Посмотрев на теряющего сознание Бенони, военачальник сказал:

— Это была не служба. У нас все равны, и ты один из нас, брат Бенони.

Видя, что Бенони не отреагировал на то, что его назвали братом, как одного из посвященных в Братство Змеи, Мариадон понял, что осталось недолго. Юноша уже не смотрел на Мастера, а, глядя на звезды, еле слышно шептал:

— Мастер, я вижу приближающиеся призраки отца моего и матери моей, они спешат, чтобы проводить меня в лучший мир. Прошу вас… — набрав воздуха, он продолжил: — Прошу вас, дайте мне в руки меч. Я хочу, чтобы родители, когда прибудут, увидели, что я погиб, как воин, с мечом в руках, и могли гордиться мной.

Мариадон вложил меч в ладонь Бенони, продолжая держать его другую руку.

— Спасибо вам за все, Мастер. Они уже совсем близко, я обязательно расскажу им о вас. О том, как вы заботились обо мне и какой вы великий воин. Прощайте!

— Не закрывай глаза, — приказным тоном сказал Мастер.

Но юноша его уже не слышал. Его душа покинула тело и начала движение к звездам.

ГЛАВА 22. ЦАРЬ В ПОКОЯХ МАКЕДЫ

В это время веселье на ужине было в полном разгаре. Танцовщицы исполняли экзотические танцы, музыканты ублажали красивой музыкой слух гостей, вместе с которыми сидели Соломон и Македа. Царь с наслаждением наблюдал за происходящим, чувствуя себя властелином мира, поскольку рядом с ним снова находилась прекраснейшая из женщин. Понимая, что Македа находится в безвыходном положении, он не сомневался, что на сей раз правительница Савская согласится стать его женой.

— Как ты находишь пир, как тебе музыка, как кушанья, прекрасная царица?

— Я нахожу пир очень красивым, — с натянутой улыбкой произнесла Македа. Она лукавила, поскольку обстановка на пиру весьма угнетала ее, а еда казалась чересчур соленой.

— А как тебе дворец, как тебе моя золотая посуда? Как вино из моих виноградников, как вода из моих родников? — продолжал расспрашивать царь.

— Все очень достойно, Соломон.

— Знаешь, почему я обо всем этом расспрашиваю?

Македа молча слушала царя.

— Поскольку все это имеет отношение к моему условию.

Македа насторожилась.

— Несмотря на то, что я имею такой же, как у тебя, царский титул, и на то, что мое царство намного больше и богаче, я согласился выполнить твое условие.

— Я благодарна тебе за это.

— В саду я сказал, что теперь и тебе нужно будет выполнить одно мое условие, чтобы наш договор имел равную силу.

— Я слушаю тебя.

Немного подождав, Соломон озвучил свой коварный план:

— Если ты выпьешь хоть каплю воды или вина в моем царстве, то должна будешь подарить мне незабываемую ночь.

Расчет его был прост. Македу рано или поздно одолеет жажда, и она непременно нарушит условия договора. Ночь, что они проведут вместе, свяжет их, и она уже навсегда будет принадлежать ему.

Царица задумалась. Она понимала намерения владыки, но выбора у нее не оставалось. Македа не могла покинуть Урушалем, не дождавшись своего Мастера.

— Так ты согласна, Македа?

— Да, — чуть слышно ответила она.

Получив одобрительный ответ, царь в приподнятом настроении продолжил упиваться вином и наслаждаться танцами. Садок и на этот раз не решился сделать замечание государю, явно перебравшему с выпивкой. Когда повелитель вышел на балкон, чтобы проветриться от выпитого вина, Македа, томимая жаждой из-за специально подсоленных для нее блюд по приказу властителя, не сдержалась и выпила из кубка воды. Слуги сразу же доложили правителю, и Македе ничего не оставалось, как подарить ему незабываемую ночь.

Она признала, что нарушила условия и, сказав не совсем трезвому повелителю, что через час будет готова принять его в своих покоях, отправилась к себе. Соломон был вне себя от радости и продолжил с гостями праздновать свой успех.

