— Правда? — хитро произнёс он, опустился на колени и легонько толкнул меня на плед. Теперь мужчина навис сверху, прожигая меня потемневшим взглядом. — Я хочу тебя… — хрипло выдохнул он, и осторожно устроился между моих ног, опираясь на локоть. — Слишком…

Я улыбалась, а сердце выколачивало грудную клетку.

— Но мы не можем, — иронично усмехнулся он и уткнулся мне в шею: я зарылась пальцами в его волосы.

— Ну, поцелуи ещё никто не отменял, — коварно протянула я, отчаянно желая ощутить знакомый вкус.

Прадова не пришлось уговаривать. Наоборот, он почти постоянно сдерживает себя и это невозможно не почувствовать.

Тихий стон слетел с моих губ и потонул в насмешливом голосе…

— Вот я вас и застукала.

Артём быстро поднялся и протянул мне руку. Сложив руки на груди на нас смотрела Света, не скрывая злорадства. Наверное, девушка следила.

Нефтяник на удивление расслабился и вскинул бровь. Он словно ожидал что-то подобное и не был напуган.

— И что? — холодно спросил он.

— То, — протянула участница и шагнула к нам. — Я расскажу журналистам правду. Реалити ожидает скандал. Скажу, что всё подстроено, а победительница была известна с самого начала. Всё фейк. Тогда у зрителей не будет никакого интереса к шоу. Второго сезона не будет. Слава провалится. Если, конечно, победительницей не окажусь я.

— Это шантаж? — обманчиво спокойно усмехнулся нефтяник. Я знаю этого мужчину и мне страшно. Реально страшно!

— Выгодное предложение. Я молчу, если побеждаю в шоу…

— А дальше что? — перебил Прадов. — Потребуешь жениться на тебе?

— Так далеко я не планировала, — улыбнулась она.

— Что ж… — задумался мужчина. — Тогда я лучше сделаю предложение Алисе. Вывернем это как любовь с первого взгляда. Нам пришлось скрывать свои чувства и ждать окончания проекта, а всё остальное лишь слухи завистниц. А потом… — Артём угрожающе улыбнулся. — Потом я позабочусь о твоей карьере. Ты вроде модель, да?

Девушка заметно растерялась. Она что, реально думала, что нефтяника можно так запросто шантажировать?

— Но мы можем поступить иначе, — произнёс он. — Бери деньги, компенсацию, так сказать, я, кстати, напоминаю о подписанном документе «о неразглашении», я могу и в суд подать, если что, собирай вещи и уходи. Нина закажет билет, деньги получишь утром. Всего доброго, — Артём демонстративно помахал и обнял меня. — И помни, если хоть кто-то на вилле сейчас об этом узнает, можешь попрощаться со своей карьерой.

— Ужасно, — пробормотала я, прижимаясь к мужчине.

— Плевать, — отмахнулся он. — Она трусиха и ничего никому не скажет.

— Ты действительно мог бы разрушить её карьеру? — тихо поинтересовалась я.

Артём повернул меня к себе и обнял за плечи.

— На кону карьера моего брата и много, много денег вложенных в проект. Как думаешь? Но я не хочу этого, поэтому предложил деньги, дабы сгладить ситуацию и заставить молчать. Понимаешь?

Я кивнула и прижалась к его груди.

— Кстати, ты не желаешь стать победительницей шоу? — ехидно спросил он, заглядывая мне в лицо.

— Отстань, — отмахнулась я.

— Я так и знал, — усмехнулся он и поцеловал меня.

* * *

Дни ползли, складываясь в недели. Алиса младшая заметно подросла. Мы часто выходили с ней на прогулки. Девочка привыкла к нам и воспринимала как родителей. Я сделала пару сотен снимков с ней, несколько распечатала и поставила в рамки. Одну подарила Артёму, одну оставила себе. На память.

До конца проекта осталось две недели. Вчера мы послали Никольскому наряд, и пошли в ресторан, отметить это событие. Но чем меньше остаётся времени, тем страшнее. Я не знаю, что будет дальше.

— Хочу поговорить с тобой, — обратился Артём, водя пальцем по краю бокала. — Ты думала о нас? Что будет после? Понимаешь, что между нами происходит, не просто интрижка.

Я кивнула и поджала губы.

