Татьяна Тронина - Мама, я мальчика люблю!

– Привет, Кинеша! – закричал Джордан и замахал ей рукой. – Как дела?

– Все в порядке! – весело ответила она. – А ты как?

– На миллион долларов! У Черной Тучи родился малыш – я видел его. Такой смешной!

Джордан всегда очень радовался, когда в стаде слонов появлялся новый малыш.

«Наверное, мне все приснилось», – решила Кинеша. Ей было так хорошо, что она ни за что не хотела покидать этот солнечный безмятежный мир.

По дворцовым аллеям бегал ручной гепард, повара на заднем дворе стряпали обед, и вкусно пахло котлетами из маиса, запеченными в банановых листьях. Радостно засмеялась Малимба, играя с гепардом… а вот это кто там?

Сердце Кинеши радостно забилось, когда она увидела этого седого доброго человека, который в последнее время заменил ей отца. Он жив и здоров, – значит, ей точно приснилось, что его тяжело ранил Ортезио…

– Мбамба! – удивленно закричала Кинеша. – Ты жив?! Я так рада!

– Да, моя госпожа! – отозвался тот. – Все в порядке, у меня хорошие вести…

– Кинеша! – позвал ее другой голос, тоже очень родной и знакомый.

«Римма? – удивилась Кинеша. – Но как она здесь оказалась? Наверное, она приехала ко мне в гости… Вот здорово!»

– Она очнулась! – заорал еще один голос, также знакомый. «И Егор здесь! Вот мы все повеселимся… Только почему он говорит, что я очнулась? Разве мне было плохо?»

Кинеша с трудом разлепила глаза и увидела склоненные над ней лица. Вот Римма и Егор, ужасно чумазые… в грязи они, что ли, валялись? А это кто?

– Мбамба! – прошептала она. – Это ты?.. Как ты меня нашел?

…Первые минуты после пробуждения Кинеши все они обнимались друг с другом, кричали что-то, размахивая руками, пытались рассказать, что произошло.

– Это чудо, настоящее чудо! – вопила Римма. – Выходим мы на шоссе, а там машина. А в машине Мбамба… Он нам что-то объясняет – а мы не понимаем… Потом поняли, что это Мбамба и что его вел в нашу сторону внутренний голос! Ну, то есть он особо не удивился, что встретил нас – как будто так и надо. У вас что, все в Африке колдуны?

– Вуду очень популярно… Хотя Мбамба пользуется им только в самых крайних случаях, – еще слабым голосом произнесла Кинеша, радостно улыбаясь своему спасителю.

– Мы сюда вернулись… еле дорогу обратную нашли! А потом он колдовать начал, – продолжил Егор. – Мы испугались, что опять петуха придется потрошить, – но ничего, обошлось… Мы на кухне сидели, ждали. Очень мне не нравится колдовство, даже когда его применяют в добрых целях. А через некоторое время ты очнулась…

– Капа апулабимба мгани агариша! – сказала Кинеша, обращаясь к Мбамбе. – Вот она, встреча после расставания… Ты меня спас!

– Всегда к услугам вашего величества, – произнес на своем родном языке Мбамба и почтительно поклонился.

Егор и Римма завороженно слушали чужой язык. Потом Кинеша рассказала по-русски историю Мбамбы.

Оказывается, тот был серьезно ранен, когда помогал бежать принцессе. Люди Манипуту бросили его в застенок, где он тихо умирал от ран и жажды. Он уже и не думал спастись, но ему помогли те, кто был недоволен новой властью. Ведь с приходом Манипуту многое изменилось в стране, как будто ее отбросили на сто лет назад в своем развитии.

Малимба ухаживала за своим отцом и все твердила, что он должен помочь принцессе. Когда Мбамба немного поправился, то узнал, что Акита Манипуту отправил полковника Ортезио в Москву, чтобы окончательно обезвредить принцессу Кинешу. Ортезио научили ритуалу, с помощью которого он погрузил бы ее в сон, – при таком раскладе она никак не могла помешать Манипуту. На убийство в чужой стране они не решились – это вызвало бы ненужные подозрения и международный скандал.

Мбамба полетел в Москву.

Там ему удалось отыскать следы Ортезио. Это оказалось не так трудно, ведь Ортезио остановился в самой дорогой гостинице. Полковник ни в чем себе не отказывал и вел себя как настоящий миллионер (вероятно, он думал, что теперь ему все позволено – с тех пор как в Такании открыли месторождение алмазов).