Рассказав о произошедшем няне и помолившись, царица готовилась к приходу государя. Когда стражники еле державшегося на ногах Соломона убедились, что в покоях, кроме Македы, ее няни и служанки, кои должны выполнять прихоти хозяев, никого нет, то остались снаружи. Повелитель сам прошел внутрь и, оказавшись в опочивальне, приказал принести им вина и фруктов. Служанка все приготовила, затем няня забрала у нее поднос с кубками вина и приказала вначале отнести только фрукты. Выслушав рассказ служанки о происходящем в опочивальне, она передала два кубка с вином. Владыка, продолжая упиваться, пытался произносить тосты, превозносящие красоту и тонкий стан царицы. Македа с улыбкой на лице выслушивала их, мечтая, чтобы это ужас поскорее закончился. После очередного кубка он попросил ее задуть свечи и выполнить данное слово.

ГЛАВА 23. ЦАРЬ ПОЛУЧАЕТ ТАЙНОЕ СЛОВО

Тринадцатый день весеннего месяца Авив. Урушалем.

Проснувшись в постели царицы, Соломон поинтересовался у служанки, сверкающей от радости, где Македа. Поднеся завтрак, служанка сказала:

— Государыня отправилась на утреннюю молитву к своим жрецам и просила передать, чтобы вы ее не дожидались.

Отказавшись от предложенного завтрака, царь отправился в свои покои. У него ужасно болела голова, и воспоминания о ночи с госпожой были весьма мутные и обрывистые. Немного придя в себя, он принял теплую ванну, позавтракал и отправился в тронный зал.

В это самое время к дворцу, после того, как предали земле тело Бенони, приближался военачальник Мариадон. Пройдя к Соломону, у которого после бурной ночи продолжала раскалываться голова, он сказал, что готов передать слово в обмен на подписание указа о даровании вольной своим военачальникам. Владыка согласился с предложением Мариадона. Но, прислушавшись к рекомендации Садока, сказал, что хочет все проверить и будет ждать его после обеда у разбитых во дворце шатров. Туда, по словам повелителя, доставят ковчег, а также распоряжение о даровании вольной его одиннадцати военачальникам, кои там же он и подпишет. Мариадону пришлось принять условия Соломона, понимая, что готовым к отбытию военачальникам с семьями и левитам придется еще немного подождать и отправиться в путь после полудня.

Когда Мариадон покинул тронный зал, Садок сказал:

— Мой великий повелитель, почему у вас такой вид? Вы что, не рады происходящему?

— У меня дурное предчувствие, — тихо произнес Соломон.

— С чего это? Вы скоро станете властелином мира.

— Прошлую ночь я провел в покоях царицы Македы и видел непонятный сон, — потирая от боли виски, выговорил властитель.

— Что вам такого могло присниться? Что могло омрачить ваше настроение, повелитель, в столь важный для вас день? — поинтересовался первосвященник.

Соломон, вспомнив еще раз увиденный сон, перешел к изложению:

— Во сне я увидел яркое солнце. После долгих странствий оно опустилось над нашим царством, озаряя все вокруг. Дневное светило словно остановило свое движение, повиснув над Урушалемом. Но затем начало стремительно покидать нашу столицу и направилось в сторону Савейского царства, — правитель с трудом вспоминал детали сна: — Над Савеей оно остановилось навсегда и оттуда продолжило яркими лучами озарять весь мир.

Садок, задумавшийся над тайным смыслом сна, проговорил:

— Повелитель, сны не всегда несут в себе пророческую весть. Но если говорить о солнце во сне, то оно обычно символизирует рождение сына. Но в вашем случае это могло означать, что, заполучив тайное слово, вы скоро станете правителем Савеи, а затем и всего мира.

Государь удовлетворился ответом первосвященника, мечтавшего о воцарении религии единобожия, как единственно верной, на всей земле. Садок, и другие священники, коэны, понимали, что этот процесс может занять века, и раздумывали, как в данный момент заполучить полноту духовной власти в самом Урушалеме. Поэтому, не желая упустить возможности расквитаться со своими давними оппонентами, левитами, являвшимися кастой египетских жрецов и имевшими привилегированное положение над всеми другими коленами, Садок сказал:

— Мой великий господин, хочу донести до вашего сведения, что глава левитов вчера принял участие в совете Братства Змеи. Я могу ошибаться, но тем самым они проявили недовольство вами, величайшим из царей. — Садок, продолжая глядеть на задумчивое лицо Соломона, продолжал: — Хочется заметить, что поведение левитов вызывает все большее недовольство в вашем царстве. Народ не желает более платить им обязательную десятину.

