Кристина Римшайте - Малышка из трущоб

— У тебя руки, а у меня спина, — хмыкает Илья — оператор.

— Но всё прошло довольно неплохо, — улыбается Олег и садится в то кресло, на котором сижу я. — Слава доволен.

— Он всегда доволен, — отмахнулась Нина. — Посмотрим, что Прадов скажет. Пока молчит, — все переглянулись и посмотрели на меня.

Я подняла ладони, заверяя, что мне нет дела до миллиардера.

— Да, ладно, — хмыкает Олег. — Лиса нормальная, свой человек.

— Скажи… — мнется Илья. — А Прадов действительно тебя чуть не сбил?

Усмехнулась и отставила чашку на полку с книгами.

— Я сама виновата. Бежала на «красный», ничего перед собой не видя. Он выскочил из машины, облаял меня, назвал идиоткой, а я даже не поблагодарила за то, что не переехал. А тут такое совпадение: снова встреча, да ещё и на шоу, да ещё и в борьбе за его сердце… В общем, растерялась, — виновато вздохнула я.

— Оно и заметно! — смеётся Олег, а за ним и остальные.

— Ты, конечно,… — Алексей покачал головой, — учудила. Думал, Славу придётся нашатырём откачивать, так побледнел.

— Да, что я сделала-то? — удивляюсь смущенно. Хотя, и так понятно в чём дело.

— На всю страну заявила, что за деньгами пришла и это в глаза «принцу», за чьё сердце бороться должна, — серьёзно произнесла Нина.

Стыдно. Только поздно. Навороченного не разворотишь. А ещё я научилась принимать неудачи с пугающей лёгкостью. Иногда, даже страшно. Я словно зомби без мозгов. Ничего не чувствую, не думаю, просто делаю. А потом вспоминаю, что я молодая и интересная девушка, люблю мечтать о семье, о доме, строю планы на жизнь, хочу пойти учиться и становится стыдно и грустно.

— Артём накинулся на Славу после съемок, — подал голос Алесей. Видимо сценарист, лично знает Прадова. — Требовал анкету на тебя, всё о тебе выспрашивал.

— Он меня в чём-то подозревает? — поникши спросила я. Только этого не хватало.

Подозрения миллиардера мне сейчас вообще не нужны. По-хорошему, я должна извиниться перед ним и сменить тактику. Начать действовать, обольщать его, заверить, что во мне внезапно проснулась любовь… бр-р-р…

Всего четыре месяца, — напомнила себе и выдохнула.

— Не обращай внимания, — успокоил Олег и легонько сжал моё плечо. — Он всех подозревает.

— Прадов глава огромного холдинга. ПАО» Нефте-Балт». Ты представляешь вообще масштабы деятельности этой корпорации? — уточнил сценарист. — При такой работе, Артём подозревает даже уборщиц. Всё ему конкуренты мерещатся. Подумал, что ты «засланный казачок».

Я рассмеялась, чуть не опрокинув бокал Олега.

— Зря смеётесь, девушка, — раздаётся холодный голос миллиардера.

Я продолжаю веселиться, потому что ситуация — полный абсурд и меня не напугать, ни грозными взглядами, ни голосами с ледяными эффектами… я просто уставшая девушка Алиса, которая хочет снять груз ответственности со своих плеч и начать что-то делать для себя, как бы эгоистично это не звучало.

— Что ты тут делаешь? — удивляется Алексей. — Мы думали, ты уже давно домой отправился.

— Отправился бы… — процедил мужчина, не сводя с меня взгляда. Невозмутимо взяла свою чашку и сделала глоток. — Да вот, кое-что забыл, — мужчина потряс папкой, пытаясь выжечь дыру в моём лице. — Что она тут делает? Разве я не говорил, что участницам вход в служебные помещения запрещён? Её, это касается в первую очередь.

— Да, ладно, Артём Германович. Алиса нормальная, единственная адекватная среди этих краль, дайте пообщаться, — Олег заныл совсем как мальчишка, хотя я думаю, они с миллиардером одного возраста.

— Не надо, — улыбаясь, произнесла. — Я сейчас уйду, только напиток можно допью? — вскинула бровь и демонстративно сделала глоток.

Прадов ничего не ответил и вышел. Ещё минуту царила тишина.

— Ощущаю себя черной кошкой, — усмехнулась, чтобы разрядить обстановку. — Извините, если подставила.

— Брось, — отмахнулась Нина. — Побесится и успокоится. Не знаю, что тебя толкнуло такое сказать, но держалась ты достойно.

