– Это что, такой метод воспитания? – насмешливо спросила Инга.

Наташа решила, что ей тоже нужно что-нибудь сказать.

– Все правильно, – решительно сказала она. – Во-первых, если женщина считает себя красивой, она уже наполовину красавица. Между прочим, это сказал Лопе де Вега, если вы, конечно, знаете, кто он такой, – не удержавшись прибавила она. – А во-вторых, она действительно очень хорошенькая.

– Да, я очень хорошенькая, – подтвердила Сашенька, – поэтому мне все идет. Знаете, красивому все красиво, так мне Наташа всегда говорит.

– Знаешь, Стас, – озабоченным тоном заговорила Инга, как будто бы не услышав, что Наташа что-то сказала, – я как педагог, могу тебе сказать, что ребенку все-таки нужно объяснять, что существуют и другие ценности, кроме красивой внешности и посещения парикмахерской, – ядовито прибавила она.

– Например? – требовательно спросила Сашенька.

– Например, в твоем возрасте многие дети уже умеют читать.

– Это в три с половиной года-то? – насмешливо спросила Наташа.

И снова Инга даже не повернула головы в ее сторону, и только тут до Наташи дошло, что ее попросту игнорируют.

Ах ты, сука, подумала она, значит, я для тебя и не человек вовсе. Дождешься ты сегодня, что я тебе твои рыжие патлы повыдергиваю.

– Вот ты умеешь читать? – продолжала проводить свою воспитательную работу Инга.

– Я знаю буквы, – подумав, ответила Сашенька. – А книжки мне читают Наташа и папа.

– А вот если ты сама будешь уметь читать, тебе не надо будет просить их почитать тебе.

– не надо умолять сестрицу,

ну, почитай еще страницу

продекламировала Сашенька.

– Правильно. Ты сможешь читать сама в любое время.

– А зачем мне столько читать? – удивилась Сашенька.

– Чтобы много знать. Вот я, например, – продолжала вещать Инга, – читаю каждую свободную минуту.

– Как это? – удивилась Сашенька, – совсем каждую?

– Да. Вот, например, чтобы не терять время, я читаю даже, когда еду на работу в метро или в автобусе, а если я еду в машине, то слушаю книги по МР4.

Сашенька на минутку задумалась, а потом очень серьезно спросила:

– Но если ты все время читаешь, то когда же ты думаешь?

– Что? – вспыхнув, растерянно переспросила Инга.

Наташа фыркнула, и ей в лицо метнули полный ненависти взгляд, на который она хладнокровно ответила насмешливой улыбкой, а Стас опустил голову, чтобы не было видно выражения его лица.

– Что ты имеешь в виду? – со злостью накинулась Инга на Сашеньку, забыв, по-видимому, что перед ней всего лишь трехлетний ребенок.

– Ну, вот мы с Наташей почитаем книгу, а потом о ней думаем, – серьезно объяснила Сашенька. – Ну, мы говорим, что нам там нравится, что не нравится, и еще мы любим придумывать другой конец, или что они там будут делать дальше, после того, как книга закончилась. А ты когда-нибудь думаешь?

Но ответа она не дождалась. Родственники снова кинулись на помощь своей незадачливой протеже. Тетушка ловко перевела разговор на летний отдых, стала расспрашивать Стаса, куда он собирается в этом году, предлагать различные варианты, опробованные ими самими. В общем, Наташа поняла, что можно уходить, так как лучше, чем Сашенька, уже не скажешь. Она встала и, объявив в безвоздушное пространство, что ребенку нужно отдохнуть (слово «спать» у них в доме при Сашеньке произносить не рекомендовалось), взяла девочку на руки, чтобы унести наверх. Сашенька, увидев, что взрослые уже разговаривают о своих делах, и что она уже не в центре внимания, сразу утратила интерес к их компании и послушно дала себя унести. Она и вправду устала и даже без протестов легла в кроватку послушать книгу и, конечно, сразу же уснула, а Наташа тоже прилегла, но не спать, а обдумывать то, что она должна будет сказать Стасу, когда гости уйдут.

