В убийстве наши лорды, – а вслед за ними и чернь, – обвинили меня. Глупцы, если бы я замыслила убийство, я бы сделала это так, чтобы на меня не пали подозрения, – с презрением заметила Мария. – Ну, подумай сама, Бесс, зачем мне надо было вызывать Дарнли на встречу в дом, в котором его в ту же ночь взорвали? Устроить такую ловушку – значило заведомо дать повод для обвинений против меня, что в нашей мятежной стране было чревато тяжелыми последствиями. Я действительно встречалась с Дарнли накануне его гибели, но исключительно для того чтобы поговорить о судьбе нашего маленького сына Якова. Уехав из дворца после убийства Риччи, мой муж не желал видеть сына, – хуже того, он интриговал против него, восхотев объявить себя моим наследником вместо Якова. Я пыталась образумить Дарнли, – вот и вся моя вина; могла ли я предугадать, что злоумышленникам станет известно о нашей встрече и они захотят воспользоваться ею для расправы над моим мужем? Скажу тебе больше, – узнав о гибели Дарнли, я проплакала целый день. Казалось бы, что мне его жалеть, он причинил мне так много зла, – а вот, проплакала!.. Как верно говорил древний мудрец: «Быть женщиной – это что-то настолько странное, настолько смешанное и сложное, что ни одно определение не может этого выразить, а если употребить все те многочисленные определения, которые хочется употребить, они будут настолько противоречивы, что выдержать это под силу лишь женщине». Пусть Господь простит Дарнли и дарует ему Царствие Небесное, а я давно всё простила!.. Ну, как шляпка? Не свалится? – спросила она Бесс.

– Нет, мадам. Я закрепила её шпильками.

– Отлично, – Мария постояла перед зеркалом и поправила ленту на шляпе. – Что же, можно ехать… Да, шотландскую корону я потеряла, как потеряла французскую, – и снова причиной была смерть моего мужа. Нашим лордам дай лишь повод взбунтовать народ и поднять его против королевской власти – они своего не упустят. Шотландия восстала против меня через месяц после гибели Дарнли; я была всеми покинута, – в отчаянии я вышла замуж за графа Ботвелла. Он один поддержал меня в трудную минуту, не предал, когда все другие разбежались. Но, увы, будучи очень благородным человеком, граф не обладал никакими другими достоинствами. Войско, которое он собрал, разбежалось при первой же встрече с противником, а еще через месяц нас выгнали из последнего пристанища в Шотландии. Я отрекалась от престола в пользу сына, которого с тех пор не видела, – Мария не смогла сдержать тяжкого вздоха. – Граф Ботвелл был изгнан из страны и тоже навсегда исчез из моей жизни. У меня осталась корона Англии, на которую я имею больше прав, чем незаконнорожденная Елизавета, но именно поэтому моя кузина дала мне здесь убежище: ей спокойнее, когда я нахожусь в её власти и под наблюдением. Вот я и томлюсь в этом старом замке, и неизвестно, что ждёт меня впереди.

– Что бы ни случилось, ваше величество, я буду с вами, – горячо сказала Бесс. – У нас, в Шотландии, многие помнят и любят вас; моя матушка, отправляя меня сюда, приказывала мне верно служить вам.

– Моя милая Бесс, – Мария поцеловала её. – Но может быть, всё ещё изменится к лучшему…

* * *

Когда королева вышла во двор, ей немедленно подвели коня – светло-серого испанского скакуна чистейших кровей, подарок короля Филиппа. При виде своей хозяйки конь заволновался, начал бить копытами и взбрыкивать, так что слуги едва удерживали его.

– Ну, ну, Роланд, вот я и пришла, – Мария погладила его по холке. – Сейчас отправимся на прогулку.

– Не перестаю удивляться вашей лошади, – проскрипел чей-то голос позади неё. – Какой экстерьер: лоб широкий, профиль прямой, уши маленькие, шея выгнутая, корпус соразмерный, круп мощный, а ноги сильные с крепкими копытами.

– Прибавьте к этому, сэр Эмиас, что мой Роланд сообразителен, послушен, силён и способен служить до тридцати лет, – сказала королева.

– Да, славная лошадь, – отвечал ей поджарый пожилой джентльмен, которого она назвала сэром Эмиасом. – Ценители лошадей отдали бы большие деньги, чтобы она стояла в их конюшне.

– Вы будете сопровождать меня, сэр Эмиас? – спросила Мария.

– По долгу службы.

– Что же, я готова, – она уселась в седле и поправила шлейф платья. – А где же ваш конь?

– Сию минуту будет, – сэр Эмиас подал знак, из-за угла появилась группа всадников, один из которых держал под узды порожнюю лошадь.

