— Не стоит швыряться деньгами, — сказал Уилл. — Никто все равно не поверит тому, что я только что видел.

— А вы уйдете? Прямо сейчас? — Я открыла второй глаз. Уилл улыбнулся.

— Нет. Мне тут очень нравится. Отличный вид.

— Вы свинья, — сказала я.

— Вероятно. Но свинья счастливая. Красивый вечер, не так ли? У воды куда прохладнее.

И в самом деле, прохладно. У меня зубы начали стучать от холода. Я вся уже начала дрожать, и ниже пояса меня атаковали мелкие рыбешки.

— Послушайте, я на самом деле замерзла, — сказала я. — Вы не могли бы по крайней мерс отвернуться, чтобы я могла вылезти и одеться.

— Ладно, — сказал Уилл и повернулся ко мне спиной.

Я подплыла к пристани, залезла по деревянной стремянке на настил и наскоро вытерлась своей футболкой, перед тем как натянуть одежду. Тот, кто пробовал натянуть на непросохшее тело лайкровые шорты, поймет, каких мук мне это стоило.

Когда Уилл повернулся ко мне лицом, я уже зашнуровывала кроссовки.

— Как вы вообще сюда попали? — раздраженно поинтересовалась я. — Ворота были заперты. Кроме того, там висит табличка о том, что проход воспрещен.

Уилл порылся в карманах шорт и вытащил ключи.

— Где вы их раздобыли?

— У Кайла Джернигана. Семейство подумывает о том, чтобы продать это место, а я подумываю о том, чтобы его купить.

— У Кайла? — Я разом побледнела. — Только не говорите мне, что и он здесь.

— Нет, — сказал Уилл. — Я один пришел. Я не думаю, что ваш приятель Кайл любит природу. А как вы здесь оказались? Как я полагаю, вы больше не входите в число привилегированных особ.

Меня колотило от холода. С волос стекала вода, одежда тоже была наполовину мокрой.

— Не ваше дело. — Я пошла от Махони прочь по пристани, намереваясь сесть в машину и уехать.

— Так вы пришли со стороны Баскомба? — Уилл успел меня догнать. — Его участок тоже продается, как я слышал.

Я круто развернулась.

— С какой стати вас заинтересовали эти две полуразвалившиеся халупы? Разве вам мало того, что вы уже приобрели?

— Мне здесь нравится. Приятно и тихо. К тому же если не я куплю эти участки, то это сделает кто-нибудь другой. Джерниганы и Баскомбы имеют в этой бухте шестнадцать лотов. Этого хватит для того, чтобы сделать что-то солидное. С тротуарами и фонарями и прочими прелестями города.

— А что бы вы тут устроили, если бы удалось купить это место?

— Ничего. Может, привел бы в порядок дома немного. Построил бы лодочную станцию. И над пристанью надо немного поработать.

— И это все?

— Все… И вообще, отчего вам так интересно, что я собираюсь делать со своими деньгами?

— На что вы будете тратить свои деньги — меня не волнует. Но зато меня волнует эта бухта. Она для меня кое-что значит, и я не хочу, чтобы все тут оказалось разрушено.

— Я не собираюсь ничего тут рушить. — Лицо Уилла вдруг стало серьезным. — Эй, да вы вся дрожите!

— В машине дрожь пройдет, — сказала я, быстрым шагом направляясь к участку Баскомба.

— У меня есть ключ от домика, — сказал Уилл. — Давайте вместе туда зайдем. Я достану вам полотенце. И сухая одежда там, наверное, тоже есть.

— Нет, — ответила я. — Со мной и так все будет в порядке.

— Вы боитесь, что где-то тут притаился Эй-Джи? Думаете, он выпрыгнет из кладовки? Кили, тут никого нет.

— Я не боюсь столкнуться с Эй-Джи, — довольно резко ответила я. Мне на самом деле было очень холодно. Я чувствовала себя жалкой и несчастной. — Я просто возьму полотенце и отчалю. В городе у меня еще есть дела.

Я следом за Уиллом пошла к домику, но дальше ступеней крыльца идти не стала. Я не в силах была заставить себя смотреть на ту кровать на веранде.

— Давайте обойдем дом и зайдем с парадного крыльца, — предложила я, схватив Уилла под локоть. — В гостиной есть сундук, в котором Джи-Джи хранит полотенца и постельное белье.

Уилл в недоумении приподнял бровь, но последовал моему совету. Ключ подошел к замку, но дверь была затянута паутиной с дохлыми жуками, от которой пришлось избавиться. Дверь распахнулась, и я зашла в дом первой. Я изо всех сил желала продемонстрировать Уиллу, что дом, принадлежащий Джерниганам, меня не пугает. По крайней мере, эта его часть.

