— Хм-м?

— Вы почти не притронулись к супу. Все раздумываете о чем-то. Не хотите поделиться, что вас так беспокоит?

Нет.

— В следующем месяце Рождество. Столько всего случилось, что я обо всем позабыла. Нужно купить гуся, сделать гирлянды и венки из омелы, срубить дерево для святочного полена…

— Нет, твои мысли занимало не это. Подойди сюда, Вайолет.

Это был приказ, а не просьба, но у нее не осталось энергии с ним сражаться. Она отложила салфетку и подошла к кровати.

Он подвинулся и похлопал по простыне.

— Сядь.

Вайолет села. И ощутила тепло нагретого им места. Желание прильнуть к нему, впитать жар его тела стало почти непреодолимым. Она качнулась в его сторону — и обратно.

Кит принял решение за нее и притянул ее к себе так близко, что она уловила аромат его одеколона. Отчетливый и древесный, он напоминал запах ночного леса, заманивал ее, и она прижалась к нему теснее.

— Ты вся соткана из противоречий, — пробормотал он, целуя ее в макушку. — Сначала ты сдержанная и благоразумная, потом вспыхиваешь как фейерверк, сыплешь искрами, а через минуту становишься мягкой и податливой, будто глина.

С ним было слишком уютно, чтобы делать что-то еще, кроме как обниматься. Да что с ней такое? Она легла с ним в постель — с мужчиной, которого знает всего ничего. Она дерзила ему, дразнила его, а потом разрешила себя отшлепать! А сейчас превратилась в беспомощное дитя.

Как у него это выходит — сначала насторожить ее оборону, а потом смести до основания?

— Мысли в твоей голове крутятся, как спицы в колесе фаэтона на полной скорости. Радость моя, не думай так много, не то голова лопнет.

Сдавленный смешок — вот и все, что она сумела произвести. Что-то внутри надломилось. Она не знала, что. Ее сила? Ее решимость, которая была с ней еще минуту назад?

— Все хорошо. — С ней все будет хорошо. Вайолет сделала глубокий вдох и села.

— Точно?

Нет.

— Наверное, я просто голодная. Поем — и все станет нормально.

И тут он сделал нечто удивительное. Зачерпнул полную ложку бульона и, придерживая ее за подбородок, влил еще теплую жидкость в ее рот.

— Не надо. Я могу поесть из своей тарелки.

Мягким нажимом руки он заставил ее открыть рот.

— Ты сказала, тебе нужна еда. Я даю тебе еду. — Он скормил ей еще ложку бульона.

Кто и когда хлопотал над нею в последний раз? Эйвери, годы назад. Обычно она сама ухаживала за больными.

— Хочешь ломтик баранины? — спросил Кит. — Или еще супа?

— Супа.

Он повторил процесс заново. В уголке ее рта осталась маленькая капелька, и он сцеловал ее крепким, продлившимся всего мгновение поцелуем.

Вайолет послушно принимала ложку за ложкой, позволяя кормить себя, но то и дело скашивала глаза на его губы.

— Если будешь смотреть на меня таким взглядом, я забуду о своем обещании быть паинькой.

— Кто просил тебя быть паинькой? — Она улыбнулась.

Посмотрела ему в глаза и поплыла.

— Ты.

Что делать? Пойти на поводу у своих желаний, забыть о слугах, об обязательствах и принять то, что он предлагает? Или показать ему, что, несмотря на кратковременное помешательство, ее воля, как и раньше, сильна?

— Искушаешь меня… хуже дьявола, — прошептала она.

Кончиком пальца Кит провел по ее щеке.

— А ты обжигаешь сильнее огня преисподней. — Он прижал ее ладонь к груди. — Как бы мне не сгореть дотла.

— Наш суп стынет.

— Одно твое прикосновение — и он закипит.

— Еще поцелуй, и садимся есть. А потом… — Ее чарующий голос затих.

— Ты воспламенишь мое тело.

Она смущенно улыбнулась.

— Что-то вроде того.


* * *


Она испытывала его. Сначала словами, потом каждым лакомым кусочком, который отправляла в рот. Глядя на то, с каким удовольствием она ест, Кит ревновал к каждому ломтику и каждому глотку. Это его должен вкушать ее рот. Это он должен пробуждать аппетит в ее теле.

