Твоей мучительной, чудесной,

Неотвратимой красотой.

И умер я… и видел пламя,

Не виданное никогда:

Пред ослеплёнными глазами

Светилась синяя звезда»


Милая Маргарита!

Надеюсь, это письмо и цветы Вам доставят раньше, чем вы утвердитесь в мысли, что ваш начальник – трус, бесславно бежавший с поля боя. Я не сбежал, а был вынужден срочно уехать по семейным делам. Сейчас я ожидаю рейс в аэропорту и возлагаю большие надежды на службу доставки цветов, обнаруженную прямо здесь, в здании.

Маргарита! Не хватит и пяти тонн роз и орхидей, чтобы выразить Вам моё восхищение. А моего лексического запаса недостаточно, чтобы описать испытываемые эмоции.

Примите этот скромный букет, но знайте, что Вы сама – волшебный тропический цветок, или солнечный луч, или невесомое облачко, или глоток терпкого степного воздуха. Вы изумительны и бесподобны. Остаётся только удивляться, как природе удалось создать такое совершенство. И Вы созданы для того, чтобы сводить с ума…

Вчера весь день я рычал на Вас, ругал, обстреливал злыми взглядами. Простите меня, я очень виноват перед Вами. Мы скоро увидимся, и я постараюсь загладить свою вину. Хотя бы попытаюсь. До встречи!

Ваш грозный начальник.

P.S. Скинул Вам на почту план работ на будущую неделю. Неукоснительно ему следуйте. Отчёт – по скайпу, первая конференция – во вторник вечером. Предупреждаю, если к моему возвращению в отделе опять будет бардак, Вам придётся очень не сладко!

P.P.S. Письмо уничтожьте.

P.P.P.S. Но не вздумайте его есть! По Вашей привычке влипать в истории, Вы обязательно им подавитесь, и я буду виноват ещё и в этом…

***

– О, какие цветы, а что это? – программист потянул щупальца к букету. Палец с арабской вязью завис прямо перед моим носом, и я хлопнула парня по руке.

– Кыш! Не лапай!

Я уже целых десять минут находилась в блаженной прострации. Сидела, смотрела на розы и орхидеи и повторяла фразы из письма. Я успела перечитать послание уже двадцать раз и с каждым разом пьянела всё больше. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно.

Наконец-то Виктор приоткрыл завесу. Скрытный и замаскированный, как советский разведчик, мой шеф долго не давал понять, что же он ко мне испытывает. Сначала, два месяца назад, его взгляды и слова в равной степени можно было расценить и как увлечённость, и как неприязнь. Я терялась в догадках. Потом стали поступать первые знаки внимания, намекавшие, что начальник всё-таки, скорее, заинтересован, чем раздражён.

Но вчерашний день, конечно, вверг меня в недоумение и панику. Когда женщина предстаёт перед мужчиной в умопомрачительном «ню», она вправе рассчитывать на какую-то реакцию, хотя бы на маленький комплимент. Даже за просмотр дрессированных собачек в цирке надо заплатить деньги.

Но теперь я понимаю, что у милого рыцаря просто не было возможности выразить своё восхищение. Наверное, он помчался домой за дорожной сумкой и документами, чтобы сразу же лететь в Германию или Израиль. Не знаю, куда ему надо сначала.

Письмо, написанное от руки, стало бесценным подарком – даже более крутым, чем элегантный букет. Какое там «уничтожьте»! Я его сохраню, буду перечитывать на ночь после самых трудных дней и черпать из него силы.

Раньше мне особо не приходилось видеть почерк шефа, он только подписывал бумаги, когда ему их подсовывала секретарша Аня, или оставлял короткие надписи в ежедневнике, раскрытом на столе.

Теперь я принялась с интересом изучать идеальные линии, росчерки и закругления. Чёткий и стремительный почерк выдавал в отправителе натуру организованную, уверенную в себе, надёжную, решительную и настойчивую, а красивые петли над буквами, словно маленькие взметнувшиеся лассо, свидетельствовали о романтичности. О том же говорили и стихи Николая Гумилёва, выбранные в качестве эпиграфа.

Надеюсь, дорогой босс нашёл подходящие четверостишья, поискав в интернете, а не написал их сходу, выудив из кладовой памяти. Если он знает Гумилёва наизусть – так же, как и Мольера – тогда я теряюсь. Не знаю, как себя вести с таким интеллектуалом. Слишком всё сложно…

– А от кого цветы?

Оказывается, пока я витала в облаках, Вадим так и висел на моём столе.

