Наталия Левитина - Мартини для горничной

– Договорились, – кисло выдавила Алиса. Всё-таки она была умной девочкой.

– Отлично. Если всё пройдёт, как запланировано, организую благодарственное письмо в адрес вашего агентства. В золотой рамочке и с подписью генерального директора.

– Ладно. Вы выиграли. Так что насчёт диабетических пирожных?

– Забудьте. Это был отвлекающий манёвр. Куда вас подвезти?

– Знаете, Маргарита, не надо. Я лучше прогуляюсь до остановки.

– Как хотите.

Расстроенная блондинка удалилась, возмущённо виляя бёдрами.

Вот так. Учусь отстаивать свои интересы. Я ещё не выиграла «Великую битву строителей», но уже победила в сегодняшней битве за шефа. По крайней мере, дала Виктору возможность спокойно добраться домой, а не мучиться в обществе кареглазой блондинки в бюстом четвёртого размера. Зачем мужчине такой стресс? У него и так жизнь не сахар.

Я подошла к «тойоте», щёлкнула сигнализацией и открыла дверцу… На пассажирском сиденье лежал букет из совершенно восхитительных нежнейших чайных роз.

Поднимаясь по лестнице, я прижималась щекой к розовым бутонам и таяла от удовольствия, ощущая прикосновение прохладных шелковистых лепестков и их тонкий аромат.

Долгий и сложный день закончился волшебным и неожиданным аккордом, моя душа пела. Я ощущала себя на пороге удивительных перемен.

Как всё странно у нас с Виктором. Сначала – головокружительный секс, страстный и мощный, как разрушительное цунами. А потом – долгое и трудное сближение.

Бабуля сейчас упадёт – обрадуется, увидев мои красивые розы. Ей так понравился Виктор, она мечтает, чтобы у нас с ним что-то получилось. Не терпится поскорее всё рассказать Соне, у меня внутри словно заложили информационную тротиловую шашку и подожгли шнур. Ещё одно мгновение, и я взорвусь потоками слов.

Сначала, конечно, придётся рассказать о грустном. Бабуля расстроится, когда услышит о несчастном племяннике Виктора. Бедный ребёнок, каково ему сейчас… А что с его мамой… Целый год мучений, бесконечный страшный год, наполненный болью, отчаяньем и надеждой.

Тут же перед глазами возникла больничная палата – где-то далеко, в Германии, и маленькая фигурка в коконе проводов на большой кровати. Наверное, как только наступает недолгое облегчение, малыш играет. Он ребёнок, он без этого не может. Шепчет фиолетовыми губами придуманную историю, возит туда-сюда по простыне машинку, заставляет прыгать человека-паука, сжимая игрушку прозрачными пальчиками… Представляю, что творится в душе у матери, когда она наблюдает за этой картиной…

Нет-нет, лучше не буду об этом думать. И всё же… Какая тяжёлая семейная история у Виктора! Трагическая смерть матери на горнолыжной трассе, мучительный уход отца, болезнь племянника…

Мой несчастный шеф. Везунчиком его не назовёшь.

Но чтобы окончательно не раскиснуть от жалости, надо переключить мысли на Алису. Это быстро приведёт меня в чувство!

И правда! Едва я подумала об Алисе, как сразу ощутила прилив невероятной бодрости. Хорошо, что я сейчас не церемонилась и отлепила от Виктора надоедливую пиявку. Но он тоже хорош! Убить готова шефа за то, что он пялился на сексапильную блондинку. Да ещё и уединился с ней в кабинете больше чем на час. Мог бы выставить красотку за дверь со словами «извините, барышня, мне надо работать, а вы почти голая». Нет, не выставил!

Скорее нужно пожаловаться бабуле на преступное поведение начальника, она всегда находит правильные слова, чтобы меня утешить. Пусть скажет, что Виктор не виноват, а виновата природа. Мужчины так запрограммированы – они охотники, им надо. Пробежала мимо ногастая самочка с белой чёлкой и большой грудью – всё, капут, мозг отключился, его словно ампутировали. А что взять с человека с временно ампутированным мозгом? Да ничего с таким не поделаешь.

Надеюсь, именно это мне и скажет сейчас бабуля. Она уж точно не станет кричать, что ужасно разочарована Виктором и бабник нам не нужен.

Ещё как нужен! Особенно, если вспомнить его блистательное выступление в «Кастелло». Я готова всё простить Виктору в обмен на шанс вновь испытать те изумительные ощущения. Я буду кротко ждать в сторонке, сделаю всё, что он захочет, только пусть ещё раз… точно так же… или как-то по-другому… но в его же стиле… О-о-о-о!

И потом. Не будем забывать, что сейчас у меня в руках роскошный букет. Как бы плохо себя сегодня ни вёл босс, этот неожиданный подарок извиняет многое.