Здесь давно никто не бывал. Воздух в гостиной был спертым, тут тоже было много паутины и дохлых жуков. Мебель была покрыта простынями, на всем полулежал толстый слой пыли.

— Неплохо, — констатировал Уилл. Он поднял жалюзи, чтобы в помещении стало светлее.

Кедровый сундук стоял там же, где и всегда. Я открыла его и обнаружила стопку старых, но чистых пляжных полотенец. Взяв первое сверху, я принялась вытирать волосы.

Уилл присел на корточки возле камина.

— Эта штука работает?

— Работала, — сказала я. — Мы тут жарили мясо. Дед Эй-Джи, Чаб, построил трубу из настоящего гранита. Если правильно подобрать дерево для растопки, то этот камин всю комнату прогреет.

— Вы, верно, хорошо тут проводили время, — сказал Уилл. Он поднялся отряхивая пыль со штанов.

— Да, проводили, — сказала я, делая упор на прошедшее время.

— Так что вы делали там, на пристани? — спросил Уилл. — Если серьезно.

— Просто… думала, — сказала я. — Хорошее место, чтобы уйти от реальности. Чтобы побыть одной. Не многие знают о существовании этой бухты. И на лодках сюда никто не заплывает потому, что тут мелко.

Больше я ничего не собиралась ему открывать. Уилл Махони уже видел меня голой. Ни к чему обнажать перед ним еще и душу.

— Мне пора, — сказала я, направляясь к парадной двери.

— Подождите. — Уилл прошел за мной следом и запер дверь. Над головой сгущались тучи, и тяжелые редкие капли уже начали падать с неба.

— Пойдемте, — сказал он, указав на желтый «кадиллак», припаркованный у сарая. — Я подвезу вас к вашей машине.

Мы побежали к машине, и к тому времени, как мы до нее добежали, я успела порадоваться, что на плечах моих оказалось пляжное полотенце.

Уилл остановился у ворот и вышел, чтобы их отпереть. Я пересела на водительское сиденье и подогнала машину так, чтобы Уиллу осталось только запереть за нами ворота.

— Подъезд к Баскомбу чуть дальше по дороге, — сказала я. — Вы действительно подумываете о том, чтобы купить оба эти места? — Подождите. Лучше сперва посмотрите хорошенько. Я знаю, что вам нравится все налаживать, но Баскомб на самом деле сильно запустил свой участок.

Когда мы подъехали к участку Баскомба, Уилл, не выходя из машины, уставился на хижину Баскомба. По лобовому стеклу стекала вода.

— Вы и в самом деле не шутили. Поверенный Баскомба сказал мне, что я смогу купить этот участок очень дешево, но он забыл упомянуть, в каком он запущенном состоянии.

— Возможно, он сам не знал, — сказала я. — Здесь очень давно никого не было. Вине сейчас почти не выходит из дома, а его дети живут далеко и почти не приезжают в Мэдисон.

— А его жена? — спросил Уилл.

— Которая? У него их было три. Лоррейн, от которой у него дети, умерла. Две другие смылись с тем, что смогли у него отхватить.

— Я бы хотел заглянуть в дом, — сказал Уилл. — Ключа у меня нет, но, судя по тому, что мы видим, он мне и не понадобится. Хотите зайти со мной?

— Нет, — поежившись, ответила я.

— Я думал, вам нравятся старые дома.

— Этот дом не такой уж старый, — веско заметила я. — Здесь были фермы, пока власти Джорджии не затопили землю. Скорее всего, этот дом построен примерно в то же время, что и коттедж Джерниганов.

— И когда это было?

— В конце семидесятых — начале восьмидесятых.

— Похоже, крыша все равно прохудилась, — сказал он. — Я, пожалуй, заеду сюда после того, как вернусь в город. Когда погода будет получше.

— Вы уезжаете? Надолго? — спросила я.

— На пару недель. У меня есть дела в Нью-Йорке и еще надо кое с кем встретиться в Южной Каролине и Алабаме. И потом еще через неделю мне надо слетать в Шри-Ланку. Здорово, что я сегодня с вами встретился. Какие у нас планы на ближайшее время в отношении Малберри-Хилл?

— Я заказала мебель для дома, но пока рабочие не закончили, я едва ли что-то могу сделать. Кстати, как вчерашний ужин?

— Прошел.

— Не слышу энтузиазма в голосе.

— Просто… она слишком зациклена на работе. У нее очень много дел. Работает над большой сделкой по покупке недвижимости. Деловая женщина.

— Стефани с кем-то встречается?

— Мы об этом не говорили. Я пригласил ее заехать ко мне на следующие выходные, но она сказала, что у нее другие планы. Благотворительная акция — создается фонд для Гуманитарного общества. Тогда я спросил се насчет следующих выходных, но у нее и на те выходные уже есть планы. Ее фирма развлекает приезжих клиентов.

