Брат-каноник, изогнутый, словно лоза на шпалере, отвечал на все мои движения и звуки столь живыми сотрясениями, что в любом другом случае я дрожала бы от страха, как бы пол не рухнул под нами, но наслаждение, затуманившее мою голову, сделало меня отважной. Когда огонь полыхает в женщине, справедливо будет сказать, что мифическая или действительно реальная опасность её нисколько не беспокоит, и в эти моменты женщины чрезвычайно отважны. Я не припоминаю больше ни одного момента в моей жизни, когда бы я была столь безмятежна в любви, и для этого было нужно не меньше, чем такой чемпион, как брат Алексис, способный торжествовать над яростью моей возбуждённой похотливой киски. Я была настоящим демоном. Я обхватила ногами его бедра, и так яростно прижалась к нему двумя руками, что меня скорее можно было убить, чем прекратить это безумный яростный штурм. Слава победителя была предназначена только для него. Лишь то должно было показаться удивительным и почти невероятным, так это то, что непрерывно, безостановочно, он заставил меня отчётливо испытать три раза радости рая Магомета.

Брат Алексис, после испытания моих любовных талантов, которые он только что устроил, решил приобщить меня к высоким идеям, и убедил пророческим тоном, что я сделала бы состояние на своём искусстве заниматься сексом.

– 

Я легко бы мог, – сказал он мне,– предоставить вам содержателя для обычного мещанского существования, но это не приведёт вас ни к достатку, ни к блеску вашей будущей жизни. Вы очень красивы, чрезвычайно искусны в любви, и было бы глупо при таких ваших данных прозябать в посредственности. Опера – вот ваше предназначение. Карьера актрисы… как например у мадемуазель Гус? У меня достаточно возможностей устроить вас туда. Вопрос состоит только в том, чтобы знать, имеете ли Вы склонность к пению, или предназначены для танца.

– 

Мне кажется,– ответила я,– что в танце мне сопутствовал бы больший успех.

– 

И мне тоже,– ответил каноник, обнажив мне ногу выше колена,– вот та часть вашего тела, специально предназначенная для этого упражнения, и которая, на мой взгляд, вызовет появление большого количества биноклей в амфитеатре.

Брат Алексис не давал пустых обещаний. Он вручил мне в тот же момент рекомендательное письмо для месье Гр-е, который тогда держал в субаренде прелести девушек лирического Театра. На следующий день мадам Томас дала мне взаймы платье, и нарядившись как можно лучше, я около полудня понесла мою эпистолу по её адресу.

Я увидела сухого высокого человека, загорелого, флегматичного и холодного вида, который инстинктивно держал на расстоянии общающихся с ним людей. Он был в свободном халате и без брюк. Зефир, лёгкий ветерок, шутил с его рубашкой, раздувая её края, за которыми можно было легко обнаружить две большие мертвенно-бледные и твёрдые половинки его бёдер, внизу которых грустно висел дряблый обломок его мужественности.

Я заметила, что читая моё письмо, он внимательно посматривал на меня, и его строгое лицо постепенно разглаживалось. Я решила, что это благоприятное предзнаменование для моих дел, и не ошиблась. Месье Гр-е усадил меня рядом с ним, и сказал, что я очень красива и настоль божественно сложена, что не нуждаюсь ни в какой рекомендации, и что, тем не менее, он будет рад случаю представить публике в Опере такую красавицу, как я.

Между тем, в то время как он отвешивал мне столь красивые комплименты, руками этот джентльмен производил ревизию моих наиболее тайных прелестей. и дух разврата, невольно возникший в его комнате понемногу разбудил сладострастие. Оперный сластолюбец положил мне в руки свои пребывающие в плачевном состоянии мощи. Мне потребовалось все моё умение и знания, почерпнутые в школе мадам Флоранс, чтобы воскресить эту безжизненную массу и вывести её из состояния унижения, в котором она до сих пор пребывала, будучи невосприимчива и глуха к толчкам и поглаживаниям моих проворных ручек и нежных пальчиков. Меня уже стали огорчать результаты моих усилий, когда я с радостью заметила, что два моих последних ухищрения, связанных с тем, что я стала ему щекотать промежность и вставила кончик пальца в его анальное отверстие вызвали в нем первое оживление и трепетание плоти. Эта хитрость имела чудесный эффект.