В общем, разговоров с бабулей у нас сегодня на целый вечер. Моя Соня – настоящее сокровище. Как важно иметь человека, с которым можно поделиться чем угодно, и быть уверенным, что тебя не осудят, не утопят в нотациях или бесполезных советах.

Например, если я сейчас скажу Соне, что привезла в багажнике труп вредной блондинки, приклеившейся сегодня к моему прекрасному шефу, бабуля ответит:

– Подожди минуточку, я накрашу губы и возьму из кладовки лопату.

И всё! Думаю, надо было действительно пристукнуть Алису и засунуть её изумительное тело в багажник. Ну вот. Отличные идеи всегда приходят с огромным опозданием.

– Риточка, какой букет! – остановила меня соседка. Её массивная фигура перекрыла лестницу. – Поклонник подарил? Красиво. А я снова с жалобой. У вас опять ремонт.

Что?!! Нет!!

– Ремонт, – упавшим голосом повторила я. – Только не это!

– А теперь ещё и музыка! – соседка показала пальцем вверх. – Слышишь?

Да, действительно, откуда-то неслись приятные звуки итальянской эстрады. Пел Тото Кутуньо, хорошо пел, мелодично. Но мне внезапно стало дурно. Похоже, у нас дома сейчас весело. Что там происходит?

– Пойду разберусь, – пробормотала я и обессиленно опустила букет, как веник.

– Ты уж разберись, Риточка! Что за жизнь у нас, а? Как на вулкане. Построй бабулю. Совсем она распустилась.

Её построишь, как же! По-видимому, тихий девичник с подробным обсуждением деталей прошедшего дня отменяется…

***

Я повернула ключ в замке. Тото Кутуньо хрипло пел одну из своих знаменитых песен. Сразу же вспомнилось, как в далёком детстве я смотрела его выступление по телевизору – на шее у певца был белый шарф, пышные волосы отливали вороновым крылом…

Но что это? Я в удивлении застыла на пороге. Наша прихожая волшебным образом преобразилась! Потолок покрыт свежей белой краской, в дверь Сониной спальни вставлено витражное стекло, наклеены красивые обои – сквозь рисунок ещё проступают влажные пятна. Очевидно, ремонт закончен совсем недавно.

Конечно же, недавно! Когда я утром уходила на работу, тут был разгром.

– А вот и Риточка! – радостно воскликнула бабуля, перекрикивая музыку. – Пришла, моя радость! О, какие цветы! Надеюсь, это от Витеньки?

Соня стояла в центре гостиной, элегантно отставив в сторону наманикюренную ручку с сигаретой, и дрыгала под музыку бёдрышком. Выглядела бабуля вполне по-дискотечному – блестящие чёрные леггинсы, яркая бирюзовая туника и туфли-балетки.

Что интересно – балетки её собственные, не мои.

К дивану был придвинут журнальный столик, а на нём Соня организовала изящный фуршет – бутерброды-канапе, сыр, чипсы, маслины. Среди тарелок стояли бокалы с вином. Вернее, уже без вина.

Кроме бабули в комнате находилось четверо мужчин – и все давно навеселе, в то время как Соня была как стёклышко. В квартире дым стоял коромыслом. Бабуля курила перламутровую сигаретку, Витторио – сигару. К тому же, были наглухо задраены все окна – наверное, чтобы только что наклеенные обои не пошли волнами.

– Ах, какие розы! Ах, Витя! С каждым днём он мне нравится всё больше! Давай сюда, я поставлю их в воду. Витторио, познакомь Риту с Паоло.

Я выпустила из рук мой подарок.

Прибитый полочкой Витторио лежал в кресле. Выглядел итальянец, несмотря на жестокую травму, обалденно – благородная густая проседь, орлиный профиль, красивый галстук…

– Извините, что не вставать, Риточка, – сказал Витторио. – Спина ещё болеть сильно-сильно. Я очень благодарю ваш друг Виктор за помощь. Это Паоло, мой коллега. Работать вместе молокозавод.

– Буонасэра, синьорина! – с хмельной улыбкой поприветствовал меня ещё один итальянский мужчина – такой же черноглазый и импозантный, как Витторио.

– Добрый вечер, Паоло.

– А это ваши строители Массимо и Николо, – представил Витторио. – То есть, Максим и Коля.

Два немолодых мужичка совершенно простецкой внешности подошли поближе и подобострастно мне поклонились. Они рассматривали меня с восторгом, словно яркую тропическую птицу. Было странно видеть этих работяг в компании лощёных итальянцев и нарядной Сони.

– Добрый вечер, Маргарита Андреевна! А мы вас ждём. Примите, пожалуйста, у нас работу. Идёмте, посмотрим спальню.

Ничего не понимая, я вышла из комнаты следом за строителями.

