлогом, что хочет поправить ей выбившуюся из прически прядь, отвела сестру в сторону и одобрительно сказала:

– Это было ужасно – он вел себя просто вызывающе! Но ты сдержалась, и я так рада за тебя, Джо.

– Не хвали меня, Мег, я даже сейчас, сию минуту готова надавать ему затрещин. Я бы, конечно, вскипела и выплеснула все ему в лицо, если бы мне не пришлось так долго шарить в крапиве, что я успела взять себя в руки и придержать язык. Во мне и сейчас гнев бурлит, так что я очень надеюсь, этот Фред будет держаться от меня подальше, – ответила Джо, кусая губы и возмущенно глядя на мальчишку из-под своей широкополихи.

– Пора ланча наступает, – провозгласил мистер Брук, взглянув на часы. – Генерал-интендант, займитесь-ка костром и водой, пока мы с мисс Марч и мисс Сэлли будем накрывать на стол. Кто умеет хорошо готовить кофе?

– Джо умеет, – откликнулась Мег, очень довольная, что может рекомендовать сестру.

Так что Джо, чувствуя, что ее недавние уроки кулинарии могут послужить к ее чести, отправилась председательствовать у кофейника, пока младшие девочки собирали хворост, а юные джентльмены разжигали костер и носили воду из близлежащего источника. Мисс Кейт делала зарисовки к этюду, а Фрэнк разговаривал с Бет, которая плела маленькие маты из камышинок: они должны были служить тарелками.

Главнокомандующий вместе с помощницами скоро разложили на траве большую столовую клеенку со множеством самых соблазнительных яств и напитков, изящно декорированных зелеными листьями. Джо объявила, что кофе готов, и все уселись вокруг «стола», чтобы с энтузиазмом приняться за еду и питье: юность ведь практически не знает несварения желудка, а упражнения на свежем воздухе развивают здоровый аппетит. Ланч получился очень веселым, так как все казалось таким необычным, новым и забавным, и частые взрывы смеха пугали почтенную старую лошадь, пасшуюся неподалеку. «Стол» отличался некоторой довольно приятной неровностью, что тем не менее причиняло массу неприятностей чашкам и тарелкам; желуди падали в молоко, маленькие черные муравьи и ворсистые гусеницы спускались с дерева, чтобы посмотреть, что тут происходит. Трое белоголовых малышей поглядывали через забор, а какой-то дурно воспитанный пес облаял их с другого берега реки со всей яростью, на какую был способен.

– Они с солью, – предупредил Лори, протягивая Джо тарелочку ягод со сливками.

– Благодарю. Мне больше нравится с пауками, – отвечала та, выуживая из тарелки двух злополучных паучков, погибших сливочной смертью. – Но как вы смеете напоминать мне о том ужасающем обеде, когда ваш ланч получился таким удачным во всех отношениях?! – добавила Джо.

Оба они смеялись и ели из одной тарелки – посуды явно не хватало.

– Да мне просто замечательно хорошо было в тот день, я до сих пор еще не могу забыть этого удовольствия. А ланч, знаете ли, вовсе не моя заслуга. Это вы и Мег и Брук всех заводите, и все идет как по маслу – я бесконечно вам признателен. А что мы будем делать, когда больше не сможем есть? – спросил Лори, чувствуя, что его козырная карта уже отыграет свою роль, когда ланч закончится.

– Станем играть в тихие игры, пока жара не спадет. Я взяла с собой «Авторов»[72], а у мисс Кейт, думаю, есть что-нибудь новое и интересное. Вы бы пошли и спросили у нее – она интересный собеседник, вам с нею надо побыть подольше.

– А вы разве не интересный собеседник? Я полагал, она больше подходит Бруку, но он все время болтает с Мег, а мисс Кейт только взирает на них через этот свой смешной монокль. Но я иду, иду, так что не пытайтесь читать мне проповедь о приличиях, у вас это не получается, Джо!

Мисс Кейт действительно знала несколько новых игр, и, так как юные леди не хотели, а юные джентльмены больше не могли есть, все они перешли в гостиную – под дубы – играть в «Ригмароль»[73].

– Один из играющих начинает рассказ – любую ерунду, какая в голову придет, заботясь лишь о том, чтобы вдруг остановиться на самом волнующем месте, следующий подхватывает, а затем поступает точно так же. Это очень смешно, если хорошо получается, и создает такую невероятную путаницу трагического и комического, что вызывает смех. Будьте добры, мистер Брук, начните вы, – сказала Кейт таким приказным тоном, что поразила Мег, которая относилась к учителю с не меньшим уважением, чем к любому другому джентльмену.

