Кристина Римшайте - Малышка из трущоб

— Я хочу стать дизайнером-модельером, — скрывая горечь и грусть, произнесла я. Воспоминания о бабушке никогда не давались мне легко. Всегда сжимается сердце, и простая радость об этом замечательном человеке грозит перерасти в истерику. Слишком много дала мне эта сухенькая, уверенная и целеустремлённая женщина, чтобы я просто смирилась с её «уходом». Слишком рано она умерла…

— Интересно, — задумчиво произнёс Прадов. — Алиса, надо сделать заказ, — прошептал он. Только сейчас заметила стоящую рядом черноволосую женщину в переднике и блокнотом в руках.

— Порцию чаниотико буреки, тыквенный суп и зелёный чай с пряностями. Спасибо, — вежливо улыбаюсь и отдаю меню. Мужчина заказывает себе мясо в горшочке, свежий салат из спаржи и апельсиновый сок.

— Покажешь свои рисунки? То, что ты умеешь шить, я уже убедился, — усмехается мужчина, сцепляя руки в замок.

Вывожу узоры ногтем на столе, подперев голову ладонью. Я не знаю. Я не с кем не делилась своими рисунками, да и планами на жизнь. Но моё нахождение на проекте, вроде как обязывает общаться с мужчиной, быть открытой.

— Я ещё не определилась. Может это будет ландшафтный дизайн, — уклончиво отвечаю и перевожу взгляд на стену.

Прадов смотрит внимательно. Изучает.

— Какие языки ты ещё знаешь?

— Только английский.

— Почему? А как же память о бабушке? Французский? — удивляется мужчина.

— Я понимаю, но не говорю. Точнее, говорю, если очень надо, совсем чуть-чуть, — складываю пальцы, показывая это «чуть-чуть».

— Ты была в Париже?

— Нет. И если была бы возможность куда-то поехать, Париж был бы последним в списке, — кривлюсь в ответ.

— Почему?

Ему, правда, интересно, поверить не могу.

— Этот город слишком сладкий для меня. Романтичный. Все эти голуби, Эйфелева башня, Елисельские поля. Я задохнусь ванилью и ощущением совершенства, — прячу улыбку и жалею, что не распустила волосы, за которыми можно спрятать глаза.

Прадов осторожно приподнимает мою голову за подбородок, отчего смущаюсь ещё сильнее.

— А мне кажется, вам понравилась бы кухня и вечерний город.

— Я люблю страны с «перчинкой», — поворачиваю голову, не выдерживая зрительного контакта. — Китай, например. Японию.

— Ну, вы же не были ни там, ни там. Как можете утверждать? — изумляется «принц».

— Ну, вы же не были в моей «шкуре», но утверждаете, что реалити не для меня, — беззлобно огрызаюсь в ответ. Наверно, это слишком. — Извините, — выдыхаю и улыбаюсь официантке, которая принесла наш заказ.

— Ничего, — усмехается мужчина. — Я уже привык, что от вас периодически отлетают колючки. Как Миша справлялся? — говорит мужчина. Вроде в шутку, а как будто в упрёк.

— Миша никогда не лез ко мне в душу, не занимался нравоучениями и не давал советов, — равнодушно отвечаю и принимаюсь за картофель в сыре.

— Зря я это сказал, — соглашается он.

— Приятного аппетита, — обязываю губы и наливаю себе чай.

Обед проходит в молчании, как и обратный путь. Прадов тормозит недалеко от виллы, но не спешит выходить. Молчит.

Наконец, решается и достаёт из внутреннего кармана конверт.

— Это вам. За работу, — поспешно поясняет и буквально впихивает мне конверт в руки.

Недоумённо хлопаю глазами.

— Я не знал, как «сказать спасибо». По-моему, в вашем положении, это лучшая благодарность, — пояснят он, и облокачивается на руль.

Смотрю на конверт, на мужчину, ничего не понимая. Можно ли взять деньги, будет ли это правильно? Почему он мне их дал?

— Мне кажется, это не правильно. Я ведь такая же, как другие участницы, на тех же правах. Я должна была вам помочь, — нелепо оправдываюсь, опять же, почему? Могу просто взять деньги за проделанную работу. Что в этом такого?

— Ты не такая же, — резко возражает Прадов, поворачиваясь ко мне. — Всем девушкам без исключения нужен либо я сам, либо то, что у меня есть, либо и то и другое. Вам… тебе… Черт! Я запутался, — откидывается на спинку кресла и трёт лицо. — Тебе я не нужен…

Открываю рот что-то сказать, да только вот что?