Тот, кого назвали Максимом, открыл дверь в Сонину келью. Я не поверила своим глазам. Новые обои, подправленный потолок и поставленная на место мебель преобразили комнату.

– Вам нравится? Обои выбирала ваша бабушка. Ух, она у вас и зажигалочка, – улыбнулся Максим. – Огонь!

– Есть немного, – заторможенно согласилась я, так ничего и не понимая.

И ведь никто ничего не объясняет! Что это за волонтёры? Откуда они взялись? Почему вдруг осчастливили нас актом безмерного гуманизма?

Приятно, конечно, вернуться домой и увидеть не руины, а симпатичный интерьер. Но ведь хочется знать, чем мы заслужили такую награду. Может, бабуля написала письмо в какую-нибудь местную телепередачу, где за один день делают ремонт, да ещё и дарят всякую бытовую технику? Тогда нам крупно повезло. Но что-то не верится. Чувствую, здесь скрывается какой-то подвох…

– Прихожую вы уже осмотрели, да? Мы поменяли потолочный плинтус. Он почему-то был весь изломан, словно его медведь погрыз. Впрочем, в спальне тоже пришлось попыхтеть. Там реально целые куски штукатурки были выбиты. Ваша бабушка сказала, что к вам залетела шаровая молния.

Что?! Ах, ну, конечно… Молодец, бабуля, отлично придумала! Теперь всё валим на шаровую молнию, она же возразить не сможет!

– Правда, что ли? – уставились на меня строители.

– Всякое бывает, – пожала я плечами.

Так и подмывало сказать мужикам, что это была вовсе не шаровая молния, а Соня с дрелью. А это гораздо страшнее.

– Хорошие я выбрала обои? – поинтересовалась бабуля. – Господа, андьямо, идёмте, готов пирог! Витторио, перке, перке? Почему бокалы пустые, кэ коза фай? Быстренько наливай, быстренько, престо! Шевелимся, не спим! Риточка, сейчас я тебя покормлю. Массимо, каро мио, зачем ты берёшь бутерброд, если я уже даю пирог! Это же тупо! Паоло, подъём! А почему все такие дохлые? Коля, сделай музыку погромче. Во-о-от, пирожок! Горяченький, с пылу с жару.

– Не надо музыку погромче! – испугалась я. – Соседи и так жалуются.

В подтверждение моих слов в дверь лихорадочно и требовательно кто-то затрезвонил.

Бабуля подняла вверх блестящую металлическую лопатку, которой собиралась раскладывать по тарелкам пирог:

– Ахтунг! Все остаются на своих местах! Никому не двигаться. Сеньорита Соня сейчас разберётся.

На пороге стояла возмущённая соседка. Не та, что остановила меня на лестнице, а другая, сверху, злобная.

– Весь день стучали, теперь музыку врубили, – донёсся из прихожей её скандальный голос.

– Катя, заходи! У нас мальчики. Тебе, думаю, мы выделим Паоло. Он итальянец, инженер, устанавливает линию на молокозаводе. Роскошный уомо, мужик, значит. Твой в командировке, самое время развлекаться. Только беги переоденься. У нас дресс-код, а ты в халате.

Соседка улетучилась в мгновение ока, словно её и не было. Помчалась к себе – наряжаться.

Наверное, организацию корпоратива для «Армады» надо было поручить Соне. У неё ловко получается, она лихо руководит процессом, и все её слушаются.

– Сейчас ещё одна девушка подтянется, – объявила бабуля, возвращаясь. – Веселуха! Люблю потусить! Рита, а как ты с мальчиками договорилась насчёт оплаты?

Я в недоумении посмотрела на бабулю, потом перевела взгляд на строителей. Так, сейчас всё выяснится. Наверное, произошла какая-то ошибка, и в результате мне придётся оплачивать ремонт, который я даже не заказывала. Только этого не хватало. Конечно, прекрасно, что квартира выглядит прилично, а не как после авианалёта, но я не планировала пока тратиться на ремонт. Да, в этом месяце я сорвала жирненький куш в виде двух премий – за «Султан» и телевизионный пиар, но это не значит, что деньги нужно мигом израсходовать. Я должна экономить. Неприятно дрожать над каждой сотней, но такова моя жизнь. Спасибо за это бывшему мужу.

– А платить ничего не надо, – сказал Максим. – Нам заплатит фирма.

Хм… Ситуация так и не прояснилась. Я не поняла, что это за фирма, рассылающая по городу, словно добрая фея, гонцов для добрых дел.

– Фирма? А, здорово! Классненький теперь у вас ремонт, приятно посмотреть. Витторио, каро мио, налей Риточке вина. Риточка, так ты прямо фирме заплатила? – уточнила бабуля, раскладывая по тарелкам куски пирога. На золотисто-коричневой корочке красовались листики и завитушки, выложенные из полосок теста, а в центре – моё имя, РИТА. Букву А Соня уже отрезала.