Наталья Воронцова - Маринкина любовь

— Боря, это я, Марина… Я не помешала?

— Мариночка, ты? — Голос мгновенно потеплел. — Я рад тебя слышать! Как самочувствие?

— Гораздо лучше! Все привыкнуть не могу, что дома… Ты не сможешь ко мне заехать?

— Буду рад!

— Тогда приезжай вечером, я ужин приготовлю.

— Хорошо!

Борька приехал как Дед Мороз: с цветами, шампанским и воздушными шарами. Маринка отчего-то очень ждала его: с утра вытащила свое самое нарядное платье, уложила волосы, сама себя спрашивая, зачем она это делает. Сердце взволнованно билось. С чего бы это?

— Совсем другое дело! Какая же ты красавица! — с порога сказал он, обнимая Маринку. — Смотри, кого я тебе привез!

Из-под куртки Смелова, фыркнув, грациозно выпрыгнул крошечный черный котенок с голубыми глазами.

— Ой, какая прелесть! — взвизгнула Маринка.

— Это внучка твоей Серафимы. Зовут Нефертити. Характер гордый, как у тебя. Тебе на счастье!

— Борька! Какой ты молодец! — Голубева повисла у него на шее.

— Здравствуйте, дядя Боря! — вылетел из комнаты Илья. — Заходите, я вам что-то покажу…

— Илья, дай Борису раздеться! Ты уроки-то сделал?

— Ладно-ладно, сейчас все посмотрим. Ты позволишь? Пока шампанское охлаждается… Заодно и уроки проверим.

И он, крепко обняв мальчика, пошел в комнату Ильи. Там они довольно долго разговаривали о чем-то своем, смеялись.

— Какой замечательный у тебя сын! — сказал Борис, когда Маринка усадила его ужинать. — Он кого-то мне напоминает… Из нашей с тобой молодости.

Суетившаяся у стола Маринка напряженно замерла и покраснела до корней волос.

— Димку, что ли? Это совсем не то, о чем ты подумал. А ведь правда похож… Ты его давно видел?

— Сто лет назад. Ты, наверно, встречаешься с ним чаще.

— Ничего подобного! — нервно поджала губы Маринка. — Ты ешь, ешь.

— Все так вкусно! Ты просто кулинар, язык можно проглотить! Лучше расскажи, как сама-то живешь. Сколько времени прошло… Отец рассказывал, что видел тебя однажды в Петровском, но вразумительного ничего не сказал… Муж твой тоже так и не смог объяснить, отчего у тебя приступ случился. Все мялся, мялся… Странный он у тебя. Тебе с ним хорошо?

— А он что, действительно тебе ничего не рассказал? — Нет.

— Давай лучше выпьем за встречу! Нормально я живу, Боря, нормально, как все… — Маринка вздохнула. — Это ты у нас… светило медицины. Лучше ты про себя расскажи.

— Да что рассказывать! Одна работа. Тружусь в Германии в хорошей клинике, кругом квалифицированные/опытные доктора. Первые два года учил язык, входил в их жизнь. У них же там многое по-другому, в том числе и в медицине. Сейчас освоился, все в порядке.

— В России часто бываешь?

— Нет, всего второй раз. Приехал вот в отпуск родителей проведать, а тут у тебя такая петрушка!

— Извини, Боря, что так получилось. Ты меня здорово выручил. Наверно, я сама бы не справилась. Знаешь, ты мне там деньги в карман положил. Я вот часть тебе сейчас хочу отдать, а другую — потом. У меня сейчас сложности, с работы еще уволили. Надо что-то новое искать. В любом случае — огромное спасибо! Не знаю, что бы было, если б не ты…

— Марин, брось, оставь деньги у себя. Вдруг будут экстренные обстоятельства. Ты же не можешь только о себе думать — у тебя сын растет, ему столько всего нужно…

— Ладно, — сказала она. поколебавшись, — но в следующий раз все сразу отдам!

— Договорились!

Они выпили по бокалу. Маринка лукаво смотрела на Бориса из-под ресниц. Он очень изменился. Стал такой импозантный, интересный. Завидный жених! Или уже муж?

— Кстати, Борька! Ты ничего не говорил мне, — сказала Маринка чересчур весело, — ты у нас мужчина женатый или холостой?

— Пока не женат, а дальше — не знаю, — так же преувеличенно весело отозвался Борька. — Но могу показать фотографию. Что ты мне скажешь, Василиса Премудрая?

— И ты туда же! Вы что, сговорились, мужики? Ну не сваха я вам, не сваха!