– Едем же! Мой Роланд танцует от нетерпения, так ему хочется вырваться на простор! – воскликнула Мария.

Выехав из ветхих ворот замка и проскакав между ржавыми цепями по подъёмному мосту, она направила коня к роще на вершине холма.

– Нельзя ли попросить вас, мадам, ехать медленнее! – прокричал ей сэр Эмиас. – Попридержите своего Роланда, мы не поспеваем за вами!

– Боже, вы хотите испортить мне прогулку! – с досадой воскликнула Мария. – Что за удовольствие плестись шагом?

– Тем не менее, мадам, настоятельно прошу вас не забегать вперёд, – сказал с трудом догнавший её сэр Эмиас. – Вы слишком торопитесь, это может дурно кончиться, – бывает, что неосторожные всадники ломают себе шею.

– Зато те, кто не спешат, никуда не поспевают, – ответила Мария. – Если не стремиться к цели, то как её достигнуть?

– Цели бывают разные, – глубокомысленно изрёк сэр Эмиас. – Ваш испанский скакун опасен, мадам, – он, как вы правильно изволили заметить, рвётся на простор. Берегитесь, чтобы не попасть с ним в беду.

– Сэр Эмиас, я вас не узнаю сегодня, – сказала Мария. – Откуда подобная забота обо мне?

– Одну минуту, мадам, я лишь прикажу своим молодцам осмотреть опушку рощи: не скрываются ли там, спаси господи, разбойники или другие злые люди? – отдав надлежащий приказ, сэр Эмиас тут же вернулся назад. – Я старый служака и привык исполнять приказы. Мой отец, сэр Хью, тоже был старый служака и исполнял приказы. Хотя не всегда ему удавалось решить поставленную задачу, но никто не осуждал его за это, – напротив, его поощряли. Он закончил службу на губернаторской должности и сумел передать её мне.

– Сэр Хью? Как же, я слышала о нём, – неожиданно улыбнулась Мария. – Это ведь он вёл переговоры со святейшим папой о разводе короля Генриха с королевой Екатериной, когда Генрих решил жениться на леди Болейн? Меня в то время ещё на свете не было, но слухи об этих переговорах надолго пережили вашего батюшку. Говорят, что не выдержав бесед с вашим отцом, один представитель папы выбросился из чердачного окна своей резиденции, другой – скончался от удара, а третий сбежал в Африку проповедовать Евангелие среди людоедов. В итоге переговоры были сорваны.

– Что же из того? Отец выполнил свой долг и получил поощрение от его величества, – ничуть не смутился сэр Эмиас. – Я хочу сказать, мадам, что главное в нашей службе – точно исполнять приказы и не задумываться о том, что стоит за ними. Тайный смысл, полунамёки, вскользь обронённые слова, – это не для нас. Мы не занимаем такого высокого положения, чтобы пускаться в плавание в туманном море интриг – наш корабль скорее пойдёт в нём ко дну, чем достигнет сказочных берегов. У меня есть приказ охранять вас, и я охраняю; остальное меня не интересует. Я понятно изъясняюсь, мадам?

– Значит, раньше у вас был приказ охранять меня со всей строгостью, а теперь мне даны поблажки? Отчего бы это? – спросила Мария.

– Нет, вы не поняли меня, мадам, – покачал головой сэр Эмиас. – Если вы думаете найти во мне друга, с которым можно вести доверительные разговоры, то это напрасно. Повторяю, нас с вами могут связывать исключительно служебные отношения. Женщины склонны во всём видеть что-то личное; вы гневаетесь на меня, считая, что я как твёрдый сторонник евангелической церкви и преданный слуга её величества Елизаветы не расположен к вам из личных побуждений. Это ошибка: за те шесть лет, что я охраняю вас, у меня, наоборот, возникла к вам некая симпатия, – такое часто случается между охранником и той, которую он охраняет. Но это ровно ничего не значит: если завтра мне прикажут погубить вас, я исполню и этот приказ. Однако я убеждён, что её величество никогда не отдаст такого приказа, – никогда, если к этому не будет весомых причин, очень весомых причин.

– Я вас недооценила, сэр Эмиас, – Мария внимательно посмотрела на него. – Вы умны; напрасно вы стараетесь носить маску недалёкого служаки.

– Видимо, у меня это плохо получается, коль вы говорите такое, – возразил он.

– Вы умны, и я опять задам вам всё тот же вопрос. Режим моего содержания здесь явно изменился, – это, конечно, неспроста. Я долго плавала в «туманном море интриг» и делаю вывод, что какие-то изменения произошли в большой политике. Что-то случилось в Лондоне, – вы можете мне ответить в двух словах, что именно? Не беспокойтесь, вы не разгласите государственных секретов и не нарушите свой служебный долг, потому что я и без вас узнаю это: письма мне получать не запрещено и отправлять их я тоже могу свободно, – сказала Мария.