Мбамба стал следить за ним. Вчера Ортезио со своими здешними приспешниками (Митричем и Саньком – догадалась Римма) отправился в поселок Синюхино. Здесь Мбамба неожиданно потерял их из виду. Он долго кружил по безлюдному району, по запутанным дорогам, пытаясь найти это самое Синюхино. Началась непогода. Мбамба уже совсем отчаялся, но словно какой-то внутренний голос заставлял его продолжать поиски, пока на дорогу не выбежали двое мокрых и грязных подростков, которые оказались друзьями принцессы…

– Мбамба говорит, что вы замечательные ребята и достойны награды за то, что спасали меня, – смущенно произнесла Кинеша. – В самом деле, я вам очень благодарна… Римма, Егор, вы настоящие друзья!

– Спасибо, – серьезно кивнул Егор. – Только мы не сделали ничего особенного. Скорее даже наоборот – мы совершили много глупостей, из-за которых чуть не испортили все.

Кинеша перебросилась несколькими фразами с Мбамбой, а потом снова обратилась к ребятам:

– Тайного смысла происходящего не знает никто… без ваших ошибок не было бы благополучного исхода событий.

– Я тебя поняла! – уныло пробормотала Римма. – Только вот что сделают с нами наши родные, когда мы вернемся… Эх, я чувствую – достанется нам всем на орехи! И тебе, Егор… Нас ждут еще испытания.

– Мбамба говорит, что не бывает победы без жертв, – с улыбкой перевела Кинеша. – И потом, у нас замечательные родные! Немного поругают, конечно… Но зато так обрадуются, когда мы наконец вернемся!

Днем раньше.

Полковник Ортезио, очень довольный, вышел из этого дурацкого дома. Он потирал руки и весело насвистывал. Кажется, все получилось… «Кто бы мог подумать, что в этом глупом колдовстве есть смысл! – думал он. – Хоть какая-то польза от этого обжоры Манипуту – ведь это он научил меня старинному ритуалу. Теперь противная девчонка не представляет опасности! Она будет жить как овощ – безмолвная и безответная…»

Ортезио рисовались картины его блестящего будущего…

Вот он возвращается в Таканию, избавляется от Манипуту. Он полновластный хозяин Такании! А в ее земле спрятаны миллионы, миллиарды – алмазы теперь в большой цене, ведь все остальные месторождения в мире начали истощаться.

Первым делом он приобретет себе шикарный «Роллс-Ройс», в нем он будет объезжать свои владения. Потом он издаст закон, по которому всякий житель страны будет падать ниц при его приближении…

Это немного по-детски, конечно, но зато как приятно!

На небе собирались тучи, начинал накрапывать дождь. Полковник Ортезио хоть и был белым человеком, но такая погода была ему непривычна, ведь он всю жизнь провел в солнечной Африке. «Ничего, скоро я покину эту дурацкую страну…»

Он поднял воротник у куртки и зашагал быстрее в сторону станции.

– Эй, милок! – кто-то каркнул позади него.

Ортезио недовольно оглянулся и увидел перед собой маленькую сморщенную старушку, которая, опираясь на деревянную кривую трость (Ортезио не знал, что в здешних местах она называлась «клюкой»), ехидно улыбалась беззубым ртом.

– Что надо, женчин? – довольно грубо спросил он.

– Какой ты невежливый, милок! – прошамкала старуха. – А ведь это ты, гад такой, Петю моего стащил…

– Какого еще Петью? – усмехнулся полковник. – Я не знать никакого Петью!

– Еще как знаешь, морда твоя иностранная! Признавайся, что ты с животиной сделал! – не унималась старуха. Это была та самая Марковна, о которой уважительно отзывались Санек с Митричем. Одна из последних представителей русской колдовской школы, а попросту – ведьма… Впрочем, Ортезио не боялся ведьм, он думал, что его знания магических ритуалов гораздо сильнее.

К несчастью для полковника, она запомнила его – того самого, кто стащил ее любимого петуха.

– Я не знать никаких животных! – сердито заорал Ортезио, который уже догадался, что старуха толкует о том самом петухе, с помощью которого он колдовал.

– Врешь! – стукнула клюкой о землю Марковна, пристально вглядываясь в глаза полковника. – Ой, врешь…

Ортезио почему-то стало не по себе от этого взгляда, он даже рассердился на себя – с какой это стати он должен опасаться этой маленькой старой женщины! Накрапывал дождь, и она сама напоминала мокрую нахохленную курицу…

– Глупая женчин, ты даже не представлять, с кем ты сейчас разговаривать! – запальчиво выкрикнул он, делая шаг назад. Он хотел уйти, но не мог, словно какая-то сила держала его на месте. Ортезио попытался вспомнить одно из тех заклинаний, которым его учил Манипуту, но не мог…

– Я тебя насквозь вижу, – прошипела старуха. – Ты плохой человек… Это ты моего Петю погубил! Да не просто так… ладно б ты его съел, так ведь ты, мил человек, для недоброго дела животину употребил!