Борька недоумевающе посмотрел на нее, поколебался, но все же раскрыл дорогое кожаное портмоне и достал цветное фото. Маринка буквально впилась в снимок глазами, так ей было любопытно. С фотографии на нее смотрела ослепительная юная блондинка с длинными прямыми волосами. Она была похожа на актрису из сериала о красивой жизни: большие, яркие глаза, длинные, стройные ноги из-под умопомрачительного мини, глубокое декольте… Голубева в принципе знала, что такие девушки существуют, но в жизни не встречала.

— Нуты, Боря, даешь! — восхищенно сказала Маринка. — Вот уж не ожидала от тебя такого. Кто она?

Маринка отчего-то подумала, что именно такая девушка должна была по ее прежним представлениям быть у Димки. У такого, каким он так и не стал… Ей стало очень грустно.

— Это Марианна, фотомодель. Она из древнего баварского княжеского рода, наследница огромного состояния, — аристократия! Не представляю, что она во мне нашла. Тебе она понравилась?

— Боря, это отпад! Ты не боишься?

— Маринка, как ты сейчас скажешь, так и будет… Я ведь давно хочу поговорить с тобой… Ты же, наверно, догадываешься о том, что…

— Знаешь, такое уже было с Димкой, — довольно резко прервала его Маринка. — Я вам кто, сваха, что ли, чтобы жен выбирать? Да, девушка у тебя обалденная, могу сказать точно. А дальше — смотри сам.

Она вернула Борьке фото. Какое-то время они молчали. Странная штука: Маринка, переполненная благодарностью, так ждала этой встречи, так готовилась к ней, а теперь вот говорить со Смеловым у нее как-то не получалось. Борис тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

— Спасибо за ужин! — сказал он немного виновато. — Потрясающе вкусно. Ты не меняешься. Я, пожалуй, пойду. Скоро, наверно, твой муж придет.

Маринка машинально кивнула. Ей совершенно не хотелось рассказывать Борису о своих неприятностях.

— Тебе спасибо, Боря. За помощь, за котенка… Это как привет откуда-то издалека. И девушка у тебя замечательная. Желаю счастья — от всей души.

— Спасибо. Ты смотри не болей больше!

— Постараюсь, герр доктор! Ты, кстати, когда уезжаешь?

— Послезавтра.

— Тогда счастливой дороги! Будешь в Москве — заходи! Всегда рады.

— А что, разве дядя Боря уходит? — сказал Илья, с сожалением глядя из дверей своей комнаты на Смелова.

— Дяде Борису пора. Попрощайся с ним!

Илья подошел и серьезно пожал Смелову руку. Борис обнял Маринку на прощание. Объятие длилось как-то чересчур долго и было немного крепче обычного дружеского. Марина аккуратно, но твердо высвободилась. Еще несколько минут Борис медлил на пороге, потом как-то безнадежно махнул рукой и исчез. От этой встречи у Маринки осталось нехорошее ощущение недоговоренности и горечи, которые она никак не могла в себе подавить.

А маленькая Нефертити смотрела на нее из угла большими голубыми глазами.

В школу на постоянную работу она устроиться так и не смогла, поэтому перебивалась какое-то время случайными заработками: где-то репетиторствовала, где-то с детишками сидела. И только пару недель назад с помощью Наташки устроилась более-менее стабильно — секретарем в небольшую компанию. Ей положили небольшое жалованье, которое вполне покрывало все ее скромные потребности. В общем, жизнь понемногу налаживалась. И, словно почуяв это, неожиданно дал о себе знать Весельцов, позвонил как-то вечером.

— Привет! — сказал он слабым, виноватым голосом.

— Привет! Картина Репина: не ждали! — набрав воздуха, бодро отозвалась Маринка. Она совершенно не ждала его звонка.

— Ты, наверно, плохо обо мне думаешь…

— Не наверно, а точно. Мог бы сообщить о своей радости бы тебе к свадьбе подарок приготовила.

— Марина, ну не надо…

— Ты по делу или как? Мне неудобно разговаривать! — Маринка прибавила громкость телевизора.

— Ну ладно тогда… — Весельцов на том конце чуть не разрыдался. — Я просто услышать тебя хотел.

— А я тебя два месяца назад услышать хотела!.. Ну если ты больше ничего сказать не хочешь…

— Марина, я не мог раньше… Я тебя жалел! Я просто не мог тебе об этом рассказать…

— Ах жалел, значит! Извини, я, дура, не поняла…

— Как у тебя дела?

— Все нормально! Жене привет передавай! Она, кстати, родила?

— Да, дочь Ольга…

— Желаю счастья в совместной жизни! Очень хорошо, что ты так быстро излечился от всех своих комплексов! А то я волновалась за тебя…

— Я тебе еще позвоню…

— Как хочешь! От счастья я не исцеляю. Пока!