Спящая машина внезапно вышла из своего летаргического сна и выросла в размерах столь чудесно, что обрела новую сущность. Тогда, чтобы воспользоваться этим ценным моментом и увенчать мой шедевр достойным результатом, я задвигала запястьем своей руки с такой гибкостью и быстротой, что монстр Оперы, побеждённый самыми прелестными ощущениями, разразился потоком слез от избытка радости.

Наконец, месье де Гр-е, очарованный моими хорошими манерами, наспех оделся и повёл меня к месье Тюре, в то время директору Оперы. Я была бы, конечно, очень счастлива, если бы он также нашел меня в своём вкусе. Ну что же, я не ошиблась в своих ожиданиях и месье Тюре, не колеблясь, принял меня в ряды труппы девушек королевской Музыкальной академии и оставил нас отужинать с ним.

Так как я люблю менять во времени мои описания и сцены из моей жизни, я не расскажу вам сейчас ничего из того, что произошло между месье Тюре и мной в тот день. Достаточно знать, что этот хороший и добрый человек был также распутен, как и месье де Гр-е, и не менее труден в процессе приведения в рабочее состояние его мужского достоинства, и мне второй раз на день пришлось применить на практике все свои знания и напрячь всю свою фантазию, чтобы понравиться этому влиятельному господину, так что я, достаточно возбуждённая после такого бурного дня, возвратилась к доброй мадам Томас, торопясь сообщить ей о результате, который мне предоставило письмо брата Алексиса… и уже на следующий день я могла больше не бояться полицейских.

Помимо обязательных уроков танца, к которым я и так никогда не проявляла невнимательности, я брала дополнительные уроки у самого Мальтэ Дьявола, и вскоре я сделала столь скорые достижения, что менее чем через три месяца я оказалась в состоянии исполнять балетные партии.

День моего дебюта был отмечен довольно приятным для меня событием. Место в спектакле мне досталось благодаря тому, что непосредственно перед представлением в театре застали одну из наших подруг из основной труппы за занятием довольно приятным, но в пуританском обществе считающимся смертным грехом. В нашей женской компании такого раньше не случалось, и случай требовал, чтобы наказание было образцовым и строгим. Преступница явилась на суд к господину Тюре, дабы быть осуждённой суровым конклавом. Один из его членов, контролёр Ла Шамарее был столь любезен, что предлагал её простить, учитывая предыдущие заслуги, одному ему известные, но президент суда Карту сказала, что прощение подобной ошибки будет иметь опасные последствия, что новички, поощрённые безнаказанностью столь гнусного разгула, пали бы скоро в такую же яму беспутства и разгула, как эта дочь Опера-Комик. Она добавила при этом, насколь позорно и стыдно, что зерно проституции у этой девицы проклюнулось на чистой природе театра, который всегда был учреждением… нет… школой деликатности и благородной вежливости для девиц, и что, наконец, если простить виновницу, то отныне ни одна честная девушка не захочет пойти служить в Оперу. И мадам Карту заключила, что эта девица должна быть незамедлительно исключена из труппы, а господин Тюре, ясновидец и провидец, был вынужден с этим согласиться.

Итак, приблизительно уже две недели я стирала свои подошвы своих балеток среди других учеников Терпсихоры, когда однажды утром, проснувшись, получила письмо. Вот его сущность:

« Мадемуазель, я вас вчера увидел в Опере. Ваше лицо мне понравилось. Если вы чувствуете в себе настроение принять расположение человека, который ненавидит затруднения в любви и не думает о деньгах, будьте так добры сообщить мне об этом без промедления. Я к вашим услугам, и т.д.. »

Хотя я ещё не обладала большими знаниями этикета высшего света и стиля людей из этого круга, я разгадала без труда по лаконичным и резким оборотам этого короткого письма, что затронула сердце финансиста. Мои скудные познания об этом круге людей не позволяли отклонить столь ценное предложение, которое так неожиданное впорхнуло в мои руки… я же не совсем дура. Я ему немедленно ответила… что месье оказал мне огромную честь, отдав предпочтение из такого сонма любезных девушек Оперы, и что было бы слишком зло не ответить на проявленную им доброту, и для меня было бы недостойно не принять его предложение… и что если ему не терпится меня увидеть, то мне не меньше хотелось бы лично засвидетельствовать ему моё глубокое уважение.