– От поклонника, не понятно, что ли?

– А-а… Ну да. А, говорят, наш злыдень свалил?

– Да, уехал.

– Йес! – обрадованно воскликнул программист. – Наконец-то, можно расслабиться.

– Я тебе расслаблюсь! Меня оставили за главную.

– Рита, но ты – это совсем другое дело! – с этими словами Вадим обнял меня одной рукой за шею, слегка придушив, и поцеловал в макушку.

– Отвали! Да что же это такое, никакой субординации! Отпусти, я кому сказала! Быстро работать! Работать!

– Уже лечу!

Через минуту из его клетушки донеслись – прежде, чем он вставил в ноутбук наушники – мелодичные виолончельные напевы из сериала «Игра престолов».

Вот же… Но я не могла злиться на программиста, да и вообще на кого бы то ни было, потому что моя душа тоже пела, как виолончель. Я словно была окутана нежной розовой дымкой и парила над офисным пространством, как птица, упиваясь радостными чувствами…

Так, а ведь Виктор пригрозил санкциями, если распущу отдел. А я его обязательно распущу, потому что меня никто никогда не слушается… Интересно, что он тогда со мной сделает? От предположений всё сладко сжимается внутри.

А если он опять будет злиться и орать? Нет, этого не надо…

Ладно, рано паниковать. Лучше перечитаю ещё раз чудесное письмо… Ой! Я же забыла проверить план работ, присланный моим романтичным рыцарем на электронку. Там, подозреваю, будет двести пунктов.

Нет, сначала письмо.

***

Я вновь переместилась в директорский кабинет, питая смутную надежду, что это добавит мне веса как руководителю.

Куда там!

Через пять минут на диване уже лежал Иван – по-честному так лежал, в полный рост – и разглагольствовал о том, что, так как Страшный Изверг свалил за границу, на корпоративе мы сможем опробовать наш танец на публике.

– При нём я бы точно не решился, не-а. Я не самоубийца. А так посмотрим, какой будет эффект. Потом чё-нибудь добавим, убавим.

– Ваня, откуда у нас в Инсте битая ссылка в профиле? Ты совсем больной? Единственная ссылка, которую можно использовать, и в результате выскакивает мерзкое «404»?

– Дык, я ж на лендинг «Лебединого гнезда» трафик лью. Вот и вставил ссылочку.

– Ваня, ты дебил, да? Мы уже забыли о «Лебедином гнезде», всё, мы его больше не рекламируем и не продаём. Я попросила Вадима убрать лендинг. Наверное, он это и сделал. А ты где был, когда мы на планёрке обсуждали этот вопрос? Виктор Николаевич же объявил – сворачиваем кампанию по «Лебединому гнезду».

– Наверное, прослушал…

– Кретин!

– Ой, Рита… Повезёт твоему парню. Ты такая горячая, порывистая… Я балдею. О’кей, пойду поменяю ссылку, – Ваня начал неохотно подниматься с мягкого дивана.

– Я уже поменяла.

– Йеху-у! Ты самая офигительная девчонка на свете! – Ваня с совершенно счастливой мордой упал обратно на диван. – Пусть наш Терминатор не возвращается из поездки как можно дольше! Я люблю «Армаду»! Я люблю мою Риточку!

– Заткнись, болван!

***

В письме, присланном Виктором на корпоративную почту, содержалась масса ценной и отлично структурированной информации. На её основе можно было бы защитить докторскую диссертацию на тему «Стратегия организационного контроля рекламной деятельности предприятия департаментом маркетинга».

В частности, предлагалось изучить несколько папок на компьютере начальника и уйму документов в Google Docs, а потом достать из рабочего стола Виктора (второй ящик слева) специальный рабочий календарь и присмотреться к пунктам, отмеченным красной буквой М (это, я полагаю, «Маргарита»?).

То, как запросто шеф подпустил меня к своему ноутбуку, говорило о том, что он не хранит здесь эротических видео – как это делает Ванька! Или же о том, что у него хорошие пароли. Или же о том, что босс использует компьютер сугубо в деловых целях, и поэтому не боится в любой момент выставить содержимое своего ноута на всеобщее обозрение.

Я подумала о своём компе. И поняла, что мне самой тоже нечего прятать. Если Михаил Иванович вдруг подкрадётся сзади и рявкнет «А ну-ка покажите, чем вы тут занимаетесь в рабочее время!» (у начальства бывают любые заскоки), я совершенно спокойно продемонстрирую ему все два миллиона виртуальных папок на «рабочем столе».