— Я не думала. Честно, — потёрла лоб и выдохнула. — Всё кажется таким нереальным. Знаешь, на проекте всё по-другому. В жизни всё иначе. У нас разные уровни…

— Ты говоришь бред, — фыркнул Прадов. — Место, в котором происходят наши отношения, не имеет значения, за «стенами» проекта ничего не изменится. Но если ты сомневаешься, я готов поддержать этот бред. Предлагаю встречаться официально. С этого дня…

У Артёма зазвонил телефон. Он удивился, глядя на дисплей и ответил:

— Да, Слава. Что-то случилось? Алису? Ладно, — изумился он и протянул мне телефон. — Это тебя.

— Да, — ответила я.

— Алиса, — нервничая, произнёс режиссёр. — Звонила твоя мама… — Сердце ухнуло в желудок и бешено застучало. — Вика покончила с собой. Мне жаль…

Мне показалось, что послышалось. Я ещё долго смотрела в одну точку и попросила Славу повторить.

— Как?.. — мой голос дрогнул. Я словно замерла, отключалась от мира.

— Я не знаю,… Она рыдает, толком ничего сказать не может. Вика в морге…

— Ладно, — резко остановила я. — Попроси Нину заказать билет на ближайший рейс.

Я отключилась и протянула телефон Прадову.

— Алиса? — взволнованно позвал он.

— Она умерла, — горько усмехнулась и закрыла лицо руками. Это безумие, но похоже на правду. Пульс стучит в голове, мешая соображать. Надо связаться с агентством ритуальных услуг, ещё же поминки, наряд для Вики, в чём её класть в гроб…

— Алиса… — тихо позвал Артём и положил руку поверх моей, но я отдёрнула.

— Отвези меня, — быстро поднялась, пытаясь принять новость и как-то уложить в голове.

— Ты улетаешь? — он быстро кинул деньги на стол и поспешил.

— Конечно! — воскликнула я. — Меня держал только проект. Моя сестра умерла, что мне здесь делать? — истерично усмехнулась я, чувствуя, как всё внутри ноет и разрывается на куски, словно я проглотила морского ежа.

— Только это? — опешил нефтяник.

— Ты, правда, сейчас хочешь обсудить отношения? — вспылила я. Слёзы всё-таки брызнули из глаз, меня сотрясла дрожь. Прадов оказался рядом и прижал к себе.

— Нет! Конечно, нет. Прости, Малышка. Прости, — ласково шептал он, целуя моё лицо. — Скажи, что нужно делать. Я всё сделаю. Всё.

— Помоги собрать вещи и отвези в аэропорт, — бесцветным голосом произнесла я и отстранилась.

— Хорошо, — расстроенно произнёс Артём, но больше ничего говорить не стал.

Нам повезло. Нина оказалась настойчивой и нашла билет с пересадкой на три часа ночи. Утром уже буду в Москве. Я дозвонилась до матери, но ответил Володя — мой отчим. Видимо он приехал к нам на квартиру.

— Алиса, приезжай скорее. Нужна твоя помощь, один я просто не справлюсь, а мать напилась и ничего не соображает. Я слежу за ней, не могу никуда отойти, а нужно столько сделать… — мужчина тяжело вздыхает. Ему не удаётся скрыть горечь и боль. Он любил Вику и никогда не бросал. Их развод с матерью никак не отразился на его отношении к ребёнку.

— Скоро вылет, — безразлично произнесла, наблюдая, как нефтяник с Ниной упаковывают мою сумку. — Как это произошло?

— Она… Она вскрыла себе вены и оставила записку. Сказала, что больше так не может. Неполноценная жизнь инвалида на инсулине не для неё, — произнёс мужчина и затянулся сигаретой, судя по звукам.

— Опять куришь? — укоризненно произнесла я. Словно всё в порядке, словно всё как раньше, а он ответил так же.

— Прости. Нервничаю.

— Только не пей, следи за матерью, рано утром буду дома. По дороге свяжусь с похоронным бюро, закажу место на кладбище.

— Хорошо, — он пожелал удачи и отключился.

Нина принесла какао и успокоительное. Я не рыдала, не билась в истерике и не причитала, что во всём виновата. Из меня словно выкачали эмоции. Меня занимали исключительно пятна на стене и вопрос: во сколько открывается морг.

Артём всё время сидел рядом. Просто молча: он не лез, не спрашивал, не пытался утешить. Только держал мою руку, словно боится потерять.

До аэропорта ехали молча. Я тупо смотрела в окно, ничего не видя перед собой. Мне стало зябко и немного потряхивало. Артём не на шутку разволновался моим состоянием.

— Ты точно справишься? — в третий раз спросил он, открывая для меня дверь. Я кивнула. — Могу вылететь завтра, вечером буду в Москве… — начал он, но я остановила.

