Анна Леманн - Малышка для двух братьев

Мне кажется порой, что меня словно чем-то опаивают и это состояние нереально! Ну не может человек чувствовать себя так хорошо и счастливо! Не может! Обычно такое заканчивается очень быстро, но… не между нами. Не понимаю. А вдруг Бог смилостивился надо мной и решил сразу наградить меня счастьем? Что если меня решили огородить от всех бед и несчастий за те годы, когда я страдала в детстве? Было бы прекрасно! И я уже в это верю.

Но есть то, что всё же огорчает и волнует меня. Тёма, который вроде бы встречается с прекрасной девушкой. Они любят друг друга и всё же… мне больно, что я вынуждена скрывать от него свои отношения с Димой. Сказать ему о том, что мы вместе — будет предательством. Я ведь сказала, что не буду встречаться ни с тем, ни с тем. А получается соврала. Я врушка бессовестная.

Следующий момент — это подколки наших друзей насчёт Димы. Они все почему-то говорят, что видели Диму то с одной девушкой, то с другой. Делают ставки, кто станет его новой девушкой. Своему парню я ничего не высказываю и даже не закатываю скандал. Он ведь сказал, что любит меня и будет лишь со мной. Я ему верю! А ребятам нет! По крайней мере я стараюсь придерживаться такой линии, но с каждым разом становится сложнее.

И всё же, стоит мне увидеть своего Диму и всё! Сомнения пропадают. Вот он! Стоит передо мной и улыбается мне. И цветы он принёс мне! И конфеты мне! Всё мне! И внимание, и любовь, и забота… разве может человек так откровенно лгать? Я понимаю, что у него есть потребности, которые он не может игнорировать, и он не стал бы так меня предавать. Значит друзья ошибаются. Их заявления строятся на том, как прежде вёл себя Дима, а сейчас он другой. Верный.

И всё-таки я наивная дурочка. Знаю. Хочу верить в лучшее… Надо становиться реалисткой. Только это сложно, когда тебе восемнадцать. Тебя всё время опекают и сглаживают все острые углы.

— Привет, — приветствую Тёму и сразу же обнимаю его, потому что рада видеть и всегда буду рада.

— Малышка, какими судьбами? — спрашивает, приобняв в ответ. — Ты не говорила, что собираешься к нам сегодня. Наоборот уверяла, что сегодня будешь целый день лежать и лениться, — с улыбкой напоминает.

— Я… к Диме, — неловко мнусь, выпустив его из объятий. — Я наушники потеряла. Думаю, в его машине вчера оставила, когда на пляж ездили, — рассказываю, умолчав, что ночью вновь была в этой машине и именно тогда их и оставила.

— А… его нет дома! — испуганно выпаливает, перегородив мне дорогу в дом.

— Как нет дома? — возмущённо спрашиваю и, подняв руку, указываю на ключи от его машины. — Вот ключи! Он бы не уехал из дома без своей машины. Это же Дима. Он неразлучен с ней.

— Да… он оставил их. Уехал… на такси! — нагло врёт, и я прекрасно это знаю. Он каждый раз запинается, когда пытается придумать ложь. У него плохо получается лгать о чём-то важном. — Давай, я возьму ключи, и мы посмотрим вместе твои наушники? Хочешь? — развернувшись, снимает с ключницы ключи и с улыбкой показывает их мне. — Идём? Машина в гараже.

— Тёма, что происходит? — нахмурено интересуюсь. — Ты что-то пытаешься от меня скрыть? А ну, пропусти!

— Адель, не надо! — хватает за руку, не дав пройти мимо него в дом, где явно происходит что-то, о чём знать мне нельзя. Но я должна это узнать. Я чувствую.

— Тёма, отпусти! — дёргаю руку. — Я хочу знать, что ты пытаешься от меня скрыть! У тебя ведь нет от меня секретов? Что там?

— Нет!

— Да!

— Нет! Адель, не надо тебе это видеть! Поверь мне! Я знаю!

— Да, что там такое? — рычу и в один момент мне удаётся юркнуть ему под руку и оказаться за его спиной. Большими шагами направляюсь в гостиную, но меня прерывает шум голосов, доносившихся оттуда.

— Лена, — слышу имя бывшей Димы из его уст. Останавливаюсь у двери и смотрю в щель на то, как мой парень обнимает свою бывшую. — Лен… так получилось. Та ночь была ошибкой. Ты чуть не разрушила всё, что есть!

— Я так хочу быть с тобой, что готова на всё, — произносит она, а я безмолвно открываю рот, поражённая тем, как чувственно и близко мой парень обнимает свою «якобы бывшую». Чувствую, что Тёма остановился за моей спиной и теперь наблюдает за всем. За мной. За братом и Леной. — Я люблю тебя, Дима! Люблю! Слышишь? Люблю! Тебя одного! Скажи, что тоже меня любишь? Прошу тебя? Скажи, ты ведь знаешь…

— Успокойся!

