Хоумер громко рыгнул и, прищурившись, глянул на Ребекку поверх своей кружки.

– Бэр и Кристал собирались пожениться.

– Пожениться?

Увидев ее изумление, Хоумер загоготал:

– Неужели Бэр не рассказывал тебе о ней? А ведь он довольно часто мотался в Бьютт. Даже подумывал отказаться от налетов на дилижансы, чтобы находиться поближе к Кристал Маккой.

– Да что там дилижансы, – вмешался Расс. – Он вообще собрался отойти от дел и поселиться с Кристал, как добропорядочный гражданин, да не успел. Прежде чем он окончательно решил остепениться, его застрелил полицейский отряд.

Хоумер усмехнулся и откинулся на спинку стула.

– Все ясно. Карта и бумаги на рудник лежат преспокойненько в хранилище Независимого банка и дожидаются Билла Уотсона. Завтра утром первым делом нанесем визит в Независимый банк.

– Мы поделим доходы от рудника на троих? – строго спросила Ребекка. Она знала, что дочь Бэра Ролингса должна задать такой вопрос. – Все по справедливости?

– Ну конечно, Реб. Не станем же мы обманывать дочку Бэра, особенно теперь, когда она выросла такой красоткой. – Расс подмигнул приятелю и игриво потрепал Ребекку по щеке. – Что, Хоумер, разве я не прав?

Хоумер издал короткий смешок:

– Точно. Поделим все честь по чести, поровну.

Вероятно, они собираются застрелить ее, как только наложат свои грязные лапы на вожделенные бумаги. Но Ребекка надеялась, что дело не зайдет так далеко.

– Ладно, Реб, пора спать. Разве ты не устала с дороги? Можешь переночевать с нами в задней комнате. Не волнуйся, у нас есть скатки, а та отличная кровать целиком в твоем распоряжении… если тебе, конечно, не скучно спать одной.

– Нет ли в этой лачуге другой комнаты, чтобы я могла переночевать одна?

Расс покачал головой, с трудом сдерживая пьяное возбуждение:

– Если бы и была, неужели ты думаешь, мы выпустим тебя из виду? За многие годы Бэр нас кое-чему научил, и одно из главных правил – никому не доверять.

– Никому, даже такой маленькой красотке, как ты, – вставил Хоумер.

Ребекке совсем не понравилось выражение его мутных глаз, пожиравших ее фигуру.

– В чем дело, или мы тебе больше не нравимся? – продолжал Хоумер, заметив неприязнь во взгляде девушки. – Разве не мы учили тебя жульничать в покер и всяким другим полезным штукам, когда ты была еще малышкой? Неужели забыла?

– Не забыла и надеюсь, вы оба не забудете то, что я сейчас скажу: если кто-нибудь из вас вздумает приблизиться ко мне ночью, я найду способ убить вас раньше, чем вы успеете до меня дотронуться. Честное слово, я это сделаю, – решительно закончила Ребекка. Холодный блеск в глазах не оставлял сомнения, что она именно так и поступит.

Конечно, она могла противопоставить двум животным в человеческом обличье только угрозы, собственную решимость да «дерринджер», спрятанный в ее ботинке. И Ребекка молилась, чтобы этого оказалось достаточно. Когда она встала из-за стола и Расс собрался отвести ее в заднюю комнату, у нее слегка дрожали ноги.

Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в салун ворвался мужчина, державший в обеих руках по «кольту» сорок пятого калибра.

– Никому не двигаться! – властно приказал он.

Вольф! Ребекка застыла между Рассом и Хоумером, а потрясенные бандиты замерли словно изваяния. Никто не шевелился, казалось, не дышал, мысленно оценивая ситуацию и решая для себя, что разумнее: не двигаться или выхватить оружие и попытаться опередить хорошо вооруженного незнакомца, вид которого не оставлял сомнений, что с ним шутки плохи. Осторожность победила, и бандиты молча подчинились.

Теперь их внимание было приковано к Вольфу. Холодные серые глаза оглядели каждого, но шериф, казалось, ухитрялся следить за всеми одновременно. На его лице появилась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

– Мне нужна женщина и эти двое, которые ее привезли. Я не хочу убивать посторонних. Если, конечно, они сами не напросятся, – холодно добавил он.

Ребекка не смела перевести дух. Он или слишком уверен в себе, или слишком глуп. Несмотря на то что ее сердце замирало от страха, девушка не могла не восхищаться самообладанием Вольфа. Если попытка запугать бандитов не удастся, то его противниками станут все шестеро.

Ребекку сковал ужас. Однако в следующее мгновение у нее не осталось времени ни на страх, ни на размышления, ни даже на надежду. Хоумер Белл потянулся за пистолетом.