– Да, письма вы можете получать и отправлять свободно, – подтвердил сэр Эмиас, искоса взглянув на неё. – А государственного секрета в том, что я сообщу, и вовсе никакого нет. Её величество королева Елизавета разорвала отношения с Испанией. Посол короля Филиппа выдворен из Англии.

– Вот как… – протянула Мария. – Но ведь это война.

– Не могу знать, – коротко ответил сэр Эмиас. – Если её величество нас призовёт, пойдём на войну. Возраст – не помеха, если надо сразиться за Англию и королеву.

– Будет война, а мне дали поблажку. Для чего, – может быть, они хотят, чтобы я бежала, покинула Англию? А может быть… – Мария вдруг побледнела.

– Не могу знать, – повторил сэр Эмиас. – Меня это не касается.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Мария, быстро справившись с волнением. – Не бойтесь, я даю слово, что не употреблю вашу откровенность вам во вред.

– Я не боюсь, ведь никакой откровенности не было, – спокойно произнёс сэр Эмиас.

– Даю вам слово, что между нами останутся чисто служебные отношения. Пусть даже вы получите приказ убить меня и исполните его, я заранее прощаю вам и это, – гордо проговорила Мария, выпрямившись в седле.

– Вы – настоящая королева, – склонил голову сэр Эмиас. – Если бы Господь по-другому распорядился нашей страной, я так же преданно служил бы вам, как служу её величеству Елизавете.

– Не сомневаюсь, милорд, – сказала Мария. – А теперь позвольте мне продолжить прогулку. Мне хочется проехаться по лесу.

– С вашего разрешения, я оставлю вас, мадам. Мне, старику, трудно поспевать за вами, вас будет сопровождать сэр Кристофер. Вон он скачет, видите? – сэр Эмиас показал на всадника, несущегося вдоль опушки. – Очень способный молодой человек, недавно прислан к нам из Лондона. Он покладист и охотно пойдёт навстречу вашим пожеланиям. Но будьте осторожны, мадам, не погубите себя, в лесу скрыто так много опасностей.

– Я постараюсь, сэр Эмиас, – ответила Мария, пришпорила коня и направилась к лесу.

* * *

На лесной поляне стояли восемь больших камней, образуя правильный прямоугольник; когда-то он был покрыт плитами из песчаника, наподобие крыши, но они давно обрушились на землю и со временем так густо поросли травой, что были почти неразличимы. Для чего были поставлены эти камни и кем они были поставлены, не мог сказать никто из местных жителей, однако в окрестных деревнях верили, что здесь собираются тролли и ведьмы, а возможно, это был заколдованный вход в подземное царство. Место было проклятое и опасное, люди обходили его далеко стороной, а если случайно попадали сюда, крестились, плевались и со всех ног мчались прочь.

Королева Мария, едва нашедшая поляну с камнями, тоже осенила себя крестным знамением и лишь затем негромко окликнула:

– Сэр Энтони, где вы?

Из-за камней вышел молодой человек и низко поклонился ей:

– Я жду, ваше величество. Уже не надеялся увидеть вас сегодня. Подумал, что опять вам не удалось обмануть своих тюремщиков.

– Нет, всё прошло гладко. Правда, старик Эмиас несколько задержал меня, зато его помощник Кристофер оказался поразительно сговорчивым. Когда я сказала, что хочу побыть одна, он легко отпустил меня; лишь просил не заблудиться.

– Он наш союзник? – настороженно спросил Энтони.

– Не думаю. Он недавно приехал из Лондона и явно имеет какие-то инструкции насчёт меня.

Энтони приблизился к королеве, взял её коня под уздцы и сказал:

– Плохо, если сэр Френсис заподозрил что-то. Обидно будет, если наше дело закончиться, не успев начаться.

– Сэр Френсис коварен, но он не всеведущ, – ободряюще улыбнулась Мария. – Откуда ему знать, когда о нашем замысле известно пока только мне и вам! Даже ваши друзья не посвящены в суть нашего плана; нет, я убеждена, что сэр Френсис не успел ещё ничего пронюхать.

– Тогда отчего этот Кристофер столь любезен с вами?

Мария нахмурилась.

– Елизавета разорвала отношения с Испанией, разве вы не слышали?

– Как раз с этой вестью я к вам явился, – Энтони изумленно посмотрел на неё. – Но как вы узнали, мадам? И какое это повлияло на поведение ваших стражников?