Но когда позже она вышла посмотреть, что делается внизу, оказалось, что Стас уехал вместе с гостями, предупредив экономку, что ужинать не будет, так как вернется очень поздно, и Наташе ничего не оставалось, как отложить разговор до более удобного момента, но все оказалось не так просто. В течение нескольких дней Наташа выжидала, но этот самый момент все не представлялся, так как домой к ним Инга не приезжала, а просто так завести разговор Наташа не осмеливалась. К тому же она даже и не знала, встречаются ли Стас с Ингой, а если встречаются, как далеко у них зашло дело. Она обо всем доложила по телефону Элеоноре Сергеевне, постаравшись, конечно, выставить Ингу и ее отношение к Сашеньке в самом плохом свете, но особых усилий для этого ей не понадобилось, так как все и в самом деле обстояло так. Элеонора Сергеевна, конечно же, встревожилась, но велела Наташе крепиться и стараться хорошо выглядеть. Еще она пообещала вмешаться, если Наташа убедится, что у Стаса с Ингой серьезные отношения.

В течение нескольких недель ничего не происходило, Стас все также приезжал и уезжал один, и Наташа уже стала надеяться, что ее тревоги остались в прошлом, как вдруг к ним снова пожаловали гости. На этот раз Стас привез снова какую-то супружескую пару и опять-таки Ингу. Они прикатили в один из воскресных дней, когда Наташа с Сашенькой гуляли возле дома. Гости вышли из машины, и Инга по-хозяйски стала им показывать сад и приглашать в дом, а Стас смотрел на это и только глупо, как показалось Наташе, усмехался. Самой Наташе Инга холодно кивнула и тут же постаралась забыть о ее существовании, как и полагалось даме из высшего общества в присутствие прислуги, а подбежавшую к ним Сашеньку с отвращением, как опять-таки показалось Наташе, погладила по голове. Стас же, как всегда радостно схватил дочку на руки, покружил, поцеловал в обе щечки, и представил гостям. Сашенька по своему обыкновению, тут же вступила с ними в разговор, довольная, что находится в центре внимания, что заставило Ингу, по-видимому, так и не научившуюся скрывать свои чувства, недовольно нахмуриться. Погода была чудесной, поэтому гости выразили желание посидеть на воздухе, где прислуга начала накрывать стоящий в тени под деревьями стол. Сашенька снова продолжила играть в расположенной радом с ними песочнице, а сидящая неподалеку на скамейке Наташа чувствовала себя очень глупо, так как уйти, оставив ребенка она не могла, а сесть вместе со всеми за стол ее никто не пригласил. Вообще-то она понимала, что при ее статусе няни, она и не должна сидеть за столом, а должна всего лишь смотреть за ребенком, но она уже давно привыкла к тому, что занимала в этом доме особое положение. И вот теперь этому приходит конец. Скорее всего, эта Ингушка мгновенно выживет ее отсюда, а Стас будет молчать, как молчит сейчас. Правда, позволяя себе изредка поглядывать на сидящих за столом, Наташа несколько раз поймала его взгляд. Он смотрел на нее так, как будто извинялся. А один раз даже подмигнул, но рассчитывать на него особенно было нельзя, Ингушка, скорее всего только набирала силу. Нет, нужно было срочно что-то делать, но только что? И вдруг пока Наташа пыталась что-то придумать, Сашенька спровоцировала ее на новую стычку с кандидаткой в хозяйки.

Поиграв какое-то время в песочнице, Сашенька вдруг подняла голову и прислушалась к тому, что происходило за столом. А там в это время Инга, которая не упускала случая произвести впечатление своей эрудицией, не давала никому сказать ни слова, подробно информируя аудиторию о преимуществах японской системы воспитания детей. Заскучавшие гости, не имея возможности уклониться от лекции и не решавшиеся из-за уважения к хозяину дома сказать лекторше «заткни фонтан», покорно выслушивали все, что она им говорила, недоумевая про себя, зачем им это нужно знать. Но Сашенька не отличалась подобной деликатностью. Подумав, она решила, что Инга наговорилась достаточно и теперь пришло время взять инициативу в свои руки. Она вылезла из песочницы, подошла поближе к столу, и, выждав момент, когда Инга сделала паузу, громко сказала:

– Посмотрите, какой я построила дворец.

Гости, которым слепленный из песка домик показался гораздо более близкой и интересной темой для разговора, чем далекая Япония, тут же начали радостно нахваливать ее произведение, и даже затеяли с ней разговор, единственной целью, которого было, по-видимому, не дать Инге снова раскрыть рот. Той пришлось прервать свое выступление, и она оскорблено замолчала, бросая злые взгляды то на Сашеньку, то на Наташу, которая преспокойно продолжала листать журнал, не вмешиваясь и не останавливая свою воспитанницу.

– Так ты наверное, когда вырастешь, будешь архитектором? – спросил ее один из гостей, стараясь не оставлять пауз для Инги.

– Папа, что такое архитектор? – как всегда сразу же спросила Сашенька.