— Это точно! — подтвердил Илья и отсалютовал мне бокалом.

— Остальные такое вытворяли, — смущаясь произнесла Нина, словно ей стыдно за этих девочек.

— А за что Воробьёву домой отправили? Не знаете случайно? — осторожно интересуюсь и добавляю. — Она такая яркая, успешная…

Алексей придвигает ко мне стул.

— Она с Прадовым заигрывать начала. Говорит: «Что ты хочешь, чтобы я показала? Исполню любое твоё желание», воркует ласковым голосом. А он ей сухо так: «Раздевайся»…

— Ой, всё не надо! — замахала руками и поднялась. — Не желаю это слушать. Чушь какая-то! Зачем ей вообще это делать, а ему такое говорить. И на этот вопрос не отвечайте! — пригрозила я, в конец разволновавшись.

Олег хохотнул, а Нина покачала головой.

— Наивная ты. Смотри, как бы девки тебя не затоптали. Они же, как змеи, просто сейчас затихли, а когда на острове окажемся, выпустят клыки.

— Спасибо за предупреждение, — искренне поблагодарила. — Пойду, а то рано вставать. Ещё раз, спасибо! И спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — тепло улыбнулся Олег.

Только вышла за дверь, как врезалась в преграду.

— Вы подслушиваете? — больше с восхищением и любопытством удивилась я.

Нефтяной магнат притаился за дверью, чтобы выведать все мои тайны. Безумие какое-то.

— Хочу, чтобы ты ответила честно, — Прадов не сводит глаз, он весь напряжён, словно перед прыжком с парашютом. Устало выдыхаю и тру переносицу. — Зачем ты пришла на проект? Последний шанс, Алиса.

— Я не соврала.

— Ложь. Ни один здравомыслящий человек не признается в корысти.

— Значит, я не здравомыслящий, — спокойно отвечаю, не боясь обжечься. — Послушайте, я должна перед вами извиниться. Я выпалила, растерявшись…

Миллиардер не даёт мне закончить мысль, а я ведь уже хотела нормально объясниться.

— Зачем тогда извиняешься, если не соврала? — в голосе презрительная насмешка. Мол, я тебя раскусил. Вот ты девочка и попалась.

— Я извиняюсь за то, что не соврала. За правду. Ясно? — пытаюсь обойти мужчину, потому что банально устала за сегодняшний день ощущать стыд и унижение. Я должна защищаться и оправдываться, а ведь всей этой ситуации вообще могло не быть.

— Допустим, — спокойней говорит мужчина, преграждая мне путь. — Допустим, ты поняла, что проект — это ошибка и таким образом решила соскочить, тогда почему приняла сердце? Я ведь оставил выбор.

Вырывается нервный смешок, мне хочется проснуться, потому что всё это дурацкий сон.

— Мы с вами, Артём Германович по кругу ходим, — выдыхаю и смотрю в льдистые глаза. — И возвращаемся к тому, что я не соврала. Я действительно пришла ради денег, и поэтому не могу уйти. А после вашей вступительной речи, я решила действительно побороться за «главный приз», — с каким-то садистским удовольствием произнесла я.

Взгляд Прадова смягчился, но внимательность не прошла.

— Вы мне не поверили, — констатирует он. Значит, всё-таки следил за мной, пока мы там мерзли. — Ни одному моему слову.

— Зато прониклась, — парую в ответ. — Послушайте, если я что-то скрываю, то вас это не коем образом не касается. А вам лучше расслабиться, а то рискуете умереть от перенапряжения. Пригласите женщину, сходите в сауну, выпейте коньяку… У вас впереди четыре месяца среди хищниц, и каждая хочет откусить от вас кусочек. Запаситесь успокоительным, — от души советую и зеваю, виновато прикрывая лицо ладонями. — Я очень устала, правда.

— Если я узнаю… если ты…

— Спокойной ночи, Артём Германович. Увидимся в Ираклионе, — заканчиваю разговор и иду к себе.

Надеюсь, что высплюсь в самолёте.

Крит. Ираклион.

Греция встретила нас солнцем.

«Чёрт возьми, оно существует», — подумалось мне.

Но радужное настроение, быстро потухло. Джинсы липли к ногам, в кроссовках подозрительно захлюпало, блейзер пропитался потом.

Умные девочки переоделись ещё в самолёте, а глупые проспали весь полёт.

— Неважно выглядишь, — посетовала Нина.