— Но дом ей понравился?

— Думаю, да. По ней точно не скажешь. — Уилл постучал подушечками пальцев по приборной доске своего «кадиллака». — Мне хочется, чтобы мы просто продолжали работать над домом. Если Стефани увидит его теми же глазами, что и я, — дело пойдет. — Он схватил меня за руку. — Вы ведь успеете к сроку, верно?

Я вздохнула.

— Если ваши рабочие успеют, то и я смогу. Мы должны закончить к Рождеству, верно?

— Что? Нет! Я же сказал вам — ко Дню благодарения!

— Вы сказали мне — к Рождеству, — повторила я, сжав зубы. — И даже это почти невозможно.

— Так постарайтесь, — сказал Уилл.

Я подвинула «кадиллак» как можно ближе к своей машине.

— Это невозможно.

— Вы сделаете это, — сказал Махони. — Если у вас возникнут проблемы, если вам понадобятся деньги, пока меня не будет, просто позвоните Нэнси в офис. Она со мной свяжется.

Я открыла дверь машины и вышла.

— День благодарения, — сказал Уилл, перемещаясь на водительское кресло.

Я хлопнула дверцей прямо перед его носом.

Глава 41

Глория подняла глаза от работы, окинула меня взглядом и рассмеялась.

— В чем дело? — спросила я, положив на стол цветной карандаш.

— Видела бы ты свое лицо. Жаль, что у меня нет при себе фотоаппарата. Тебя так раздражает то, что ты рисуешь?

Я взяла в руки другой карандаш и принялась вертеть его между пальцами.

— Я в растерянности. Я просто не могу сделать то, чего от меня ждет Уилл. Но он так хочет, чтобы я это сделала, что просто не знаю, как быть. Не могу его подвести.

Глория встала и подошла к моему столу. Через плечо посмотрела на тот рисунок, над которым я трудилась все утро. Я пыталась изобразить то, как должна выглядеть гостиная второго этажа в Малберри-Хилл. Гостиная получилась прекрасной. Диван с пышными подушками, обюссонский ковер на полу теплых оттенков зеленого с золотом, встроенные книжные полки и огромное венецианское зеркало, которое и задавало настрой всему помещению.

— Что тут невозможного? — спросила Глория. — Чудная комната. Любому понравилась бы.

— Нет, не любому, — поправила я Глорию. — Надо, чтобы она понравилась Стефани Скофилд. Она должна понравиться ей настолько, чтобы она захотела бросить свою прежнюю жизнь в Атланте и переехать сюда.

— Разве ты не на Уилла работаешь? — спросила Глория. — Пусть он сам думает, как ему уломать эту дамочку. Он за ней ухаживает, а ты работаешь на своего клиента.

Ухаживает… Старомодное слово, но оно отчего-то проняло меня. Я тоже хочу, чтобы за мной ухаживали.

— Он ее уже две недели не видел. И он несчастен. Он даже дошел до того, что поехал за ней вечером в Атланту, чтобы сводить в ресторан. И это при том, что рано утром ему надо было приехать на завод с утра — там было совещание. Он сам говорил, что ненавидит Атланту. Да, этот мужчина крепко влип.

Глория похлопала меня по плечу.

— Ты ничего не можешь тут поделать, — напомнила она мне. — Твоя работа состоит в том, чтобы сделать ему дизайн дома. И все. Точка.

— Он ждет от меня большего, — сказала я. — Бедняжка думает, что я могу заставить се влюбиться в дом, а потом и в него.

— Ну что же, тебе это не по силам. — Глория подошла к кофеварке и налила себе кружку кофе. Запах свежемолотого французского кофе наполнил студию. — Хочешь, и тебе сделаю?

— Запах божественный, — сказала я, но покачала головой. — Хотела бы я, чтобы Стефани действительно увидела этот дом. Почувствовала его дух. Знаешь, как учат на курсах по маркетингу? Вы не можете продать стейк отдельно от шипения мяса на сковородке…

— Знаешь, может, тебе стоит добежать до супермаркета и купить пачку цветных мелков с запахом клубники, из тех, что делают для детей, — со смехом предложила Глория.

— Только не клубника, — сказала я, но мысль Глория мне подбросила неплохую. Я снова взяла в руки карандаш и принялась рисовать. Я изобразила изящную женщину в золотистом халате, сидящую напротив венецианского зеркала. Я изобразила ее спиной к зрителям, но догадаться, кто она такая, было нетрудно. На оттоманке между диванами я изобразила маленькую коричнево-белую собачку. Склонив голову набок, я немного подумала, стерла нарисованное и кое-что подправила. Да, теперь собачка стала вполне узнаваемой. Такса. Карликовая такса.