Как только Света с ними управляется? Наверное, её они всё-таки слушаются. К тому же, у подруги на вооружении есть галактический луч. А у меня его точно нет.

На плече висела сумка, на запястье – больно впиваясь – огромный пакет с двумя коробками. Виктор сказал забрать с собой оставшуюся пиццу. Зная аппетиты Светкиной малышни, я не стала возражать. Едва доберёмся домой, детишки начнут ныть: «А когда мы будем ужинать?»

Офисные приключения понравились близнецам, они восторженно обсуждали детали.

– Тётя Рита, а ты разрешишь нам ещё прийти? – спросил Петя.

– Не разрешит. Ты же ей кофту испортил, кретин, – сказал Дима.

– Джентльмены, не ругайтесь, – потребовала я. – Кофту я отстираю.

– Какие сладкие! Какие зайчики, – послышался рядом мелодичный голос Василисы Николаевны. – Мне уже доложили, что у тебя сегодня тусуются племянники.

– Да вот. Пришлось взять.

Василиса держала в руке электронную сигарету, явно собираясь сразу же воткнуть её в рот, когда выйдет из здания. Она нагнулась к пацанам.

– Привет, привет! Тебя как зовут? Дима? Отлично! А тебя? Петя? Супер! Марго, какой чудесный у тебя конвой. А им скоро в школу?

– К счастью, только в следующем году.

Как Света потянет школу, я вообще не представляю! Даже один первоклассник – разорение для родителей. А сразу двое…

– Кстати, Рита… – деловым тоном начала Василиса. – Ты же не обиделась, что я не упомянула о твоих заслугах на совещании?

– Обиделась! – воскликнула я. – Вообще-то, вы мне обещали, Василиса Николаевна.

Кто она после этого? Коварный пончик, иначе и не назовёшь!

Василиса сделала грустное лицо и шумно вздохнула, её объёмный бюст поднялся и опустился, как лифт. Потом коллега порылась в сиреневой сумке, достала две шоколадных вафли и протянула пацанам. Те сразу же ухватили добычу – словно их не кормили лет сто – и радостно зашуршали обёрткой. Металлические подвески на сумке Василисы бренчали, как монисты.

– Смотри, Марго. Мы договорились, что я тебя спасу, если ты вдруг станешь тонуть из-за накладки с типографией, да?

– Точно.

– Но ты великолепно отчиталась. Михаил Иванович был тобой доволен, похвалил. Типографский косяк взял на себя Виктор. Герой, лапочка!

– Да, – мечтательно вздохнула я.

– Вот поэтому я и промолчала. Иначе генеральный прямо на собрании сразу бы тебя и спросил: а как вам удалось так лихо продать семь квартир в «Султане»?

– Да, он обязательно захотел бы всё выяснить…

Ничего не оставалось, как признать правоту Василисы.

– Что вы придумали, спросил бы он. Какую акцию провернули? – продолжила директор отдела продаж. – Устроили городской конкурс по восточным танцам во дворе жилого комплекса? Разыграли между покупателями три путёвки в Эмираты? А? Что бы ты ответила ему, Риточка? Михаил Иванович, я просто запустила рекламку за девятьсот рублей? Да?

Конечно, нет!

Признаться в таком – вонзить себе в живот острый кинжал. Эффективность – такой же капкан для наёмного работника, как и инициатива. Показываешь блестящие результаты? Начальство сделает это нормой и будет требовать таких же результатов ежедневно. А тебе придётся рвать жилы.

Я и сама до конца не понимаю, почему моя крошечная рекламная акция оказалась такой эффективной. Конечно, я подошла к задаче с душой, поразмышляла, поколдовала. Но нет никакой гарантии, что в другом случае подобное объявление сработает.

Но ведь начальству это не объяснишь!

А истраченная сумма – тут и говорить нечего… Когда речь идёт о рекламе, надо полностью выбирать выделенный бюджет, рыдать, что не хватило, и требовать в следующий раз гораздо больше. Это аксиома, она известна любому специалисту.

Но тут на сцене появляется Маргарита с её промо-акцией стоимостью в девятьсот рублей! Красота.

– Вот так-то, Марго, – подвела итог Василиса. Мы уже стояли на парковке. Вечернее солнце сияло, было прохладно, но от утреннего ненастья не осталось и следа. Василиса ласково перебирала волосы на макушке Пети, Дима рассматривал металлические подвески на её сумке. – Если спросят, переводи стрелки на меня. Скажи, «Султаном» полностью занимался отдел продаж.

– А за что же я, в таком случае, получила премию?

– Ну, мы тебя не в первый раз премируем, согласись? Ты отличный специалист, и я всегда стараюсь тебя поощрить.