– Это человек, который строит дома, – также привычно мгновенно ответил Стас.

– Ну, вообще-то, он не строит, а проектирует дома, – с присущей ей деликатностью высокомерно поправила его Инга.

Сашенька, которая никого, кроме своего папы и Наташи вообще не праздновала, даже не повернула головы в ее сторону.

– Нет, когда я вырасту, я буду работать в церкви, – громко объявила она.

Услышав такое неожиданное заявление, все на мгновение потеряли дар речи.

– Как это в церкви? – наконец смог выговорить пришедший в себя Стас. – Что ты будешь там делать?

– Я буду стоять там на голове, – последовал еще более неожиданный ответ.

– Но в церкви не стоят на голове, – возразили ей гости.

– Стоят, – заупрямилась Сашенька. – Я сама видела. Там все стоят на голове.

– А ты разве была когда-нибудь в церкви?

– Была, мы с Наташей туда ходили.

– Наташа, – удивленно спросил Стас. – Ты что, водила ее в церковь?

– Нет, – не менее удивленно ответила Наташа. – Чего вдруг я бы ее туда повела?

– Нет, повела, мы были с тобой в церкви.

– Ну, повела, так повела, – примирительно сказал Стас, – ничего страшного в этом нет.

– Я так не считаю, – поджав губы, сурово возразила Инга, считавшая, что как высокообразованный профессионал в детском воспитании, она должна обязательно высказать свое просвещенное мнение. – Может быть, само по себе посещение церкви для взрослого человека ничего не значит, но для неокрепшей детской психики это может создать определенную стрессовую ситуацию.

– Да не водила я ее в церковь, – возмутясь несправедливым обвинением воскликнула Наташа. – Сашенька, что ты выдумываешь?

– Я не выдумываю, – упрямо ответила девочка, – мы ходили с тобой в церковь.

– Вот видите, – торжествуя, воскликнула Инга. – ребенок не мог это сочинить. Зачем же вы врете? Имейте смелость сознаться, скажите правду.

– Я, к вашему сведению, никогда не вру, – побледнев от негодования, сказала Наташа.

– Да, Наташа никогда не врет, – с детской непоследовательностью вступилась за нее Сашенька.

– Значит, врешь ты, – жестко сказала ей Инга.

– Я не вру, – обиделась Сашенька, – ты сама врешь.

Услышав такое, Инга вспыхнула и повернулась к Стасу.

– Ну вот видишь, ребенка совершенно никто не учил, как разговаривать со взрослыми. Я же тебе говорила, что ей нужна другая няня.

Она говорила так, как– будто Наташи здесь не было, или как будто бы она была неодушевленным предметом. Стас нахмурился и посмотрел на обеих женщин. Наташа, побледнев от оскорбления, не отводила от Инги полный ненависти взгляд, а та смотрела на нее со злорадной усмешкой, ожидая, что Стас сейчас же уволит ее. Стас вздохнул и повернулся к Сашеньке.

– Саша, ты не должна так разговаривать со взрослыми, – мягко, так как он не мог говорить со своей дочкой строго, сказал он.

– Как разговаривать? – тут же последовал вопрос.

– Ну, ты не должна говорить взрослым «ты врешь».

– А детям можно говорить, ты врешь?

– Ты должна разговаривать со взрослыми вежливо, – избегая прямого ответа на вопрос сказал он.

– И вообще взрослым нужно говорить «вы», – прибавила Инга.

– Между прочим, она сама велела Сашеньке говорить ей ты. Если у нее склероз, так пусть записывает, – сказала Наташа, решив, что ей все равно нечего терять.

– Как она смеет так обо мне говорить? – взвизгнула Инга. – Знаешь, Стас, ты распустил свою прислугу до невозможности. У нас дома я такого не терпела бы ни одной минуты.

– Так, хватит, – решительно сказал Стас, понимая, что женщины вот-вот вцепятся друг другу в волосы. – Наташа, пожалуйста, возьми Сашеньку и пойдите в дом.

– А я не пойду домой, – решительно объявила третья участница скандала. – Мне сейчас нужно гулять на улице. Дышать воздухом, вот.

– Подождите, – вмешались гости, которые после нудной лекции наконец-то развлекались, получая удовольствие от скандала в благородном семействе. – Ничего страшного не произошло. Пусть остается здесь, с ней очень интересно разговаривать. Так, Сашенька, ну, мы поняли, что ты будешь работать в церкви, стоя там на голове. А как называется твоя работа? В смысле, кем ты будешь там работать?