Вайолет его околдовала. Не только своей утонченной внешностью, но тем, что у нее всегда находилась для него остроумная реплика, пленительный взгляд, интригующий вызов… С ней никогда не бывало скучно.

Кит хотел насладиться сполна каждым мгновением, проведенным с ней рядом. Шли дни. К нему возвращались здоровье и память. Близилось время, когда ему придется уехать из Уэлбери-парка. Он хотел максимально оттянуть этот момент. Мысль о расставании с Вайолет была как острый нож в горло.

Покончив с ужином, он отставил поднос и отвернул одеяло. Она следила за ним диким взглядом, вцепившись своими длинными пальцами в стол.

— А теперь — десерт, — произнес он.

— Взбитые сливки?

Киту пришел в голову вульгарный ответ, но озвучивать его он не стал.

— Нет. — Он протянул руку. — Иди сюда.

Ее кисть, вложенная в его ладонь, подарила ему небывалое, распирающее ощущение собственной силы. Не потому что Вайолет была слабой и нуждалась в его защите. Нет, она была сильной и тем не менее покорялась ему.

— Поцелуй меня. — Он посадил ее на кровать и встал между ее ног.

Зашуршала ткань. Вайолет развязала пояс его халата. Сняла с него рубашку и расстегнула брюки. Живота коснулись мягкие, горячие губы, и Кит содрогнулся всем телом. Длинные, тонкие пальцы сдернули его брюки вниз. Она высвободила его растущую эрекцию и закружила кончиком пальца по его толщине, нарисовав спираль от основания до головки. Он шумно втянул в себя воздух.

Вайолет потерлась о его напряженную плоть щекой. Лизнула кончик и опять прижала его к своему лицу, только с другой стороны. А потом заглотила его целиком. Так, что ему пришлось ухватиться за столбик кровати.

Она любила его языком и губами, сдавливая рукой у основания. Не краснея, не стесняясь, не сомневаясь. Большинство женщин приходилось упрашивать, прежде чем они соглашались сосать мужчину вот так. Но не Вайолет.

Кит испытал искушение кончить. Взять ее за волосы и отыметь в рот тем же способом, каким он хотел отыметь ее между ног. Нет. Он получит от нее много больше. Познает всю Вайолет, а не только ее старательный рот. Ее тело было неизведанной территорией, а он — первооткрывателем, стремящимся исследовать каждую долину и каждый ручей. Вчера он едва попробовал ее сладость, сегодня же хотел в ней утонуть.

                — Ляг на кровать.

Игнорируя приказ, она ласкала его тугую, болезненно чувствительную мошонку.

— Я сказал, ляг, Вайолет.

Она протестующе застонала.

Он взял ее волосы в горсть и резко отвел ее голову назад. При виде ее широко открытого рта, внутри которого пульсировал его член, по телу прошла судорога. Какая же она… до невозможности обольстительная.

— Живо ляг на кровать и раздвинь ноги.

Ее глаза вспыхнули желтовато-зеленым кошачьим огнем.

— Боюсь, ты вырвешь мне волосы, стоит мне шевельнуться.

— Какая ты бойкая на язык.

— Правда? — Она снова взялась рукой за его член. — Тогда зачем ты его отвергаешь?

— Затем, что, когда я начну тебя трахать, я хочу, чтобы ты прочувствовала это везде, а не только своим нахальным ртом.

Если он и рассчитывал, что грубость ее приструнит, то зря. Оставив руку на прежнем месте, она поглаживала, разминала его мошонку, даря такие ощущения, что он был вынужден опять вцепиться в столбик кровати.

— Ты когда-нибудь делаешь, что тебе велено? — выдохнул Кит. Наверное, он нечаянно отпустил ее волосы, потому что в следующее мгновение ее губы оказались на его яйцах, а язык начал вытворять с ними то, чем только что занимались пальцы.

— Ты меня убиваешь, — пробормотал он, рассеянно поглаживая ее шею. — А может я убью тебя первым за твое несносное поведение.

— Угу, — промурлыкала она. Пробралась поцелуями к основанию, лизнула его по всей длине и снова вобрала в рот головку.

— Думаешь, я шучу?

Она взглянула на него снизу вверх.

— О нет, сэр, как можно. Но представьте себе на минуточку, на одну ма-аленькую минуточку — что, если мне наплевать? — Ее рука дразнила его подрагивающую плоть. — Если мне суждено умереть, то лучше способа не придумаешь.