Лежавший на траве у ног двух юных леди, мистер Брук покорно начал рассказывать, не сводя своих прекрасных карих глаз с блистающей в солнечных лучах реки:

– Когда-то давным-давно некий рыцарь вышел в большой мир в поисках счастья и удачи, ибо он не имел иного достояния, кроме своего меча и щита. Долго он путешествовал, почти восемь и еще двадцать лет, и много тягот встретил он на своем пути, пока не достиг дворца доброго старого короля, предложившего награду любому, кто усмирит и объездит замечательного, но необъезженного молодого коня: король очень любил этого жеребенка. Рыцарь согласился попытать счастья и сел на коня, не торопясь, но вполне уверенно, так как тот был великолепным и галантным созданием и скоро полюбил своего нового хозяина, хотя и был капризен и дик. Каждый день, давая уроки королевскому любимцу, проезжал рыцарь по городу и, скача по улицам, тщательно осматривал все вокруг, ища одно определенное прекрасное лицо, много раз виденное им во сне, но так до сих пор и не найденное. Однажды, когда он вот так ехал, гарцуя, по тихой улочке, он заметил в окне полуразрушенного замка то прелестное лицо. Он был в восторге, стал расспрашивать, кто живет в замке, и ему рассказали, что там с помощью колдовства заточены несколько пленных принцесс. Они прядут целый день напролет, чтобы накопить денег и купить себе свободу. Рыцарю очень хотелось принцесс освободить, но ведь он был беден и мог лишь проезжать мимо каждый день, чтобы видеть милое лицо и мечтать увидеть его вне мрачных стен, в солнечных лучах. Наконец он решился проникнуть в замок и узнать, как мог бы он помочь принцессам. Он пошел и постучал в дверь. Огромная дверь замка распахнулась, и он узрел…

– Восхитительно прекрасную леди, которая громко воскликнула в восторге: «Наконец-то! Наконец-то!» – продолжала Кейт, начитавшаяся французских романов и обожавшая их стиль. – «Это она!» – вскричал граф Густав и в экстазе радости упал к ее ногам. «Ах, встаньте!» – промолвила леди, простирая к нему руку мраморной белизны и красоты. «Ни за что! Пока вы не скажете, как я смогу спасти вас», – поклялся рыцарь, все еще стоявший на коленях. «Увы, мой жестокий рок судил мне оставаться в заточении, пока мой тиран не будет уничтожен». – «Где же он, этот злодей?» – «В светло-лиловом салоне. Идите, храбрая душа, спасите меня от отчаяния!» – «Я покоряюсь вашему приказу и либо вернусь с победой, либо погибну!» С этими словами рыцарь бросился прочь и, распахнув дверь светло-лилового салона, уже готов был войти, когда вдруг получил…

– Сокрушительный удар по лбу толстым латинским словарем, которым запустил в него старик в черном одеянии, – сказал Нед, – но тотчас же сэр Как-его-там пришел в себя, вышвырнул тирана в окно и повернулся, чтобы возвратиться к прекрасной леди с победой, хотя и с шишкой на лбу, однако обнаружил, что дверь заперта, сорвал занавеси, сплел веревку, сделал веревочную лестницу, спустился до половины, тут лестница оборвалась, он пролетел вниз головой шестьдесят футов и упал прямо в ров с водой. Плавал он, как утка, проплыл вокруг замка, доплыл до маленькой двери, охраняемой двумя крепкими малыми, стукнул их лбами друг о дружку так, что их головы раскололись, словно пара орехов, затем совсем легким напряжением своих немереных сил взломал дверь и поднялся по паре ступеней, на целый фут покрытых пылью, жабами с мой кулак величиной и такими пауками, что вы бы перепугались до истерики, мисс Марч. Поднявшись по этим ступеням, рыцарь наткнулся на такое зрелище, что у него перехватило дыхание и кровь застыла в жилах…

– Высокая фигура, вся в белом, с белой вуалью, закрывшей лицо, и с лампой в исхудалой руке, – продолжала Мег, – маня его за собой, бесшумно заскользила прочь по длинному коридору, темному и холодному, словно какой-то склеп. Расплывчатые фигуры в доспехах стояли по обеим сторонам, мертвая тишина безраздельно царила здесь, лампа горела голубоватыми язычками, а белая фигура то и дело оборачивалась к рыцарю, сверкая на него своим страшным взором сквозь белую вуаль. Они приблизились к занавешенной двери, из-за которой слышалась прелестная музыка. Одним прыжком рыцарь рванулся к двери, желая войти, однако призрак оттащил его назад и угрожающе махнул перед ним…

– Табакеркой, – произнесла Джо замогильным голосом, который сильно смутил слушателей. – «Спасибочки», – вежливо сказал рыцарь, взяв понюшку табаку, и чихнул семь раз подряд, да так сильно, что голова у него слетела с плеч долой. «Ха! Ха! Ха!» – рассмеялся призрак, и, заглянув в замочную скважину на принцесс, изо всех сил прядущих ради спасения собственной драгоценной жизни, злобный дух поднял на руки свою жертву и поместил злосчастного рыцаря в огромный жестяной ящик, где уже находились одиннадцать таких же безголовых рыцарей, упакованных вместе, как сардинки, которые все вдруг поднялись и начали…