– Ребекка, ложись! – крикнул Вольф, и в ту же секунду раздался выстрел.

На груди Хоумера расплылось кровавое пятно, он рухнул на пол, согнувшись пополам. Еле сдерживаясь, чтобы не закричать, Ребекка съежилась под столом. Позже она не смогла толком восстановить в памяти, что произошло дальше, все слилось в один сплошной кошмар.

Кто-то из бандитов схватился за оружие, послышались оглушительные выстрелы, комнату заволокло дымом, раздался чей-то предсмертный вопль, затем глухой стук падающего тела.

Ребекка достала «дерринджер». Она видела, как Расс прицелился в Вольфа. Тот прыжком рванулся вперед, пригнулся и открыл огонь, с непостижимым хладнокровием ловко уклоняясь от пуль. Девушка вскинула пистолет, но прежде чем она успела спустить курок, шериф повернулся к Рассу и выстрелил первым. Гэглин свалился на пол, из его виска фонтаном брызнула кровь.

Ребекка стояла на четвереньках, и невидящие глаза бандита смотрели прямо на нее. Чувствуя, что близка к истерике, она прикусила губу.

Кто-то, возможно, бармен, хрипло сказал:

– Гуф, даже не рыпайся, это Вольф Бодин!

– Очень мудрое решение, – насмешливо протянул шериф.

Держа бармена на мушке и направив второй «кольт» на двух оставшихся бандитов, Вольф медленно двинулся к столу, под которым пряталась Ребекка, резким движением отшвырнул его в сторону… и, сделав ей знак рукой, по-прежнему сжимавшей револьвер, скомандовал:

– Вставайте, уходим отсюда!

Не успев опомниться, Ребекка очутилась за дверью, где бушевала вьюга. Вольф быстро отвязал лошадь Расса, держа поводья, подсадил Ребекку на своего Дасти, вскочил в седло позади нее и пустил коня галопом. Сильный жеребец понес их сквозь пургу, снег бил в лицо, залеплял глаза, наметал снежное покрывало на плечи.

– Они вас обидели? – крикнул Вольф, перекрывая свист ветра.

Ребекка отрицательно замотала головой. Вскоре усталость и неимоверное облегчение после всех пережитых волнений дали себя знать, и она поудобнее устроилась в объятиях Вольфа.

– Мы далеко не поедем! – снова крикнул он. – Я знаю одно место, где можно переночевать.

Ребекка вдруг забеспокоилась и обернулась к нему:

– А что с Тоби?

– У Тоби все в порядке.

Дасти свернул на извилистую лесную тропинку, над которой нависали ветви деревьев, и Ребекке с Вольфом пришлось пригнуться к самой гриве коня. Дальше они ехали молча.

Лес кончился, дорога вывела их на холмистую местность, затем Вольф направил коня в узкое ущелье. Следующий отрезок пути представлял собой узкую скользкую тропинку у самого края пропасти, но потом они снова выехали на ровное место и пересекли березовую рощицу. Как-то раз перед ними шмыгнул дикий кролик, скрывшийся за деревьями, его следы быстро замело снегом.

Наконец дорога между двумя отвесными склонами вывела их на дно глубокого оврага. Здесь, в сосновой рощице, со всех сторон окруженной скалами, притаилась маленькая хижина. Сливаясь в темноте с окружающими деревьями, она была почти незаметна.

Вольф объехал хижину, остановив Дасти возле пристройки, скрытой кустарником. Они спешились, завели туда лошадей, и шериф ненадолго замер, но не услышав ничего подозрительного, обернулся к Ребекке.

Она дрожала, выглядела обессиленной и замерзшей, ее обычно бледное лицо покраснело от холода, темные волосы искрились от снега. Казалось, она вот-вот рухнет на землю. Вольф обнял ее за талию, и она повисла на его сильной руке.

– Как вы? Вам плохо? – встревожился он. Ребекка подняла глаза. В его красивом волевом лице она увидела такое искреннее участие, что ее захлестнула волна нежности. Она не знала, надолго ли ей еще хватит сил скрывать свои чувства. Вольф опять спас ее, причем рискуя жизнью. Должно быть, ему пришлось несколько часов скакать в темноте, борясь с пургой и усталостью. Ребекка не могла представить, как он сумел выследить Расса и Хоумера при такой погоде. Сколько же нужно выносливости и мастерства! И все-таки он нашел ее, спас, застрелив ради нее троих бандитов.

– Я чувствую себя хорошо… нет, теперь, когда я с вами, даже прекрасно, – прошептала она срывающимся от избытка чувств голосом, потом медленно подняла руку и дрожащими пальцами провела по его щеке.