Час спустя после моего ответа он уже прибыл ко мне в экипаже, без бриллиантов в отделке, но со многими деталями, говорящим людям о статусе владельца. Я встретила хозяина экипажа на лестничной площадке. Если описать его портрет в трёх словах, то скажу вам, что это был маленький, коренастый, ужасно некрасивый человек, приблизительно шестидесяти лет. При виде меня он пробормотал пять или шесть любезных фраз, которые я могла бы и не понять без столбика монет в пятьдесят луидоров, который он скромно положил в мою руку. И в этот момент любая тоскливая речь уже кажется восхитительной и возвышенной, если она сопровождается и преподносится столь щедрым способом. После этого я уже смогла легко рассмотреть в чертах его лица изысканность и признаки дворянского происхождения, которые ускользнули от меня при первом взгляде. Вот как много значат для женщины красивые способы знакомства, правильно выбранный дебют кавалера.

Я была, можно сказать, в более провоцирующем и возбуждающем, чем кокетливом утреннем домашнем платье. Искусство, которое я проявила, выбирая платье, должно было подчеркнуть природную привлекательность моего тела. Я имела причину трезво оценивать власть этой комбинации… и не ошиблась. Мой финансист нашел меня восхитительной. Жадность его взглядов и нетерпение его рук не позволяли мне сомневаться в том, что ему не терпится добраться до моей комнаты. Но я переоценила свои силы. Между тем, а что же случилось? Ничего фатального, но после игривости первых трёх четвертей часа я была безжалостно спущена со своего королевского трона. Это унизительное приключение меня смертельно уязвило, поскольку впервые в жизни я потерпела фиаско. Я дрожала от страха, испугавшись, что это произошло потому, что мой новый любовник обнаружил во мне некоторый недостаток, неизвестный мне до сих пор. К счастью, мой финансист меня успокоил, признавшись, что дело не во мне, и он и ранее был подвержен подобным несчастным случаям. И действительно, он оказался хорошим человеком и считал меня настоящей искусницей, так как в течение одного года, который я прожила с ним, он не упускал случая регулярно, два раза неделю, посещать меня. Что бы там ни было, многие девушки оказались бы очень счастливы на моем месте и на тех же условиях. Мой денежный туз меблировал мне квартиру на улице Святой Анны, избавлял меня от расходов на мой дом, и помимо этого давал мне ещё сто пистолей в месяц. Я собиралась сколотить состояние с ним, когда непредвиденный сбой в отлаженной было схеме поразил отлаженный ритм моей жизни и нашей нежной связи.

В Опере все зависит от имеющейся у вас репутации. И, как ни странно, ничто не оказывает такой чести актрисе, как известие о том, что она стала причиной банкротства своего поклонника или и отправила его в больницу лечиться от психического расстройства. Разорение моего финансиста предоставило мне удивительный кредит в высшем свете. Толпа кандидатов на моё сердце со всех стран мира представилась мне на аудиенцию. Тем не менее, я не решилась сделать выбор, не проконсультировавшись с месье де Гр-е, перед которым я имела определённые существенные обязательства. А ниже я попытаюсь изложить спасительные советы, которые я от него получила, прежде чем сделать новый выбор, как памятник моей благодарности по отношению к нему, и как наиболее точное руководство для девушек, которые хотят извлечь пользу из своих прелестей.

Итак, советы светской девушке:

Любая персона, которая желает достичь успеха за счёт своих природных данных, сексуальных знаний и умения, должна, как продавец, иметь в виду только свои проценты и прибыль, и ничего другого.

Пусть её сердце будет всегда недоступно настоящей любви. Достаточно, чтобы она лишь делала вид, что любит, и смогла это внушить другим.

Пусть у того, кто сможет оплачивать её жизнь лучше всего, будет предпочтение перед его соперниками.

Пусть она менее всего стремится к людям с титулом: они – по большей части, чрезмерно высокомерны, и к тому же, изрядные прохвосты. Крупные финансисты крепче и надёжнее, легче слушаются руля, нужно только знать способ, как их брать за живое, а затем их уже несложно приручить, если у вас есть хоть немного мозгов в голове.

Если девушка разумна, то она бесцеремонно выпроваживает прочь грелюшонов, любовников проституток, без зазрения совести живущих за их счёт, ведь кроме того, что именно эти животные не приносят никакой выгоды дому, они часто ведут его к финансовому краху. Когда, однако, на её пути окажется некоторое хорошее мимолётное и крайне денежное увлечение, необходимо, чтобы эта скрупулёзность не стала изменой. Помните, что это – лишь случайный заработок в нашей профессии.