А Старик тем временем продолжал свой рассказ. Жизнь ребенка спасали не один месяц. Алик забросил свою работу, Старик — свою. Выздоровление шло медленно. Иногда не было какого-нибудь лекарства. Алик звонил Жанне, и она присылала с кем-нибудь, кто летел в Россию ближайшим самолетом. Она была в курсе всего, что происходит. Через полтора месяца мальчика выписали из больницы. Ему нужен был идеальный уход. Так сказал врач — «идеальный». И тут появилась Жанна. Появилась и спасла всех: ребенка, Алика и Старика.

В первый же день после ее приезда Старик получил список покупок, где к изумлению своему обнаружил несколько интимных женских принадлежностей. Он вопросительно посмотрел на Жанну, а она отрезала:

— Если я буду бегать по незнакомому городу в поисках этой ерунды, кто, по-вашему, вовремя сделает мальчику процедуры?

Они с Аликом часто уединялись и вели душеспасительные беседы. После одной из таких бесед он явился к Старику и попросил забрать Нелю из психиатрической клиники. Старик забрал Нелю и привез в Песочный. Сначала все вроде бы шло хорошо. За исключением того, что Неля прохладно отреагировала на ребенка. Прохладно — это даже не то слово. Просто — никак. Она не поцеловала его, не взяла на руки. Улыбка с ее лица исчезла, и она тупо смотрела на крошечное существо.

Затем потянулись будни. Алик нашел новую работу. Старика попросили помочь одной из фирм выпутаться из сложной ситуации. Жанна с утра до вечера возилась с ребенком, а Неля слонялась из угла в угол в ожидании Алика. А когда он появлялся, закатывала ему сцену. То ругала на чем свет стоит, что он задержался. То слишком преувеличенно радовалась, что он вернулся. Говорила: «Ты все-таки вернулся!» Словно он мог не прийти домой. Все это было нелепо. За столом Неля жеманничала, и только Жанна могла вовремя ее остановить, когда она повышала голос и, казалось, вот-вот сорвется на визг.

Это была не жизнь. Все страдали. Однажды, когда Жанна вышла из детской на кухню, Неля пробралась туда, схватила ребенка, сунула его, почти раздетого, в коляску и быстро покатила ее по садовой дорожке к воротам. Жанна догнала ее, дала пощечину, завернула ребенка в свой жилет и бросилась домой. На улице еще снег лежал. Полчаса она проплакала, а как только Старик вернулся, сказала ему:

— Знаете, раньше я думала, что Достоевский — это красиво. Что к сумасшедшим нужно относиться гуманно. Но теперь я вам вот что скажу: я их ненавижу! И еще вот что: я люблю вашего сына, нравится вам это или нет. И еще я люблю своего маленького мальчика. И не оставлю его с вашей полоумной мамочкой. Я его вообще больше ни на минуту не оставлю!

И тогда Старик понял, что Жанна ему нравится. Что Алик давно привязался к ней. И если не смеет назвать свое чувство любовью, то только потому, что слишком ее уважает. Он так смотрел на нее иногда поверх головы Нели! Короче — все устали мучиться и спасать девочку, которая опасна для своего же ребенка.

Старик попытался связаться с врачами, но Неля неожиданно пропала.

Ка было ужасно плохо. Давно уже было плохо. Так, словно почву выбили из-под ног. Ему не хотелось больше видеть Нелю. Он представлял, что этот ребенок мог быть его сыном. И тогда он возненавидел бы эту женщину и тоже попытался бы от нее избавиться.

— Вот и все, — сказал Старик. — Не знаю, стоит ли мне дать вам совет.

— Стоит, — глухо сказал Ка.

— Тогда лучшее, что вы можете сделать, — это отправить ее лечиться. Кто знает, какие случаются чудеса. Возможно, что-нибудь ей все-таки поможет.

— Я не смогу, — сказал Ка.

Старик поднялся и положил руку ему на плечо.

— Здесь через два дома живет больная девочка. Я не знаю, что с ней. Только иногда встречаю ее на улице. Она полностью погружена в себя. У нее отрешенный взгляд. И она все время ходит с куклой. Тащит ее за ногу, а голова волочится по земле.

Ка поморщился.

— Наша Неля — точно такая же девочка. Только вместо куклы у нее ребенок. Это мой внук, понимаете? Я боюсь за него!

Он помолчал, а потом осторожно добавил:

— Хотите, я сделаю это за вас?

— Наверно, вы правы. Мне не стоит больше видеть ее.

Ка продиктовал свой адрес и встал.

— Я бы не советовал вам в таком состоянии садиться за руль, — сказал Старик. — Побудьте здесь до моего возвращения.