– Да… Но, выходит, к «Султану» я не имею никакого отношения… А жаль… Сколько миллионов заработали…

– Много, – кивнула Василиса. – В первый раз, что ли? Ты вспомни, какую потрясающую рекламу ты замутила для жилого комплекса «Триумф». Там прибыль была даже покруче. А какую премию ты получила от генерального? Сколько он тебе подкинул?

– Двадцать тысяч.

– Вот именно! Так что, Марго, я считаю, что тебе не стоит на меня обижаться, – подвела Василиса итог нашей беседе. – Насчёт «султановских» миллионов тоже сильно не переживай. С твоими-то мозгами! Ты быстренько ещё что-то придумаешь! Вдруг возьмёшь и продашь все коттеджи в «Лебедином гнезде».

– Нет, это абсолютно не реально, – вздохнула я.

– Риточка, а ты подумай, хорошо? Всё ж зависло. Вообще ничего не продаётся! Ладно, пока, побежала. Мне сейчас трёх здоровых мужиков накормить надо, а это квест похлеще «Лебединого гнезда». Чао, детки! Ой, не могу, какие они хорошенькие!

– До свидания, – вежливо попрощались близнецы.

Мы с мальчишками проследили за тем, как Василиса погрузилась в сверкающий джип, и помахали ей на прощанье.

– Красивая, – сказал Петя.

– И такая мягкая, – поддержал брата Дима. – Я её сбоку погладил.

– Жаль, наша мама худая.

«Ваша мама скоро совсем сойдёт на нет. Так бегать, как она», – с грустью подумала я.

– Очень приятная тётенька! – сказал Петя.

Приятная.

Но что-то мне Василисины загадки не нравятся. Неужели она что-то замышляет? Или уже давно провернула какую-то махинацию? Она – матёрая продажница, иными словами – торговка. Если решит обвести меня вокруг пальца, ей раз плюнуть, я для неё – пятидневный котёнок. Я порхаю в облаках, занимаюсь творчеством – придумываю, сочиняю, фантазирую. А она крепко стоит на земле обеими ногами, и никто её не сдвинет с места.

Но ведь Василиса поступила как настоящий друг: отвалила мне столько денег, целых пятьдесят тысяч… И раньше, сколько лет работаем, она никогда не подводила меня под монастырь.

И тем не менее… Как-то всё это подозрительно…

– Тётя Рита, – подёргали меня за руки близнецы. – Поехали домой. Наша пицца протухнет. Уже так есть хочется! Ням-ням, ням-ням!

***

Света, как и обещала, забрала детей в девять, вернее, в начале десятого. К этому моменту мальчишки доели пиццу и сырники, выпили два литра сока и стрескали кастрюлю макарон (пришлось сварить) и кусок сыра. Если бы за ними не пришла мама, близнецы так бы и продолжали точить всё подряд. Я даже собралась бежать в магазин, расположенный во дворе, чтобы купить для них что-то вкусное. Бабули не было дома, иначе она обязательно смастерила бы им блинчики или оладьи. Сама я не умею, у меня всё прилипает.

– Заскочила по дороге в сауну, меня берут! – радостно сообщила Света. – Так удобно, она расположена за той красной десятиэтажкой, во дворах. Три минуты идти. Заступаю уже завтра.

– А это не злачное место? Не притон?

– Пока не знаю. Но там такая красота внутри – закачаешься! Мрамор, зеркала, картины, фонтаны… Очень культурно. Мне кажется, притон так не выглядит. Сказали, что клиенты у них богатые, хорошие чаевые оставляют. Буду держаться за это местечко…

Куда пропала бабуля? Собиралась в торговый центр, но её почему-то до сих пор нет.

***

Около десяти вечера, предприняв двенадцать безуспешных попыток дозвониться до Сони, я уже начала всерьёз волноваться. Где рыщет моя красотка? На звонки она не отвечала, но телефон был в сети. Возможно, после торгового центра она отправилась в ресторан с Витторио?

Я провела инспекцию в комнате и выяснила, что бабуля нарядилась. Но она, в принципе, всегда наряжается. А сегодня надела белые брюки, кофту в морском стиле – сине-белую с золотым якорем – и синие мокасины. На трюмо лежала плойка – значит, бабуля завивала свои реденькие кудри. Рядом валялась не только французская помада, но и перламутровые тени, и контурный карандаш. Моя прелестница сделала себе макияж.

Однозначно, собралась на свидание. Но почему же мне не сказала?

Я провела ещё несколько минут в напряжённом ожидании, ругая себя за то, что не взяла у бабули номер Витторио. О чём я думала! За моим реактивным пропеллером нужен глаз да глаз!