— Я бы хотел сделать еще несколько вещей до того, как предстану перед своим создателем.

Вайолет приподняла брови, и он понял, что завладел ее вниманием.

— Например?

— Сделай, как я велел, и тогда, быть может, узнаешь.

Он наблюдал за ее лицом. Она размышляла. Сдержанно облизнула и прикусила нижнюю губу, вызывая желание поцеловать ее. Член пульсировал болью, но он ждал, принуждая себя дышать ровно, даже расслабленно, чтобы не спугнуть ее. Чтобы она доверилась его власти.

— Хорошо, милорд, — прошептала она и, качнув грудями, плавно легла на кровать. Раздвинув ноги, она приподняла подол. Кит завороженно наблюдал за тем, как золотистая ткань платья медленно ползет вверх, обнажая ее сливочно-белые бедра.

— Ты точно не куртизанка? — спросил он, разводя ее колени пошире. — И не актриса? Странно, потому что ты определенно умеешь преподнести себя.

Он коснулся губами ее правого бедра, затем проложил дорожку поцелуев к голени. С осторожностью сняв обтянутую шелком туфельку и чулок, приподнял ее ногу, чтобы нежно пощекотать языком выступающую косточку на щиколотке. Охнув, она вжалась в матрас. Несколько минут Кит массировал ее ступню, затем взялся за левую ногу и повторил весь процесс снова.

Уперев колено в матрас, он подвинулся выше и устроился меж ее бедер. Раздвинул лепестки лона и нащупал большим пальцем маленький бугорок. Вайолет коротко выдохнула. Воодушевленный ее реакцией, он неторопливо играл с ее клитором, пока не услышал стон.

— Мне остановиться?

— Нет.

— Уверена? — Он подул на бугорок, овевая его своим дыханием. По ее телу пронеслась легкая дрожь.

— Да.

— Да, ты уверена? Или да, мне остановиться?

Он приподнялся над ее бедрами и, глядя в ее подернутые пеленой глаза, лениво обвел бугорок кончиком пальца.

— Нет. А-ах.

— Ты что-то сказала, Вайолет? Я не расслышал. — Пришел его черед выступить в роли мучителя. Он наклонился и размашисто провел по ее клитору языком.

— О, Боже.

— Что такое? — Осторожно, стараясь не поцарапать, он надавил на чувствительную точку ногтем.

Она вскрикнула. Не устояв перед искушением, он втянул комочек плоти в рот. Затем остановился и посмотрел на нее.

Поняв, что продолжать он не собирается, она приподнялась на локтях. Он улыбнулся, увидев ее расфокусированный взгляд.

— Почему ты остановился? — От хрипотцы в ее голосе по коже побежали мурашки.

— А, ты все-таки хочешь, чтобы я продолжал? Так бы сразу и сказала.

— Ублюдок.

— Осторожнее с выражениями, — предупредил он. — Не забывай, твое тело целиком в моей власти. — Он нежно прихватил ее клитор зубами. Она дернулась и заметалась на постели.

— Боже, Кит…

— Хм-м. А знаешь, мне нравится, как это звучит. Бог по имени Кит. Может, написать на Олимп и попросить разрешения присоединиться к пантеону?

— Негодяй.

Все. Довольно игр. Его язык вернулся к прерванному занятию, а пальцы раскрыли набухшие складки и погладили влажное лоно, окунаясь в ее скользкое возбуждение. Она была почти на грани.

Дразняще покружив большим пальцем по кромке входа, он проник внутрь. Она была солоноватая на вкус под широкими движениями его языка, когда он вылизывал ее, все глубже зарываясь лицом в ее лоно.

Ее страсть нарастала, омывая его ароматом ее возбуждения. Смешавшись с ее сладким цветочным запахом, он напоминал запах скалистого пляжа во время дождя.

Он проскользнул в ее лоно двумя пальцами, с удовлетворением ощущая, как сжимаются его стенки. Вайолет затолкалась бедрами ему навстречу. Он заработал рукой быстрее.

Она была на грани разрядки, но Кит хотел… о, он хотел гораздо большего. Сколько раз у него получится довести ее до вершины, прежде чем ее силы иссякнут? Впрочем, скоро он это выяснит — когда его собственное желание станет непреодолимым.

Он лизнул ее бедро и, вонзаясь в нее пальцами до упора, сжал нежную кожу зубами.