Она почувствовала, как от ее слов Вольф напрягся, может, это была реакция не на слова, а на прикосновение или на то и другое вместе. В серых глазах блеснула серебристая молния, пронзившая Ребекку. Потом Вольф без малейших усилий поднял ее на руки и отнес в хижину.

Глава 21

Внутри было совсем темно. Вольф поставил Ребекку на пол, но руки все еще лежали у нее на талии, словно ему не хотелось ее отпускать. Его глаза быстро привыкли к темноте, он наконец опустил руки, подошел к длинному столу, достал из кармана спички и зажег керосиновую лампу. Хижина озарилась мягким золотистым светом.

Хотя все убранство единственной маленькой комнаты составляли стол, деревянная скамья, чугунная плита да возле закопченного очага ящик с дровами, хижина показалась Ребекке необыкновенно уютной. Правда, не мешало бы подмести и стереть пыль, но в остальном здесь было на удивление чисто и опрятно.

За двумя маленькими окошками заунывно пел ветер, а когда налетал особенно сильный порыв, бревенчатые стены поскрипывали.

– Сейчас принесу седельные сумки и разожгу огонь. – Вольф посмотрел на ее покрасневшее от холода лицо. – По-моему, мисс Ролингс, вам полезно глотнуть немного бренди. К счастью, у меня есть с собой фляжка.

– Похоже, вы ко всему готовы, – заметила Ребекка с деланной небрежностью. Охватившее ее волнение не имело отношения к пережитым потрясениям или опасностям со стороны Расса и Хоумера, нет, она трепетала при мысли о том, что здесь, в одинокой хижине среди гор и лесов, ей предстоит провести ночь наедине с Вольфом. Она попыталась вести непринужденный разговор: – Но вы, кажется, забыли, как на меня действует спиртное?

– Я помню все, что касается вас, – ответил Вольф с такой усмешкой, что сердце у Ребекки подскочило к самому горлу. – Я собираюсь в полной мере воспользоваться вашей сильной восприимчивостью к спиртному, так что можете считать, я вас предупредил. – Он скрылся за дверью.

Вскоре в очаге пылал жаркий огонь, а в нескольких футах от него было расстелено на полу толстое индейское одеяло. Вольф и Ребекка сидели на одеяле и пили горячий кофе, щедро приправленный бренди. Вьюга за окном утихла, густые хлопья сменились мелкими снежинками. Кофе приятно согревал, пощипывая горло, и напряжение стало постепенно отпускать Ребекку.

«Он это делает нарочно, – думала она, чувствуя, как по телу разливается тепло, мышцы расслабляются и вместе с холодом исчезают остатки напряжения. – Он пытается заставить меня забыть о женщинах, которые вечно увиваются вокруг него, о множестве причин, по которым мы не подходим друг другу, о том, что всякий раз, когда мы оказываемся вместе, дело кончается ссорой».

Но каковы бы ни были планы и намерения Вольфа, сейчас, когда Ребекка сидела рядом с ним в тепле хижины, отделенной от внешнего мира лесами, скалами и оврагом, все ее сомнения и тревоги отлетали прочь. Казалось, она подставила свое усталое, промерзшее тело под струи теплого искристого водопада.

Она повернулась к Вольфу. Тот задумчиво смотрел на огонь, не замечая, что прядь волос, отливающих медью, упала на лоб.

Как он не похож на того беззаботного молодого человека, который много лет назад вытащил ее из-под кровати в тайном убежище Бэра Ролингса! Сколько выпало с тех пор на его долю! Трудная работа шерифа, борьба с самыми отъявленными негодяями Запада, гибель брата, измена Клариссы, а теперь еще и смерть Кетлин.

Ребекке стало жарко. То ли от бренди, то ли от чувств, которые дремали в ней и вот проснулись. Она вдруг захотела Вольфа Бодина сильнее, чем когда бы то ни было прежде, захотела обнять его, разгладить мрачную складку на лбу, прогнать все его тревоги. Теперь ей известно, что под суровой внешностью служителя закона скрывается одинокий мужчина, человек, готовый рисковать жизнью ради спасения других, человек, который никогда не теряет мужества и выдержки. Отважный, сильный, порядочный и все-таки бесконечно одинокий. Теперь она знала тайну Вольфа Бодина, хотя он считал, что это никому не известно. Он ежедневно демонстрировал спокойную силу и храбрость, но внутри ощущал пустоту, в его душе еще не затянулась рана, нанесенная предательством Клариссы. И ей вдруг страстно захотелось залечить эту рану, заполнить пустоту. Однако прежде нужно было кое-что уточнить. – Вольф?