Маринка положила трубку. Она была довольна собой: отлично продержалась, несмотря на неожиданность звонка! Когда эмоции поутихли, она серьезно задумалась. Честно говоря, она уже не ожидала, что он позвонит. Просто отпустила его вместе с недугом, когда ее забирал из больницы Борька Смелов. Пережила, перестрадала — и отпустила. Легко и естественно. Вот так бы ей в свое время забыть и отпустить Димку. Тем более что, оказывается, иногда они возвращаются…

Тем теплым весенним вечером она возвращалась с работы, размышляя, как ей быть теперь с Весельцовым. Она неторопливо шла по шумной, оживленной улице и настроение у нее, несмотря на запутанность ситуации, было приподнятым. Погода стояла прекрасная, на деревьях начинали зеленеть листья. Есть в Москве в мае такой краткий момент, когда в загазованном, тяжелом воздухе пробивается запах свежести. Этот запах всегда напоминал Маринке о ее молодости в Петровском и прогулках по тамошним зеленым аллеям. В общем, чтобы растянуть удовольствие, Маринка ни с того ни с сего решила пройти несколько остановок пешком — спускаться в душное жерло метро совершенно не хотелось. Она вышла к набережной и зажмурилась — солнечные блики весело бежали по воде, обгоняя друг друга. Маринка улыбнулась: совсем скоро лето!

Так она медленно шла вдоль бетонного парапета, глядя на волны. Неожиданно ее внимание привлекла хрупкая женская фигурка на мосту, фигурка замерла над водой в каком-то упругом порыве: одно движение — и она окажется по ту сторону ограждения. А мост высокий… Маринка замедлила шаги: ее внутренний голос сигнализировал, просто кричал о внезапной опасности. Она подошла ближе и пригляделась. Перед ней была стройная, длинноногая девушка с длинными светлыми волосами, одетая во все черное. Казалось, она совсем не реагирует на окружающее пространство, а все ее внимание занимают волны. Не зная, зачем она это делает, Маринка подошла и остановилась рядом, делая вид, что тоже рассматривает реку.

— Привет! — сказала она через пару минут, украдкой косясь на незнакомку. — Ты что тут стоишь?

Девушка не пошевелилась. Маринка обратила внимание, что на щеках ее размазана тушь, как будто она плакала.

— Эй, ты слышишь меня? — обратилась она к ней снова. — У тебя все в порядке?

Девушка медленно повернула к ней лицо с совершенно прозрачными, равнодушными, почти мертвыми глазами. Она была очень бледна. Незнакомка скользнула бесстрастным взглядом по Маринке и снова отвернулась, спросив сквозь зубы:

— Что вам нужно?

— Мне — ничего. — Чувство опасности у Маринки усиливалось с каждой секундой. — Я как раз подумала, вдруг тебе что-нибудь нужно. Вот и остановилась.

— Уходите, пожалуйста! — Лицо девушки исказила гримаса боли. — Не мешайте мне.

— А чем, собственно, я могу тебе помешать? Стою вот себе, на волны смотрю. Погода отличная! Рядом-то хоть можно постоять или место забронировано?

— Уходите. Я сейчас прыгать буду, — сказала девушка все так же бесстрастно.

— Куда это ты собралась прыгать? — весело спросила Маринка, хотя внутри у нее все так сжалось, что она даже огляделась по сторонам, ища помощи.

— Туда, — Девушка показала рукой вниз.

— А зачем тебе туда надо?

— Умереть хочу! Да что вы ко мне пристали? — Она вдруг залилась слезами.

— Тогда здесь прыгать бессмысленно, я точно знаю, — авторитетно сказала похолодевшая Маринка. — Здесь мелко. Сваи от старого моста, и все такое… Тут не утонешь, только шею свернешь. Надо выбирать другие места.

Она сама не понимала, что несла, но нужный эффект был достигнут: девушка быстро взглянула на нее сквозь слезы с выражением испуга и любопытства.

— Но тут же высоко, можно и насмерть разбиться, — с тенью сомнения сказала она.

— Вряд ли, — покачала головой Маринка. — Так, покалечишься если только. И будешь всю жизнь под себя ходить… Так что это неудачный вариант.

— Что же мне делать? — упавшим голосом спросила Маринку девушка. По ней было видно, что она находится на грани отчаяния.

— Пойдем со мной! — уверенно сказала Маринка и крепко взяла ее за руку. — Вместе что-нибудь придумаем.

Девушка снова подняла на нее опухшие, усталые глаза. Они были такие голубые, что Маринка снова невольно ахнула про себя. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать. Она всхлипнула и доверчиво пошла за ней следом.

И лишь когда они удалились от опасного места на десяток шагов, Маринка незаметно выдохнула с облегчением. У нее даже давление поднялось от напряжения.