Ох, но они у меня, конечно, не содержатся в таком идеальном порядке, как у Виктора. Каждый день на комп добавляется целая груда полезных в хозяйстве файлов, я просто не успеваю их систематизировать и распихивать по папкам. А у любимого босса всё организованно с педантизмом немецкой канцелярии.

Из ящика рабочего стола я извлекла на свет толстый календарь – специальное издание для офисов – и принялась изучать записи. Большинство было сделано микроскопическими буковками, в некоторые окошки были вклеены распечатанные на принтере квадратики бумаги. Красная буква М указывала на задания, предназначенные для меня. Были буквы и других цветов – по именам наших маркетологов.

И вдруг… сердце замерло в груди! Что это… Перевернув страницу, я увидела рядом с очередной красной буквой М… маленькое сердечко! Оно было нарисовано авторучкой – так, словно его начертили во время разговора по телефону – заштриховано, вокруг – точки. Край страницы был украшен ромбиками и стрелками. Видимо, разговор был длинный, Виктор успел разрисовать целую страницу календаря.

Вчера я чуть не умерла от тоски. Но сегодняшний день превратился в нескончаемый праздник, благодаря цветам и письму Виктора, а также маленьким открытиям, сделанным в его кабинете… Это сердечко, нарисованное около «моей» буквы… Как много оно для меня значит!

Выбравшись из-за стола, я подошла к шкафу и замерла в нерешительности.

Я только открою дверцы, а потом сразу же закрою обратно. Не буду рыться, нет, конечно же! Только взгляну одним глазком.

В шкафу висели на плечиках два пиджака и несколько красивых галстуков, на полке лежали три белоснежные рубашки в упаковке и три пары новых носков. Увидев на этикетке носков жёлтый ярлычок с цифрами, я чуть не упала – вот это сумма! Мужские носки стоят так дорого? Наверное, надо искать особые места. В мини-маркете у дома я видела в десять раз дешевле.

Но ведь Виктору не надо переживать из-за денег, как мне. Говорят, у него наследство, он богатенький буратино. А я – нищая мальвина, обворованная бывшим мужем.

Хорошо, что несмотря на состояние, оставленное отцом, он работает, а не прожигает жизнь. Это вызывает уважение. Хотя… Я ведь не знаю. Возможно, все деньги давно уже истрачены на лечение маленького племянника. Целый год по больницам, страшный диагноз, дорогие лекарства. Наверняка, Виктор всё оплачивает из своего кармана.

Наше государство скупо расходует бюджетные средства, когда речь идёт о больных детях. В соцсетях популярна картинка с надписью: «А давайте на лечение больных детей брать деньги из бюджета, а депутатам на зарплату собирать на Первом канале!». Всё верно, так оно и есть – нашему государству и на здоровых маленьких граждан жаль раскошелиться, что уж говорить о больных! Умирают? Пусть это остаётся проблемой их родителей, у государства другие, глобальные задачи – помощь африканским странам, справедливые войны, грандиозные спортивные проекты…

Я прижалась носом к воротнику пиджака и втянула в себя воздух. Тут ткань касалась его крепкой шеи… О-о, какой божественный аромат! Он сводит меня с ума. Можно я останусь жить в этом кабинете? Буду спать на диване, прижимая к груди пиджак, сохранивший запах Виктора и его туалетной воды…

Вернувшись в удобное кожаное кресло, я положила локти на рабочий стол и мечтательно подпёрла подбородок руками. Тут тоже идеальный порядок, как и в ноутбуке. Бумаги в специальном лотке, несколько разноцветных папок сложены в стопку и выровнены строго параллельно краю стола.

Если шеф разрешил порыться во втором ящике, почему бы не проверить и остальные? Как бы между прочим, я аккуратно выдвинула один за другим все ящики. Копаться в них не собиралась, боже упаси! Я никогда себе такого не позволю, даже и пальцем не прикоснусь. Но быстренько взглянуть-то можно.

В остальных ящиках, как и ожидалось, также царил безупречный порядок… Вот почему любимый босс немедленно прислал нам ремонтную бригаду. Бардак для него хуже зубной боли.

Выдвинув последний ящик – нижний справа, я застыла, вытаращив глаза.

О-о… Вот это находка!

Глава 32

Очевидно, мы с Виктором друг друга стоим.

Я жадно вдыхала запах его пиджака, а босс в минуты отдыха обнимался с моим чёрным поролоновым «бубликом» для волос. Да, именно этот аксессуар шеф трепетно хранил в ящике стола.