Ка мотал головой, но Старик настаивал, и в конце концов Ка согласился. Старик уехал, а Ка вышел в сад и закурил. Через некоторое время в окно высунулась голова Жанны:

— Отойдите чуть подальше, — шепотом попросила она. — А то дым тянет в детскую.

Ка отошел как можно дальше. В голове словно колокол гудел, равномерно и протяжно. Ночь была совсем уже черной. На небе высыпали звезды. Они казались нарисованными на черном картоне, и хотелось узнать, что же там, за этой декорацией. Но внутреннее зрение притупилось, Ка чувствовал, что его затянуло в черный водоворот, откуда трудно выбраться. Если он не будет сопротивляться, то окажется на дне, а сверху сомкнутся мутные воды…

Глава одиннадцатая

1

С тех пор как Нелю увезли врачи в голубых халатах, Ка старался не думать о ней. Старик заверил его, что она не устраивала сцен, а спокойно пошла к машине с красным крестом. Ка старался не думать о том, правда это или нет. Он старался вообще не думать обо всем этом.

Дни тянулись уныло. На работе Галка посматривала на него с сожалением. В конце недели Ка почувствовал себя до того отвратительно, что ему захотелось напиться. Он оставил машину на стоянке около дома и отправился в метро. Он точно знал, куда поедет. Только не знал зачем.

В баре висела пелена табачного дыма. Юра сидел за тем же столом. «Совсем, наверно, отсюда не выходит», — подумал Ка и направился прямо к нему.

— Опять спрашивать пришел? — нахмурился Юра.

Ка покачал головой и показал ему из сумки горлышко бутылки водки.

— Другое дело, — оживился Юра. — У меня как раз зарплату задерживают.

Пили они молча. Через полчаса Юра разлил остатки водки и начал нервно посматривать по сторонам.

— Ждешь кого-то? — спросил Ка.

— Денег хочу стрельнуть, — ответил Юра.

— Может, не надо?

Ка открыл сумку и достал вторую бутылку.

— Ну, мужик, ты затарился как надо! — восхитился Юра.

И снова они молча пили. Время зависло над столиком поверх пивных кружек и медленно раскачивалось: туда-сюда. Боль отступала. Мысли ползали лениво и были тихи, как пасынки перед крутым отчимом. В какой-то момент посреди зала возникла странная женщина голубых кровей: лицо у нее было синеватым. На ее голове плыла соломенная шляпа с дыркой посредине. Она направлялась к их столику.

«Только не это!» — подумал Ка, а женщина тут же, вихляя бедрами, подобралась к Юре и шлепнулась к нему на колени.

Ка перевел взгляд на Юрия. На его лице расплывалась пьяная улыбка.

— Это Нюра, — сказал он.

— Невеста, — пояснила Нюра и протянула Ка руку.

Ка к ее руке не притронулся.

— Брезгует, — зло сказала Нюра, обращаясь к Юрию.

— Да не-е-е, — ответил тот, — он просто глазам своим не верит. Думает, когда это я успел такую красотку подцепить. Знаешь, мужик, я тебе что скажу? Бабу надо сразу брать! Пошла с тобой — твоя, не пошла — так и через год не пойдет, и через десять лет. Вот я за Нелькой год ходил. Ну и что? А Нюрке вон свистнул только — она уже вся здесь, тут как тут.

Ка почувствовал, что внутри впервые за последние дни что-то настороженно шевельнулось. Дернулось и затихло. Что в этом разговоре было такого необычного? Ка встал и вышел из бара. Прислушался. В голове глухо гудел колокол. Он поймал машину и поехал домой.

2

Утром он проснулся рано. Голова страшно болела. Он пополз в душ, а внутри нечто само по себе рассуждало: вот, Юра говорит, что год за Нелей ходил. А Старик сказал, что она за две недели замуж выскочила. Как это? Выходит, она с Юрой была знакома еще когда Алика любила. Что тут необычного? С одним в кино ходила, а за другого замуж собиралась и любила этого другого до беспамятства? Она ведь странная…

Горячую воду отключили. Ка влез под холодный душ, и в голове постепенно стало проясняться. Он постоял под душем минуты три, потом выбрался и пошел варить кофе.

Ему вдруг вспомнился разговор с Леной. Она была уверена, что ребенок Нели погиб. Значит, ей никто не сказал. И Неля не сказала. Почему? Тут он снова увидел Нелю. Да не ту сумасшедшую девочку с куклой, а свою девочку-весну, которая, обливаясь слезами, рассказывала ему о смерти своего ребенка. Кофе выплеснулся из турки и залил плиту. Ка выключил газ и, забыв, зачем он на кухне, сел.