— Всё, иди давай, — усмехается мужчина, пряча за этим другие эмоции. — Тебя, наверно, уже потеряли.

Выхожу из машины и долго смотрю вслед, прижимая к себе конверт.

Уже вечером, перед сном, в комнату кто-то стучится. Открываю и удивлённо смотрю на бывшую соседку. Лена заметно нервничает и входит без спроса.

— Артём должен был поговорить со мной сегодня, но так и не приехал. Почему? — сразу спрашивает она, воинственно сложив руки на груди.

Отхожу и сажусь на кровать.

— Откуда мне знать. Я что, похожа на Артёма?

— Не прикидывайся, — тихо шипит блондинка. — Вы куда-то уехали, после чего он не вернулся, а ваше «тет-а-тет» вообще не снимали!

— «Принц» позвал, я поехала. Разве ты бы отказалась? — смотрю на девушку и пытаюсь понять, что её так злит.

— Не думай, что Прадов обратит на тебя внимания. Ему не нравятся брюнетки и серые мышки. А ты и то и другое, — с вызовом говорит девушка.

— А ты откуда знаешь, кто ему нравится? — улыбаюсь в ответ. Блондинка краснеет и вылетает за дверь.

Устало падаю на кровать и почти сразу засыпаю.

* * *

Следующее три дня со мной происходит рутина. Да, она самая. Я просто ем, занимаюсь, изучаю ВУЗы Москвы, хожу на пляж и рисую. Меня цепляют, но не сильно. Не за живое. Привычно. Олег избегает, мне сложно предположить, что я плохого ему сделала, но информацию обо мне сливает точно он.

Прадов приезжал несколько раз, говорить с девочками. Его сияние не померкло, приклеенная улыбка присутствует, он всё также вежлив и галантен, только избегает меня. Или я его…

Стоит ему показаться в доме, как я резко меняю направление и иду в противоположную сторону. Если он присутствует за нашим столом, то я сама готовлю себе еду и ухожу в комнату. Когда он видит меня, то старается не замечать. Так и живём. Почему, не знаю…

В воскресенье я гуляю почти весь день, Алексей отпустил меня без проблем. Рисую местные пейзажи, людей, птиц… Когда возвращаюсь, чтобы успеть переодеться к церемонии, обнаруживаю всю свою одежду сваленную в кучу на полу.

Неприятный холодок пополз по спине, леденя кровь. Прикрыла глаза, выдохнула и опустилась на колени. Каждая вещь разорвана и порезана ножницами, не тронули только бельё, предлагая пойти на церемонию в нём. Даже платье — подарок Алексея, уничтожили. Вообще ничего не осталось. Пустые полки.

Просунула палец в дырку на футболке и рассмеялась.

— Идиотки! — выругалась в сердцах и рухнула на кровать, судорожно соображая, что делать? Пойти в чём есть? В майке и шортах? И быть посмешищем, среди этих красавиц в вечерних нарядах? Попробовать зашить, что-нибудь? Но глядя на эти лоскутки…

Растёрла лицо ладонями и поднялась. К чёрту всё! Я видела у Славы обалденную белую тюль из вуали. Станет моим платьем!

Стремительно лечу вниз и стучусь в кабинет режиссёра.

— Тебе чего? — недовольно шепчет он. Последнее время, Слава вечно недоволен и хмур, особенно со мной.

— Нужны твои шторы, — решительно обхожу мужчину и лезу на табуретку.

— С ума сошла? — в ужасе кричит он. — Слезай немедленно!

— Хорошо. Но на церемонию пойду голой. Или у тебя есть платье? — с удовольствием говорю я.

Мужчина вздыхает и отходит. Спокойно снимаю тюль, слава богу, чистую, и возвращаюсь к себе. А теперь дело за малым. Нужны ленты, пару цветочков, иголка с ниткой и ножницы. Чтобы ткань не просвечивала, верхнюю часть складываю несколько раз. Делаю драп, пускаю небольшой шлейф, перекидываю через плечо, повязываю розовую тесьму под грудью и делаю бантик.

Волосы закручиваю в локоны, рисую на глазах стрелки, белый цветок за ушко, немного подколоть, розовый блеск, остались серебряные босоножки и готово.

В импровизированном саду уже все собрались, горят искусственные факелы, Прадов стоит в черном костюме за пьедесталом, на котором лежат валентинки.

— Я немного задержалась. Простите, — тихо шепчу режиссёру со сценаристом и встаю на своё место под поражённые взгляды девчонок. Вот теперь можно улыбнуться.