– Я не понимать, что вы там бормоталь…

Полковнику Ортезио вдруг стало по-настоящему жутко. Чего эта старуха от него хочет? Может, ей стоит заплатить за моральные и материальные убытки? Пожалуй, надо ей дать сто долларов – здесь, в этих диких бесприютных местах, это настоящий капитал…

– Деньги мне без надобности, – сказала старуха, словно читала мысли. – У меня вот забор покосился, починить его надо… Да и крыша к осени протекать стала. И за Майкой – это буренушка моя – ухаживать тяжело стало.

– Какой крыша, какой забор? – пролепетал Ортезио, бледнея.

– Да самые обыкновенные… Вот что, мил человек, – отработаешь ты мне. За все плохое, что сделал, отработаешь. И отпущу я тебя только тогда, когда раскаешься ты и мысли у тебя сделаются чистые, независтливые…

Старуха заковыляла к своей избе, а полковник, будто на веревочке, побрел за ней. Он хотел возмутиться, повернуть обратно к станции, но не мог. Видно, старухино волшебство было сильнее.

«Что значит – когда раскаешься?!» – подумал он. И представил, что жить ему в этой безвестной деревеньке много лет, чинить крышу глупой старухе и ухаживать за ее дурацкой буренушкой. И от таких перспектив он совсем сник – ведь он так близко был от мирового господства, от алмазных россыпей и вечного африканского лета…

…Они, конечно, сначала стали обнимать их, целовать и всячески тормошить. Потом ругать и кричать. Потом опять обнимать. Потом…

– Вот видите, граждане, нашлись ваши дети, – сказал довольный старший лейтенант Чемоданов. – А вы – похищение, международный заговор! Ясное же дело – дети еще в казаки-разбойники не наигрались.

– Это все ужасный Ежов виноват! – плакала мама. – Это он сбил моих милых девочек с толку!

– Да, это все он, Ежов! – сердито кричали тетя Регина и тетя Карина.

– Обещай мне, что ноги этого человека не будет в нашем доме! – возмущалась бабушка, Элла Леопольдовна.

Объяснять им что-то было совершенно бесполезно.

Римма и Кинеша терпеливо снесли этот шквал бурных эмоций, а потом удалились в свои комнаты. Перед тем им было назначено наказание – неделю сидеть дома и носу на улицу не высовывать.

– А уроки? – робко напомнила Римма.

– Ничего, дома свои уроки сделаете…

Впрочем, это было не самое страшное наказание – можно было ожидать чего похуже, но, к счастью, обошлось.

– Ребенок-то какой худющий вернулся! – всхлипывала на кухне Настя, которая даже не узнала своей любимой Риммы. – Господи, совсем режим питания сбился…

Первые два дня Римма с Кинешей отсыпались, приходили в себя от всех этих приключений, а на третий день, поздно ночью, Римма выскользнула из-под одеяла и подключила компьютер к Интернету.

«На ваш адрес получено электронное сообщение…»

– Егор, это ты! – радостно прошептала Римма. – Ты не забыл меня…

«Римма, как дела? Надеюсь, вам с Кинешей не сильно досталось… Моя мама хотела побить меня ремнем, но у нее ничего не получилось – сестренки меня не дали в обиду. Вот уж не думал, что от этих малявок может быть какая-нибудь польза! Римма… я все время думаю о тебе. Знаешь, я еще никогда так весело не проводил время.

Римма… я не хотел говорить раньше, но теперь все выяснилось точно – я прошел последний тур отборочных состязаний и скоро вместе со своей командой еду в Корею, на всемирный чемпионат по компьютерным играм. Римма, это так здорово, что я совсем не могу спать!

Я уезжаю через три дня. Пожалуйста, если можешь, приходи – я бы очень хотел проститься с тобой. Знаешь, мне кажется, что если я увижу тебя перед отлетом, то у меня все получится.

Кинь в меня мылом, что ли… Я звонил по телефону, но тебя не хотят подзывать. Всегда твой Егор Ежов».

Римма не замечала, что по лицу у нее текут слезы. Она радовалась за Егора и в то же время сожалела, что не может пойти проститься с ним. «Господи, хоть бы он победил…»