— Зато ты прекрасно, — буркнула в ответ, пытаясь укрыться рукой от палящего солнца.

Помощница усмехнулась, ощущая себя отлично в легкой футболке, шортах и сланцах.

Нас построили возле терминала, пересчитали как цыплят, сообщили, что вещи уже в автобусе, осталось доставить нас.

Девчонки хихикали и шушукались, довольно равнодушно реагируя на город. Думаю, многие и не такое видели. Насколько я слышала обрывки чужих разговоров, почти каждая бывает за границей не меньше трёх раз в год.

— Нашёл твою сумку, — улыбнулся Олег, когда мы усаживались в синий автобус.

Он, кстати, не считая Нины, единственный кто едет с нами, остальная съёмочная группа вместе с аппаратурой в другом автобусе. А наш принц, наверно, добирается на личном самолёте прямо к морю. Не удивлюсь, если так.

— О, спасибо! — облегчённо выдыхаю. — Ты фактически спас меня.

Мысленно вспоминаю, куда засунула шлёпки и сарафан.

— Пустяки. Должна будешь, — шуточно отмахивается ведущий. — Давай провожу, в автобусе есть туалет, а у меня ключи, — многозначительно шевелит бровями и смеётся.

— Ой, Алиса! Ты такая серьёзная, с тобой даже не пошутишь.

— Я ещё не проснулась, — оправдываюсь и иду следом за мужчиной.

В сарафане действительно легче. Словно второе дыхание открылось. Нас предупредили, что по приезде будут снимать, так что лучше привести себя в порядок.

Заплела волосы, мазнула тушью, смазала губы бальзамом и на этом успокоилась.

Девчонки расселись, демонстративно меня игнорируя. Всё верно: десять делится на два, а я одиннадцатая. Собственно у меня и желания-то нет в таком месте заводить знакомства, а вот и Нина.

Помощница сама садится рядом, а уже через пять минут на кресло впереди приземляется Олег и поворачивается к нам.

— Сейчас приедем и будем ещё часа полтора ждать, пока все камеры установят, пока дотошный Ильюша свет выставит, — вздохнула Нина и подперла голову кулачком.

— Бывает. Можем до моря прогуляться. Вилла ведь на берегу? — хитро интересуюсь.

— На берегу, — веселеет Олег.

— Прекрати, — недовольно бурчит помощница, чем вызывают мою улыбку.

— Что? — удивляется ведущий.

— Мы договор подписали, — настойчиво напоминает она.

Я наблюдаю с интересом, но не спрашиваю. Зачем? Служащие не должны заводить интрижку с участницами. Верно, я тоже так считаю.

— С тобой невозможно иметь дело, — обиженно произносит мужчина и отворачивается к окну.

— А ты чем вообще по жизни занимаешься? В анкете сказано — студентка, но даже не написано какого учреждения, — интересуется Нина, а я поджимаю губы. Ненавижу врать.

— Факультет искусства. МГУ, — отворачиваюсь, чтобы в глаза не смотреть. Надеюсь, что поступлю.

— О, ничего себе! Я тоже там училась. Только в высшей школе телевиденья, — хвастается помощница. Не без гордости. Может, и я так буду, когда закончу.

Нина вспоминает студенческие годы, Олег быстро подключается, в итоге, я половину дороги слушаю о вечеринках, попойках и как круто было сидеть в каком-нибудь дворе, пить пиво и слушать песни под гитару.

Мне эти истории кажутся настолько нереальными, далёкими, что я с трудом удерживаю внимание.

Оставшейся путь, пытаюсь рассмотреть город.

Я бы хотела его описать. Только нет подходящих слов, достойных, настолько чутких, чтобы передать необыкновенную и сложную красоту улиц в венецианском стиле. Скажу, что все дома разные, нет двух одинаковых. Они неровной формы, разной высоты, много построек из известняка. Но первое, что бросилось в глаза, хоть мы и проезжали по окраине, около каждого дома стоят большие растения в огромных кадках. Вот так прямо на улице, как обычные комнатные цветы. Нина сказала, что в Греции везде так. В каждом дворике. Греки любят свои улочки и стремятся поддержать красоту.

Я достала альбом и сделала пару зарисовок, уж очень была впечатлена, хотя назвать город просто красивым — нельзя. Он не красивый. Он другой. Необычный.

— Ты ещё и рисуешь, — с какой-то задумчивой нежностью произнёс Олег.

— Немного, — убрала альбом обратно в сумку и достала книгу.