Миллиардер с интересом меня разглядывает, немного хмуря брови.

— Добрый вечер, мои хорошие, — обращается «принц».

Я всё ещё пытаюсь прийти в себя и смириться с утратой гардероба. Дополнительные траты не входили в мои планы.

— Прошла замечательная и удивительная неделя, в течение которой мы знакомились ближе. Пришло время делать непростой выбор.

Все чувствуют напряжение, кроме меня. Хотя, думаю, Прадов отправит меня домой, потому что не согласен с моим мнением.

— Снежана, — произносит мужчина после паузы и вручает счастливой девушке сердце.

— Марина…

— Света…

— Лена, — блондинка шумно выдыхает, косится на меня и берёт своё сердце.

Может Миша поможет мне найти работу? А за бабушкины украшения можно выручить гораздо больше. Только, как бы не ошибиться…

— Алиса, — устало повторяет Прадов и странно улыбается. — Алиса, возьмите сердце.

Смотрю на его руки: оно последнее. Он снова выбрал меня.

— Сегодня проект покидают сразу две девушки, — произносит «принц», холодно глядя на нас. — Лида и Анастасия. Я вас провожу.

Слышатся удивлённые возгласы.

— Что? — воскликнула фигуристка. — Но это глупо! Я же ходила на свидание.

— Мне напомнить, каким оно было? — сухо спрашивает мужчина.

Девушка щурится и, едва сдерживая ругательства, уходит.

Мы «обсуждаем» случившееся, кто-то пытается обвинить меня, я улыбаюсь. Господи, ещё одна неделя на острове. Почему он оставил меня? Может дело даже не во мне. Лида поцеловала Прадова, ему не понравилось, а Настя… ну, она подралась со мной. Но ведь об этом мужчина не знает. Или знает?

Девчонки расходятся, я остаюсь со съёмочной группой в гостиной. Нина подала мне бокал с виной и села рядом.

— Ну, — произнёс довольный сценарист. — Ещё за одну неделю! Ура!

Мы чокаемся, помощница хвалит моё платье.

— Правда, классное, — соглашается Илья и подмигивает.

— Интересно, где ты его купила? — спрашивает Влад, разглядывая меня.

Слава фыркает.

— Не купила, а нагло стащила мои шторы. Должен признать, получись неплохо.

— Шторы? — удивился стилист. — Сама кроила?

Смущенно кивнула, прячась за локонами.

— Алиса, — слышу упрёк в знакомом голосе и странное веселье. — Я должен услышать эту историю.

Резко оборачиваюсь, сталкиваю с голубыми глазами миллиардера и начинаю смеяться. Он тоже…

Осторожно наблюдаю за миллиардером. Прадов выглядит довольным, расслабленным больше обычного. Мужчина улыбается уголками губ, кажется, немного волнуется.

— Нина принеси, пожалуйста, плед, бутылку вина, штопор и два бокала, — обращается к помощнице и поворачивается ко мне, хитро прищурившись. Улыбка стала шире, а я смутилась. Внезапно. — Как насчёт идеи посидеть на берегу? Под звездным небом истории рассказываются лучше.

Поднялась, закусывая губу, не зная, куда деть руки.

— А вариант где я сочиняю что-нибудь не очень правдоподобное и иду спать, уже не подходит? — О-о… я вовсе не это хотела сказать. Как так вышло? Я ведь не флиртую? Нет?

Прадов усмехается и проводит рукой по волосам.

— Не в этот раз, — смотрит в глаза, пытаясь что-то разглядеть. — Я желаю провести вечер в компании греческой богини, вы ведь не откажете мне в удовольствие?

О-о! Ну, теперь я точно смущаюсь! Только не краснеть! Пожалуйста… Вроде не была падкая на лесть.

Съёмочная группа заинтересованно следит за нами, хоть и создаёт видимость занятости.

— Не знаю, причём тут я? — скромно потупилась в ответ. — Я Алиса из кроличьей норы. Забыли? — господи! Запечатайте мне рот! Пожалуйста, спокойная Алиса, вернись на место, тебя очень не хватает.

Мужчина беззвучно смеётся и берет корзину из рук помощницы.

— Мне кажется, кто-то нарывается на комплименты.

Вспыхиваю, словно спичка и поднимаю взгляд, желая возмутиться или, по крайне мере, сказать, что я пытаюсь избежать общения. А Прадов нахально подмигивает и берёт меня за руку, чтобы притянуть к себе поближе и прошептать: