— Приветствую тебя, сын, мой. Подойди поближе, — взывала она.

Военачальник пытался приблизиться к ней, но какие-то силы, крепко держа за руку, не позволяли сделать этого.

— Ты все такой же красивый и сильный, мой мальчик. Как же давно мы не виделись, — проговорила женщина.

Не веря своим глазам, Мариадон старался лучше рассмотреть черты лица и прислушаться к голосу женщины. Продолжая жалостливым взглядом смотреть на военачальника, она сказала:

— Подойди, я хочу лучше разглядеть тебя, посмотреть, как ты возмужал, мой маленький Хурам. Я так долго ждала встречи с тобой, и вот, наконец, ты нашел меня, сынок.

Услышав эти слова, военачальник опечалился, на него нахлынули лучшие детские воспоминания, и по щекам потекли слезы. Продолжая смотреть на женщину, он проговорил:

— Как тебе здесь?

— Одной было плохо, но сейчас мы здесь вместе с отцом твоим. Он все так же любит тебя и гордится!

— Я тоже люблю его и очень соскучился.

— Мы никак не можем здесь найти покоя. Как хорошо, что ты пришел, сын мой. Вместе нам будет хорошо, мы снова заживем, как тогда.

— Я бы все отдал, чтобы снова оказаться в детстве, где мы все втроем. Отец редко навещал нас, но это было самое лучшее время, — опустив голову, проговорил Мариадон, чтобы женщина не видела льющихся из его глаз слез.

— А помнишь, как он учил тебя сражаться на мечах у нас во дворе? Как он читал тебе псалмы перед сном.

— Да, помню, мне это очень нравилось. Порой, когда не мог долго заснуть в детстве, вспоминаю, как постоянно просил отца прочитать псалом «про Пастыря», — улыбаясь сквозь слезы, проговорил военачальник.

— Это твой любимый псалом. Я помню, как он сидел около твоей кровати и повторял тебе его снова и снова, пока ты не засыпал, помнишь?

Воспоминания так ярко нахлынули на Мариадона, что он отдал бы многое, чтобы хоть ненадолго вернуться в то время. Его переполняли эмоции, слезы текли все сильнее, он за долгие годы почувствовал себя рядом с родным человеком и, немного успокоившись, сказал:

— Несмотря на то, что у меня есть целая армия и верные друзья, после вашего ухода я чувствую себя абсолютно одиноким в этом мире и никому не могу в этом признаться. Часто размышляя о жизни, я никак не мог понять, почему, взрослея, мы продолжаем нуждаться в родителях, порой даже сильнее, чем в детстве, хотя должно быть абсолютно наоборот. Может, поэтому я в последнее время стал часто видеть отца во сне, мы подолгу беседуем или прогуливаемся по берегу реки, эти те самые редкие сны, когда мне совсем не хочется просыпаться.

— Сын мой, ты часто видишь его во сне, так как ему здесь плохо без тебя. Он обрадуется, узнав, что ты теперь с нами и нас больше никто не сможет разлучить.

Услышав эти слова, военачальник вдруг сбросил то, что так крепко держало его за руку и направился к женщине. Нежно улыбаясь, она раскрыла руки для объятий, но Мариадон вдруг остановился.

— Позови отца, пожалуйста. Почему я не вижу его рядом с тобой? — проговорил военачальник.

— Он скоро придет, давай дождемся его вместе. Когда он вернется и увидит, что ты уже здесь, то очень обрадуется и обязательно снова, как в детстве, прочтет тебе тот самый псалом. Наконец мы снова будем вместе, подойди и обними меня, сынок.

Немного придя в себя, военачальник задумчиво сказал:

— Отец не может пребывать здесь, поскольку его место рядом с предками в Святилище Огня.

Женщина занервничала и, чтобы развеять сомнения военачальника, сразу ответила:

— Да, он должен пребывать там, но из-за многих грехов, его не приняли в Святилище Огня, и нам приходится скитаться по подземному миру, ища утешения.

В это время в пещере царица продолжала крепко держать руку военачальника, по щекам коего текли слезы. Она понимала, что он ослушался ее совета и находится в большой опасности. Обняв бездыханное тело и умоляя душу суженого поскорее вернуться обратно в пещеру, она призывала на помощь своих богов. Молитвы были услышаны, и боги не позволили военачальнику сделать последний шаг в объятья женщины. Призрак не собирался уступать и нежным голосом продолжал:

— Теперь, когда ты здесь, все будет по-другому, подойди, обними меня, как в детстве.

Сомнения одолевали Мариадона. Посмотрев по сторонам, он увидел множество призраков, имитировавших разные голоса, взывая о помощи.

— Не слушай никого, сын мой, только я, вскормившая тебя, говорю истину.

Он было поверил в искренность слов женщины и уже приблизился к ней, чтобы крепко обнять, но в самый последний момент снова остановился.

— Прости, но я не могу.

— Почему, сын мой?

Делая шаг назад, военачальник растерянно продолжил:

— Я вспомнил, что меня в пещере ждет Македа, она там совсем одна, я должен вернуться к ней.

— Не волнуйся за царицу, она в безопасности. Стражники уже нашли ее, и они скачут в Урушалем.

Остановившись на мгновенье и поразмыслив, военачальник произнес:

— Хоть я знаком с ней совсем немного, точно знаю, что она не могла так поступить.

— Ты перестал дышать, и она, оставив твое тело в пещере, ускакала.

Опустив голову и глядя по сторонам, Мариадон пытался собраться с мыслями, чтобы постараться отличить истину от лжи.

— Нет, она не могла так поступить, поскольку любит меня больше жизни, — сказал он. — Ты все врешь.

— Это все пустые слова. Ты должен слушать свое сердце, как учил тебя отец, и оно должно подсказать тебе, что я говорю правду.

— Сердце мое пылает огнем любви к царице, этот огонь, неведомый мне ранее. И оно говорит, что владычица продолжает верно ждать меня в пещере.

Женщина раздраженно проговорила:

— Забудь ее, оставайся с нами, здесь тебе будет хорошо.

Вспомнив предостережения Македы, Мариадон грозно произнес:

— Пойди прочь, ты не моя мать.

В то же мгновенье дух принял вид ужасной старухи и поспешил удалиться, а военачальник отправился за Тувал-Каином.

* * *

Когда его душа вернулась в тело, открыв глаза, он увидел перед собой заплаканное лицо царицы.

Македа резко поднялась и быстро отвернулась, чтобы Мариадон не заметил ее в таком виде.

— Что произошло? — протирая глаза и медленно облокачиваясь спиной о камень, спросил Мастер.

— Это волшебное зелье, позволяющее делать путешествие в душу мира, центр земли.

Оглядываясь вокруг, Мариадон произнес:

— Я был так слаб, что, выпив его, сразу заснул, и у меня начались странные видения. Но сейчас чувствую себя намного лучше. Вспомнив слова Каина, что, когда он проснется, его рана заживет, Мариадон дотронулся до левого плеча рукой, но кровь остановилась. Он быстро раскрыл правое плечо и, увидев там маленькую букву «Т», задумчиво прошептал:

— Так это не сон.

Переведя взгляд на Македу, продолжающую плакать, но уже от счастья, он спросил:

— Македа, почему ты плачешь?

— Я не плачу, — вытирая слезы, проговорила царица.

— Мы же договаривались доверять друг другу.

— Я думала, что потеряла тебя навсегда, — продолжая стоять спиной к нему и вытирать катящиеся слезы, говорила царица.

Мастер медленно встал на ноги, и, подойдя к ней, обнял за плечи и сказал:

— Как видишь, я жив, и беспокоиться больше нет причин. Дай мне руку, и я расскажу тебе о произошедшем.

Когда Македа успокоилась, то они присели у костра, и военачальник пересказал ей историю, услышанную от предка. Он подтвердил, что является потомком богов, и то, что они две половинки одного целого. Также он рассказал, что на обратном пути встретил призрак в облике своей матери, пять лет как покинувшей этот мир. Она звала его и просила остаться, и как в последний момент он передумал.

Все произошедшее вызывало у военачальника множество вопросов, на какие царица поспешила дать ответ. Македа поведала, что Святилище Огня, куда он спустился, люди в этом мире называют адом. Именно туда спускаются души людей, после того как покидают этот мир. Из нашего мира, попасть туда можно только через врата, расположенные в трех египетских пирамидах, поэтому для фараонов и строили усыпальницы внутри них. Жрецы делали это для вечной жизни умерших правителей, поскольку огонь, поступающий из Святилища, продолжает поддерживать искру, остающуюся в теле после смерти фараона. Они верили, что в будущем этот огонь так же, как и до потопа, начнет в большем количестве проникать в наш мир и с новой силой воспламенит искры, пребывающие сейчас в покое. Другими словами, в будущем, души к ним снова вернутся, и они воскреснут в своих телах для вечной жизни.

Переведя дыхание, Македа также рассказала о призраке, принявшем облик матери военачальника, сказав, что между небом и Святилищем Огня мечутся души, которые из-за грехов не могут быть приняты туда. Эти призраки многое могут рассказать о прошлом, настоящем и будущем человека, принимать разные облики. Кроме того, царица поведала Мастеру, что если бы он пошел на призыв того призрака, то его душа так бы и не вернулась в тело. Ему повезло заметить неточности в словах той женщины, осознав что это призрак, прогнать его и пробудиться.

Выслушав все это, военачальник, продолжая нежно держа за руку избранницу, произнес:

— Я многое повидал в жизни и знаю немало, но после знакомства с тобой для меня открылся совсем новый мир.

Улыбнувшись на это высказывание, владычица заметила:

— Дорогой мой Мастер, мы из разных культур и, как тебе известно, в каждой из них есть истина.

Мариадон ничего не ответил.

— Может, ты во все это не веришь, но я безумно признательна свои богам, что тем самым избранным, коего я все это время ждала, оказался именно ты.

— Я тоже рад, что именно мне досталась прекраснейшая из женщин, — нежно обнимая за плечи Македу и продолжая смотреть на костер, произнес военачальник.

— Знаешь что странно во всей этой истории?

— Что? — поинтересовался военачальник.

— Моим суженым является не царская особа, как мы предполагали, а прославленный во всех землях великий военачальник Урушалема, достойнейший из людей.

— Услышав об этом, Мариадон немного подумал и произнес:

— Соломон будет в бешенстве, когда узнает, что ты предпочла ему кого-то другого, и поэтому завтра тебе лучше отправиться не в Урушалем, а в Савейское царство.

Македа занервничала, услышав о государе, и, чуть встрепенувшись, строго произнесла:

— Я не хочу говорить о нем, поскольку нас больше ничего не связывает. Кольцо я ему вернула, осталось только объявить во всеуслышание о расторжение помолвки. — Потом, немного успокоившись, продолжила: — И вообще, мой дорогой Мастер, мне совсем не хочется думать о том, что будет завтра или через год, главное, что мы сейчас вместе, и нас никто не в силах разлучить. И хочу я сейчас только одного, этой ночью навсегда стать только твоей.

— Ты же знаешь, что это невозможно? — тихим голосом произнес военачальник.

— Мой великий Мастер, ты забываешь, что я колдунья, и для меня нет ничего невозможного, — с хитрой улыбкой проговорила царица.

— Что ты задумала? — улыбнувшись в ответ, поинтересовался Мастер.

— Подожди немного.

Македа что-то прошептала и, получив от Юд-Юда ответ, поспешила поделиться новостью с военачальником:

— Сегодня ночью на горе Ашпала дает бал Князь демонов, обитающих на земле. Мы в каком-то смысле приходимся родственниками друг другу, и если сможем уговорить его, он проведет обряд скрепления душ, после чего мы уже навсегда будем вместе.

— Не собираюсь я никого ни о чем просить, — отведя взгляд в сторону, с пренебрежением произнес Мастер.

— Пожалуйста, давай я сделаю это сама. Доверься мне.

Мариадон молчал.

— Мы же с тобой две половинки одного целого и должны доверять друг другу. Пожалуйста! — взмолилась Македа.

— Хорошо, — задумчиво ответил Мастер.

Пытаясь встать при помощи военачальника, она, улыбаясь, произнесла:

— Только не подумай, что я делаю все это для того, чтобы поскорее оказаться в твоих объятьях, милый Мастер. Возомнишь еще о себе непонятно что.

— У меня даже и мысли подобной не было, — улыбаясь, ответил Мариадон.

Он уже твердо стоял на ногах и помогал подняться своей избраннице. Встав и встряхнув платье от пыли, Македа продолжила:

— Я делаю это, чтобы мы стали неразлучны и больше никто не мог овладеть мной.

— Хорошо, моя госпожа.

— Но знай, что и ты больше никому не будешь принадлежать.

— Тебя одной мне вполне достаточно, — продолжал шутить Мастер.

— Юд-Юд сказал, что этот демон последние четыреста лет пребывает в глубинах этой самой пещеры, и нам нужно найти его как можно скорее, поскольку следующий бал только осенью.