— Но ты же говорил, что любишь и позавчера ночью ты… ты говорил, что я хорошая и ты же помнишь, что было той ночью? Помнишь ведь?

— Помню, — произносит, тяжело выдохнув.

— Давай уедем на неделю ко мне на дачу! Я докажу тебе, что мы ещё можем быть вместе, — проговаривает и в следующую секунду целует его, а Дима её не отталкивает. — Ты же говорил, что если что… ты готов на такое!

— О господи, — тихо выдыхаю и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Я не хочу это видеть! Не хочу слышать! Не хочу чувствовать ту боль и пропасть, что возникла во мне! Зачем он так со мной поступил? Зачем играл? Я ведь поверила ему! Я ведь его люблю… Полюбила, как мужчину. Не как друга.

— Адель, подожди! — кричит мне вслед Тёма и бежит за мной, пытаясь нагнать и успокоить. Всеми силами пытаюсь не дать ему это сделать. Не хочу наговорить ему чего-нибудь ужасного на эмоциях, да и не хочу, чтобы он слёзы мои видел. Но ему удаётся перегнать меня уже через несколько шагов. — Малышка… Я просто не хотел, чтобы ты обо всём знала.

— Зря, — произношу сквозь слёзы, подняв на него заплаканные глаза, полные боли. — Зря ты это сделал. От этого ещё больнее! Ты тоже меня решил предать! Как и Дима? Да?

— Нет! Не предавал! Я всего лишь не хотел, чтобы ты увидела Димку с такой стороны. Зачем тебе знать обо всех проблемах и недостатках моего брата. Думаешь, это девушка первая? Таких сотня! Я не хочу, чтобы ты нервничала и тратила себя на переживания.

Мой брат сам со всем разберётся! Ты же наша малышка… я знал, что тебя расстроит тот факт, что Димка иногда может так ужасно поступать с девушками.

— И часто он так?

— Лучше тебе этого не знать, Адель, — печально поджимает губы. — Тебе нужно успокоиться и принять тот факт, что все мы не идеальны. Ни я, ни Дима.

— Даже я, — выдыхаю еле слышно.

— Адель… что ты тут делаешь? — за нашими спинами разносится обеспокоенный голос Димы, который стремительно направляется к нам.

— Наушники в твоей машине потеряла, а ты видимо совесть, — произношу, когда он оказывается прямо передо мной. — Вот такие дела, — проговариваю с натянутой улыбкой, и в следующее мгновение поднимаю руку и даю ему пощёчину. — Ничего нового! Всё то, о чём меня предупреждали, — и не дожидаясь пока он поймёт, что произошло, обхожу его, направившись на выход из дома.

— Пойдём. Я тебя подвезу, — предлагает Тёма и я соглашаюсь, потому что понимаю в таком состоянии могу что-то натворить и вообще попасть в какую-нибудь беду.

Мне просто надо доехать домой, запереться в своей комнате и больше ничего! Дальше лежать, реветь и думать, какая же я дура, что во всё это поверила! Поверила в то, что Дима изменится ради меня! Никогда! Люди не меняются! Мама мне не один раз об этом говорила…

А может я неправильно всё поняла и Дима не виноват? Просто не так восприняла их разговор? Бред! Девушка явно говорила о какой-то ночи… а мы с ним уже вместе приличное время, значит эта одна из ночей, когда он был не со мной, но в отношениях со мной.

— Ну ты как? — спустя длительное молчание спрашивает Артём, неспешно везя меня домой. — Тебя так расстроил факт, что бывшая Димы так его и преследует? Или то, что Дима с ней так?

— Ага… немного.

— За ним всегда бегают девчонки, малышка, — он берёт меня за руку, на секунду оторвав взгляд от дороги, чтобы найти мою ладонь и сжать её. — Ты ведь знаешь об этом, и знала всегда. Они уже не знают, что придумать, чтобы быть с ним. Эта Лена очередная… таких будет в его жизни много. И мне искренне жаль ту, что станет его настоящей девушкой и женой. Она не сможет спокойно жить, вечно подозревая его в измене.

— А ты? Почему вокруг тебя не бегают девушки?

— Я их не цепляю. Им больше нравится веселье, безбашенность, выпивка, а я не такой. Мне лучше дома посидеть, фильм посмотреть. Я домосед. Такие спокойные и скучные девушкам не нравятся, но я меняться ради кого-то не намерен. Моё счастье меня и таким полюбит. Но сейчас даже мою нынешнюю девушку это раздражает, и мы постоянно ссоримся из-за того, как проведём вечер. Я люблю время вдвоём, а она в компании. Я ничего девушке не обещаю, а пассии Димы рядом с ним видят достаток и много денег.