Выслушал первосвященника, государь ответил:

— Ты же прекрасно понимаешь, что против них мы сделать ничего мы не можем. Они получили такой статус еще при Моисее, во время исхода из Египта. Кому как не тебе знать, что именно они обучили ваших первосвященников, коэнов, и весь народ религиозным ритуалам и служению в храме.

— Великий повелитель, вы же сами сказали, что левиты нас уже всему обучили. Зачем тогда они нам здесь нужны? Простые люди все больше жалуются на их высокий статус и отводимую им десятину.

— Садок, ты заблуждаешься, левиты научили вас далеко не всему. Они хранители древних знаний и тайны эти передают только своим потомкам.

Первосвященнику уже не первый раз говорили, что левиты выбрали коэнов, чтобы те озвучивали народу их предписания, но Садок наотрез отказывался верить в это. Будучи убежденным в том, что они владеют всей полнотой знаний, и в левитах более нет необходимости, тем более после получения тайного слова, он сказал:

— Сегодня, мой господин, вы станете властелином мира, и мы, наконец, сможем изгнать этих паразитов, сидящих на шее вашего народа. Они не подчиняются вам, великому царю Соломону, не желают подчиняться даже законам, написанным для нас.

Соглашаясь с Садоком, что, если он заполучит тайное слово, в левитах, кои и раньше выступали против абсолютной власти Соломона, отпадет необходимость, царь решил принять сторону первосвященника:

— Раз они пошли против меня, став на сторону военачальников и Мариадона, то пускай с ними и отправляются. Как только получим слово, я объявлю, что в Урушалемском царстве им больше никто не будет платить десятину, и они вольны отправляться на все четыре стороны. Без средств к существованию они будут вынуждены покинуть Урушалем, а вы, верные мне коэны, единолично станете руководить всей духовной жизнью царства.

Садок удовлетворился ответом повелителя и с нетерпением ждал момента, когда тот получит тайное слово.

Прибыв в назначенное время к шатрам, Мариадон увидел, как священники вокруг ковчега произносят какие-то молитвы. В то самое время Соломон, восседавший на троне, смотрел в сторону северной стены дворца. Преданный ему Ванея, стерегущий покой государя, был удручен известием о неудачном покушении на Мастера.

Мариадон подошел к властителю, и они направились к ковчегу. Когда военачальник прошептал на ухо Соломону некое слово, тот, сияя от радости, шевеля губами, произнес его, и из ковчега начал появляться огромный демон Ашмедай. Повелитель собирался незамедлительно применить его в действии, разрушив одно из близстоящих зданий или даже стену дворца, но Мариадон поведал, что для этого необходим специальный ритуал, длительностью в неделю. Он являлся обязательным, и именно его пришлось соблюсти на сверенных границах царства совсем недавно. Подробно рассказав о ритуале, Мариадон напомнил о вольной для военачальников. Желая прежде проверить Ашмедая в деле, властитель приказал ему вырвать с корнем многовековое дерево и швырнуть его в лес. Демон без труда выполнил указание господина, после чего тот подписал указ, дарующий вольную одиннадцати военачальникам. Мастер поспешил покинуть Соломона, сияющего от радости, чтобы направиться в дом Дана, где уже все приготовились к путешествию в Савею. Проходя мимо покоев царицы, Мариадон дал знак одному из жрецов Македы. Пока он отвлекал стражников, государыня вместе с кормилицей, переодевшись в простые одежды, смешавшись с толпой торговцев, незаметно покинула дворец. Когда военачальники вместе с семьями собирались покинуть Урушалем, к дому Дана прискакали стражники. Получив тайное слово и уже считающий себя правителем мира, Соломон издал срочный указ гласивший, что первенцы каждого военачальника должны остаться в Урушалеме.

Военачальники возмутились указом и не соглашались покидать Урушалем без своих первенцев. Они готовились дать бой стражникам, но Мариадон попросил их воздержаться от насилия и отправляться в путь, заверив, что останется в Урушалеме и поговорит с царем. Подчинившись приказам Мариадона, военачальники с подписанными вольными, что должны были помочь беспрепятственно покинуть пределы царства, вместе с семьями заканчивали последние приготовления, прежде чем отправиться в Савею.

ГЛАВА 24. ПОСЛЕДНИЙ РАЗГОВОР МАРИАДОНА И МАКЕДЫ