К счастью, в десять вечера в замочной скважине повернулся ключ. Со вздохом облегчения я вылетела в прихожую и приготовилась отругать Соню по полной программе.

Но слова застряли у меня в горле.

Да, на пороге стояла бабуля. Но она была не одна, а под ручку с… Виктором!

Глава 18

Я остолбенела от изумления.

И что это значит? Когда бабуля успела обменять Витторио на Виктора?

– Риточка, познакомься, это Виктор, очаровательный молодой человек! Он меня спас. Виктор – это моя внучка Маргарита.

– Добрый вечер, Маргарита Андреевна, – тонко усмехнулся шеф, в его глазах запрыгали чёртики. – Давно не виделись, правда?

Соня озадаченно посмотрела на моего начальника, явно что-то вычисляя в уме.

– А-а… Так вы и есть… тот самый… Виктор Николаевич? – поняла она наконец. А затем почему-то вытаращила красиво накрашенные глазки и прикрыла рот ладошкой. – Ой.

– Бабуля, что случилось? Что произошло? Почему ты так поздно? Почему вы вместе?

– Ой! – повторила Соня. Она удивлённо хмыкнула. – Надо же… Кто ж знал…

Виктор, безусловно, не отказал себе в привычном удовольствии – он ловко ощупал меня взглядом, словно произвёл вдумчивую пальпацию, не пропуская ни одной детали. Потом обвёл глазами прихожую, и на мгновение на его невозмутимом лице промелькнуло удивление.

Ещё бы! У нас же разгром, как после попадания боевого снаряда.

Ужаснувшись, наверное, нашей обстановочке, шеф пристально уставился на мои голые коленки. Я была в старом платье-футболке с Микки Маусом и в тапках-вьетнамках. На голове – хвост, на лице – ноль косметики. Успела принять душ, после того, как закончилась моя смена в качестве воспитательницы детского сада. И теперь стояла перед начальником совершенно домашняя и умытая.

– Вашей бабушке внезапно стало плохо в магазине. От «скорой» она отказалась. Тогда я вызвался отвезти её домой.

– Бабуля! – испугалась я. – У тебя сердце прихватило?! Давление?!

– Уже нормуль, Риточка. А в магазине… Да они там просто звери!

– Что случилось?!

– Да так, ерунда… Я совершенно случайно не сняла браслетик. Совсем забыла! Я же старенькая! Ну, и эта хрень на выходе заорала дурным голосом. Сигнализация их долбаная. Завыла, блин. Вот у меня сердце чуть и не остановилось. Я на них в суд за это подам! Потом ещё и охранник набросился, скотина подлая, ой, пардон, Виктор, я не то хотела сказать… Нет, я именно это и хотела сказать! Кидаться на пожилого человека из-за какой-то безделушки… Это натуральное свинство! – Соню обуревал праведный гнев.

А у меня от стыда потемнело в глазах: я поняла, что браслетик задержался на её запястье вовсе не случайно.

– Да, персонал магазина вёл себя по-хамски. Они словно сговорились довести вашу бабушку до инфаркта, – поддержал Виктор.

– Мне до сих пор плохо! Боже, что я пережила! – Соня картинно, как актриса немного кино, заломила руки.

– Но ты сказала, что уже всё нормально! – снова переполошилась я.

– Ах, ничего… Я справлюсь! – мужественно пообещала бабуля. – Не волнуйся, моя маленькая!

– Ты уверена?

– Да. Кстати, Виктор быстро всех поставил на место, – позлорадствовала Соня. – Объяснил им, насколько они не правы. Эти работнички моментально урылись! Осознали свою ошибку. В конце концов даже и браслетик подарили, – бабуля раскрыла крошечный фирменный пакет. – Риточка, посмотри, он прелестный, правда?

Я гипнотизировала бабулю хмурым взглядом. Настроение стремительно падало, оно уже практически свалилось за наш плинтус, засыпанный строительной пылью.

– Но что же это мы стоим в прихожей! Давайте чай пить! – весело воскликнула Соня. – Знаешь, мы с Виктором так классно прокатились по вечернему городу. С ветерком! Везде огни, всё сверкает, иллюминация. Ах, Витя, как мне понравилась ваша машина! Зверюга! Рычит, аж до печёнок пробирает!

– Мне она тоже нравится. А что у вас с дверью?

– Да вот отвалилась она, – весело прощебетала умирающая. – А обратно мы её повесить не можем, сил не хватает. Мы же девочки. Но, в целом, у нас ремонт.

– Да, я уже заметил.

– Поэтому не обращайте внимания на маленький беспорядок! – беспечно махнула рукой Соня.

Хм.. Назвать наш бедлам «маленьким беспорядком» – это всё равно, что назвать «лёгким недомоганием» рак в последней стадии.