— Но ты ведь тоже при деньгах, — отвечаю, перебив его.

— Верно. Но я не раскидываюсь ими просто так. Могу сводить девушку в ресторан, купить дорогой подарок и различные сюрпризы устроить, но я не позволяю девушке вить из себя верёвки. Нет, я не говорю, что не даю своей девушке деньги на маникюр, ресницы и что вы там… — проговаривает, но поймав мой скептический взгляд, исправляется, — что другие девушки делают себе. Я даю, но… мне рядом нужна любимая девушка, а не содержанка, которой от меня нужны только деньги. Дима пока не видит различия между этими понятиями. Да, и ты, наверное, сейчас меня не понимаешь.

— Понимаю, — отвечаю, — ты хочешь быть мужчиной, а не кошельком. Но я всё равно не вижу связи между тем, что за Димой бегают девушки, а за тобой нет, и деньгами. У вас одинаковые возможности.

— Хочешь правду и всё прямо? — задаёт вопрос, и я киваю. — Я лишь с тобой мягкий, Адель. Только рядом с тобой я расслабляюсь. С остальными я другой. Жёсткий. Злой. Недовольный. И всех во всём подозреваю. Я проверяю всех, кто окружает меня и мои проверки не нравятся людям. Они сразу понимают, что со мной сложно. Со мной игры не пройдут. Людям не нравятся сложности, поэтому они ищут то, что легче. Дима для них лёгкая добыча.

— Как-то это не очень, — признаюсь честно. — С одной стороны правильно и я понимаю всех, но… проверять всех.

— Такова жизнь, малышка, — выдыхает. — Мы почти приехали. Ты уверена, что хочешь именно домой? Мы могли бы поехать в парк, купить сладкой ваты, смеяться, сходить в кино и всеми способами поднять тебе настроение?

— Нет. Я всё же домой. Хочу побыть одна, — решительно заявляю.

— Адель, — он поворачивается ко мне. — Посмотри на меня, — просит и я подчиняюсь. — Прошу тебя, не плачь дома и не трать свои нервы из-за таких пустяков. Ты красива даже со слезами на глазах, но я не могу видеть, когда тебе больно. Улыбнись. Прошу! Ради меня!

— Не хочу…

— Захоти, — намеренно коверкает слово и начинает тихо смеяться, глядя в мои глаза. — Сильно-сильно захоти улыбнуться и быть счастливой. Потому что ты этого заслуживаешь.

— Хочу! — выдыхаю и растягиваю на лице улыбку, которая с каждой секундой становится естественной. Я не имею права расклеиваться рядом Тёмой. Он так хочет помочь мне, но он не знает, что я ужасна. Что я вру ему. Я встречаюсь с его братом. Хотя обещала, что не начну отношения ни с тем, ни с тем.

— Послушай меня: однажды в твоей жизни появится тот, кого ты полюбишь. Он будет готов ради тебя горы свернуть. Поверь, я знаю на что способен влюблённый мужчина. Я готов ради той, которую сейчас люблю, даже на большее, только обещал её не трогать. И это оказалось сложнее всего, — обеими руками он берёт меня за щёки и притягивает к себе, прислонившись к моему лбу. А затем продолжает тихим голосом. — Так вот: однажды в твоей жизни появится тот самый. Он сделает так, что всё в мире за секунду станет идеальным. Он будет делать мир вокруг тебя таким. Но на пути к этому тебе придётся пережить очень много несправедливости. И, не дай бог, боли.

— Не хочу боли, — шепчу, смотря в его глаза. — Мне не нравится боль. Она ужасна. Она ломает изнутри.

— Я знаю, — шепчет в ответ и наклоняется к моим губам, которые мягко целует. Всего на секунду касается своими губами моих, и я начинаю вновь плакать. — Всё будет хорошо, Адель.

— Не будет, — отстраняюсь от него, грубо вытирая слёзы. — Зачем ты поцеловал меня? У тебя есть девушка! Ты только что… ей изменил!

— Я всегда ей изменяю с тобой. Пусть целую, обнимаю и сплю я с ней, но в моей голове — Ты!

— Это ужасно!

— Я не идеален, Адель! Мир не идеален! Иначе бы ты была уже давно со мной… — хмыкает и отворачивается, ожидая, пока я выйду из его машины.

— Адель! — Дима догоняет меня, не дав мне возможности даже дойти до подъезда. Хватает за руку и одним ловким движением заставляет упасть в его объятия. — Что это чёрт возьми было? Там, в доме?

— Ты о чём? — холодно интересуюсь, решительно подняв на него глаза. Да, они всё ещё заплаканные, но в них столько силы и злости, что мир может упасть к моим ногам, если я захочу.