— Осталось две девушки, — попыталась взять сумку, но Артём не дал. Захлопнул, багажник поставил машину на сигнализацию и повел меня за руку к терминалу.

Быстро прошли регистрацию, прощались молча. Я думала о доме, представляла Вику в ванне в красной воде, пятна крови на полу…

— Береги себя, — только произнёс мужчина. Я мысленно поблагодарила его, что не стал просить позвонить, как доберусь, ничего не обещал, а просто отпустит.

Думала, в самолёте получится поспать, но весь полёт я тупо смотрела в окно.

Как она решилась? Можно же было жить нормально. Попробовать. Пусть «неполноценно», но что вообще подразумевается под этим полноценно?

Вике всегда и всего было мало. А если хоть что-то запрещалось, она считала своим долгом попробовать это. А когда заболела, сделала из себя жертву.

Не стоило мне идти у матери на поводу. Если бы я не уехала ничего бы не случилось.

Кого ты обманываешь, Алиса? Не случилось бы сейчас, случилось бы потом…

Самолёт прилетел в шесть тридцать, а возле терминала меня встречал мужчина в черном костюме с табличкой в руках: «Алиса Мельницкая. Я от Артёма». Вряд ли это совпадение.

Я подошла к мужчине, он вежливо поздоровался, представившись водителем Прадова и забрал мой чемодан.

— На эти дни, я в вашем распоряжении, — объявил он. — Артём Германович сказал, вам предстоит много ездить. Вот мой телефон, — мужчина протянул визитку, которую я спрятала в карман джинсов. Москва, несмотря на конец июля, погодой не балует.

Павел, так зовут водителя, помог донести мне вещи до двери, напомнил, чтобы обращалась в любое время и простился.

Замерла перед дверью, собираясь с духом. Ладони вспотели, в голове застучало…

Вставила ключи и открыла дверь, сразу погрузившись в запах перегара и табачного дыма. Оставила вещи в прихожей, сняла обувь и прямиком отправилась в комнату мамы. Злость медленно поднималась в душе.

— Что ты устроила? — сдерживаясь, спросила я, открывая окна. — Во что превратила квартиру? Предстают поминки, придут Викины друзья, знакомые…

Мама поднялась с кресла и, пошатываясь, подошла ко мне: красные глаза опухли от слёз, под ними растеклась туш, сама лохматая и жуткий запах перегара. Женщина вскинула руку и ударила меня.

Я схватилась за щеку, закусив губу. Нет смысла спрашивать «за что» у пьяного человека.

— Это ты виновата! — истерично закричала она. — Ты! Всегда ей всё запрещала, а потом бросила. Уехала в Грецию. Ну, что, вышла замуж?

— Всё в порядке? — в комнату вошёл Володя. Немного помятый, но, по крайней мере, трезвый.

— Да. Я скоро уеду по делам. Не давай матери больше пить, я вылью весь алкоголь и уберусь, а потом поеду в морг: получить свидетельство о смерти, — развернулась и направилась к двери.

Я начала с простого: кухни и прихожей. Сложнее всего было зайти даже не в ванную, в которой никто не убрался, после того, как Вику забрали, а в её комнату, где каждая вещь напоминает о сестре.

Брошенные наушники от «айпода», планшет на зарядке, её сумка на полке, разбросанные вещи дорогих марок. Вика мало в чём нуждалась, но всё же решила, что её жизнь недостаточно хороша.

Да, я злюсь, чёрт возьми! За то, что бросила мать, которой была нужна. Моя жизнь не станет прежней. Нет больше семьи и вряд ли я смогу жить в э той квартире.

После уборки, я переоделась в костюм и направилась сначала в магазин за платьем и другими вещами для Вики, а потом в морг.

Тяжёлым испытанием было посмотреть на сестру и убедиться, что она действительно мертва. Я пожалела, что рядом нет Артёма…

Вика лежала на холодном столе, бледная с синевой на лице, обескровленными губами… Я не смогла посмотреть на запястья рук: оставила вещи, документы, заключения от экспертов и вышла на улицу. Полчаса я глухо рыдала на лавочке, пока сотрудник морга не вынес «свидетельство о смерти». Я договорилась, что тело для похорон заберём отсюда.

Мне осталось заказать машину, работников, которые понесут гроб и заехать в бюро ритуальных услуг. Павел ничего не спрашивал: он молча выполнял свою работу, и я искренне была благодарна Артёму за заботу.