Что-то не вязалось во всей этой истории. Все время что-то приходилось списывать на Нелино сумасшествие. Может быть, это и правильно, но покоя не было. Ка сел поближе к телефону и набрал рабочий номер Ильи. После того как в трубке трижды прозвучали длинные гудки, он вспомнил, что сегодня воскресенье и что скорее всего…

— Алло? — раздалось в трубке.

— Илья, ты?

— А ты кому звонишь? — поинтересовался тот.

— Тебе!

— Повезло, значит. Я в кабинете ключи от гаража оставил, зашел буквально на минуту, а ты меня поймал.

— У меня к тебе дело.

— Другое?

— Нет, все то же.

— И до понедельника не подождать?

— Нельзя! — уверенно сказал Ка. — Невозможно!

— Ну что там?

— Илюш, мне нужно знать, буквально по датам, когда Неля вышла замуж, когда родила, как долго был в Штатах Алик, как у него появился ребенок.

— Известно как…

— Мне не до шуток. Это очень срочно. Если сможешь, попробуй узнать что-нибудь про отца Алика. И еще у них живет сейчас некая Жанна. Хорошо бы уточнить, кто она такая.

— Подожди, записывать не успеваю. Еще что-нибудь?

— Нет, это все.

— Слушай, старик, удвой цену, я сейчас к этому вопросу одного парнишку подпишу — он тебе из-под земли всю информацию достанет к вечеру. А то я со своими сегодня на рыбалку собрался…

— Хорошо, деньги не проблема, только побыстрее.

— Ладно, парня моего зовут Валерий. Он тебе позвонит вечерком.

Ка положил трубку. В его ситуации не приходилось надеяться на чудо. Только разве что на справедливость немного? Но на справедливость по отношению к кому? К Старику? К Неле? К нему самому? Он, в конце концов, не судья и не врач. Он не Бог и не тот другой, который ввергает в пучину огненную. Мысли ползли все ленивее и ленивее, в голове снова разливалось монотонное гудение колокола. Сон навалился неожиданно, и Ка уснул прямо в кресле. Он проспал полдня, а потом еще час открывал глаза и снова проваливался в дрему. Выбраться из паутины сна было невозможно.

Весь вечер он шатался по комнате, курил, пил кофе, а в половине одиннадцатого зазвонил телефон. Ка схватил трубку.

— Это Валерий, — оповестил мужской голос. — Оплата завтра утром, наличными. Вас устроит?

— Да, да, — сказал Ка.

Валерий принялся диктовать длиннющий список дат. Он диктовал так быстро, что Ка успевал только записывать, а сопоставить их не мог.

— Далее, — тараторил Валерий, — этот ваш Алик, вернувшись из Штатов, сдал кровь на анализ и доказал, что это его ребенок. Отец его — пенсионер, сейчас не у дел, но с большими связями. Суд по передаче опекунства отцу проходил вне очереди и без свидетелей. Думаю, это он все ускорил. И последнее — Жанна. Тетка она крутая. Десять лет назад у нее погиб ребенок при родах. Приехала в Россию с целью усыновить ребенка. В Штатах ей отказали в усыновлении. Была здесь в трех детдомах. Но у нас сейчас иностранцам детей не отдают. Ей тоже отказали. В одном из этих домов она предлагала деньги, а потом закатила грандиозный скандал, они до сих пор ее помнят и по ночам вздрагивают. Ну как, устраивает?

— Да, — сказал Ка.

— И еще — сейчас все это семейство, скорее всего, в аэропорту проходит контроль.

— Как? — не сразу понял Ка.

— Улетают в Штаты. Кажется, навсегда. По крайней мере, отец Алика снял все деньги со счета и продал дом.

— До завтра. Где я вас найду?

— Я сам вас найду. Можно заехать в фирму?

— Да, конечно. Извините, я спешу.

Ка уставился на список дат. Алик уехал в Штаты летом. Замуж Неля вышла следующим летом, то есть — через год. Ребенка родила через семь месяцев! Выходит, Алик никак не может быть его отцом!

Ка оцепенел. Ему стало холодно. Черный омут снова разверзся перед ним, только внутри его была не Неля, не Старик, а Жанна. Жанна — энергичная, предприимчивая женщина, которой очень хотелось иметь ребенка. Ей не удалось усыновить малыша в Штатах по каким-то причинам. Но она готова была заплатить за свою мечту любую цену. Старик знал о ее мытарствах, он понял, что это именно та женщина, которая будет его Алику вечной матерью и нянькой. А чтобы крепче привязать ее к сыну, подарил им еще и крошечного мальчика.